Файл: Шейнис В.Л. Взлет и падение парламента. Т.1. М. 2005.pdf

 июне 1987 г. был издан закон о государственном предпри-

ятии, а затем 11 правительственных постановлений о перестрой-
ке экономических ведомств и отраслевых министерств.  сово-
купности это предполагало переход к новому хозяйственному
механизму. Однако начатые было реформы в экономике провали-
вались — главным образом потому, что не были комплексными
и всеохватными. веденные послабления хозяйственной дисцип-
лины были использованы директоратом предприятий для увели-
чения денежных доходов — собственных и частично — персона-
ла. а это новых прав хватало. о их было явно недостаточно,
чтобы укреплять финансовые и рыночные позиции своих пред-
приятий на долгосрочную перспективу, принимать независимые
инвестиционные решения. &олее того, когда начали обнаружи-
ваться сбои в экономике, усилились рецидивы государственного
вмешательства в дела предприятий. се настойчивее предприни-
мались попытки совместить несоединимое: товарное производст-
во и «государственный план экономического и социального раз-
вития как важнейший инструмент реализации экономической
политики коммунистической партии и советского государства».
 результате преобладающая часть продукции, как и прежде,
должна была производиться на основе госзаказа, а для «вольной»
продукции места почти не осталось. охранялась и система фон-
дового распределения, оптовая торговля оставалась благим поже-
ланием. А раз так, невозможным оказывалось самофинансирова-
ние: даже если на счету предприятия появлялись средства, где
было взять оборудование и материалы? азначенные сверху це-
ны и иные нормативы делали заинтересованность предприятия
в результатах собственной деятельности фиктивной. Экономиче-
ским развитием по-прежнему «заведовал» не производитель,
а чиновник. о обновление «правил игры» давало ему значитель-
но б

ó

льшую свободу рук, чем прежде. Ослабление государствен-

ной хозяйственной дисциплины в сочетании с приоткрытыми ще-
лями для частной инициативы вызвало быстрое распространение
полулегальных и нелегальных форм экономической деятельно-

101

MАА

1

1985—1988.

   ‘ M

. T

О АMЬ 

?

кризиса командно-распределительной системы и неудачи квази-
рыночных реформ, слишком компромиссных и осторожных.

уществует мнение, будто к экономическим преобразовани-

ям приступили без продуманной концепции.  известной мере
это так, хотя беда была вовсе не в том, что такой концепции не
было. е только в закрытых материалах, которые научные ин-
ституты направляли в «инстанции», но и в появлявшихся еще
в начале 80-х годов открытых публикациях, хлынувших потоком
в первые же годы перестройки, в статьях и выступлениях ико-
лая мелева, авриила опова, асилия елюнина, еннадия
Mисичкина, атьяны Uаславской, Отто Mациса, Mарисы ияше-
вой и др. был предложен и общий эскиз, и конкретные шаги, спо-
собные разрядить ситуацию

23

. &еда была в другом. Tто можно

было поделать, если понятие «рынок» было табуировано, госу-
дарственное планирование возведено в ранг «священной коро-
вы», о частной собственности говорили вполголоса, а интеллек-
туальная энергия растрачивалась в дискуссиях с мастодонтами,
опиравшимися на влиятельные силы в  ?

«рудно было сдерживать реформаторский зуд енсека», —

вспоминал позднее иколай ыжков

24

. о сдерживали, тем бо-

лее что орбачев, не имея четкого представления о том, что сле-
дует делать, постоянно колебался.  ноябре 1986 г. был принят
закон об индивидуальной трудовой деятельности, который при-
открывал дверцу для частной хозяйственной инициативы

25

.

о уже в апреле 1987 г. резко возросло налогообложение «инди-
видуалов».  том же году постановление правительства, а в мае
1988-го закон расширили сферу деятельности кооперативов,
но в марте 1988-го резидиум ерховного овета поднял до
90% ставки налогов на кооператоров.  декабре того же года
овет министров определил сферы деятельности, запретные для
кооператоров (издание произведений науки, литературы и искус-
ства, выпуск кино- и видеопродукции и т. д.). од давлением кон-
серваторов был принят скандальный закон о борьбе с нетрудо-
выми доходами, противоречивший духу и смыслу перестройки.

