Файл: Вагин Ю.Р. - Авитальная активность (злоупотребление психоактивными веществами и суицидальное поведени.pdf

146

мыслей, фантазий, высказываний, демонстративных  попыток  с
использованием заведомо несмертельных способов и средств.

 Для взрослого человека демонстративность подобного пове-

дения в большинстве случаев очевидна. Единственная опасность
может  заключаться  в  том, что  подросток  по  неведению  может
принять  или  использовать  более  опасные  для  жизни  средства  и
способы, чем сам того желал. Существует опасность, что в случае
достижения  желаемого  результата, подросток  может  закрепить
суицидальную  модель  поведения  и  использовать  её стереотипно
в любых сложных жизненных ситуациях.

 Исследования Лазарашвили выявили тенденцию к закрепле-

нию у подростков суицидального поведения как «модуса поведе-
ния», формы  реагирования  в  сложных  конфликтных  ситуациях.
Фактором, формирующим  повторное  суицидальное  поведение,
являлось  разрешение  ситуации  в  благоприятную  сторону  после
первичной  попытки. При  этом  прослеживалась  трансформация
попыток  от  истинных  к  демонстративно-шантажным, но  не  ис-
ключаются и повторные истинные попытки. При этом появление
суицидальной  модели  поведения  нарушало  имеющиеся  прежде
непатологические  формы  защиты

110

. Точно  так  же  Ковалёв  рас-

сматривает  суицидальное  поведение  с  элементами  демонстра-
тивности  как  примитивную  истерическую  реакцию, закрепив-
шуюся  по  механизму «условной  желательности», как  средство,
освобождающее ребёнка от трудной для него ситуации

111

.

Лазарашвили, говоря о демонстративном типе суицидального

поведения, указывает, что  если  в  одной  ситуации  у  подростка
может  отсутствовать  серьёзное  намерение  самоубийства, то  в
другое  время  и  при  других  обстоятельствах  он  может  использо-
вать  тот  же  способ  для целенаправленных суицидальных  дейст-
вий.

 Особое  внимание  необходимо  уделять  суицидальному пове-

дению с инструментальной мотивацией у детей. Дети убеждены,

110

 Лазарашвили И.С. Анализ суицидальных действий лиц, страдающих некоторыми

формами психопатий //Комплексные исследования в суицидологии: Сб. науч. тру-
дов.— М., 1986.— С. 105—113.

111

 Ковалёв В.В. Ситуационные реакции, проявляющиеся в нарушениях поведения, как

форма психогенных (реактивных) расстройств у детей и подростков //Журн. невропа-
тол. и психиатрии им. Корсакова.— 1979.— № 10.— С. 1386—1391.

147

что  смерть  имеет  свой  конец  и  после  того, как  она  закончится,
жизнь  начнётся сначала, без прежних трудностей и конфликтов.
Дети  образно  представляют  себе  собственные  похороны, горе  и
раскаяние  близких, будучи  уверенными  в  том, что  можно  быть
свидетелями  этого  события  и  убедиться  собственными  глазами,
что  все, кого  ребёнок  хотел  наказать  или  разжалобить  своей
смертью, пребывают в глубоком отчаянии.

Аутопунитические  мотивы

  отражают  желание  наказать  се-

бя, представления  о  недопустимости  своего  существования, же-
лание быть самому себе и судьёй и палачом.

