Файл: Anufrieva_L_P_-_Pravo_VTO_-_teoria_i_praktika_primenenia.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 20.11.2020
Просмотров: 4432
Скачиваний: 120
соответствует
,
Антидемпингового кодекса 1994 г. (п. 8.1 доклада по делу "United States -
Continued Dumping and Subsidy Offset Act of 2000");
анализ ущерба властями, основанный на данных, охватывающих только шесть месяцев каждого из трех
проверенных лет, не соответствует
Антидемпингового кодекса 1994 г., так как данный анализ не основан
на положительном доказательстве и не позволяет объективно изучить, как это необходимо, и без надлежащего
оправдания показывает только часть картины сложившейся ситуации (п. 7.86 доклада по делу "Mexico - Definitive
Anti-dumping Measures on Beef and Rice") <1>.
--------------------------------
<1> См.: Шепенко Р.А.
ВТО и урегулирование антидемпинговых споров
: общая характеристика. С. 329,
330.
Ключевое значение правовых позиций ОРС в лице его третейских групп и апелляционного органа в
уяснении права ВТО подчеркивается также и маститыми исследователями Запада, занимающимися наукой
международного торгового права. Так, Д. Пальметер, весьма прозрачно намекая на достаточную сложность и
зачастую присутствующую неясность права ВТО, замечает: "Мы, вероятно, не понимаем подлинного смысла
многих положений кодексов Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров ГАТТ до тех пор, пока
они не объяснены третейскими группами и апелляционным органом и не приняты Органом по разрешению
споров" <1>. И хотя право ВТО не обладает прецедентным характером, учет указанного явления - правовых
позиций ОРС - представляется ведущим, если не первостепенным, ориентиром при определении тенденций и
перспектив разрешения рассматриваемой категории споров в ВТО.
--------------------------------
<1> Palmeter D. Op. cit. P. 45.
Трудности уяснения содержания права ВТО за счет существования в нем особых подводных и даже
надводных камней и течений возникают нередко, с чем необходимо свыкнуться и принять как данность. В этих
целях знакомство с практикой ОРС как нельзя более кстати. Резонность ссылок на доклады третейских групп,
апелляционного органа и в конечном итоге решения и рекомендации ОРС ВТО в судебных инстанциях при
разрешении конкретных дел по соответствующим вопросам, в том числе различными международными
судебными учреждениями, понятна и целесообразна. Однако вызывают удивление факты обращения в практике
одних судебных органов к решениям других международных судов, никоим образом не связанных узами
международного сотрудничества, являющихся сугубо автономными судебными учреждениями. Речь идет о
некоторых эпизодах, относящихся к прошлой деятельности Суда ЕврАзЭС, и именно в сфере антидемпингового
регулирования. Так, в деле "О признании решения Коллегии Евразийской экономической комиссии от 25 декабря
2012 г. N 288 "О применении антидемпинговой меры посредством введения антидемпинговой пошлины в
отношении графитированных электродов, происходящих из Индии и ввозимых на единую таможенную
территорию Таможенного союза" не соответствующим международным договорам, составляющим
договорно-правовую базу Таможенного союза" (решение от 24 марта 2014 г.) <1> Суд основывался на нормах
по применению ст. VI ГАТТ-1994 от 15 апреля 1994 г. (императивно составившего предмет для
Суда в силу
о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении
Всемирной торговой организации и Договора о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней
торговой системы от 19 мая 2011 г., обусловившего, что с 22 августа 2012 г. положения
являются частью правовой системы Таможенного союза), а также
защитных, антидемпинговых и компенсационных мер по отношению к третьим странам от 25 января 2008 г.),
неоднократно оперировал многочисленными решениями по различным спорам Суда ЕС, но ни в одном из
пунктов требований заявителя (либо возражений ответчика на них) не обратился к практике ОРС ВТО.
Характерно, что порой указанные ссылки использовались Судом ЕврАзЭС для формулирования суждений по
ключевым аспектам рассматриваемого дела. Так, именно на решениях Суда ЕС по делу C-69/89 Nakajima v.
