Файл: Братусь Б.С. - Аномалии личности.pdf

 значений,  программ,  образцов  поведения,  движение  рассматриваемых

значений  от  житейских  и  разрозненных  до  научных  и  системных. Что  касается
смысловой  плоскости,

  то

  выше  уже  шла  речь  об  ее  уровнях, о  борьбе  двух

основных  векторов,  один  из  которых  направлен  к  коллективному,  общему,
всеобщему, а другой, противоборствующий — к частному, прагматическому, эго-
центрическому.

Исходя  из  представленного  становится  более  понятной  суть  некоторых

распространенных  в  психологии  подходов, их  возможности  и  ограничения. Так,
если  рассматривать  личность  как образование, целиком  производное от  культуры
(культурологические  теории), то  личность  предстанет  как  некий  слепок, сколок
культуры (проекция  на  плоскость  значений), и  тогда  каждый  человек, каждая
личность  может  быть  в  конечном  итоге  охарактеризована  ходячей  фразой
заголовка  школьных  сочинении: такой-то  как  типичный  представитель  своей
эпохи, места, окружения. Подход, разумеется, важный  и  правомерный. С  этой
позиции можно объяснить фактически все многообразие личностных проявлений,
не  исключая  таких, как  творчество  и  мораль, ведь  и  то  и  другое  так  же  имеют
объективно  существующие  в  обществе (т. е. предшествующие  по  отношению  к
конкретному  человеку) предпосылки, свое  разработанное  веками  быгие  и  пути
достижения, зафиксированные, кристаллизованные, свернутые в знаках, значениях,
понятиях, символах, поучениях, правилах, представленных в той или иной форме,
будь то книга, писаный или неписаный закон, народный обычай, предрассудок дан-
ного времени и т. п.

Но  этот  подход  имеет  и  свои  ограничения, ибо  оставляет  в  тени  по  крайней

мере  два  важнейших момента. Во-первых, активность  человека по усвоению всех
этих  знаков, навыков, норм  и  правил  культуры  и, во-вторых, возможность
нравственной  свободы  человека  в  его  действиях, в  способах, формах  и  уровнях
осмысления происходящего, без чего нельзя, в частности, понять, почему и как при
одних  и  тех  же  обстоятельствах, в  одинаковых  эпохах, «культурных  нишах»
вырастают столь разные по своему личностному достоинству люди *.

v

  Кроме  того, следует  помнить, что  со  знаками, установлениями, схемами

кулыуры  связаны  не  одни  высоты  человеческого  духа. Налицо  также  и
сковывающая  роль  культуры.  «Бюрократизм  культуры,—  писал,  например,  М.  А.
Лифшиц,— начиная с иероглифической

122

Другой  весьма  распространенный  подход  может  быть  уподоблен (в  рамках

нашей условной модели) проекции личности на деятельностную, бытийную плос-
кость, и тогда личность начинает рассматриваться как субъект или даже как только
«момент  деятельности». Это  также  чрезвычайно  важный  и  плодотворный  аспект,
подчеркивающий 

деятельностную 

природу 

человека, значение 

труда,

продуктивной деятельности для формирования и проявления личности.

Однако  принятие  лишь  такого  взгляда  Ъпять-таки  обнаруживает  известную

недостаточность. Да, личность проявляет  и  формирует себя через  деятельность, у
нее нет по сути других путей формирования и реализации себя. Но она не сводится,
не  растворяется  без  остатка  в  любой  из форм этой  реализации, не  сливается  пол-
ностью и безраздельно с субъектом деятельности *, а составляет особое, системное,
прямо  не  сводимое  к  деятельности  и  прямо  не  выводимое  из  деятельности  об-

разование, существенной  характеристикой  которого  является  нравственно-
ценностное (или  ценностно-смысловое) отношение  к  происходящему. Образно
говоря,  человек  лишь  как  субъект  каких-то  отдельных  видов  деятельности  не
всегда  подлинный «хозяин» собственной  личности  в  целом, а  часто  лишь  ее
исполнитель, нанятый хозяином работник, которого нельзя полностью

письменности  Египта  и  канцелярской  мудрости  шумерских  писцов  и  кончая

«чернильной  культурой», на  которую  жаловался  Гердер, и  омертвевшими
штампами средств информации  более  поздних времен,— страшная вещь... Нельзя
забывать, что  общественное  мышление  воплощается  не  только  в  телевизионных
башнях, клубах, храмах и статуях или книгах. Оно воплощается и в «церебральных
структурах» людей особого типа, грамотеев, служителей культуры, «мозго-виков»,
образующих  в  каждой  области  мысли  свою  ничтожную  монополию, свою
кастовую  мафию». Поэтому «мы  вовсе  не  обязаны  всегда, без  дальнейшего
анализа, без distingio, «я  различаю», становиться  на  сторону  общественных
воплощений»

71

. Но это distingio, это различение (иначе оно и немыслимо вовсе),

может быть лишь функцией чего-то, с самой культурой прямо не совпадающего, но
подразумевающего свободный и нравственный выбор, т. е. в нашем понимании —
функцией позиции личности.

