Файл: Международная конференция Россия Украина Белоруссия пути интеграции.doc

из «вещи в себе» в «вещь для себя», у них опре­делялась их геополитическая идентичность, они активно формулировали свои националь­ные интересы. В этот период, по сути дела, и стали более или менее однозначно опреде­ляться геополитические тренды Белоруссии и Украины. В этом смысле ко второй половине 2000-х годов произошла существенная пере­структуризация геополитических ориентаций экономической деятельности этих государств. В частности, именно в этот период стало по­нятно, что Украина пыталась претендовать на альтернативный центр СНГ. Надо сказать, что эта роль Украине не удалась. Все альтернатив­ные объединения оказались не эффектив­ными и в настоящее время некоторые из них существуют номинально, а некоторые из них и умерли, например, о Содружестве демокра­тического выбора сейчас я не слышу уже ничего. Второй этап был очень трагичен по тому накалу страстей, когда начались первые энергетические войны, которые плавно пере­шли и во вторую половину 2000-х годов. И, наконец, третий этап — вторая половина 2000-х годов по наши дни. Этот период свидетель­ствует, что у нас уже более или менее определились экономические типы режимов в постсоветских государствах, сформирова­лись политические режимы. В настоящее время можно говорить о существовании та­кого более или менее понятного системе но­вого регионализма, в рамках которого каждое государство определяет или пытается опреде­лить свою роль. Роль России в определении своей собственной позиции оказывается очень важной, потому что каждый раз, когда каждое государство претендует на новую роль в геополитическом пространстве, мнение Рос­сии очень важно, а иногда и решающее. Из статических данных, Белоруссия - хотя от­ношение к белорусской статистике очень на­стороженное — очень динамично развивалась за эти 20 постсоветских лет и добилась более значимых экономических успехов, чем Украина. Если вы увидите участие Украины в международных организациях, то это, как пра­вило, западноевропейские и евроатлантиче-ские организации. И очень мало организаций, связанных с постсоветским пространством и с Россией. Кстати говоря, до настоящего вре­мени, насколько я знаю, Украину нельзя на­звать в полном смысле этого слова полноправным членом СНГ, потому что яв­ляется страной-учредителем, она входила туда с очень большими оговорками и Устав она не подписала.

СНГ и матрешечные интеграционные различ­ные объединения внутри СНГ являются, без­условно, приоритетом для Белоруссии. Место Украины и Белоруссии, с одной стороны, близко по отношению друг к другу, а с другой — Белоруссия имеет более высокие показа­тели. Те стереотипы восприятия белорусской экономики и белорусского политического со­циума, которые сформировались в таком международном восприятии, являются обид­ными и несправедливыми, чем те объектив­ные показатели, которые говорят о том, что Белоруссия была достаточно динамично раз­вивающимся социально-экономическим орга­низмом.

Прирост ВВП. Здесь важно иметь в виду, что все данные, на которые я ссылаюсь, до 2010 года включительно. Белоруссия сейчас пере­живает очень непростой период. Я бы не стала связывать тот экономический обвал, ко­торый демонстрирует только и исключи­тельно Белоруссия с неудачной президентской кампанией и субъективными ошибками президента в ходе этой кампании. Те неприятности, которые сейчас имеет Бело­руссия, по сути дела, отложенный кризис, ко­торый некоторые страны пережили значительно раньше. Белоруссия благодаря очень жесткой централизованной и, по сути дела, корпоративно-государственной системе удерживалась на краю этой пропасти. Она оборвалась попозже, чем другие государства. И, наверное, сейчас Белоруссия стоит перед новым выбором в смысле интеграции и, на­сколько мы знаем, в программной речи, с ко­торой      выступил      президент Белоруссии,

