Файл: Вагин Ю.Р. - Авитальная активность (злоупотребление психоактивными веществами и суицидальное поведени.pdf

241

возможность  умереть (достигнуть  полного  покоя) значительно
быстрее, чем позволяло ему рассчитывать собственное сознание.
Но в тот же момент, когда эта «соблазнительная» идея начинает
проникать  в  его  сознание, инстинкт  самосохранения  незамедли-
тельно  пытается  блокировать  её, запуская  негативные  эмоции
тревоги, страха и ужаса.

На  феноменологическом  уровне  этот  процесс  ведёт  к  тому,

что в бодрствующем состоянии человек с ПТСР стремится всяче-
ски избегать мыслей, ощущений и разговоров, связанных с пере-
житым, он  избегает  людей, мест  и  деятельности, вызывающих
воспоминания  о  пережитом, ему  трудно  воспроизвести  в  созна-
нии  многие  важные  детали пережитого, у него возникают выра-
женная  тревога  и  дискомфорт  от  напоминаний  или  намёков  на
пережитые  события. Фрейд  пишет, что  ему  не  известно, чтобы
больные с травматическими расстройствами в бодрствующем со-
стоянии уделяли много внимания своим воспоминаниям.

Но  далее сама  клиника  и  феноменология ПТСР наталкивает

нас  на  мысль, что  полностью  осуществить  блокаду и вытеснить
нежелательную  информацию  инстинкту  самосохранения  не уда-
ется. Слишком поздно. Мозг человека уже подметил и фиксиро-
вал  всю «прелесть» и «притягательность» ситуации. Не  только
характерные повторяющиеся сновидения, включающие сцены из
пережитых  событий, но  и  повторяющиеся  навязчивые  воспоми-
нания, доходящие  в  своей интенсивности до иллюзорных и гал-
люцинаторных  феноменов (флэшбеки), заставляют  нас  вслед  за
Фрейдом предположить, что в психической реальности действует
сила, для  которой  ситуация  с  максимальным  риском  для  жизни
представляет несомненную ценность.

При этом нужно заметить, что состояние сна, когда происхо-

дит основной прорыв воспоминаний, много ближе к смерти, чем
состояние  бодрствования. Во  время  сна  инстинкт  самосохране-
ния в значительной степени ослаблен. Во сне пациент как бы за-
бывается, что  нельзя  думать  о  смерти  и  навязчиво  раз  за  разом
возвращается к моменту максимальной близости с желанным со-
стоянием небытия, которое он однажды случайно «подсмотрел» в
жизни.

Но инстинкт самосохранения «не спит» даже во время сна и,

как только распознаёт мысленное посягательство на жизнь, нака-

242

зывает  немедленным  пробуждением, тревогой, испугом  и  ужа-
сом, лишает  удовольствия  блаженного  сна, вызывает в дальней-
шем  затруднение засыпания и поддержания сна. Феноменологи-
чески наблюдаются реакции избыточной активации: бессонница,
сверхбдительность, раздражительность, преувеличенная реакция
испуга

151

.

После  травматических  сновидений  Фрейд  переходит  к  слу-

чаю полуторагодовалого мальчика, который, будучи часто остав-
ляем матерью, относился к этому довольно спокойно, разработав
своеобразную игру с катушкой. Он выбрасывал её, держа за нит-
ку, так, что  она  исчезала, говоря  при  этом: «О-о-о-о!», а  затем
вытаскивал катушку назад с довольным видом и радостным воз-
гласом «тут».

Фрейда  удивляет  вопрос: почему, если в принципе уход ма-

тери для ребёнка не может быть приятен, он бесконечное количе-
ство раз по собственному почину воспроизводит в игре неприят-
ную для него ситуацию? Он объясняет эту ситуацию двумя спо-
собами: 1) стремлением  к  овладению, то  есть  переходу  из  пас-
сивного  состояния, когда  ситуация  владела  тобой, к  активному
состоянию, когда  ты  владеешь  ситуацией, и 2) отбрасывание
предмета,  так  что  он  исчезает  может  быть  удовлетворением  по-
давленного в жизни импульса мщения матери за то, что она уш-
ла, то есть ребёнок таким образом как бы символически убивает
мать.