*  Б.  Г.  Ананьев  писал  по  этому  поводу,  что  в  единой  структуре  человека

характеристика  субъекта  деятельности  так  или  иначе  взаимосвязана  с
характеристиками человека как личности Однако совпадение личности и субъекта
относительно даже при максимальном сближении их свойств

72

. Другой психолог,

В. Г. Норакидзе, справедливо  подчеркивает, что  утверждения «личность  есть
субъект  деятельности» и «личность  проявляет  себя  в  каждый  данный  момент  как
субъект деятельности» вовсе не равнозначны, не эквивалентны между собой

73

.

123

 отождествлять  с  тем, кто  будет (сейчас  или, быть  может, через  много  лет)

принимать и оценивать произведенную работу. Можно согласиться поэтому с Н. И.
Сардж-веладзе, который пишет, что «субъект  деятельности в  каждый  конкретный
момент — преходящее явление;

фактически сколько деятельностей, столько и субъектов деятельности. Но за -

этим  преходящим  субъектом  стоит  относительно  устойчивое  и  перманентное
образование, именуемое  личностью. Личность, как  относительно  устойчивая  и
перманентная  система, имеет  множество  своих  преходящих  проявлений  в  виде
субъекта деятельности» .

Даже  совершение  одних  и  тех  же  действий, точнее, поступков (или

проступков),  движимых  сходными  мотивами,  не  уравнивает  пути  и  шансы
личностного  развития, определяемого  внутренним  отношением  к  происходящему
(а чаще — к происшедшему), тем, как отразится поступок в ценностно-смысловой
плоскости  сознания, с  какими  уровнями  этой  плоскости  будет  соотнесен, какой
урок сам человек (а не персонифицированная в его лице культура или преходящий
субъект  деятельности) извлечет  сейчас  или  по  происшествии  времени  из  слу-
чившегося.  «Каждому,— свидетельствует  писатель М. Ибрагимбеков,— если он
захочет  вспомнить, будет  за  что  краснеть, просыпаясь  по  утрам, будет  за  что
испытывать чувство стыда, но для одного эти плохие поступки в сумме составляют
опыт, благодаря которому он становится еще хуже, для другого — это раскаленная
решетка, на которой он корчится, но очищается и становится лучше...

 Но

 разница

между подлецом и достойным человеком в том, что они сделали разные выводы из
своих прегрешений»

75

.

Теперь  о  понимании  личности  как  проекции  на  смысловую  плоскость. Если

рассмотрение личности со стороны деятельности или усвоения значений, культуры
достаточно  широко  представлено  в  научной  психологии, то  психологическое
рассмотрение  ее  со  стороны  смысловой, нравственно-ценностной  плоскости
разработано  пока  крайне  недостаточно. Этим  отчасти  и  объясняется  то, что  мы
уделили этой стороне особое внимание. Нами двигало при этом не только желание
в  какой-то  степени  по  мере  сил  способствовать  заполнению  некоторого  пробела
общей психологии личности, но и сознание действительно особой значимости этой
плоскости для понимания сути человеческой личности, путей ее нормально-

124
го и аномального развития. Как мы пытались показать выше, главным в этой

плоскости (плоскости, по  нашей  классификации, собственно  личностного
здоровья)  становятся  не  успехи  человека  и  его  социальные  роли,  не  сама  по  себе
его продуктивная деятельность, не характер, не темперамент (т. е. то, что можно по
преимуществу отнести к показателям индивидуально-психологического здоровья и
здоровья  психофизиологического), а  мера  участия, заинтересованности,
пристрастности, проникновения  его  в  нужды  другого  человека, общества,
человечества  в  целом. Если  рассматривать  человека  лишь  как  индивидуальность,
то  люди  предстанут  как  бесконечно  разные  миры, становящиеся  все  более  обо-
собленными, особыми, неповторимыми  по  мере  их  развития. Через  восходящее
движение в нравственно-ценностной плоскости происходит реальное единение лю-
дей, приобщение к той, по словам А. Н. Леонтьева, не всегда видимой индивидом
подлинной  человеческой  действительности, которая  не  обосабливает  человека, а

сливает его жизнь с жизнью других людей, их благом

76

. Сжато и точно сказано у

М. М. Пришвина:

«В знании общего дела есть сущность личности, потому что просто

индивидуум

знает только себя»

77

. Психология личности, не приобщенная к этому знанию, зако-

нам  нравственного  мира, будет  по  своей  сути  оставаться  психологией «знающих
только себя» человеческих индивидов.

