Файл: Геополитика номер 20.pdf

46

Геополитика XX

более взаимозависимого мира»

1

. В этом вопросе мы солидарны с мнением 

А. А. Моисеева о том, что суверенитет как качественная категория носит 

абсолютный характер. Вместе с тем абсолютный характер суверенитета не 

означает безграничной свободы государственной власти, т. е. абсолютной 

правоспособности государства в международных действиях

2

.

Теперь рассмотрим содержание принципа международного экономического 

права — неотъемлемого суверенитета государств над их богатствами и природ-

ными ресурсами. В соответствии с данным принципом государства имеют право 

на свободное и независимое развитие экономики и эксплуатацию природных ре-

сурсов в соответствии с их собственной политике. Этот принцип носит обычно-

правовой характер. Указанный принцип содержится в ряде актов «мягкого» пра-

ва, имеющих рекомендательный характер (резолюции Генеральной Ассамблеи 

ООН, Стокгольмская Декларация по окружающей среде 1972 г., Декларации 

Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию 1992 г. т. д.), а также в актах 

договорного характера (ст.1 Международных пактов о правах человека 1966 г., 

ст. 2 Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 г.). В соответ-

ствии с п.2 ст.1 Международных пактов по правам человека 1966 года «все на-

роды для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими есте-

ственными богатствами и ресурсами, без ущерба для каких-либо обязательств, 

вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанного 

на принципе взаимной выгоды и из международного права» 

3

. Заметим, что все 

государства Центральной Азии являются участниками обеих Международных 

пактов, положения которых имеют обязательный характер. 

Нет никаких сомнений в том, что вода отвечает всем признанным наукой 

критериям природных ресурсов. Еще в 1972 г. в Стокгольмскую Декларацию по 

окружающей среде было включено положение о том, что вода есть один из при-

родных ресурсов, который должен быть сохранен на благо нынешнего и будущих 

поколений путем тщательного планирования и управления по мере необходимо-

сти (принцип 2). В настоящее время последовательно и принципиально отстаи-

ваются подходы к воде как к природному ресурсу, который не является чистым 

товаром или объектом товарно-денежных отношений, а лишь материальной суб-

станцией, способной приобретать форму товара, обладая при этом социальной и 

экологической ценностью. 

Профессор А.Я. Капустин отмечает, что «каждое государство борется в 

первую очередь за собственные интересы и безопасность. Для достижения кон-

1

   Доклад Генерального секретаря ООН 1992 г. «Повестка дня для мира. Превентивная дипломатия, 

миротворчество и поддержание мира». — www. un.org. 

2

  См.: Моисеев А.А. Суверенитет государства в международном праве. М., 2009. С. 58-59.

3

   Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г, 

Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. // Права человека. Сборник 

международных и национальных документов в 8-ми томах. Т.1. Душанбе, 2009. С. 15, 36.

Мансуров У. А.

47

Центральная Азия

кретных результатов в сфере укрепления суверенитета и государственности ис-

пользуются различные механизмы, в том числе рациональное использование 

собственных природных ресурсов»

1

. Одним из основных природных ресурсов 

Таджикистана являются его гидроресурсы, по которым республика занимает 

третье место в мире и второе место на постсоветском пространстве после Рос-

сии. В республике сосредоточены колоссальные запасы пресной воды в ледниках 

Памира (более 60% запасов Центральной Азии), регулирующих водный баланс 

рек региона. На ее территории формируется 50 % стока воды бассейна Аральско-

го моря

2

. 

Поэтому для Таджикистана для защиты своих национальных интересов и обе-

спечения энергетической безопасности, а также для эффективной эксплуатации 

Нурекской ГЭС необходимо быстрее завершить строительство Рогунской ГЭС. 

Заключенное 14 октября 2004 г. Соглашение «О долгосрочном сотрудничестве 

между Правительством РТ и ОАО «Русский алюминий», которое предполагало 

реализацию проекта окончания строительства Рогунской ГЭС, Таджикистан де-

нонсировал в августе 2007г., мотивируя тем, что «Русал» не выполняет взятые на 

себя обязательства

3

. 

 Что касается отраслевых (специальных) принципов международного эколо-

гического права, то они не отражены в едином универсальном кодифицирующем 

международно-правовом акте. Эти принципы закреплены в Стокгольмской де-

кларации по окружающей среде 1972 г. и Декларации Рио-де-Жанейро по окру-

жающей среде и развитию 1992. Обе названные декларации относятся к катего-

рии источников «мягкого права», которые имеют рекомендательный характер 

для государств. Такой отраслевой принцип как право человека на благоприятную 

окружающую среду не закреплен в основных документах в области прав челове-

ка и пока еще не рассматривается как часть обычного права. Другой отраслевой 

принцип международного экологического права — принцип обеспечения эколо-

гической безопасности все еще находится в процессе формирования.