Council от 7 мая 1991 г., а также по делу T-462/04 HEG and Graphite India v. Council от 17 декабря 2008 г.
утверждались правовые позиции судебного органа ЕврАзЭС о том, что "для определения товара - объекта
расследования должны учитываться основные физические и технические характеристики конечного товара и его
конечное использование независимо от используемого сырья". Согласно
Соглашения,
применению ст. VI ГАТТ-1994 орган, проводящий расследование, наделен широкими дискреционными
полномочиями, в связи с чем вправе самостоятельно определять, что входит в товар - объект расследования.
Такое суждение изложено в решениях Суда ЕС (от 27 сентября 2007 г. по делу C-351/04 Ikea Wholesale; от 16
декабря 2011 г. по делу T-423/09 Dashiqiao Sanqiang Refractory Materials v. Council) <2>. Примечательно, что Суд
основал свое решение об отказе в удовлетворении заявления индийских компаний о признании решения
Коллегии Евразийской экономической комиссии от 25 декабря 2012 г. N 288 "О применении антидемпинговой
меры посредством введения антидемпинговой пошлины в отношении графитированных электродов,
происходящих из Индии и ввозимых на единую таможенную территорию Таможенного союза" не
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 145 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
соответствующим международным договорам, составляющим договорно-правовую базу Таможенного союза, на
одном лишь факте непризнания трех марок крупногабаритных графитированных электродов, ввозимых
индийскими производителями, отсутствия их аналогичности российским товарам (электродам российских
производителей).
--------------------------------
<1> См.: URL: http://www.rg.ru/2014/05/27/reshenie-site-dok.html.
<2> В материалах дела фигурировали ссылки и на другие споры (см. решения от 8 июля 1999 г. по делу
C-51/92 P. Hercules Chemicals v. Commission, от 25 октября 2011 г. по делу T-190/08 CHEMK and KF v. Council, с
помощью которых Суд укрепился во мнении, что заявитель сам должен показать, что в случае отсутствия
нарушения он имел бы больше возможностей защитить себя; решения Суда ЕС от 19 ноября 1998 г. по делу
T-147/97 Champion Stationery Mfg and Others v. Council, от 25 октября 2011 г. по делу T-190/08 CHEMK and KF v.
Council).
Особый интерес с точки зрения не только рассматриваемого антидемпингового регулирования, но и
проблемы соотношения права ВТО с другими договорными режимами, в том числе с правом ЕАЭС,
представляет современное дело по спору России - Антидемпинговые пошлины в отношении легких
коммерческих автомобилей из Германии и Италии (WTO DS479 <1>). Специфика этого спора, в отличие от иных
требований к России, заявленных в ОРС ВТО (в отношении утилизационного сбора или, например, запрета на
импорт свинины и продуктов из нее), заключается в том, что ЕС предъявляет России нарушение норм
соглашений ВТО в связи с антидемпинговыми пошлинами на легкие коммерческие автомобили, импортируемые
из Германии и Италии, введенными по итогам антидемпингового расследования на основании
Коллегии Евразийской экономической комиссии от 14 мая 2013 г. в силу
Соглашения о применении
специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер по отношению к третьим странам от 25
января 2008 г. Европейскому союзу необходимо доказать, что Россия может и должна отвечать за решение,
принятое Евразийской экономической комиссией на основании действующего в рамках интеграционного
объединения самостоятельного договорного режима.
--------------------------------
<1> Дело N WT/DS479/1: URL: https://www.wto.org/english/tratop_e/dispu_e/cases_e/ds479_e.htm;
https://docs.wto.org/dol2fe/Pages/FE_Search/FE_S_S009-DP.aspx?language=E&atalogueldList=124858&CurrentCatal
ogueldIndex=0&FullTextSearch=; см. также: Кадышева О.В.
по спору России "Антидемпинговые
пошлины в отношении легких коммерческих автомобилей из Германии и Италии". С. 78 - 83.
