ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.10.2023
Просмотров: 2290
Скачиваний: 50
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
С. М. Соловьев
1 Цит. по: JIvkuh Л .Б. Феофан Прокопович // Россия петровской поры. СПб., 1897. С. 49.
2 Мысли, замечания имп. Екатерины. Анекдоты // Записки императрицы Екатерины Второй. Спб., 1907. С. 641.
3 Борохов Э. Энциклопедия афоризмов (В мире мудрых мыслей). М., 2000. С. 345.
4 Мысли, замечания имп. Екатерины. Анекдоты // Записки императрицы Екатерины Второй. С. 640.
4. История этических установок в деятельности правоохр. органов
143
из-под руки этой императрицы, представляют собой не только правовые, но также настоящие идеологические, программные документы1.
Поскольку на Руси, как известно, во все времена видели в законе выражение совести или, как говаривали в древности, — правды, Екатерина II глубоко усвоила этот традиционный русский взгляд на закон. Законодательство западноевропейских стран, где все подробно, до мельчайших деталей, регламентировалось, вызывало у нее отрицательные чувства. В представлении Екатерины правосудие — это не только способ регламентировать поведение людей, не только кара, но и милость, средство воспитания в душах подданных добрых качеств. «И так со стороны поставляем милосердие за основание законов и открываем дорогу к достижению правосудия; со стороны же любезных подданных наших ожидаем благодарности и послушания: чрез что сохранится благоденствие, тишина и спокойство государственное»2, — заявляла императрица в Манифесте к сочинению проекта нового Уложения.
Немаловажен в этом смысле и следующий текст статьи V «Наставления губернаторам»: «Хотя о душевредном лихоимстве и гнусных взятках многими строжайшими указами обнародовано, и МЫ особливо ныне надеемся, что все НАШИ верноподданные, чувствуя матеренское НАШЕ определением достаточнаго им жалованья милосердие, не прикоснутся к толь мерскому лакомству, прелестному только для одних подлых и ненасытным сребролюбием помраченных душ»3.
Составляя тот или иной нормативный акт, российская императрица не просто формулировала правовую норму, а, как правило, одновременно выражала свою нравственную позицию. Поэтому тексты законов, вышедшие из-под руки Ее Величества, наполнены эпитетами, причем чаще всего возвышенными и производили огромное воспитательное воздействие.
Реформы Екатерины II, отражавшие в целом предложения и пожелания дворянского сословия, способствовали и совершенствованию органов местного управления, включая и судебные органы. Тем не менее, деятельность местных судов по-прежнему характеризовалась волокитой, взяточничеством, низким образовательным уровнем судей, неоправданной зачастую жестокостью карательных мер, недостаточным соблюдением законности в деле отправления
1 Томсинов В.А. Императрица Екатерина II о законах и законности. Статья вторая // Законодательство. 2001. № 10. С. 84—87.
2 Законодательство Екатерины II / Под ред. О.И. Чистякова, Т.Е. Новицкой. М., 2000. Т. 1. С. 155.
3 Там же. С. 330—340.
144
I. Теоретические вопросы профессиональной этики
правосудия и т.д. «В учреждениях, установленных при Екатерине II, — по меткому замечанию А.А. Кизеветтера, — эти новыя начала получили скорее принципиальное признание, чем практическое осуществление»1.
А.А. Кизеветтер
Александр /, вступивший на престол в результате убийства Павла I, обещал управлять народом «по законам и по сердцу своей премудрой бабки»2. Начало его царствования было ознаменовано широкой подготовкой к реформам системы государственного управления. Воспитанный на идеалах и ценностях эпохи Просвещения, молодой монарх горячо стремился предстать перед своими подданными в образе легитимного защитника их интересов.
Вместе с тем он ясно видел, что государственные институты России находятся в плачевном состоянии. Для них были характерны бес
порядок, беззаконие, низкая эффективность, бумажная волокита и т.д. Александр I и его ближайшее окружение сознавали, что задачей первостепенной важности является рационализация организации власти и ее централизация. Император стремился создать новый аппарат государственного управления с качественно новыми чинов-
В
, никами. Для чего считал необходимым
улучшить и расширить систему образования.