Для данного исследования важно раскрыть содержание принципа эколо-

гически обоснованного рационального использования природных ресурсов. 

В соответствии с Принципом 2 Декларации Рио-де-Жанейро по окружающей 

1

   См.: Капустин А.Я. Право на водные энергетические ресурсы в современном международном 

праве // Международная конференция по стихийным бедствиям, связанным с водой (Душанбе, 27-28 

июня 2008 г.): сборник тезисов. Душанбе, 2008. С. 58-60.

2

   Потенциальная возможность рек и озер Таджикистана составляет свыше 64 млн. к Вт /час. 

Нурекская ГЭС (мощность 3 млн.кВт/час) регулирует около 40% воды необходимой Узбекистану и 

части Туркменистана. При завершении строительства Рогунской ГЭС эти цифры составят 100% воды 

Амударьи. 

3

   Определенные трудности технического характера возникли со строительством Рогунской 

ГЭС. Тип и высота плотины назывались одним из спорных моментов между правительством 

Таджикистана и ОАО «Русский алюминий», которые так и не сумели прийти к общему знаменателю 

по данному вопросу. 

Международно-правовые проблемы управления водно-энергетическими ресурсами

48

Геополитика XX

среде и развитию 1992 г., свобода развития экономики и эксплуатация природ-

ных ресурсов ограничена обязанностью не наносить ущерб окружающей среде 

других государств. По мнению Д.С. Боклан, «неблагоприятное воздействие на 

окружающую среду какого-либо государства является посягательством на его 

суверенитет»

1

. Проф. Копылов М.Н. полагает, что государства не должны «сво-

бодно» распоряжаться природными ресурсами своей территории. Народы во-

обще ими не распоряжаются. На его взгляд, это «сугубо политический лозунг»

2

. 

Он ставит вопрос о праве государств распоряжаться ресурсами своей террито-

рии только в пределах стандартов экологической безопасности. Иными слова-

ми, «свобода в рамках дозволенного». Полный и исключительный суверенитет 

государств (во всяком случае, в данном отношении) все более утрачивает свое 

традиционное значение

3

. Примерно такой позиции придерживается доцент Н.А. 

Соколова, определяющая, что существуют пределы осуществления суверенитета 

государств над природными ресурсами. 

Следует отметить, что водные ресурсы ЦА являются не просто природными 

ресурсами, а разделяемыми природными ресурсами, которые должны использо-

ваться с учетом интересов всех государств, на территории которых они располо-

жены. Потому что режим их использования имеет свою специфику, которая не-

посредственно влияет на суверенные права государств

4

.

Таким образом, на основе вышеизложенного можно сделать вывод о том, что 

суверенитет государства над природными ресурсами не может подвергаться со-

мнению, но его проявление не означает абсолютной свободы в эксплуатации при-

родных ресурсов. 

Государства, расположенные вниз по течению, в частности Узбекистан требу-

ет гарантий, что сооружение гидроэнергетических объектов не будет иметь не-

поправимых экологических последствий и не нарушит сложившийся баланс ис-

пользования водотока всеми государствами, расположенными вдоль течения этих 

рек. Государства, расположенные вверх по течению (Таджикистан, Кыргызстан) 

в качестве гарантий заверяют о не нанесении трансграничного ущерба соседним 

государствам. Так, Глава государства РТ Э. Рахмон выступая на международной 

конференции, которая проходила 8-10 июня 2010 года в Душанбе, отметил, что 

«осваивая свои гидроэнергетические ресурсы, Таджикистан полностью учиты-

вает интересы соседних стран. Именно поэтому, проявив добрую волю и исходя 

из необходимости обеспечения транспарентности, открытости и соблюдения 

общерегиональных интересов, Таджикистан обратился к Всемирному Банку с 

просьбой о выполнении технико-экономического обоснования и оценки соци-

1

   Боклан Д.С. Указ. соч. С.50

2

   Копылов М.Н. Введение в международное экологическое право. М., 2009. С.204. 

3

   Там же. 

4

   См.: Боклан Д.С. Указ. соч. С 50.

Мансуров У. А.

49

Центральная Азия

ально-экологического воздействия строительства Рогунской ГЭС, что ныне реа-

лизуется….». В Послании Президента Таджикистана Парламенту страны в 2010 

году говорится «Я еще раз, обращаясь ко всему народу региона, подчеркиваю, 

что Таджикистан никогда не оставит своих соседей без воды. Мы готовы решить 

любые возникающие вопросы путем дружественных переговоров. Народ, почи-

тающий всегда добрую славу и мораль своих предков, в своей повседневной жиз-

ни также соблюдает их и всегда уважает своих соседей»

1

. Отметим, что Послание 

Президента в Маджлиси Оли является важным политико-правовым актом, опре-

деляющим основные направления внутренней и внешней политики государства. 

