Файл: Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., Шпикс Т. А. Психическое здоровье xxi века психические отклонения в постмодернистском обществе.pdf

Особая форма шоппинг аддикции может формироваться у лиц с явлениями созависимости. Как известно, созависимые люди неуверены в себе, испытывают комплекс неполноценности. Низкая самооценка созависимых лиц сопровождается страхом покидания.
Они очень боятся быть отвергнутыми партнерами/партнершами, с которыми поддерживают значимые отношения. Для того, чтобы любой ценой сохранить эти отношения созависимые лица иногда выбирают тактику
“задабривания” подарками.
Развивается зависимость от покупки подарков. Энергия, время и деньги затрачиваются на обдумывание, выбор и приобретение подарков.
Придумываются многочисленные предлоги для делания подарков. В сознании постоянно доминирует идея о подарках. Этой идее подчиенено не только свободное время, но к ней возвращаются и во время работы, перед засыпанием. На тему о подарках снятся сны.
Обделенные родительской любовью и испытывающие материальное неблагополучие в детстве родители, могут стараться компенсировать то, чего им не доставало в детстве, на собственных детях, задаривая их подарками, стараясь выполнить все детские желания и капризы. Посещения торговых пунктов, как супермаркетов, так и магазинов уцененных вещей и игрушек, становится у таких родителей (чаще матерей) постоянным ритуалом. Магазины посещаются с завидным постоянством, дети привыкают к такому ритуалу и шантажируют родителей, постоянно требуя покупок, устраивая скандалы в магазинах, если родители отказываются выполнять все возрастающие требования.
Подобный стиль поведения родителей отрицательно влияет на их самих, а также на детей, в психике которых закладываются таким образом предпосылки для вознкновения в последующем той же
234

шоппинг аддикции. Аддикция к покупкам подарков для детей фактически ведет также к подмене настоящей любви условной любовью (conditional love). Родители пытаются посредством подарков завоевать любовь детей. Однако в действительности такая тактика часто приводит к противоположному результату. Дети не обучаются эмпатическому созвучию с родителями, связывают свое отношение к родителям с подарками, формируется патологическая связь между любовью и дарением подарков, когда любовь к родителям заменяется любовью к подаркам. Сформировавшаяся в детстве модель отношений с родителями в дальнейшем определяет базисное потребительское отношение к другим людям, блокируя возможность переживания настоящей любви, сопереживания и сочувствия.
Подчеркнем еше раз, что формирование психологии потребителя шоппинг аддикта закладывается в раннем возрасте. В процессе принимают участие бессознательные механизмы. Драйв к приобретению, как и все другие драйвы, по своей природе бессознателен и может не контролироваться рациональной оценкой ситуации шоппинга. По сути дела человек не знает, что делает и к чему его приведут безмерные шоппинг реализации (Goldstein, 2005).
Shor (2004) приходит к заключению, что современные дети, находясь вне дома со взрослыми, проводят в магазинах в пять раз больше времени, чем занимаясь играми или чем-либо другим.
Linn (2004) обнаружил, что уже 18 месячные дети распознают логос и требуют покупок, как только начинают говорить. В возрасте трех-пяти лет дети начинают верить, что обладаемые ими брэнды демонстрируют их личные качества, определяемые часто термином
“крутой”.
235