В соответствии с Договором о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 г. Комиссия -
единый постоянно действующий регулирующий орган Таможенного союза и Единого экономического
пространства, решения которого являются обязательными для государств-членов, входят в договорно-правовую
базу Таможенного союза и Единого экономического пространства и подлежат непосредственному применению.
В настоящее время Евразийская экономическая комиссия является постоянно действующим регулирующим
органом недавно образованного ЕАЭС. Для России как государства - участника указанных и иных
международных договоров, формирующих нормативную основу регулирования интеграционных отношений,
неоспоримым является ее обязательство выполнить решение Комиссии. Характерно, что все 12 пунктов запроса
ЕС на проведение консультаций содержат обоснование требований ссылками исключительно на нормы права
ВТО, никак не упоминая об опосредуемости введения со стороны России антидемпинговых пошлин решением
Комиссии как органа Таможенного союза и Единого экономического пространства. Таким образом, основным в
свете изложенных обстоятельств при рассмотрении третейской группой или эвентуально апелляционным
органом ОРС ВТО данного антидемпингового спора между Россией и ЕС будет вопрос о корреляции права ВТО
и права автономного договорного режима - ЕврАзЭС/ЕАЭС <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кадышева О.В.
по спору России "Антидемпинговые пошлины в отношении легких
коммерческих автомобилей из Германии и Италии". С. 78 и след.
Глава IV. ЗАМКНУТЫЕ ДОГОВОРНЫЕ РЕЖИМЫ И ПРАВО ВТО
1. Понятие замкнутых, автономных
(договорных или специальных) режимов в международном праве
Появление в науке и практике международного права терминологии, оперирующей понятиями
"автономные", "специальные", "самодостаточные" либо "договорные" режимы, отражает объективное состояние
международно-правовой системы, характеризуемое как фрагментация международного права. Рассматривая
международное право в таком контексте, ученые отмечают противоречивый характер этого процесса. С одной
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 146 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
стороны, дезинтегрированный характер международного права усугубляется уменьшением базы универсально
используемых ценностей <1>, а с другой, как считают некоторые ученые, "в международных отношениях с
развитием иных отраслей права усиливается принцип господства права, что все же имеет позитивное значение"
<2>.
--------------------------------
<1> См.: Hafner G. Risks Ensuing from Fragmentation of International Law. Official Records of the General
Assembly. Fifty-fifth session. Supplement N 10 (A/55/10). Annex. P. 144.
<2> Митин А.Н.
Образование специальных режимов в международной системе и системе международного права как
таковой неразрывно связано с рядом явлений, в числе которых значатся не только институционализация и
фрагментация, но и интеграция и дефрагментация, а также дифференциация и специализация норм
международного права, что, думается, в целом также отражает современный этап в его развитии <1>. Правда,
такая точка зрения разделяется не всегда, не всеми и не во всем. Например, в докладе Исследовательской
рабочей группы КМП ООН, созданной специально в целях изучения вопроса о фрагментации международного
права, выражена иная позиция. В частности, высказано мнение, что фрагментация - вовсе не новый феномен в
международной действительности, а само международное право неотъемлемо представляет собой право
расчлененного на элементы мира. Усиление фрагментации выступает естественным следствием расширения
сферы действия международного права. Ввиду этого, указывается в документе, рабочая группа не должна
воспринимать фрагментацию как результат новейшего развития, поскольку это может отвратить от
существующих механизмов, которые выработало международное право для преодоления вызовов,
продиктованных фрагментацией <2>. Дополнением к этому служат слова Г. Хэфнера, характеризующего
международное право как состоящее из "переменчивых частей и элементов, которые так по-разному
структурированы, что вряд ли кто-то может говорить об однородной природе международного права. Эта
система состоит из универсальных, региональных и даже двусторонних систем, подсистем и субподсистем
различных уровней правовой интеграции. Данный характер международного права, являющийся результатом
деятельности разрозненных, переменчивых правовых подсистем, несомненно, имеет положительное
воздействие в той степени, в которой он способствует реализации правовых норм в международных
отношениях; тем не менее он создает риск возникновения противоречий и коллизий между различными
правовыми режимами, а также риск того, что государства даже будут вынуждены выполнять
взаимоисключающие обязательства" <3>. В упомянутом докладе Исследовательской группы выделяется три
типа коллизий, которые встречаются в "материи" международного права, и отмечается, что фрагментация
проявляется по-разному в каждой из них: а) коллизии между нормами общего права и частным, нетрадиционным
толкованием общего права; б) коллизии между нормами общего права и частной нормой, которая претендует на
существование в качестве исключения из общего права; в) коллизии между нормами двух типов специального
права <4>.