Традиционно  во  многих  культурах  смерть  является  самой

высшей мерой искупления вины за совершённое деяние. Россий-
ская  культура  не  является  исключением. Более  того, подобные
традиции  имеют  в  российской  культуре  достаточно  глубокие
корни, особенно в военной среде. Самоубийство являлось и, мо-
жет быть, до сих пор является нормальным этикетным поведени-
ем  в  офицерской  среде. Не  случайно  самоубийства  среди  воен-
ных встречаются несколько чаще, чем в общей популяции. Пред-
ставления о возможности искупить свою вину смертью настоль-
ко глубоко закреплены в психике современного человека, что не
всегда осознаются самими носителями этой культуры. Мне при-
шлось  быть  свидетелем  разбора  неэтичного  поведения  врача  на
общем  собрании  коллектива. При  этом  два  взрослых  человека,
независимо  друг от друга (один  из  них — руководитель, другой
— авторитетный сотрудник), не заметив этого, в своих высказы-
ваниях  предлагали  суицидальную  модель  поведения  как  вполне
адекватный способ разрешения ситуации. Один из них при обсу-
ждении ситуации с пафосом заявил (в присутствии провинивше-
гося), что  русские  офицеры  раньше  в  таких  ситуациях  стреля-
лись, а  вторая  во  время  выступления  призналась, что  сама  бы,
наверное, в такой ситуации повесилась от стыда.

Подобный прототипический пласт сознания существует прак-

тически у каждого человека, поэтому самоубийства во имя иску-
пления вины встречают, возможно, наибольшее понимание у ок-
ружающих.

Не представляют собой исключения и подростки. Только в их

случае  гипертрофированность  чувств, максимализм, «чёрно-

148

белый» подход к жизни вызывают зачастую удивление по поводу
незначительности тех ситуаций, которые могут «запустить» суи-
цидальную активность с аутопунитической мотивацией.

У  мальчиков  достаточно  распространённой  причиной  ауто-

пунитического суицидального поведения является неспособность
чего-либо добиться с последующими обвинениями себя в слабо-
сти, бесхарактерности, безволии. При  этом  суицидальное  пове-
дение рассматривается ими как, в какой-то степени, компенсация
слабости, как  единственный  сильный  поступок, на  который они
могут быть способны: «если я не могу быть сильным в жизни, то
я хотя бы смогу быть сильным в смерти».

У девочек аутопунитические суицидальные мысли часто воз-

никают как следствие чувства собственной неполноценности, не-
нужности, когда им начинает казаться, что их существование ка-
ким-либо  образом  мешает  окружающим, особенно  в  ситуации
«любовного  треугольника». Мотивационно-когнитивный  меха-
низм  при  этом  достаточно  типичен: идея  собственной  смертью
освободить дорогу для другой, чтобы «любимый» был счастлив,
повышает  ценность  собственной  личности, которая  снижается  в
ситуации, когда «любимый» реально отдаёт предпочтение другой
девушке. Суицидальные  мысли  при  этом  носят  аутопунитиче-
ский  оттенок  как  бы  вторично. На  самом  деле  они  позволяют
личности поднять собственную самооценку.

Суицидальные  мысли  с  мотивацией  самонаказания  всегда

должны  настораживать педагогов  и психологов в плане возмож-
ного депрессивного состояния. При депрессии ситуация воспри-
нимается извращенно, более того, ситуация существует только в
рамках  болезненного  состояния  самого  пациента. Идеи  самооб-
винения  и  самоуничижения  не  вытекают  из  реальной  ситуации,
они  тесно  связаны  с  болезненным  состоянием  подростка  или
взрослого. Не  случайно, в  случаях  диагностики  психотического
депрессивного  состояния  психиатр  имеет  полное  право  на  при-
нудительную  госпитализацию  пациента  с  суицидальными  мыс-
лями  в  соответствии  с «Законом  об  оказании  психиатрической
помощи». Как  только излечивается заболевание — восстанавли-
вается  способность  критической  оценки своего состояния, исче-
зают  суицидальные  мысли. Во  время  депрессии  пациент  сам  не
способен  критически  оценить  своё  состояние. Душевная  боль,

149

которая  несравнима  даже  с  физической, чувство  собственной
ущербности, идеи самообвинения и самоуничижения, ощущение
безнадёжности, отсутствие «света впереди» при депрессии выво-
дит  суицидальную  модель  поведения  как  единственный «разум-
ный» выход на передний план сознания. Многие психиатры счи-
тают, что  суицидальные  мысли  при  депрессии  существуют  все-
гда. Если  мы  видим  депрессивное  состояние  подростка, у  него
обязательно есть суицидальные мысли, независимо от того, гово-
рит он нам о них или нет. Чем больше он их скрывает, тем боль-
ше опасность их неожиданной реализации.