Shor (2004) получил данные о том, что половина 12-13 летних детей добиваются от родителей, несмотря на их начальное сопротивление, добиваются покупки того, что им захотелось.
Gallo (2005) находят определенную корреляцию между
“уступчивостью” родителей в плане сврхпокупок детям и собственным шоппоголизмом, полагая, что таким образом родители формируют у детей предрасположенность к развитию шоппинг аддикции. Schor (2004) приводит данные о том, что современный американский ребенок получает в подарок 70 игрушек в год, нуждаясь значительно больше в родителях, чем в игрушках. Bee-Gates
(2006) находит, что перегрузка детей подарками задерживает их психологическое и социальное развитие.
В развитии аддикции к покупкам в постмодернистском обществе приобрел большое значение заимствованный еще из традиционной культуры фактор подражания так называемому большинству, выражающийся в поведении под девизом “все так делают”. В США, Канаде, и других англоязычных странах в этом плане популярен призыв “keep up with Joneses”. В постсовременной культуре аддиктивное приобретение товаров стимулируется желанием соответствовать установкам общества, фиксированного на том, что принято называть “impressions management” (управление впечатлениями) со стремлением подчинять свою жизнь требованиям рекламы демонстрировать окружающим, знакомым, коллегам по работе свою кредитоспособность, соответствие требованиям постоянного меняющего стиля в одежде, косметике, драгоценностях, машинах и др.
В психологических механизмах шоппинг аддикции оказываются задействованнными три переноса, идеальный, зеркальный и
236

двойниковый (по Kohut’у). Акт покупки, приобретаемый артикул (до и во время его приобретения) ассоциируется с чувством связи с
Властью и Силой и обеспечивает тем самым реализацию идеального переноса. Одобрение и поддержка со стороны других (далеко не всегда искренняя) удовлетворяют требования зеркального переноса.
Чувство одинаковости с имиджами рекламы удовлетворяют мотивации, связанные с двойниковым переносом.
Benson (2008) для распознавания шоппинг аддикции самими аддиктами считает полезным научиться как можно четче разграничивать понятия “физическое желание” и “психологическая потребность”. Под физическим желанием автор подразумевает желание купить что-либо действительно необходимое, как, например, продукты питания, одежда по сезону или для приема гостей, поездка на отдых, посещение развлечений, лекарства и др. Психологическая потребность может заключаться в потребности к принадлежности, в самооценке, независимости, автономии. Всего этого невозможно достичь самими материальными артикулами, здесь необходимо психологическое содержание, особый смысл, символическое значение, которое придается тому или иному артикулу и самому акту его приобретения.
Underhill (2004), исследуя динамику шоппинг аддикции, обращает внимание на тот факт, что шоппинг аддикты проводят значительно больше времени слоняясь по супермаркетам, чем, затрачивая деньги на осуществление покупок. Автор считает, что уменьшение времени, затрачиваемого на “browsing’’(хождения) внутри магазинов должно входить в структуру коррекции шоппинг аддикции. Benson (2000) называет browsing “близким к шоппингу” переживанием. Автор расширяет понятие, включая в него утреннее
237

по пути на работу хождение перед супермаркетами с рассматриванием витрин до открытия магазина. Шоппинг аддикты обычно оправдывают себя, используя рациональную психологическую защиту
«просто посмотреть». Однако возникший при этом соблазн вскоре становится непреодолимым и аддикт совершает покуаку приглянувшегося артикула.
Специфические особенности шоппинг аддикции определяют тактику коррекционных подходов, использование которых может оказаться эффективным на первом этапе антишоппинговых подходов.
Шоппинг аддикту следует порекомендовать прежде всего в возможно наиболее спокойной обстановке сосредоточиться на обдумывании количества и качества совершаемых покупок, над тем, где и когда это происходит, какие товары приобретаются и как они используются, что является мотивацией к их покупке, какое удовольствие доставляет покупка. Нужно вспомнить о разочарованиях после возвращения с покупкой домой, о ненужной трате денег; подумать о других удовольствиях, которые можно было бы получить на потраченные впустую деньги. Benson (2008) считает полезным составление шкалы, отражающей силу получаемого от конкретной покупки удовольствия.
Автор выделяет несколько наиболее соблазнительных “шоппинг магнитов”, притягивающих шоппинг аддикта. К ним относятся в первую очередь современные супермаркеты. Избегание посещения супермаркетов оказывается наиболее трудно преодолимым соблазном, который мешает выходу из аддиктивной зависимости к покупкам. В супермаркете соблазны многочисленны, они воздействуют на все органы чувств. Тщательно научно продуманный психологический
238