сделан выбор в пользу России. Это не значит, что других конъюнктурных колебаний сде­лано не будет. Тем не менее интеграционные интенции Украины и Белоруссии также де­монстрируют противоположные векторы. Об­ратите внимание, что когда у Украины возникают определенные трудности, она ин­тенсифицирует свои переговоры с Европей­ским союзом. Подписание соглашения об Ассоциации является для Украины буквально национальной идеей, ради которой она готова на очень большие жертвы. А у Белоруссии, когда у нее возникают большие трудности, она начинает клясться в любви к России и углублении интеграционных отношений в рамках СНГ. Очень важной в этом смысле яв­ляется политика России. Конечно, есть много таких моментов, которые еще надо серьезно обсуждать и рассуждать, правильные ли мы выбираем приоритеты и так ли эффективно мы пытаемся реализовать свои геополитиче­ские и экономические интересы на постсовет­ском пространстве. Россия с самого начала претендовала на интеграционное ядро, но если сравнить вклад ВВП и, вообще, экономи­ческий вклад России на просторах СНГ, то оказывается, что Россия есть, действительно, ядро, магнит, к которому притягивается все остальное. Вместе с тем это является и нашим наказанием, кошмарным сном, который в су­щественной степени затрудняет отношения на постсоветском пространстве. Какие-то вещи происходят, потому что они объ­ективны, а какие-то вещи происходят, потому что мы своей позицией их усугубляем. Кстати говоря, наш Институт, в частности, и наш отдел, который я возглавляю, подготовили до­вольно большую аналитику и у нас будет пуб­ликация в журнале на тему «Глобализация по-китайски или Китай на постсоветском про­странстве». Отношение Китая к каждой из стран постсоветского периода до какой-то сте­пени демонстрирует еще одну модель: если не интеграция, потому что Китай стережется ин-теграций и не любит их, то, по крайне мере, присутствие экономического, я бы даже ска­зала, цивилизационного фактора приветству­ется. Что в этой связи препятствует успешной истории нашей интеграции и привлечению постсоветских государств на нашу сторону? Прежде всего, это какая-то фатальная ориен­тация на крупные экономические проекты, которые оставляют за бортом малые эконо­мики: большинство стран СНГ таковыми и яв­ляются.

Еще очень серьезной проблемой является наше постоянное стремление ориентиро­ваться исключительно на власть. Какой бы власть ни была, вне поля зрения у нас остается не только гражданское общество, которое на­ходится лишь в начальной стадии образова­ния, но и региональной элиты, которая оказывается не у дел, часто сильно разочаро­ванной. Еще одна серьезная вещь — она вы­текает из первой (ориентация на крупные проекты) — это пренебрежение малым бизне­сом. У нас самих малый бизнес дышит на ладан, а постсоветские экономики (малые страны) в основном состоят из малого биз­неса, который оказывается совершенно не ин­тересен России, и они вступают в какие-то межгосударственные объединения, в том числе и с Белоруссией. Кстати говоря, во мно­гих отношениях Белоруссия становится той самой подушкой безопасности, которая под­бирает экономические проекты и тот малый бизнес, который просто не в состоянии про­биться в Москву.

Российский президент выступил с программ­ной статьей о Евразийском союзе. Я ни коим образом не подвергаю сомнению перспектив­ность этой идеи. Но, мне кажется, мы все на­ходимся в своего рода ментальном кризисе, который связан с тем, что мы с легкостью пе­реходим от одной формы интеграции к дру­гой, не добившись успеха в предыдущем варианте. В этом смысле хотела обратить вни­мание на наш союз с Белоруссией, который мы, скорее всего, в нашем сознании не вос­принимаем как успешное интеграционное объединение, хотя если посмотреть на его ра­боту внутри, может быть, окажется, что это да­

леко не так. Сейчас, когда белорусское прави­тельство старается усилить свои интеграцион­ные намерения в рамках СНГ, мне кажется, что пора вернуться к идее оздоровления россий­ско-белорусских отношений в рамках Со­юзного государства, а тихую, незаметную экономическую жизнь в рамках этого объеди­нения все-таки конвертировать в более замет­ные политические достижения, связанные с формированием и межгосударственных, и на­циональных, наднациональных структур, формированием общей валюты. Оганесян А.Г.: Следующий доклад посвящен такой теме: Вопросы рисков, коплиментарно-сти, совместных возможностей развития внут­реннего рынка и согласованных действий на внешних рынках.

Гаврилечко Юрий Владимирович

эксперт Общественной органи­зации «Фонд общественной безопасности», редактор интернет-издания hvylya.org (Украина):

За 20 лет, прошедших со времен распада СССР, его республики ставшие независимыми государствами, за редким исключением, так и не нашли себе места в новом мировом по­рядке. Они так и остались в глазах «демокра­тических» соседей — странами второго сорта (читай — четвертого мира). При этом после первой эйфории от исчезновения «Империи Зла» — в умах западного обывателя Россия прочно заняла это, до недавнего времени, ва­кантное место.