Однако  и  эта  взятая  сама  по  себе  точка  зрения  не  является  исчерпывающей.

Проекция  исключительно  на  данную  плоскость  может  породить  представление  о
личности  лишь  как  решающей  и  оценивающей  те  или  иные  нравственные
проблемы  и  коллизии; при  этом  бытие  начинает  рассматриваться  только  как
сценическая  площадка, на  которой  вновь  и  вновь, на  разной  общественно-
исторической основе разыгрывается репертуар человеческих судеб.

Известны слова Л. Н. Толстого о том, что люди делают только вид, что воюют,

торгуют, строят, главное же, что они делают всю жизнь,— это решают нравствен-
ные  проблемы. В  противовес  этому  мнению .современная  научная  психология
чаще  всего, напротив, либо  старается  вовсе  игнорировать  в  своих  исследованиях
нравственную  сферу, либо  рассматривает  ее  как  некий  довесок, добавок  к
продуктивной  деятельности  и  возникающим  вокруг  нее  производственным
отношениям.

125

 И  тот  и  другой  подход  следует  признать  односторонним, высвечивающим

важную, 'но  только  одну  сторону  проблемы, поскольку, если  воспользоваться
нашей моделью, в первом случае личность целиком и полностью проецируется на
смысловую, нравственно-ценностную  плоскость, а  во  втором — на  плоскость
бытийную, деятель-ностную.

Итак, понятно, что  личность  в  целом  не  проекция  на  одну  какую-нибудь  из

представленных плоскостей, но системное образование, по-своему отражающееся в
каждой  из  них *. Если  же  попытаться  все  же  обозначить  принцип, который
является  сквозным, связывающим  всю  систему, то  для  процесса  формирования
личности таким принципом будет принцип деятельностного опос-редствования

78

.

Суть  его  заключается  в  производности  личностных  образований  от  реального
бытия субъекта и, следовательно, в необходимости при исследовании, воспитании,
коррекции  личности  выхода  за  рамки  самих  этих  образований  в  мир  реальной
жизни, в  мир  деятельностей, их  опосредующих. Именно  через  совокупность
деятельностей, через  бытие  человека  происходит  присвоение  культуры,
происходит удвоение значений (появление субъективного значения данного объек-
тивного  значения), которое  и  порождает  личностные  смыслы  человеческого
существования. Вне  целенаправленной  активности, не  будучи  освоенной
деятельностью, культура  выступает  для  человека  лишь  разрозненным  и
отчужденным набором значений, правил, норм и т. п. Проходя через деятельность,
опосредствуясь  деятельностью **, эти  значения  приобретают  смысл, порождают
особый внутренний план — нравственное сознание с присущими  ему  уровнями  и
функциями.

* Отсюда, в частности, ход к типологии личностей: ведь, к примеру, на одной и

той  же  бытийной, деятельностной  основе  могут  возникнуть  существенно  разные
нравственно-ценностные  построения  и  развитая  система  значений  может
сочетаться с низким смысловым уровнем (эгоцентризм, группоцентризм).

** Надо сказать, что именно понятие «опосредствование» было первоначально

центральной характеристикой деятельности у Л. С. Выготского и А. Н. Леонтьева

79

. В  дальнейшем  этот  момент  был  несколько  затушеван, а  деятельность  в  ряде

трактовок  стала  представляться  как  самодовлеющая  психическая  реальность.
Видимо, как  реакцию  на  такого  рода  перегиб  можно  рассматривать  некоторые
недавние  выступления  в  научной  печати  по  поводу  понятия «ведущая  дея-
тельность». А. В. Петровский, например, считает, что это понятие вообще лишено
достаточных оснований, поскольку определяющим для развития является не какая-
либо ведущая деятельность, а тип

126

Итак, мир  человеческой  культуры  предшествует  личности  и  являет  собой

неисчерпаемый источник возможностей,

депо смысловыражения.

 Однако, прежде

чем  стать  смысловой, внутриличностной  реальностью, значения  должны  быть
опосредствованы  деятельностью, пройти  через  жизнь, бытие  человека *, которое
представляет  собой  бесконечное  в  своих  возможностях

депо  смыслопорождения.

Если же попытаться коротко определить взаимосвязь всех трех плоскостей, то это
будет  следующая  формула: смысл  есть  прошедшее  через  жизнь (систему
деятельностей) человека значение.

Что 

касается 

практических, в 

частности 

воспитательных,