Файл: Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., Шпикс Т. А. Психическое здоровье xxi века психические отклонения в постмодернистском обществе.pdf

функционирование эго на последующих стадиях психосоциального развития.
Преобладание базисного недоверия над доверием создает благоприятные условия для формирования ДПППО, что приводит к возникновению ряда интрапсихических особенностей, влияющих как на характер переживаний, так и на многие аспекты межличностных отношений.
Мы наблюдали пациентку Е., 26 лет (научный сотрудник, биолог, не замужем). Обратилась за помощью в связи с длительно сниженным настроением, отсутствием работоспособности, нарушением сна (затруднение засыпания, прерывистый ночной сон).
В течение рабочего дня испытывала повышенную сонливость.
Жаловалась на напряженную обстановку в коллективе, что связывала с плохими характерами коллег, которые постоянно сплетничают и распространяют о ней компрометирующие слухи.
В ходе анализа выяснилось, что сама пациентка считает себя
«недоверчивой от природы». Отсутствие доверия считает абсолютно оправданным, так как в процессе предыдущих межличностных контактов с женщинами неоднократно убеждалась в предательстве тех, кому она безгранично доверяла. Установлена скрываемая от окружающих обидчивость, повышенная чувствительность к критическим замечаниям, которые долго не забывались. Получала особое удовольствие от размышлений о замечаниях, высказываниях, которые ее особенно задевали, выстраивала вокруг них различные нарративы эмоционально насыщенного содержания.
Такая внутрипсихическая активность сопровождалась нарастанием гнева по отношению к вовлеченным в переживания лицам. В их поведении находила подтверждения предположений о стремлении отдельных
118

членов коллектива навредить ей, испортить ее репутацию, настроить против нее начальство.
В поведении пациентки на работе нарастала изолированность, стремление любыми способами и постоянно отстаивать свои права, что, с ее слов, выражалось, в частности в том, что иногда она позволяла себе «расслабиться», выругав кого-то в трудной ситуации, жертвуя при этом своей независимостью и личным временем. Всех членов коллектива разделила на «врагов» и относительно нейтральных лиц», которые были «ни на что не способны», но потенциально, в случае необходимости, могли легко использоваться врагами против нее. Обращало на себя внимание фактическое отсутствие дружеских отношений и нарастающее недоверие к окружающим. Число членов коллектива, относимых к отряду врагов, увеличивалось. К ним причислялись другие, ранее воспринимаемые как нейтральные, лица, замеченные сидящими во время обеда за одним столом с врагами, обменивающиеся с ними знаками внимания в виде улыбок, теплых приветствий, разговоров на бытовые темы.
Накопленные обиды периодически приводили к срывам в форме вспышек ярости со словесными оскорблениями, нецензурными выражениями, криком. Эти эмоциональные разрядки приводили не к улучшению психического состояния, а наоборот, влекли за собой увеличивающиеся по длительности периоды сниженного настроения с переживаниями на тему заговора против нее и опасностей, подстерегающих на работе. Критическое отношение к себе и чувство вины отсутствовали.
Лучшему пониманию

особенностей психического развития ребенка в младенческом периоде. Автор считает, что раннее младенческое эго сразу же после рождения способно переживать чувство тревоги, использовать психологические защиты и формировать примитивные объектные отношения, как в фантазиях, так и в реальности.
В самом начале жизни актуализируется защитный механизм репрессирования инстинкта смерти. Несмотря на неорганизованность раннего эго, ему присуще четкое стремление к нарастающей интеграции.
Если тенденция к интеграции нарушается, преобладающей становится дезинтеграция.
В начальном периоде развития интегративные свойства эго крайне лабильны, они постоянно и часто меняются.
Непосредственное воздействие на эти процессы оказывает динамика взаимоотношений между инстинктом жизни и инстинктом смерти. Доминированию инстинкта жизни (либидо) способствует положительное влияние окружающей среды, и, прежде всего, матери, обеспечивающие младенцу возможность получения психобиологически необходимых ему любви, эмоционального тепла, ощущения присутствия значимых близких и ласки.
Эффективность отклонения инстинкта смерти обеспечивается проекцией на мать (на материнскую “хорошую грудь”) своих
“хороших” частей эго в виде положительных чувств, а также трансформацией инстинкта смерти в агрессию. Эго младенца расщепляется и его “плохие“ части, содержащие в себе инстинкт смерти, экстернализируются, проецируясь вовне. Подобная проекция осуществляется, прежде всего, на грудь матери. Последняя воспринимается младенцем как “плохая грудь”.
120