Признаками депрессивного состояния у подростка являются:

* сниженная способность к сосредоточению и вниманию;
* сниженные самооценка и чувство уверенности в себе;
* идеи виновности и уничижения;
* мрачное и пессимистическое видение будущего;
* нарушенный сон и аппетит.

Когда  мотивация  самонаказания  сочетается  с  альтруистиче-

ской, нарушается  самый  главный  противосуицидальный  защит-
ный  механизм — необходимость  жить  ради  других. При  выше-
упомянутой комбинации данный защитный механизм полностью
обесценивается убеждением, что всем окружающим будет только
лучше, если его или её не станет. Данное сочетание является наи-
более опасным в суицидальном плане.

В последнее время у меня всё более и более укрепляется убе-

ждённость  в  том, что  само  по  себе  депрессивное  состояние  воз-
никает  тогда, когда  человек  очень  хочет  умереть, но  не  может
этого сделать по тем или иным причинам. Депрессивное состоя-
ние  нужно  рассматривать  как  эквивалент  самоубийства: вся  со-
вокупность депрессивной симптоматики есть по своей сути про-
явление  авитальной  активности, блокированной  на  пороге  суи-
цида.

Гетеропунитическая  мотивация

  отражает  желание  отом-

стить кому-то, наказать, причинить боль, страдание, пробудить у
окружающих муки совести, создать своей смертью всем пробле-
му.

Модель  поведения  очень  древняя. У китайцев многие столе-

тия  существовала традиция  в  случаях  получения незаслуженной

150

обиды  вешаться  перед  домом  или  прямо на  воротах  дома  обид-
чика. Таким образом осуществлялась как бы собственная реаби-
литация и одновременно месть причинившему обиду, так как по-
следний  после  такого  случая  всегда  подвергался  социальному
остракизму.

Для подростковой культуры подобный мотивационный меха-

низм настолько характерен, что его отражение можно найти даже
в  названии  российского  художественного  фильма  о  подростко-
вых проблемах «В моей смерти прошу винить Клару К.». Подоб-
ный тип суицидального поведения более характерен для младше-
го  и  среднего  подросткового  возраста. Суицидальные  мысли  с
мотивацией «наказать другого» встречаются даже у детей, кото-
рые  представляют, как (чаще  не  после  самоубийства, а  просто
собственной смерти) будут мучиться родители, учителя, близкие,
которые  их  чем-то  обидели. Эти  фантазии  имеют  чаще  защит-
ный, компенсаторный характер, не являются патологией и в по-
давляющем большинстве случаев не выходят за пределы мысли-
тельной активности.

У подростков старшего возраста суицидальные мысли данно-

го типа могут переходить границы фантазирования и реализовы-
ваться в поведении, чаще всего с элементами демонстративности
и, следовательно, в сочетании с инструментальной мотивацией.

Поствитальная мотивация

 отражает надежду на что-то луч-

шее  после  смерти, желание  умереть «здесь», чтобы  иметь  воз-
можность  возродиться  к  новой  жизни, желание  уйти «туда», к
кому-то очень важному в жизни подростка и любимому, мысль о
смерти как о пути к новой жизни.

 Подобные  традиции  были  широко  распространены  в  древ-

нем мире, особенно на Востоке. В Индии в случае смерти брами-
на его жена (иногда и слуги) по традиции совершали самоубий-
ство на костре (сати), чтобы вместе с ним войти в царство мерт-
вых и обрести там вечное блаженство. Многие первые христиане,
буквально восприняв учение апостолов, принялись поодиночке и
группами кончать жизнь самоубийством, чтобы скорее предстать
перед Всевышним и оказаться в царстве «вечной красоты и бла-
женства».

Если буквально воспринимать слова Екклезиаста «…и возне-