Фрейд не знает, какой из этих двух концепций отдать пред-

почтение. Он  пишет, что  достаточно  ясно, что  игра  детей  обу-
словлена желанием стать взрослыми. Это, кстати, не совсем ясно:
почему многие дети хотят стать взрослыми, то есть «более мёрт-
выми», и почему взрослые, «уже достаточно мёртвые», не хотят,
подобно  детям, стать  ещё  более  мертвыми  или «почти  мёртвы-
ми», то  есть  старыми? Почему  взрослые  не  хотят  стареть? Что
есть такого в старости, что отвращает взрослых от неё и толкает
их как бы вспять, заставляя мечтать о сохранении юности и мо-
лодости. Только ли страх болезней, немощности и боли, которые
часто сопутствуют старости?..

151

 Вагин Ю. Р. Психодинамические аспекты посттравматического стрессового рас-

стройства //Материалы VI Всероссийской открытой научно-практической конферен-
ции «Травматический и поствоенный стресс...».— Пермь, 2001.— С. 81—83.

243

*

Итак, исходя из трёх моментов: травматический невроз, дет-

ское  проигрывание  травматических  факторов, драматическое  и
трагическое театральное искусство

152

, Фрейд приходит к убежде-

нию, что  и  при  господстве  принципа  удовольствия  неприятное
может прорываться в психическую деятельность, в сознание, де-
латься «предметом воспоминания» и «психической обработки».

Он  предполагает, что  за  стремлением  к  навязчивому  повто-

рению  эмоционально  неприятных  состояний  кроется  некое  вле-
чение, не подчиняющееся принципу удовольствия. Новый и уди-
вительный факт, который Фрейд описывает, «состоит в том, что
«навязчивое  повторение» воспроизводит  также  и  такие  пережи-
вания  из  прошлого, которые  не  содержат  никакой  возможности
удовольствия, которые  не  могли  повлечь  за  собой  удовлетворе-
ния даже вытесненных прежде влечений»

153

.

Это  влечение  кажется  ему «более  первоначальным, элемен-

тарным, обладающим  большей  принудительной  силой, чем  ото-
двинутый им в сторону принцип удовольствия»

154

. Фрейд задаёт-

ся  вопросом: «Какой  функции  оно  соответствует, при  каких  ус-
ловиях  оно  может  выявиться  и  в  каком  отношении  стоит  оно  к
принципу удовольствия?»

Пытаясь  осмыслить  три  примера  навязчивого  повторения,

Фрейд  делает  предположение  о  наличии  в  живом  организме
стремления  к  восстановлению  какого-либо

прежнего

 состояния.

И  подтверждает  свою  мысль  примерами  поведения  птиц, рыб,
развитием  эмбрионов. Он  приходит  к  выводу, что  собственно
первичным  состоянием  всего  живого  было  неорганическое  со-
стояние  и  стремление  к  восстановлению  первичного  состояния
иначе  как  влечением  к  смерти  назвать  и  нельзя. «Если  мы  при-
мем  как  не  допускающий  исключения  факт, что  всё  живущее
вследствие  внутренних причин  умирает, возвращается  к  неорга-
ническому, то  мы можем  сказать: целью  всякой  жизни  является

152

 Третий момент, на который обращает внимание Фрейд, это то, что артистическая

игра, рассчитанная на зрителей, доставляет им, например в трагедии, самые болезнен-
ные впечатления, всё же может восприниматься ими как наслаждение.

153

 Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия.— Указ. изд.— С. 392.

154

 Там же.— С. 394.

244

смерть, и обратно — неживое было раньше, чем живое... Некогда
какими-то  совершенно  неизвестными  силами  пробуждены  были
в неодушевлённой материи свойства живого... Возникшее тогда в
неживой  перед  тем  материи  напряжение  стремилось  уравнове-
ситься:

это  было  первое  стремление  возвратиться  к  неживо-

му»

155

.