Выдающийся политический деятель
Михаил Михайлович Сперанский также под-
держивал и обосновывал этот курс. По
мнению Сперанского, причиной неудовле-
творительного функционирования судеб-
I ной системы являлись не плохие законы, а
низкий профессиональный уровень и мо-
ральная нечистоплотность судей и судей-
-
ских чиновников.
М. М. Сперанский Однако создать широкую группу обра
зованных, просвещенных и нравственно зрелых юристов в короткие сроки нельзя. Здесь требуются годы и годы. Поэтому переустройство судопроизводства, полагал Сперанский, должно начаться только после общеадминистративных реформ и реформы системы образования, в том числе и правового.
1 Кизеветтер А.А. Местное самоуправление в России IX—XIX вв.: Исторический очерк. М., 1910. С. 154-155.
2 Там же. С. 204.
4. История этических установок в деятельности правоохр. органов
145
Следует отметить, что Россия петербургского периода ее истории
заимствовала у Запада не только формы организации государствен-
ной власти, но и способы подготовки чиновничества. Создание
Харьковского и Казанского университетов, а также Петербургского
педагогического института (в 1819 г. преобразован в университет)
были не менее важными мероприятиями для царствования Алек-
сандра I, чем министерская реформа. Главной целью новой системы
образования провозглашалась подготовка юношества к государст-
венной службе, что было перенесено на время правления Николая
Павловича.
Для Николая I закон был сакральным про-
явлением личной воли самодержца. В сущ-
ности, этот император разделял негодование
декабристов и других прогрессивных сил
русского общества по поводу отечественно-
го судопроизводства. Он не получил специ-
ального юридического образования, но на
формирование его личности оказало боль-
шое воздействие царившее в правящих кру-
гах России недовольство отсутствием четких
и определенных законов, злоупотребления-
ми судейских чиновников и т.д. Николай
был твердо убежден, что правосудие и законность суть фундамент
любого государства. Контроль за деятельностью основных сановни-
ков — таково было его решение проблемы государственного управ-
ления. После восшествия на престол он лично со всей тщательно-
стью следил за работами по кодификации. Создав II Отделение,
поставив во главе его М.М. Сперанского и М.А. Балугьянского,
крупнейших юристов той эпохи, император внимательно наблюдал
и контролировал подготовку Свода законов.
В 1833 г. завершилась подготовка к изданию Полного Собрания и Свода законов Российской империи. Николай I назвал эту работу «главным предметом, к которому было устремлено его внимание», так как неимение полных законов или смешение их от чрезвычайного множества указов, нередко противоречащих один другому, создают условия для неоправданных решений судов, «ябедничества и лихоимства»1. Этим объяснялись и трудности в изучении российского права, сказывавшиеся на подготовке юристов, чиновников, их правовой и нравственной культуре, что, по замечанию известного русского писателя И.С. Аксакова, имевшего юридическое образование
М.А. Балугъянский
1 Государственный совет России. 1801 — 1901. СПб., 1902. С. 56.
146
I. Теоретические вопросы профессиональной этики
и служившего в Министерстве юстиции и внутренних дел, «станови-
лось причиной тех вопиющих злоупотреблений... которыми богата
память каждого послужившего на своем веку человека»1.
Выдающийся музыкальный и художественный критик В.В. Стасов
так охарактеризовал этот критический период в истории российско-
го правоведения: «Все у нас в России хорошо понимали в то время
от верху и до низу, что одна из самых больших наших язв — про-
клятое чиновничество, прогнившее до мозга костей, продажное,
живущее взятками и не находящее в них ничего худого, крючко-
творствующее, кривящее на каждом шагу душой, пишущее горы
дел, лукавое, но неумное, едва грамотное, свирепое за бумагами,
хотя добродушное на вид дома и за вистом. Все на него громко жа-
ловались, все поднимали его на зубок в романе и на театре, и, од-
нако, дело не трогалось с места. Разговору было много, и все-таки
никто ничего не предпринимал, никто даже ничего не предлагал,
чтобы помочь общей беде и вытравить гнойную болячку...»2.
