Файл: Геополитика номер 20.pdf

81

Центральная Азия

Источники

1.  Бабаджанова М.М., Юлдашева М.Р., Ким В. Калейдоскоп культур. Учебное пособие для школьников 

старшего возраста и студентов I — III курсов./Под общей редакцией Бабаджановой М.М./ — Душанбе: 

«Статус», 2007.

2.  Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1986.

3.  «Белая книга» по межкультурному диалогу. — М., 2009.

4.  Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. — М., 1998.

5.  Ислам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический словарь. Вып. 1. — М.: Изда-

тельская фирма «Восточная литература» РАН, 1998.

6.  Личный архив М. Бабаджановой.

7.  Сайко Э.В. О природе и пространстве “действия” диалога // Социокультурное пространство диалога. — 

М., 1999. 

8.  Франк C.Л. С нами бог // Духовные основы общества. — М., 1992. 

9.   Хафизова К. Восточная и Центральная Азия в диалоге цивилизаций // Новый миропорядок. — «Жур-

нал Экономические стратегии — Центральная Азия». — М., 2007, № 5.

10.  The Festival on Cultural Diversity and Dialogue in Central Asia. (Фестиваль «Культурное разнообразие и 

диалог в Центральной Азии»). — Paris, 2005. 

Новые тенденции межкультурного диалога

Данный ресурс является русскоязычным кластером международного сообщества за 

плюриверсальные ценности. 

По выражению одного из идеологов концепции плюриверсализма Алена де Бенуа, плю-

риверсум — это такое человечество, которое давало бы гарантии сохранения полити-

ческого, культурного и антропологического своеобразия на всей планете. 

Либерализм как политическая модель, занявшая наиболее прочные позиции и через 

глобализацию проводящая нивелировку и гомогенизацию (как политическую, так и куль-

турную) всех народов и стран, но, в то же время, показавшая свою несостоятельность, 

должен быть отвергнут, деконструирован и похоронен на свалке истории.

Сторонниками плюриверсализма могут быть представители самых разных идей, 

политических учений, религий и мировоззрений, которых объединяет неприятие неоли-

берализма в любых его формах и проявлениях.

Инструментом сопротивления неолиберализму является метаполитика, которая 

связывает и объединяет культурные, эстетические, политические, социальные, религи-

озные, коммуникационные и др. проекты в единую платформу.

К соучастию в данном пректе приглашаются авторы, переводчики, промоутеры и 

неравнодушные люди.

83

Центральная Азия

Цивилизационные особенности 

христианско-исламского диалога 

в современной центральной Евразии

Дубовицкий В. В. 

Наиболее актуальной темой в межцивилизационном диалоге православной 

(славяно-православной) цивилизации с окружающим миром является взаимо-
действие с миром ислама. «Актуальность темы», как принято писать в авторефе-
ратах диссертаций, объясняется тесным географическим и, если можно так выра-
зиться, политическим контактом этих двух конфессий в настоящее время, а также 
удобством сравнительного (компаративистского) исследования — в силу извест-
ной схожести их ценностных ориентаций. В пользу сходства обеих конфессий 
говорит, прежде всего, свойственный им приоритет коллективного начала над 
индивидуалистским. Ценность человека здесь определяется, в первую очередь, 
исполнением его долга перед обществом1.

И ислам и православное христианство основываются на общей библейской 

традиции, т. е. имеют авраамическую основу, которая включает в себя комплекс 
религиозных культур, возникших из одного текста — Ветхого и Нового Заветов 
(Ахди Кадим и Ахди Чжадид), а конкретнее — из мировоззренческой посылки 
первой его книги — Бытия. Оба вероучения едины в следующих мировоззренче-
ских вопросах:

а) вера в единого Бога;
б) общность ветхозаветных пророков для их последователей;
в) признание борьбы с Дьяволом.
К этому следует добавить также частичное признание исламом христианства, 

как «неполной истины», что сказалось и на признании Евангелия (Инджила) в 
качестве одной из священных книг, Иисуса Христа, как пророка, а христиан — 
категорией «ахль аль-китаб» (людьми Писания) и в государственном устройстве 
мусульманских стран — «ахль аль-зимми» (покровительствуемые).

История не сохранила свидетельств межконфессиональных конфликтов хри-

стиан и мусульман в Средней Азии вплоть до XIV в., когда последние христиан-
ские общины несториан были изгнаны из региона «из-за неразумного рвения в 
вере» последних. Вместе с ними, по всей видимости, исчезли и христиане других 
конфессий2. Возвращение христианской церкви в регион Средней Азии проис-
ходит уже в середине XIX века, с присоединением территории к России. 

84

Геополитика XX

К началу XX в. в Туркестане на 6,03 млн. мусульман приходилось 391 тыс. 

православных христиан или на 5340 мечетей — 306 церквей3. На 1897 год право-

славное население Туркестанского края составляло 3,7% от общей численности4.