--------------------------------
<1> Например, Б. Зимма (судья Международного суда ООН, Германия) с сарказмом заметил, что
"фрагментация за последние годы стала одной из излюбленных тем международной юридической литературы",
указав при этом, что ее "характеристики определенно негативны..." (Simma B. Universality of International Law from
the Perspective of a Practitioner // EJIL. 2009. Vol. 20. N 2. P. 270).
<2> См.: Report of the Study Group. Chapter IX. Fragmentation of International Law: Difficulties arising from the
Diversification and Expansion of International Law. Para 497. United Nations. International Law Commission. Report on
the work of its fifty-fourth session (29 April - 7 June and 22 July - 16 August 2002). General Assembly. Official Records.
Fifty-seventh Session. Supplement N 10 (A/57/10). Official Records of the General Assembly, Fifty-fifth session,
Supplement N 10 (A/55/10). Para. 731.
<3> Hafner G. Op. cit. P. 144.
<4> International Law Commission. Report of the Study Group on the International Law Commission,
Fragmentation of International Law: Difficulties Arising from the Diversification and Expansion of International Law.
Report of the Study Group of the International Law Commission Finalized by Marttii Koskenniemi. A/CN.4/L.682. 13 April
2006. UN Doc. A/CN.4/L/682. Para. 15.
Не подвергая в целом сомнению правильность ряда приведенных тезисов, нелишне, однако, подчеркнуть,
что правопорядки отдельных государств нередко сталкиваются со сходными ситуациями, в результате чего
правомерно заключить, что указанное не составляет исключительную особенность структуры и сути
международно-правовой системы. И действительно, со времен существования римского права и
национальному, а затем и международному праву известны инструменты, "уравновешивающие" действие
вышеупомянутых факторов, как, например, юридические максимы-принципы: lex specialis derogat lege generali,
lex posterior derogat lege anteriori, non bis in idem, nemo plus juris transferre potest quam ipse habet, nulla poena sine
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 147 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
lege, nullum crimen sine lege и др. В международном праве особое значение приобрели нормы jus cogens, а
также категории lex superior, обязательства erga omnes и т.п. Следовательно, признавать уникальность
приводящих к ней причин и уж тем более гиперболизировать явление фрагментации в международном праве не
вполне состоятельно.
В принципе любая система права с течением процессов ее развития может характеризоваться как
подверженная фрагментации (членению) и разветвлению. Главным требованием для сохранения целостности
системы выступает при всех признаках ее
внешнего дробления
ненарушение внутреннего единства системы.
И в этом плане крайне важно указать на залог неуклонного продолжения сохранения международным правом
своего внутреннего единства и целостности, который составляют: природа ("междувластная") регулируемых
отношений; специфика субъектов (заложенное в нее качество суверенности, хотя и варьирующейся по степени в
зависимости от видов субъектов); координационный характер создания норм и методов регулирования;
используемые формы выражения норм в международном праве, адекватные вышеуказанному; наконец,
наличие, содержание и роль его основных - общепризнанных - принципов и норм. В связи с этим нельзя
присоединиться к утверждениям, изложенным в цитируемом докладе Исследовательской группы КМП ООН:
"Обоснованием для подхода Комиссии к вопросу фрагментации служит тот факт, что появление новых и
специальных типов законодательного регулирования, "автономных режимов" и географически или
функционально ограниченных договорных систем создает проблемы для сохранения целостности
международного права" <1>.