Это подтверждают и таджикские ученые. Так, академик Тохиров считает, что По-

слание Президента имеет огромное политико-правовое значение, а по юридиче-

ской природе оно носит адресный и обязательный характер.

По нашему мнению, если высказывания главы Таджикистана рассматривать 

как заявления политического характера, то они не влекут юридических послед-

ствий. Если же рассматривать их как обещание, представляющее собой выраже-

ние намерения воздерживаться от определенного поведения, то это связывает 

государство, т. е. порождает международное обязательство. Международный суд 

ООН в своих Решениях от 20 декабря 1974 г. признал, что заявления, сделанное в 

форме односторонних актов и касающиеся правовых или фактических ситуаций, 

могут создавать юридические обязательства. Одним из базовых принципов, опре-

деляющих создание и выполнение правовых обязательств, независимо от их ис-

точника, является принцип добросовестности (пар.43-46 Решения по заявлению 

Австралии, пар.46-49 Решения по заявлению Новой Зеландии)

2

. Следовательно, 

государства могут учитывать односторонние заявления и полагаться на них. Они 

вправе требовать, чтобы созданное таким образом обязательство соблюдалось. 

На наш взгляд, более эффективно создание правового механизма гарантий в 

области управления водными ресурсами региона. В качестве гарантов могут вы-

ступать совместные органы (смешанные комиссии), международные организа-

ции, либо заинтересованные государства. Обычно гарантом выступают сильные 

государства, которые имеют большое влияние и авторитет в регионе. В данном 

случае в качестве таковых могли бы выступить такие великие державы, как Россия 

и Китай. Они оба являются постоянными членами Совета Безопасности ООН, 

на которого Устав ООН возлагает главную ответственность за поддержание меж-

дународного мира и безопасности. 

Теперь дадим правовой анализ тем конвенциям ООН, на которых так ча-

сто ссылаются государства, расположенные вниз по течению (Узбекистан) и 

с международно-правовыми обязательствами которых, государства верховья 

1

   Послание Президента Таджикистана Эмомали Рахмона Маджлиси Оли РТ в 2010 году. Режим до-

ступа: www.prezident.tj/rus/novostee_240410.html

2

   Толстых В.Л. Курс международного права. М., 2009. С. 198.

Международно-правовые проблемы управления водно-энергетическими ресурсами

50

Геополитика XX

(Таджикистан, Кыргызстан) не связаны. Среди них можно назвать Конвенцию 
Европейской экономической комиссии ООН (ЕЭК ООН) по охране и использо-
ванию трансграничных водотоков и международных озер от 18 сентября 1992 г. 
(далее — Водная конвенция 1992 г.) и Конвенцию о праве несудоходных видов 
использования международных водотоков, открытую для подписания 21 мая 
1997  г. (далее — Конвенция 1997 г.). 

Водная конвенция 1992 г. вступила в силу 6 октября 1996 г. С ноября 2003  г. 

сфера действия данной региональной конвенции расширена за пределы ЕЭК 
ООН. Одновременно отметим, что Таджикистан и Кыргызстан не ратифициро-
вали Водную конвенцию 1992 г. Данная конвенция устанавливает обязательства 
сторон по принятию мер для предотвращения, ограничения и сокращения транс-
граничного воздействия (регулирование, планирование, контроль, уведомление, 
сотрудничество и пр.). 

Что касается Конвенции 1997 года, то она до сих пор не вступила в силу. Дан-

ную конвенцию ратифицировали всего 17 государств из 35 необходимых. Из 
государств Центральной Азии только Узбекистан. Государства, расположенные 
вверх по течению (Таджикистан, Кыргызстан) не ратифицировали данный меж-
дународный договор, несмотря на призыв различных международных организа-
ций присоединиться к этому международному договору. Следует подчеркнуть, 
что решение о присоединении к международному договору и о сроках такого 
присоединения является прерогативой государств и принимается, исходя из их 
национальных интересов. Кроме того, по международному праву, попытки вы-
нудить государства соблюдать договор, в которой они не участвуют, являются не-
правомерными. 

Указанный международный акт представляет собой общую правовую осно-

ву для выработки двусторонних и многосторонних договоров применительно 
к тем или иным трансграничным водотокам. К.Х. Сасиев отмечает, что «хотя в 
данной Конвенции большое внимание уделено вопросам водораспределения, 
в некоторых отношениях она даже «более мягкая» (и напрасно), чем Водная 
конвенция»

1

. Некоторые ее положения не основываются на международной 

практике, поэтому Конвенция 1997 г. не получила всеобщего признания. Отсюда 
следует, что обязательства, содержащиеся в Конвенции, не отражают междуна-

1

   Сасиев К.Х. Тенденции прогрессивного развития и кодификации норм международного права по 

вопросам использования трансграничных водотоков (экологический аспект) // Вестник РУДН: серия 

юридические науки. М., 2008. №1. С.99.

Мансуров У. А.