дизайн создает общую атмосферу, вызывающую развитие эмоционального состояния, провоцирующего совершение покупок.
Большую роль в стимулировании потребителей, прежде всего шоппинг аддиктов, играют телевизионные рекламы, которые постоянно прерывают передачи различного содержания, включая фильмы, развлекательные программы, спорт. По мнению Benson, “мы проводим в среднем один год жизни, просматривая телевизионные рекламы”. Несмотря на то, что многие рекламы неоднократно повторяются, их воздействие нельзя считать неэффективным. Имеет значение не только восприятие рекламы на сознательном, но и на бессознательном уровне. Бессознательное воздействие затрагивает сферу скрытых желаний, в которых человек порою не признается, стесняясь признаться в них самой/самому себе. Реклама способна на бессознательном уровне активизировать чувство зависти, вызывать оживление следов забытых детских мотиваций, потерявших актуальность несбывшихся родительских обещаний. Реклама может также вызывать на бессознательном уровне появление страха, с чувством, что, если что-то не будет приобретено, то этот факт будет эквивалентен экзистенциальной потере, утрате части своего self’а.
Особым стимулом к шоппингу являютя каталоги товаров, они представляют собой не просто список с перечислением, а являются захватывающим нарративом, создающим поле новых соблазнительных возможностей для потенциального покупателя.
Benson советует шоппинг аддикту при посещении супермаркета обратить внимание на то, какой элемент дизайна производит на нее/на него наиболее сильное впечатление, выделить триггер или триггеры, которые “запускают” шоппинг процесс. Этими триггерами могут быть муззыкальное сопровождение, запах,
239

выставка, демонстрация моды. Шоппинг аддикту полезно осознание того, что в супермаркете все направлено на то, чтобы посетитель проводил в нем как можно больше времени. Идентификация различных форм прямого и косвенного давления в шоппинг активности может иметь значение как один из антиаддиктивных факторов. В этом же плане действует у некоторых шоппинг аддиктов концентрация внимания на сбережениях. Сбережения имеют ту особенность, что сравнительно легко по мере их развития способны стягивать на себя эмоциональную фиксацию аддикта, занимать в психике все более значительное место, замещая таким образом аддиктивную зависимость от покупок. В подобных случаях следует принимать во внимание возможное формирование полюсно противоположной шоппингу аддикции к сбережениям. Поэтому всегда нужно отслеживать динамику процесса и контролировать особенности происходящего, соблюдая чувство пропорции.
При шоппинг аддикции, выражающейся в фиксации на делании подарков членам семьи, друзьям, знакомым, авторитетным лицам, необходимо разобраться в их истинных мотивациях, которыми могут быть стремление поставить кого-то в зависимое положение, добиться или сохранить любовь. При этом важно осознать, что попытки манипулировать посредством подарков чувствами одаряемых людей на длинную дистанцию оказываются безуспешными. Они вступают в противоречие со здоровыми межличностными отношениями. Если имеет место фиксация на делании подарков, можно рекомендовать ответить на вопросы о том, зачем производится покупка для конкретного человека и какими чувствами она сопровождается; нуждается ли действительно этот человек в приобретаемом артикуле,
240

присутствует ли расчет на какую-то значимую компенсацию в последующем.
Шоппинг аддикту в рамках самопомощи имеет смысл порекомендовать как можно быстрее остановиться и задуматься над происходящим в ее/его жизни и, прежде всего, с ней/ним самой/самим, сместить фокус внимания со сферы покупок и сервисных услуг на размышления о своих неполностью раскрываемых способностях, личностном потенциале, переживаниях и “дремлющих” мотивациях, не связанных с переживаниями шоппинга. Такие психологические упражнения способны реально привести шоппинг аддикта к выстраданному заключению о том, что стойкое настоящее удовлетворение человек получает не от того, что он/она имеет, а от того, что она/он делает, созидает, творит.
Пищевые расстройства
Согласно данным Levenkron (2000), количество жертв нервной анорексии в США достигает 8 миллионов. Американская
Психиатрическая Ассоциация оценивает смертность при анорексии в пределах от 5 до 9%. Диеты не срабатывают, поскольку пища и вес являются симптомами, а не сущностью проблемы. Фиксация на весе отвлекает от анализа тех психологических проблем, которые приводят к использованию пищи не как фактора утоления голода. По данным
Kinzl и Trefalt (1998), исследование австрийских школьниц в возрасте
14-19 лет показало, что половина из них прибегали к диетам и были недовольны своей внешностью, хотя имели BMI (индекс массы тела) равный 21 (норма 20-25). Как пишет Roth (1992), женщины затрачивают в год 33 миллиарда долларов с целью потери веса. У 20 миллионов женщин устанавливаются пищевые расстройства (нервная
241