Статистика XIX в. показывает, что в России в
то время почти не было образованных юри-
стов-практиков, а с высшим образованием —
вообще единицы. Даже в высшем правительст-
венном органе — Сенате — из 100 секретарей
и обер-секретарей только шесть человек имели
высшее образование. Руководящие посты в
министерстве юстиции занимали, как правило,
лица без юридического образования, но
имевшие успешный опыт в других сферах го-
сударственной деятельности, что приводило их
в зависимость от мелких чиновников, которые
пользовались этим в корыстных целях.
Не меньшим было невежество чиновников
досудебного производства, выражавшееся хотя бы в названиях уго-
ловных дел, что в свою очередь демонстрирует, какое представле-
ние имели они о составе преступления и как определяли его род и
вид. Не говоря уже о сделавшихся хрестоматийными заголовках
типа: «О найденных в лесу костях, неизвестно кому принадлежащих,
по-видимому, солдатских» (по причине найденной между ними
форменной пуговицы); «О
подложном присвоении крестьянскому
1 Аксаков И.С. Присутственный день в Уголовной палате // Письма из провинции. М., 1899. С. 420.
2 Цит. по: Орест Кипренский. Переписка. Документы. Свидетельство современников. СПб, 1994. С. 370.
Портрет В. В. Стасова (худ. И.Е. Репин)
4. История этических установок в деятельности правоохр. органов
147
мальчику Василию женского пола»; «О публичном произнесении крестьянином N.N. похвальных слов»; «Об угрозах дворянина N.N. учинить над собою резьбу»; «О драке со взломом», «Об учинении мещанскому старосте кулаками буйства на лице» и т.д.
Нравственной нечистоплотностью и юридической безграмотностью славились стряпчие, ходатаи, которые в дореформенной России играли роль (точнее, некое подобие роли) адвокатов. «Тут, — вспоминал о них известный адвокат П.А. Потехин, — были дворяне, прожившиеся помещики, разорившиеся купцы, приказчики, которые прежде вели дела своих хозяев, тут были отставные военные, даже сидельцы кабаков и пивных лавок, были чиновники, выгнанные со службы <...> и т.д., всех не перечислить»1. Не имевшие, по признанию Государственного совета, «никаких сведений юридических — ни теоретических, ни практических»2, они пользовались дурной славой хищников и мошенников («крапивное семя»3 — говорили о них в народе). Приспосабливаясь к порокам одиозного дореформенного суда, сами заражаясь, а то и щеголяя этими пороками, стряпчие и ходатаи по примеру средневековых подьячих ловчили, ябедничали, мошенничали за любую мзду... «Берут по двугривенному и штофу водки за сочинение просьбы, — писал о них авторитетный юрист А.В. Лохвицкий, — по пяти и десяти целковых за фальшивый паспорт; есть у них и такса за фальшивое свидетельство, за фальшивую подпись и проч. <...> В одно и то же время пишут бумаги и истцу и ответчику и, конечно, с обоих берут деньги» 4.
Типы дореформенных ходатаев и стряпчих картинно увековечены в русской литературе, правдивость которых подтверждается серьезными исследователями. Таковы Провалов из «Ябеды» В.В. Капниста, Могильцев из «Пошехонской старины» М.Е. Салтыкова-Щедрина, Сысой Псоич Рисположенский из пьесы А.Н. Островского «Свои люди — сочтемся», Шабашкин из повести А.С. Пушкина «Дубровский» и, особенно, неподражаемый «юрисконсульт» из 2-го тома гоголевских «Мертвых душ», который «всех опутал решительно, прежде чем кто успел осмотреться <...> Произошла такая бестолковщина: донос сел верхом на доносе, и пошли открываться такие дела, которых и солнце не видывало, и даже такие, которых и не было»5.
Многократные жалобы и критика деятельности государственного аппарата, судебных учреждений, профессиональный и моральный