В этих условиях обращает на себя внимание политика русской администра-

ции Туркестана в отношении мусульманского населения, имевшая, на наш взгляд, 

многовековые традиции и не менее чем столетние прецеденты в законодатель-

стве России. Так из политических соображений туркестанским епископам запре-

щалось разъезжать по епархии чаще одного раза в пять лет, а в самом Ташкенте 

они долгое время не имели права содержать квартиру5. 

Русская Православная Церковь сознательно отказалась на территории Сред-

ней Азии от прозелитства, т. е. от активного обращения в христианскую веру 

верующих мусульман, сосредоточив свои усилия на окормлении русского насе-

ления края. Такая позиция русских властей в регионе естественно вытекала не 

просто из государственной политики, но и народных традиций межнациональ-

ного и межконфессионального общения православного и мусульманского насе-

ления на территории Исторической России, берущих начало с VII века.

Несмотря на свой официальный православный, а с конца XVII века — вестер-

низированный фасад, российское государство в немалой степени выступало как 

носитель той политической культуры, которая складывалась в обоих регионах 

входивших длительное время в Монгольскую империю, охватывавшую большую 

часть Евразии. Эта культура включала в себя обособление служилой аристокра-

тии и наделение ее земельными владениями; отказ от конфессионального абсо-

лютизма в пользу прагматической регуляции межконфессиональных отношений 

вплоть до покровительства монотеистическим конфессиям; сдерживание ради-

кальной модернизации в целях сохранения стабильности. Азиатские компоненты 

империй отчетливо функционировали как основа цивилизационной стабильно-

сти в противовес ускорению и далеко идущей модернизации. 

Рассматривая тему развития межконфессионального диалога между христи-

анским миром и миром ислама, можно обратиться к сравнительно недавнему 

историческому периоду истории России — 80-м годам XVIII века, когда власти, 

заявив о покровительстве исламу в стране, провели ряд реформ по созданию тер-

риториальных управлений (муфтиятов) в Крыму и Казани, начали печатать за го-

сударственный счет Коран, назначили официальное содержание мусульманским 

священникам в мечетях. Во многом эти меры, на наш взгляд, были связаны с про-

тивостоянием России и ее главного геополитического противника на Среднем 

Востоке — Османской империи. В напряженной вооруженной и дипломатиче-

ской борьбе с государством — «хранителем святынь ислама» в Мекке и Меди-

не (что давало право Турции именоваться халифатом) — необходимы были дей-

ственные и демонстративные меры по заботе о второй по численности верующих 

Дубовицкий В. В. 

85

Центральная Азия

конфессии в стране. Однако, с другой стороны, эти шаги были выражением уже 

сложившихся в российском обществе взаимоотношений православия и ислама. 

Вместе с тем, необходимо признать, что отношение России к исламу на про-

тяжении многих веков отличалось как высокой степенью напряженности, так 

и постоянной двойственностью. Напряженность была вызвана, прежде всего, 

политическими причинами — то есть соседством противостоящих политиче-

ских образований, претендовавших на объединение разнородных этнических, 

культурных и религиозных конгломератов на огромных пространствах Евразии. 

Здесь Российская и Оттоманская империи предстают в ряде важных отношений, 

как сходные политико-культурные образования, обеспечивающие стабильность в 

условиях огромного этнического и конфессионального разнообразия населения. 

Привязанность Российской империи к православию, а Оттоманской к исламу не 

устраняла роли этих государств в межконфессиональной регуляции и межциви-

лизационном диалоге, хотя и, несомненно, ограничивала их в пользу доминирую-

щей в каждой из них веры.

Двойственность вытекала, прежде всего, из того значительного обстоятель-

ства, что Россия с петровских времен представляла собой симбиозное западно-

восточное образование не обладающее, в отличие от Московской Руси, устой-

чивой цивилизационной органичностью. Из этого вытекала амбивалентность 

«русской идентичности» по отношению не только к Западу, но и к Востоку. И, 

прежде всего, к исламу, широко распространенному в странах региона и вклю-

ченному в его общее политико-культурное пространство.

Для России ислам представал не только как политическая, но и как культурная 

оппозиция: по символике, типу нормативности, конфессиональной и националь-

ной принадлежности его адептов, историческому ритму, привязанному к событи-

ям в течение шести с лишним веков не связанных с историей христианства и т. п. 

С другой стороны, как уже отмечалось, ислам был также солидаристской формой 

единобожия, во многом ориентированной на стабильность разнокультурных 

общностей, не имеющей устойчивых тенденций прозелитизма в монотеистиче-

ской среде. При условии снятия политического противостояния неизменно осла-

бевало и культурное противодействие между двумя государствами. В российском 

государстве, во все времена сосуществования, ислам соотносился не столько с 

православием, сколько с русской культурой в целом, во многом корректировав-

шей собственно религиозное взаимодействие.

Аналогичный подход России к принципам построения межцивилизационно-

го диалога с миром ислама сохранялся и в последующий период. Особенно сво-

еобразно это выглядело в советский период, когда подавляемые официальной 

идеологией православие и ислам сублимировались, в основном, в области культу-

ры традиционно исповедовавших их народов. Религиозные ценности оставались 

основой этических норм, носителями которых являлась семья. На официальном 

Цивилизационные особенности христианско-исламского диалога