Украину Запад давно и основательно рассмат­ривает в контексте буферной зоны между Ев­ропой и Россией. В последние годы, начиная с победы «помаранчевой революции», еще и как козырную карту в игре против России. По­ражение на выборах в 2010 году помаранчевой команды и приход к власти «бело-голубой» ничего не изменило в этом раскладе. Попы­тавшись проводить «многовекторную» внеш­нюю политику, но, не обладая ни способностями достаточными для этого, ни ресурсами в виде кадровых дипломатов, на се­годня украинский МИД — это синекура. Если профессионалы там еще и остались, то они хорошо законспирированы. Янукович попал в ситуацию, когда и США, и ЕС используют его в игре против России даже против его воли. А абсолютно бездарная политика его «помощников», приведшая к скандальному приговору Тимошенко, и вовсе показала пол­ную несостоятельность нынешний команды адекватно реагировать на внешние вызовы. Беларусь Запад долгое время не воспринимал в качестве самостоятельного субъекта, а строил свои отношения с ней исключительно как с анклавом России. В последнее же время западные СМИ активно взялись за кампанию демонизации Лукашенко. Следует признать, что он сам дает тому немало поводов. Однако демонстративное пренебрежение интересами белорусской стороны на саммите Восточного партнерства и активная поддержка Янукови-чем подобных действий Брюсселя по отноше­нию к Беларуси никаких политических дивидендов Украине не принесла. А вот ухуд­шение отношений с белорусской стороной вызвала, что еще раз показывает абсолютную неспособность украинской власти добиваться каких-либо политических преимуществ, зато во всем демонстрирует ее особенность ухуд­шать отношения с потенциальными союзни­

ками, не получая при этом никаких выгод от третьих сторон.

Отсутствие скоординированной внешней по­литики как в рамках СНГ, так и в рамках ОДКБ приводит к тому, что потери каждой из сторон усугубляются еще и увеличением внут­ренних противоречий между нашими стра­нами, искусственно создаваемых ведущими мировыми акторами.

Одна из основных причин кризиса во взаимо­действии между нашими странами лежит вне плоскости экономики, геополитики или каких-либо еще рациональных факторов. Она находится в области существования целей и смыслов. За время, прошедшее после распада СССР, элиты ни России, ни Украины, ни Бе­лоруссии так и не сформулировали четкой и понятной цели существования даже своих го­сударств, не говоря уже об общей цели. Именно это мешает нормальному развитию государств и препятствует любым интегра­ционным процессам: элиты этих государств просто не понимают, зачем нужна интеграция и что она им даст, при этом видят, что все свои повседневные проблемы можно решить и без интеграции. Тогда ради чего что-то ме­нять?

При отсутствии цели существования главным врагом самой государственности в Украине и России является ее властная элита, имеющая свои интересы вне государства и размещаю­щая собственные капиталы за его пределами. Такая ситуация приводит к тому, что граждане ощущают: государство само по себе является врагом собственного народа, так как не гаран­тирует ни безопасности, ни развития, ни даже выживания, что стало особенно четко видно во время нынешнего кризиса. Именно по­этому никакого строительства государства нет и быть не может. Ведь практика и стратегия выживания простых граждан говорит о том, что от государства нужно держаться по­дальше. Подальше — это либо не строить его, т.е. пассивное сопротивление, либо бежать из него куда подальше, в другое пространство, которое сможет обеспечить потребности хотя бы первых двух уровней, согласно пирамиде Маслоу.

Нынешняя элита не может и никогда не смо­жет сформулировать никаких смыслов для су­ществования государства. Потому что для этого у элиты нет свободных умов — тех, ко­торые будут направлены на формирование таких смыслов. Это не значит, что элита со­стоит из сплошных дураков — просто пока на­полнение желудка, приобретение золотых унитазов, яхт, вертолетов и прочих материаль­ных ценностей, а также обеспечение собствен­ной безопасности, занимает все свободные умственные ресурсы.

В Белоруссии ситуация несколько иная: Лука­шенко не сумел четко сформулировать смысл существования страны на будущее и не подго­товил себе замену ни в виде личности, разде­ляющей его взгляды на госполитику, ни в виде системы, способной обеспечить хотя бы ста­бильное существование страны на нынешнем уровне жизни в ближайшее время (к примеру, на поколение вперед). Вместо этого, Лука­шенко замкнул все рычаги управления стра­ной на себя и при первых же видимых проявления кризиса начал с попыток купиро­вать их, а не искать решение. Потому как на поиск решения нет свободных ресурсов — все они заняты купированием проявлений недо­вольства кризисом.