Плохая грудь отсутствует, когда адекватно удовлетворяются стремления младенца к утолению голода и к материнским прикосновениям. Плохая грудь - это грудь, от которой отнимают ребенка до ощущения физического и эмоционального насыщения.
Плохая грудь представляет собой грудь матери, находящейся во власти отрицательных эмоций, раздражения, гнева, озабоченности, тревоги.
Младенец на эмпатическом уровне воспринимает нюансы негативного эмоционального состояния матери и реагирует психологическим дискомфортом, отказом от груди, несмотря на наличие физического чувства голода. Плохая грудь воспринимается младенцем как объект, угрожающий эго. Таким образом, формируется первичное отношение к груди как к объекту - преследователю, внутренний инстинкт смерти при этом трансформируется в страх внешнего преследователя.
По мнению Klein, результатом проекции инстинкта смерти в виде негативных структур эго младенца на плохую грудь является восприятие ее расщепленной на множество отдельных элементов.
Таким образом, эго младенца оказывается в конфронтации не с одним, а с множеством преследователей. Остающиеся в структуре эго неспроецированные части инстинкта смерти трансформируются в агрессию, которая также направлена на преследователей.
Либидинозный драйв проецируется на хорошую грудь, являющуюся для младенца объектом, обеспечивающим сохранение жизни и выживание. В условиях нормального развития младенец стремится к идентификации с идеальным объектом (хорошей грудью) и к защите плохих структур эго и плохих внутриличностных объектов от тех частей эго, которые содержат в себе инстинкт смерти.
121

Ведущим содержанием тревоги при этом является ожидание возможного вторжения внутрь эго преследующего объекта, который не только разрушит идеальный объект, но и аннигилирует весь сэлф.
Klein полагает, что характер ведущей в данной динамике тревоги является параноидным, а присутствующее при этом расщепление шизоидным. Отсюда происходит термин «параноидно- шизоидная позиция». Параллельно с расщеплением происходит одновременное усиление идеализации идеального объекта с целью сделать идеальный объект менее уязвимым к повреждениям со стороны преследователей и со стороны плохих частей собственного эго. Чрезмерная идеализация обеспечивается значительным отрицанием, включающем экстремальную активизацию свойственного младенцу чувства всевластия. H.Segal (1974) называет это чувство термином
“магическая омнипотенция”.
Если преследователь воспринимается как слишком сильный, он может полностью отрицаться в фантазиях младенца, подвергаясь тотальной аннигиляции.
Встречаются парадоксальные ситуации идеализации преследующего объекта с последующим его превращением в своего рода псевдо-идеал с формированием к нему соответствующего отношения.
Такие
“совершенные дети” поражают своей покладистостью, уступчивостью. Они никогда не протестуют, никогда не плачут. Возникает ощущение, что все, происходящее с ними, их полностью удовлетворяет. Во взрослой жизни у таких индивидуумов отсутствует дифференциация между хорошим и плохим, с четкой тенденцией к фиксации на отрицательных объектах и их идеализации.
Данный психологический механизм лежит в основе возникновения идентификации с агрессором в рамках Стокгольмского синдрома.
122

Каждый из вышеописанных психодинамических механизмов участвует в формировании ДПППО.
В случаях преобладающего влияния отрицательных воздействий на формирующиеся младенческо-материнские отношения, когда плохая грудь доминирует над хорошей грудью, создаются условия для консолидации в психике установок на исходную подозрительность и агрессивное отношение к первичному внешнему объекту, которое иррадиирует и на другие средовые объекты и отношения с ними.
Наличие в структуре личности ДПППО искажает оценку субъектом реальности, которая утрачивает свою естественную многогранность и воспринимается как принципиально недоброжелательная, подозрительная, не заслуживающая доверия.
Происходит фильтрация поступающих извне сигналов, с тенденцией к игнорированию или недооценке положительных аспектов реальности и эмоциональной фиксации на ее отрицательных составляющих.
Привычно доминирующим способом выбора становится аттачмент к объективно существующему или к воображаемому отрицательному отношению, которое распространяется на многочисленные жизненные ситуации, включая контакты с психотерапевтом. В таких случаях клиентка/клиент крайне избирательно выслушивает интерпретации аналитика, пропуская мимо ушей информацию, содержащую критическую оценку тех или иных очевидных предвзятостей. Связь этой особенности с каким-либо органическим дефектом внимания, например, c нарушением дефицита внимания (attention deficit disorder) отсутствует.
Лица с ДПППО очень внимательно слушают и наблюдают за всем, что имеет к ним непосредственное отношение. В разговоре с
123