100

T

АЬ

1 

  ОА

ные блага и ресурсы. менно здесь — истоки худших разновид-
ностей феноменального обогащения, спекуляций, нетерпимых не
только в прежнем советском, но и организованном западном об-
ществе, растаскивания «общенародной собственности». лавным
источником стремительного обогащения становилась монополь-
ная рента тех, кто в силу положения в государственных полити-
ческих и хозяйственных структурах, личных связей, авантюриз-
ма и пр. обладал монопольным доступом к ресурсам, ставшим
«ничейными».

ак начиналось второе издание первоначального накопле-

ния в оссии — на сей раз в условиях диверсифицированной ин-
дустриальной системы со сложными и развитыми межотрасле-
выми связями. еформы второй половины 1980-х годов не
ослабили, а углубили кризис, повели к разрушению хозяйствен-
ных связей, взлету инфляции, тотальному дефициту на рынках,
расстройству денежного обращения, экспансии иноземных ва-
лют, в которых только и можно было сохранить доходы.

огло ли тогда экономическое развитие пойти по иному пу-

ти? ожно ли было последовательно и целеустремленно перехо-
дить к настоящему современному рынку и принимать кратко-
срочные стабилизационные меры (вводить соответствующие
амортизаторы, «подстраховывающие устройства» и социальные
компенсаторные механизмы), на которые я возлагал надежды
в 1988-м? Ответ «невозможно, поскольку не было таких про-
грамм», неудовлетворителен, так как прогрессивные экономисты
уже тогда предложили набор неотложных и перспективных ре-
шений. Ошибочным был и расчет на то, что паллиативные, выму-
ченные послабления подправят нараставшие диспропорции. ов-
торить Э, о котором много писали и говорили в те годы, было
нельзя. Он имел дело с другим человеческим материалом, еще не
перепаханным сталинской индустриализацией, коллективизаци-
ей, большим террором, упадком трудовой морали. се это сфор-
мировало совершенно иной тип работника — по меткому выра-
жению атьяны Uаславской, «лукавого и ленивого раба»

28

.

103

MАА

1

1985—1988.

   ‘ M

. T

О АMЬ 

?

сти (например, перекачки ресурсов государственных предпри-
ятий в созданные при них кооперативы).

Однако главную роль в нарушении народнохозяйственных

балансов сыграло другое. Один из постулатов советской полит-
экономии гласил: производительность труда должна расти быст-
рее заработной платы. ся мощь рычагов административного
управления экономикой была поставлена на службу этому посту-
лату, что позволяло при относительно низком уровне жизни боль-
шинства народа ставить рекорды в космосе, содержать чудовищ-
ную военную машину, подкармливать «дружественные» режимы
в далеких странах и т. д.  1987 г. прирост производительности
труда в промышленности и строительстве был еще примерно
в полтора раза больше прироста заработной платы.  1988 г. при-
рост зарплаты в промышленности почти вдвое обогнал соответст-
вующий показатель производительности труда, а в 1989 г. — при-
мерно втрое (в строительстве — даже вчетверо)

26

. араллельно

слабело централизованное управление ценами.

менно это придало первые импульсы инфляции.  конце

80-х годов инфляция была еще не очень велика, но, как справед-
ливо заметил известный венгерский экономист Янош орнаи, ин-
фляция — грозная опасность.  ней можно делать все, что угодно,
кроме одного, — начинать

27

. Tуть позже почти таким же мощным

фактором разбалансирования советской экономики стало наруше-
ние хозяйственных связей между республиками . Uа респуб-
ликами вскоре последуют края и области оссии.