--------------------------------
<1> International Law Commission. Report of the Study Group on the International Law Commission,
Fragmentation of International Law: Difficulties Arising from the Diversification and Expansion of International Law.
Report of the Study Group of the International Law Commission Finalized by Marttii Koskenniemi. A/CN.4/L.682. 13 April
2006. UN Doc. A/CN.4/L/682. Para. 15.
В унисон изложенному звучат заявления отечественных специалистов, которые в равной степени не могут
вызвать поддержки, поскольку категорично гласят, что "в принципе рассуждения... об органичном единстве и
четкой структурированности системы международного права представляются столь же неубедительными, сколь
и необоснованными хотя бы потому, что международному праву с самого начала его формирования была
присуща фрагментация, обусловленная не в последнюю очередь такими факторами, как отсутствие единого
законодательного органа, наличие разрозненных правовых режимов, развитие и стремительное разрастание
нормативного содержания отдельных отраслей (таких, как, например, экономическое и гуманитарное право),
параллельное и конкурирующее регулирование однородных вопросов" <1>.
--------------------------------
<1> Смбатян А.С. Нужно ли "спасать" систему Международного судопроизводства от фрагментации? //
Право и политика. 2011. N 9 (141). С. 1509 - 1513. Не во всем можно принять позицию данного автора и
применительно к трактовке понятия права ВТО как автономного режима. В этом отношении взгляд автора, как
представляется, характеризуют непоследовательность и определенная раздвоенность (подробнее см.:
Ануфриева Л.П. "Право ВТО" и правовая система Российской Федерации).
Более взвешенными в этом смысле представляются точки зрения отдельных западных исследователей.
Так, Б. Зимма считает, что международное право "выработало и продолжает вырабатывать свои собственные
более или менее завершенные нормативные режимы, которые могут порой конкурировать друг с другом" <1>, но
- заметим особо! - не ведут к уничтожению ни друг друга, ни системы в целом. В рамках сказанного актуальной
иллюстрацией выступает, например, разрешение дел в связи с запретом ЕС на импорт продукции из тюленей, с
одной стороны, юрисдикционными органами ЕС, а с другой - жалобы, поданной Канадой против ЕС, в ОРС ВТО,
когда аргументация, использующая принципы права ЕС, положенная в основу решения Суда общей
юрисдикции, не мешала ответчику (ЕС) обращаться к праву ВТО при формулировании возражений,
опирающихся на начала права ВТО <2>. В свете этого представляется более выверенной точка зрения
профессора С. Сюра, который не противопоставляет фрагментацию и глобализацию, являющиеся, по его
мнению, "скорее взаимодополняющими, нежели контрастирующими" <3>.
--------------------------------
<1> Simma B. Op. cit. P. 4.
<2> См.: Исполинов А.С. Дело о тюленях в ВТО: ящик Пандоры или очередной конфликт правопорядка
ВТО и права ЕС? // Евразийский юридический журнал. 2013. N 6. С. 41 - 45; Смбатян А.С. Сдержит ли ВТО
"нашествие" тюленей в ЕС? // Там же. С. 45 - 51.
<3> Sur S. The State between Fragmentation and Globalization // EJIL. 1997. Vol. 8. N 3. P. 423.
Один из первых в российской доктрине авторов, кто предметно обратился к теме фрагментации (что имеет
объективное объяснение, поскольку речь идет о членстве данного лица в КМП ООН от Российской Федерации),
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 148 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
Р.А. Колодкин справедливо утверждает, что признание международного права системой отнюдь не означает,
что международное право является статичным, гомогенным явлением. Оно развивается вместе с теми
общественными отношениями, которые оно регулирует, и отражает все многообразие этих отношений <1>.