психотерапевтом они обращают повышенное внимание на различные детали и нюансы, по сравнению с обычными людьми без ДПППО. В то же время общий и, казалось бы, очевидный контекст информации не усваивается и в психике не фиксируется. В результате ничего не меняется, а в межличностных отношениях продолжают доминировать предвзятость и подозрительность.
Исходная настроенность ндивидуума с
ДПППО на избирательный поиск в окружающем мире стимулов, поддерживающих его/ее схему восприятия, приводит к тому, что последняя не только не корригируется, но, наоборот, становится с возрастом еще более ригидной, приводя к значительному преобладанию субьективного восприятия над объективной реальностью. В последнем варианте происходит трансформация
ДПППО в состояние, названное Shapiro ( 1965 ) параноидным стилем.
Подозрительность ведет к консолидации в психике лиц с
ДПППО постоянной генерализованной настороженности.
Индивидуум с ДПППО психически напряжен, в поведении осторожен, что проявляется, прежде всего, в сфере межличностных контактов. Выражаясь метафорически, он боится собственной тени.
Состояние базисной настороженности мешает реальной оценке происходящего, способности обращать необходимое внимание на факты реальной, а не воображаемой угрозы.
Теряется чувство меры, заключения и выводы делаются на основе малосущественных признаков, категорические оценки даются только на основании отдельных фактов, вписывающихся в доминантно подозрительную функциональную модель. Рациональные и объективные критические деловые замечания других лиц
124

воспринимаются как демонстрация агрессии, стремление оскорбить и унизить.
Ошибки других лиц, совершаемые в контексте взаимного сотрудничества, расцениваются как свидетельство сознательного обмана. Беззлобные шутки и юмористические замечания воспринимаются болезненно.
Индивидуально-типологической особенностью лиц с ДПППО является выраженная способность неправильно и предвзято интерпретировать очень точно воспринимаемые детали, факты, информацию, конкретные события. Ошибочно интерпретируется в первую очередь поведение других людей, включенных в систему взаимных интересов, взаимных обязательств и ответственностей. Их высказывания, эмоциональные реакции часто провоцируют неожиданный парадоксальный ответ, что создает атмосферу непонимания и социального недоверия в коллективе.
Субъективный интрапсихический доминантно подозрительный психологический модуль создает специфическую аперцепцию, которая предшествует интерпретации, предопределяя ее содержание.
Этот психодинамический процесс вторгается в основную функцию эго системы, нарушая механизмы равновесия между психическими структурами, способствуя личностной и социальной дезадаптации, вызванной неадекватной оценкой внутренней и внешней реальности.
Благоприятной почвой для подобной психодинамики являются исходная недостаточность личностной целостности и диффузная идентичность.
У лиц с ДПППО на бессознательном уровне присутствует выраженное стремление к освобождению от вызывающего дискомфорт психического напряжения. С этой целью используется
125

психологический защитный механизм проекции. Отрицательные комплексы и деструктивные переживания проецируются во внешний мир, как правило, на какого-то человека из близкого окружения.
Проекция сопровождается возникновением феномена проективной идентификации. Последний заключается в том, что проецированные содержания становятся для индивидуума, производящего проекцию частями объекта, на который была направлена проекция. Такой объект воспринимается проецирующим индивидуумом как носитель спроецированных переживаний и идентифицируется с ним. Так, например, в случаях проекции отрицательных частей собственного эго, что особенно характерно для лиц с ДПППО, носитель проекции практически полностью идентифицируется с этими плохими частями эго.
Внутренняя угроза воспринимается как страх аннигиляции хороших частей эго его плохими частями и в процессе проекции трансформируется во внешнюю, более контролируемую и управляемую.
Содержанием проекции являются не только интерпретации непосредственных действий других людей, но и “догадки” об их намерениях, скрываемых чувствах и желаниях. Проекция насыщается предубеждениями, корни которых могут находиться в далеком прошлом.
“Крючками” для проекции являются отдельные поведенческие паттерны и высказывания, которые встраиваются в подозрительные аперцепции индивидуума. Особенностью восприятия вербальной продукции лицами с ДПППО является отсутствие нарушения процесса формального считывания слов и фраз. Нарушения касаются только интерпретации считанного материала. Нарушение
126

интерпретации в одном варианте происходит параллельно и фактически одновременно с процессом считывания, в другом - неправильная интерпретация формируется не сразу, а по истечению определенного промежутка времени.
Требуется период
“вынашивания”, во время которого в психике (в глубиной бессознательной системе разума) происходит распознавание возможности существования в считанной информации определенной скрытой угрозы.
Обнаруживается отчетливо выраженная способность к группировке окружающих людей в соответствии с их восприятием в рамках существующей повреждающей психической организации.
В отличие от лиц с условно нормальным психическим состоянием, индивидуум с ДПППО не умеет быть спонтанным, ему трудно релаксироваться, проявлять необходимую уступчивость в различных социальных ситуациях. Ему трудно соглашаться с мнением других, изменять привычные подходы, точки зрения и поведение.
В случаях вынужденной уступчивости возникает обостренное чувство унижения и капитуляции.
Лица с ДСПППО особенно сенситивны к различным авторитетам, от которых они зависят на работе, в системе родственных связей или личных знакомств. Любые даже самые незначительные проявления недовольства, пренебрежения или недостаточного внимания со стороны авторитетных лиц провоцируют серьезный психологический дискомфорт, тревогу, страх потерять лицо, снижение самооценки и мысли о собственной неполноценности.
Рост внутреннего напряжения приводит к усилению психологических защит с активизацией одной из основных функций
127