Здесь  Фрейд  сам  пугается  и  долго  извиняется  за  столь

дерзкое предположение: «для нас было бы облегчением, если бы
всё наше построение оказалось ошибочным».

Но логика рассуждений неизбежно ведёт его к постулирова-

нию  двух  противоположно  направленных  влечений: влечения  к
жизни и влечения к смерти и в итоге Фрейд приходит к заключе-
нию, что принцип удовольствия, которому подчиняется вся пси-
хическая деятельность, находится на службе у функции, которой
присуще  стремление  сделать  психический  аппарат  вообще  ли-
шенным  возбуждений. Принцип  удовольствия  находится  в  под-
чинении у влечения к смерти.

Таково  краткое  изложение  теории  влечения  к  смерти, кото-

рая  заставила  Фрейда  в  корне  пересмотреть  всю  психоаналити-
ческую теорию.

*

Витальная  активность (жизнь) – закономерный  флюктуи-

рующий  структурно-энергетический  процесс. Сама  материя  об-
ладает витальной активностью. Она постоянно порождает жизнь,
но она же обладает и авитальной активностью, то есть однажды
порождённая  жизнь  имеет  тенденцию  рано  или  поздно  остано-
виться в своём развитии и умереть. Обе эти тенденции равнове-
лики. Ни одна из них не имеет преимуществ перед другой.

На сегодняшний день энергетические условия на нашей пла-

нете в нашей системе таковы, что витальная активность, возмож-
но, относительно преобладает над авитальной (масса биологиче-
ской материи увеличивается, что, в принципе, не доказано). Зав-
тра эти условия могут измениться — и процессы авитальной ак-
тивности  начнут  преобладать. Жизнь  постепенно  замрёт  и  оста-
новится.

155

 Там же.— С. 405.

245

Мы видим, что одна из структурно-энергетических форм ви-

тальной активности (человек), используя возможности централь-
ной нервной системы, получила возможность искусственно регу-
лировать уровень витальной активности, как повышая его, так и
понижая (вплоть  до  полного  прекращения). В  естественных  ус-
ловиях  в  качестве  мощного  противодействия (foolproof) попыт-
кам  понижения  витальной  активности  служит  инстинкт  самосо-
хранения, который  с  помощью  негативных  эмоций (страха, тре-
воги, боли) отгоняет всё живое от возможности максимально бы-
стро прекратить своё существование. Только человек в обход ин-
стинкта  самосохранения  научился  либо  существенно  понижать
уровень  своей витальной активности (психоактивные вещества),
либо более или менее быстро прекращать её (суицидальная и па-
расуицидальная  активность). Человека  можно  сравнить  с «эво-
люционировавшим» электрическим  чайником, который  научил-
ся, по желанию, не выключаться сразу же после закипания и, со-
ответственно, получил  возможность  самостоятельно  решать  во-
прос: перегорать ему или нет.

*

Суицидальная активность человека только на первый взгляд

уникальна в биологическом плане, несмотря на то что человек —
единственное из  всех земных существ, которое способно на соз-
нательное  прекращение  собственной  жизни. Лебеди  не  поют
свою  знаменитую  лебединую  песню  и  не  бросаются, сложив
крылья, вниз головой в воду; скорпионы, окружённые огнём, не
жалят  себя  в  спину; жеребцы, которых  заставили  спариваться  с
собственными  матерями, не  бросаются  с  высокого  утёса — всё
это красивые легенды, придуманные людьми.

Напрашивается вывод, что самоубийство как крайнее прояв-

ление  авитальной  активности  не  обусловлено  непосредственно
биологически, а связано с некими социальными факторами, при-
меры которых мы видели выше. При этом следует заметить, что и
многие животные ведут совместный «социальный» образ жизни,
однако суицидальной активности у них не наблюдается. Значит,
должно  возникнуть  некое

особое  качество  социальности

, отде-

ляющее  человеческое  сообщество  от  сообщества  животных  и