 итоге возник симбиоз дефективного государственного ре-

гулирования, правда, ослабленного, но все еще ориентированного
на «плановые» образцы, с дефективным квазирынком. убъек-
том экономической инициативы выступал не предприниматель,
прошедший школу товарного и капиталистического производства
и уважающий веками складывавшиеся правила игры, — таких
практически не было, а советский хозяйственник или просто лов-
кач, внезапно вырвавшийся из зарегулированного пространства
на ограниченное поле, где можно было быстро ухватить доступ-

102

T

АЬ

1 

  ОА

нение свершилось, хотя и не без потерь. Ушли западные народы,
в идеологическом, культурном и религиозном отношениях
(а ольша и инляндия и политически) не переваренные в кот-
ле старой российской государственности. о же могло бы про-
изойти и в редней Азии. Однако большевики не сочли борьбу за
отделение в этой части империи разновидностью «национально-
освободительного движения», занимавшего почетное место в их
доктрине.  началу 1930-х годов басмачей подавили. наче по-
вели себя большевики в Uакавказье: здесь часть армянских зе-
мель была подарена Азербайджану, где советская власть была
установлена раньше, чем в Армении

29

, а часть — турецкому со-

юзнику по борьбе с «империализмом».

ак бы то ни было, но в основном  вернулся в грани-

цы оссийской империи — особенно после присоединений
1939—1940 гг.  новых условиях именно эта граница стала ахил-
лесовой пятой союзного государства. ервыми в перестроечные
процессы включились национальные силы Mитвы, Mатвии и Эс-
тонии; в движение были вовлечены и организации местных ком-
партий.  отличие от цивилизованного поведения народных
фронтов, которые быстро стали ведущей силой в республиках
&алтии, национальные конфликты во многих других точках о-
ветского оюза уже в 1986—1988 гг. стали выливаться в улич-
ные беспорядки и погромы, которые власть не могла или не хо-
тела пресечь. ожар, зажженный зверствами в умгаите, стал
быстро распространяться по стране.  1988—1989 гг. я писал
и говорил, что примерное наказание погромщиков и признание
права армянского народа агорного арабаха на самоопределе-
ние могли бы разрядить обстановку

30

.  сейчас думаю, что линия

поведения в данном конфликте, избранная горбачевским руко-
водством, которое отстаивало территориальный статус-кво
и смирилось с безнаказанностью погромщиков, была едва ли не
наихудшей из возможных. о много раз побывав после того
в Армении и Азербайджане, собственными глазами повидав ужа-
сы карабахского противостояния, я убедился, что «ленинско-

105

MАА

1

1985—1988.

   ‘ M

. T

О АMЬ 

?

&олее плавный, неразрушительный переход к новой эконо-

мической системе, конечно, был очень труден, но, на мой взгляд,
возможен, ибо преобразовательная сила государства была еще
очень велика. Однако, в отличие от идеологии и внешней поли-
тики, в экономике этого не произошло. лавная причина, по-ви-
димому, заключалась в том, что такому переходу противостояла
могучая сила социально-экономической инерции, закостеневший
за десятилетия механизм «планового» хозяйства. ротивостояли
более мощные, более консолидированные и массовидные интере-
сы сил, которым никакой переход не был нужен. А позднее воз-
никли иные влиятельные круги, заинтересованные в том, чтобы
переход совершился самым варварским способом.  силовом по-
ле этих противостояний реформаторское руководство страны не
сумело найти линию поведения, адекватную сложным и незнако-
мым обстоятельствам. ем более что прогрессивные экономи-
сты в первые годы перестройки, в отличие от идеологов и поли-
тиков, еще не входили в ближайшее окружение орбачева и не
могли напрямую транслировать свои взгляды. ровал экономи-
ческой реформы был одной из двух главных бед перестройки. 

ругая беда выросла из обострения межнациональных от-

ношений и действия центробежных сил в республиках, постепен-
но высвобождавшихся из-под жесткого пресса тоталитарного
государства.  этой области ни у лидеров, ни у идеологов пере-
стройки не было внятной реалистической программы — одни
лишь общие пожелания. оэтому остановить рывок к суверени-
зации и независимости — во всяком случае, некоторых респуб-
лик — было, по-видимому, невозможно.