анорексия и булимия). 50% женщин периодически прибегают к диете.
Разочаровавшись в одном виде диеты, они используют другой вариант, при этом 9 из 10 человек, снизивших вес в результате диеты, впоследствии набирают его снова.
В исследованиях, посвященных аддиктивным расстройствам, указывается, что аддикций становится все больше, и они становятся более разнообразными. Все больше внимания обращается на нехимические аддикции, такие, как азартные игры, сексуальная аддикция, аддиктивные нарушения пищевого поведения, аддикция к самоповреждающему поведению, аддикции к состояниям близким к смерти, коммуникативные аддикции и др. Среди перечисленных форм аддиктивного поведения большое место занимают аддикции, наиболее часто диагностируемые у женщин. К ним относятся, в частности, пищевые аддикции и аддикции к самоповреждению. В то же время, гендерные особенности аддикций в целом и особенности аддикций, наиболее часто встречающихся у женщин, мало изучены. В специальных работах, посвященных описанию особенностей аддиктивного поведения у женщин и механизмов его формирования и развития, практически отсутствуют данные о специфике таких нарушений.
Нами было исследовано 40 пациенток в возрасте от 17 до 25 лет с пищевыми аддикциями в виде чередующегося аддиктивного голодания и переедания. Необходимо отметить, что такая форма аддикции к еде не выделена ни в одной действующей классификации, что требует дальнейшего ее изучения. Во всех исследованных случаях пищевые аддикции развились в подростковом возрасте у девочек, воспитывавшихся в семьях с достаточно высоким уровнем дохода. В
12 случаях они воспитывались матерью и отчимом в связи с разводом
242

биологических родителей, возраст девочек на тот момент составлял от
3 до 10 лет. Пищевые аддикции в изученных случаях начинались с постепенно развивающихся ограничений количества потребляемой пищи, которые имели тенденцию к нарастанию с последующим переходом в голодание. Психологическое содержание ограничения в еде заключалось в неудовлетворенности девочек своим внешним видом, в восприятии своего тела как слишком полного с одновременным желанием изменить данную ситуацию и стать похожими на девушек-моделей, образ которых культивируется на телевидении, в гламурных журналах и в других средствах массовой информации. Мотивация «стать похожей на звезду» постепенно становилась доминирующей в психике, приобретая характер сверхценной идеи. Сила мотивации к ограничению в еде была настолько выраженной, что преодолевала биологическое сопротивление, связанное с удовлетворением инстинкта (драйва) голода. У всех исследованных обнаруживалась четкая тенденция к формированию виртуального имиджа собственного Я (self’а), оторванного от своей аутентичной идентичности. Виртуальный имидж, существовавший у этих лиц, был насыщен идеей грандиозности, своего превосходства над другими, наличием особой внутренней силы, особых способностей, физического женского совершенства. Со временем происходил все больший отрыв формирующегося имиджа и реального я, что сопровождалось нарастающим страхом разрушения виртуального имиджа при соприкосновении с фактами реальной жизни. В повседневном поведении это проявлялось в изолировании себя от контактов с лицами, которые представляли реальную или потенциальную опасность разрушения собственного имиджа. Объективно это
243