Другие авторы, реагируя на ремарки по поводу главного признака современного этапа в развитии
международного права - глобализации и нередко высказываемые в связи с этим в литературе опасения,
отмечают, что она "может стать стимулирующим фактором для дальнейшего развития общего международного
права, а также препятствием угрозе фрагментации международного права (распада его целостной системы)"
<2>.
--------------------------------
<1> См.: Колодкин Р.А. Фрагментация международного права // Московский журнал международного
права. 2005. N 2. С. 44.
<2> Международное право. Общая часть:
/ Отв. ред. Р.М. Валеев, Г.И. Курдюков. М., 2011.
Небезынтересно, что в последнем из названных трудов содержится нетипичная трактовка фрагментации
международного права. Так, в нем указывается: "С дальнейшим развитием международного процессуального
права и системы международных судов все больше будет возникать потребность в координации и
взаимодействии между ними, в учете практики друг друга, чтобы избежать противоречивого и полярного
толкования и применения одних и тех же норм, а в итоге - фрагментации международного права" <1>. Будет
нелишним подчеркнуть, что, конечно же, суть фрагментации не в различиях в толковании одних и тех же норм:
оба представления о ней - и как о традиционном явлении в международном праве, и как о новейшей примете
современной эпохи - сходятся в том, что фрагментация международного права порождается расширением его
сферы охвата и сопутствующей этому диверсификацией и специализацией составляющих его норм, а значит,
появлением противоречащих друг другу, так или иначе различающихся по содержанию правил поведения,
которые свойственны регулированию отношений в будто бы похожих, но подпадающих под действие разных
норм ситуациях.
--------------------------------
<1>
При попытках объяснить причины подобного положения дел в структуре международного права
специалистами отмечается, во-первых, отсутствие в равной степени обязательности норм и принципов
международного права для всего международного сообщества; наличие императивного характера действия для
всех государств лишь у ограниченного числа фундаментальных, системообразующих норм и принципов
международного права -
jus cogens
, притом что большинству остальных свойственен "диспозитивный, т.е.
избирательный для субъектов права, характер" <1>; во-вторых, отсутствие в сфере международных отношений
в целом и международного права в частности законодательного органа, обеспечивающего единство
международного права и внутреннее соответствие его норм и принципов друг другу; в-третьих, постоянное и все
усиливающееся взаимодействие международного и внутреннего права государств. Исходя из этого, некоторые
авторы указывают, в частности, что в сферу регулирования международного права постепенно попадает все
больше вопросов, которые традиционно регулируются внутренним правом: "...глобализирующееся развитие
международного права не может происходить по замкнутому циклу, без преломлений и корреляций, поскольку
его сфера тесно смыкает грани международного и национального регулирования, постепенно делая их более
"мягкими" и гибкими в отдельных областях, в других - сохраняя твердость "краеугольных" форм и методов,
описанных классической доктриной международного права" <2>.
--------------------------------
<1> Смбатян А.С. Нужно ли "спасать" систему Международного судопроизводства от фрагментации? С.
1509 - 1513; см. также: Она же.
Решения органов международного правосудия
публичного права. М., 2012.
<2> Каширкина А.А., Морозов А.Н. Пределы международно-правового регулирования и развитие
интеграционных процессов на постсоветском пространстве // Журнал зарубежного законодательства и
сравнительного правоведения. 2011. N 5. С. 121.
Нельзя не заметить в связи с этим, что направления рассуждений в подобном объяснении идут по линии
усвоения и приложения к международному праву той парадигмы, которая свойственна существу и природе
внутригосударственного права (соподчиненность, субординационный характер, гомогенность, наличие единого
законодательного (и, продолжим, некоего главенствующего правоприменительного) органа в структуре и
системе права, даже якобы совпадение объектов регулирования и т.п. Вряд ли это является допустимым, на что
следует обратить особое внимание. В частности, общеизвестно, что в настоящее время растет число
международных договоров и национально-правовых актов, посвященных сферам регулирования, в которых
важны действия государств не только внутри их территорий, но и в международных масштабах. Иными словами,
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 149 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)