оссийская империя однажды, после потрясений 1917—

1918 гг., уже распадалась и, казалось, могла последовать по пу-
ти Австро-енгрии. о тогда этого не произошло: в центре была
воссоздана сила, способная вернуть разбегавшиеся территории
с преобладанием как русского, так и инонационального населе-
ния. Утвердившиеся у власти новые республиканские элиты
объединяла, в частности, коминтерновская идеология. оссоеди-

104

T

АЬ

1 

  ОА

омню, как на одном из собраний в ЭО А  мои

коллеги рассказывали о продолжавшейся более 6 часов встрече
 льцина с двумя тысячами московских пропагандистов (апрель
1986 г.). росматривая сейчас свои записи, вижу, что ничего сен-
сационного он не сказал. о даже на сотрудников моего институ-
та, людей информированных, критичных, не чуждых некоторого
снобизма, колоссальное впечатление произвел сам разговор о бо-
левых точках столичной жизни, раскованный, доверительный
стиль общения с аудиторией.  льцин говорил:«Утечки информа-
ции не боюсь. есите в свои организации». оражала суровая ма-
нера обращения с высокопоставленными чиновниками («аньше
каждый из них приехал бы сюда в своем автомобиле. А я их по-
садил в мою машину»). епривычны были многократные апло-
дисменты и злобные анонимные записки, зачитанные докладчи-
ком с трибуны («ланы у тебя наполеоновские. уда ты влез?
Убирайся, пока не поздно. редупреждаю!»), подчеркнутая де-
монстрация личной скромности (в ответ на записку: «икуда вы,
партработники, не денетесь. €изнь и жены заставят вас обра-
титься к торговым работникам». — «А я приоделся в вердлов-
ске. от ботинки за 23 рубля») и работоспособности («Mожусь
в час ночи. стаю в пять». — «олго ли ы выдержите?» — «Я-
то выдержу. е знаю, как другие»).  льцин демонстрировал об-
ществу новую политическую культуру. 

&ыл, правда, в выступлении  льцина штришок, на который

не обратили внимания мои коллеги и о котором рассказал Mео-
нид олков, присутствовавший на встрече и позднее избранный
народным депутатом : «Uачарованным вышел и я. о под
слоем возникшей симпатии билась и сильная тревога... Этот сим-
патичный человек жестко сказал: “ы пошлем профессоров
торговать за прилавком. е пойдут — поставим к станку”.  то
время в оскве среди множества дефицитов объявился дефицит
продавцов.  уж, конечно, был избыток всяческих научных кон-
тор. о мне стало страшно: а если профессора не пойдут к стан-
ку, тогда — к стенке?»

32

.

107

MАА

1

1985—1988.

   ‘ M

. T

О АMЬ 

?

сталинская национальная политика» так затянула исторические
узлы противоречий, что удовлетворительный выход из кризиса
вообще не просматривается, во всяком случае — при жизни ны-
нешнего поколения.

&омбы замедленного действия национальных конфликтов

стали взрываться по всему оюзу, предрекая его распад и под-
вергая серьезным испытаниям курс перестройки.

А О%4&УАC 7 О'&47О6  >О

 ще в 1970-х годах, анализируя изданную и самиздатскую

публицистику, мой друг Анатолий оснин насчитал шесть раз-
ных идеологических платформ, существовавших в правящей
партии и имевших свои издания, лидеров, публицистов, аудито-
рию и т. д.

31

Это не удивительно, ибо партия, насчитывавшая

18—19 млн членов и кандидатов, вбирала в себя почти всю со-
циально активную часть общества.  годы перестройки некото-
рые из этих платформ стали оформляться в политико-идеоло-
гические течения.  моей статье 1988 г. упомянуты два
знаковых события: появление диссидента на тарой площади
и статьи, автором которой была заявлена ленинградская препо-
давательница. Обе идеологемы, давшие истоки двум главным
ответвлениям от официальной линии, были сначала заявлены
довольно невнятно. 

сходный пункт конфликта между  льциным и орбаче-

вым многократно описан участниками и наблюдателями, и я от-
мечу лишь несколько принципиальных моментов. режде всего,
незаурядность фигуры взбунтовавшегося партийца. а сером
фоне тщательно просеивавшегося «секретарского корпуса»,
большинство членов которого были лишены индивидуальности
или тщательно ее скрывали и были взаимозаменяемы, как гвоз-
ди,  льцин — во всяком случае, после перехода в оскву, а воз-
можно, и раньше — выделился именно как личность. Атмосфе-
ра перестройки оказалась благоприятной средой, в которой
проявились его незаурядные качества. 