Так что основными внутренними вызовами для России и Украины является неспособ­ность компрадорских элит адекватно реагиро­вать на вызовы, а для Белоруссии — зацикленность системы управления на одной личности. Все это происходит на фоне посто­янно снижающейся эффективности госу­дарства как собственника, что в свою очередь уменьшает количество степеней свободы у него и возможностей использовать ресурсы. Да и сами ресурсы истощаются. Ко всему прочему, под видом приватизации госсобственности идет (а в Украине и России — подходит к концу) банальное воровство ре­сурсов и их утилизация новыми собственни­ками      в      силу      различных      причин      — от

банальной тупости до опасений реприватиза-ции.

Никто уже не спорит с тем, что государство — не самый эффективный менеджер. Но при этом почему-то упускается из виду тот факт, что государство может и должно быть эффек­тивным собственником. На данный момент в мире не известно ни единого примера, когда бы в производственной сфере собственник был эффективным менеджером (такие при­меры есть в финансовом секторе, в IT секторе, но нет в промышленности). Тем не менее это ничуть не мешает «владельцам заводов, газет, пароходов» нанимать на работу эффективных менеджеров. Никто при этом даже не задумы­вается над таким беспредельно глупым актом, как передача своей собственности менеджеру. Менеджер работает за зарплату, опционы, «зо­лотые парашюты», за возможность участво­вать посредством акций в получении прибыли от собственности, которой он управляет — и не более. Государство вместо приватизации должно поступать точно также — нанимать на работу эффективных менеджеров. В мире — полно современных Ли Якокк. И этим надо пользоваться. Конечно, это возможно только в том случае, если стоит задача эффективного использования ресурса на благо граждан страны.

Очень часто, когда речь заходит о каких-то со­вместных проектах с участием России, Украины и Белоруссии, используется понятие «интеграция». По моему мнению, оно катего­рически лишнее — как мешающее как адекват­ному пониманию происходящего, так и несущее излишнюю политическую и культу-ральную нагрузку.

Вместо интеграции рациональнее было бы ис­пользовать понятие «кооперация», которое априори предполагает получение выгод всеми сторонами. Здесь следует четко понимать, что для получения выгод для наших стран имеет смысл проводить четкое тактическое разделе­ние на кооперацию внутреннюю и конкурен­цию с внешними акторами. В этой связи именно элиты трех стран должны для себя определиться с источником, откуда они полу­чают прибыль и сознательно пойти на ограничение нормы прибыли внутри коопе­ративной зоны ради увеличения ее на внеш­нем рынке.

Подобная стратегия даст возможность при су­ществующей ресурсной базе не только увели­чить эффективность ее использования, но и снизить социальное напряжение внутри стран, вызванное тем, насколько паразитиче­ски на данный момент используются внутрен­ние ресурсы.

Следует признать, что естественным путем (благодаря невидимой руке рынка) коопера­ции добиться невозможно. Здесь потребуется достаточно жесткое государственное регули­рование, состоящее в определении правил игры для местных олигархов и защите внут­реннего рынка от действий транснациональ­ных корпораций, интересы которых всегда лежат вне интересов национальных государств или их объединений.

Кроме того, экономическая кооперация невоз­можна без кооперации в военной сфере, по­скольку, несмотря на декларируемые Западом принципы свободной торговли, она заканчи­вается тогда, когда вы не можете подкрепить свои экономические интересы силой своего оружия. Особенно это касается продажи на внешних рынках таких стратегических това­ров, как сырье, продовольствие и вооружение. Здесь можно вспомнить замечательный при­мер с продажей украинских кольчуг Ираку. Из абсолютно рядовой коммерческой сделки устроили целый политический процесс, еще и с угрозой применения различного рода санкций. В реальности же продажа оружия — абсолютно рядовой бизнес, и если США, к примеру, не нравится, что с помощью украин­ского оружия уничтожается американская во­енная техника, то в строгом соответствии с законами либерального рынка можно посове­товать Америке перекупить эти заказы. США — страна не бедная, может себе это позволить, но чтобы развитие событий было именно таким, любой другой вариант попытки реше­