106

T

АЬ

1 

  ОА

сил» демарш  льцина как «попытка отнять пальму первенства
в анализе ситуации».  совсем уж неприемлемым был «вывод
о крахе курса на ускорение». ля орбачева он был равнозначен
признанию того, что «кто-то из подчиненных видит что-то яснее,
чем он»

34

. 

Однако не меньшее значение, чем само выступление, имела

реакция на него. «оллективное осуждение» было разыграно как
по нотам. &ольшинство участников погрома вели себя по ры-
лову: «усть и мои копыта знает!». аже в среде интеллигенции,
подозрительно относившейся к вождистским замашкам  льцина,
господствовало брезгливое отношение к учиненной не без уча-
стия орбачева вакханалии: выступления партаппаратчиков
и «архитекторов перестройки» отличались лишь тональностью.
о секира на голову новоявленного диссидента не обрушилась:
его не исключили из партии и даже не удалили из осквы. дер-
жанность орбачева не оценили ни сам  льцин, ни ельцинисты.
ежду тем этот факт означал, что зона дозволенного заметно
раздвинулась.  партийной (и тем более беспартийной среде)
урок был усвоен: норма — не единомыслие, а множественность
позиций.

лавным же результатом этого, используя выражение Mе-

нина, «октябрьского эпизода»

35

было то, что силы, не удовлетво-

ренные замедленностью, недостаточной радикальностью пере-
стройки и все более разочаровывавшиеся в орбачеве, получили
лидера общенационального масштаба. ужье не просто было вы-
вешено на политической сцене — его высветили всеми софита-
ми. Оставалось его снять и использовать по назначению. 

ероиней другого эпизода, обозначившего начавшийся распад

партийного политико-идеологического монолита, стала фигура
куда как менее значительная, я бы даже сказал, ничтожная на фо-
не разворачивавшихся событий. ина Андреева, преподавательни-
ца химии Mенинградского технологического института, которую
ранее исключали из партии за клевету и анонимки, которые она
вместе со своим мужем философом лушиным посылала в пар-

109

MАА

1

1985—1988.

   ‘ M

. T

О АMЬ 

?

огда несколько месяцев спустя, во время долгого переезда

по агаданской области я стал было пересказывать секретарю
одного из тамошних райкомов содержание этой встречи, тот ска-
зал, что читал полную стенограмму. артийному активу  льцин,
стало быть, к этому времени был известен не только по офици-
альным публикациям, но и из партийного самиздата, докативше-
гося до агадана.

оэтому выступление  льцина на пленуме   в ок-

тябре 1987 г. (опубликовано только два года спустя

33

, но ходило

во многих, в том числе искаженных вариантах), довольно сум-
бурное, но резко выпадавшее из стандартов партийной этики то-
го времени, стало событием историческим. (б)- сло-
жилась как строго иерархизированная организация, в которой
всего более ценились дисциплина, исполнительность, единообра-
зие не только политического поведения, но и взглядов (во всяком
случае, выраженных публично). осподствовал культ растворе-
ния собственной воли в «позиции партии», выраженной вождем,
«коллективным руководством» или очередной передовицей
в центральной газете. оэтому критические замечания  льцина,
произнесенные в преддверии 70-летнего юбилея главного госу-
дарственного праздника, стали шоком. ем более что  льцин на-
щупал далеко не самую главную, но крайне болезненную точ-
ку — привилегии партаппарата — и стал бить в нее наотмашь.
акого в этой замечательной партии не было 60 лет! 

ичего другого, кроме единодушного осуждения «антипар-

тийного поведения» партийного иерарха, на ритуальном собра-
нии такого форума, как  , ждать было нельзя. очему
этого не понимал  льцин, давно вращавшийся в верхах, не знаю.
корее всего, проявилась присущая ему импульсивность в при-
нятии решений. о мотивы у его критиков были разные. артап-
парат поторопился воспользоваться подаренной ему возможно-
стью обрушиться на того, в ком он постепенно распознавал
своего врага. ные чувства продиктовали поведение орбачеву.
идимо, прав авриил опов, утверждавший, что генсека «взбе-

108

T

АЬ

1 

  ОА