Файл: Лекция 1 "Предварительное понятие истории философии".pdf

72 т.е. ограничение, отрицание всеобщего и есть единичность. Поэтому всеобщее и единичное – не отделенные друг от друга абстракции. Единичное есть способ суще- ствования всеобщего, вещи – реальность идеи! Всеобщая идея изначально не опреде- лена и поэтому может быть всем, а определенной она становится как «обозначенная материя» (materia signata), составляющая все единичные вещи. Всеобщая идея сама дает себе определенность, реальность, значение, становясь материей единичных ве- щей.
Францисканец Иоанн Дунс Скот (ок.1265-1308), выдающийся оппонент Фомы, за- служивший у современников титула Doctor subtilis, будучи умеренным номинали- стом, считал, что материя существует как изначально неопределенная и обретает ин- дивидуальность благодаря прибавке к ней «субстанциальной формы», т.е. природы вещей. Эта природа сама по себе не является ни всеобщей, ни индивидуальной, а не вполне всеобщей в вещах и вполне всеобщей только в интеллекте, ибо только мыс- лью ее можно выделить из вещей как всеобщую.
Присмотритесь: так ли противоположны эти позиции, как казалось современникам
Фомы и Дунса Скота? Ведь оба они признают вначале нечто неопределенное (Фома – идею, Скот – материю), а затем это неопределенное определяется (по Фоме – из себя самой, а по Скоту – извне, от формы). Очень интересно и поучительно наблюдать за тем, как казалось бы взаимоисключающие рассудочные позиции по мере углубления в суть дела неминуемо сходятся!
Некоторый итог многовековому спору подвел францисканец Уильям Оккам (1285-
1350) – Doctor invincibilis, т.е. непобедимый ученый, наиболее тонкий и логически изощренный защитник номинализма. Согласно Оккаму, никакая вещь, одна по числу, не может существовать во многом, не изменяясь или не умножаясь. Поэтому для науки нет необходимости принимать существование всеобщего, реально отличного от единичных вещей (это – пример действия знаменитой «бритвы Оккама», правила отсечения лишних сущностей). Объективная реальность всеобщего – не в вещах, а в душе. Иными словами, всеобщее есть реальный объект познающей души – то, что сделано ею, то, что существует благодаря деятельности интеллекта. Именно поэтому наши всеобщие понятия объемлют все единичное вне души и могут обозначать каж- дую вещь как то, что она есть по своей универсальной сущности, категории.
Таким образом, следует сказать, что схоластическое христианское философствование средних веков в споре противоположных партий реалистов и номиналистов в общем развивалось в правильном направлении: всеобщее есть единое, но не абстрактно- единое, отдельное и отличное от многого, а мыслимое единое, объемлющее собой все единичное. Поэтому оно не существует непосредственно ни в вещах, ни вне вещей, как это было еще у Плотина и Прокла, а есть как всеобщее благодаря деятельности мышления и в мышлении. Мышление, человеческий интеллект, стало быть, для все- общего есть не нечто случайное, акцидентальное, а нечто субстанциальное – стихия существования!
Следует упомянуть еще средневековых мистиков – выдающихся схоластиков, фило- софствовавших на неоплатонический манер и не принимавших участие в диспутах и доказательствах, ибо они держались за простоту разумной мысли о Боге и выражали ее в благочестивых проповедях и наставлениях, исполненных глубокого нравствен- ного чувства. Таковы Майстер Экхарт (ок.1260-ок.1328), Иоханн Таулер (1300-1361) и Генрих Сузо (1295-1366). У Раймунда Луллия или, по каталонски, Рамона Льюля

73
(ок.1232-ок.1316) мистика как непосредственно-разумное знание Бога переросла даже в попытку создать формальную систему науки мышления, которую он назвал
Ars magna, т.е. Великое искусство. Это луллиево искусство состояло в том, что он выделил и расположил в определенном порядке всеобщие определения или чистые категории, под которые подпадают все предметы (9 абсолютных предикатов, 9 отно- сительных предикатов, 9 субстанций, 9 акциденций, 9 вопросов, 9 моральных добро- детелей и 9 пороков). Семь концентрических кругов с этими определениями враща- лись и, совмещаясь в известном радиусе, должны были дать полное определение ка- ждому из предметов.
Лекция 16
Философствование эпохи Возрождения: гуманисты
Историческая эпоха перехода от средневековья к Новому времени, именуемая эпохой
Возрождения или Ренессанса, охватывает XV и XVI столетия. Именно к этому вре- мени человеческий дух настолько окреп в суровой школе церковной дисциплины и схоластического образования, что ощутил потребность в движении, направляемом не только со словом Священного писания. Человек перестал видеть свою цель лишь в потустороннем мире, он вновь обрел доверие к себе и интерес к окружающей его природе, в силу чего расцвели искусство и торговля, была открыта Америка (1492 г).
Этот поворот в истории мировой культуры ясно наметился уже во второй половине
XIV века, когда вне стен монастырей и университетских аудиторий возникли и полу- чили быстрое распространение т.н. studia humanitatis (лат.) – гуманитарные дисцип- лины, целью которых являлось воспитание собственно человеческого в человеке.
“Гуманисты”, как стали называть преподавателей и пропагандистов этих дисциплин, были воодушевлены мыслью Платона о том, что люди рождаются для того, чтобы стать людьми. Как педагогическая программа светского образования человеческого духа гуманизм включал в себя преимущественно классическую словесность. Из кру- га образовательных дисциплин решительно исключались логика, математика и тео- логия, лежавшие в эпоху средневековья в основе университетских курсов. В центр внимания было поставлено изучение латинского и греческого языков и античной ли- тературы в широком смысле слова, т.е. древней истории, риторики, философии, по- эзии и этики. Благодаря этому гуманистами были заново открыты и выдвинуты как учителя человечности, наряду с Христом, Платон и Аристотель, стоики, Эпикур, Ци- церон и неоплатоники.
При оценке деятельности гуманистов следует иметь ввиду, что вследствие нашествия варваров Западная Европа почти на тысячу лет оказалась лишенной возможности на- прямую пользоваться духовным наследием античности. Оно вновь становится дос- тоянием культуры лишь окольным путем - сперва западноевропейские ученые зна- комятся с трудами Платона и Аристотеля в изложении арабских авторов - Ибн Рош- да, Ибн Сины и др. Оригинальные древнегреческие тексты оказываются доступны им только в XIII-XIV столетии, когда в результате усиления турецкого давления на Ви- зантию образованные греки начали переселяться на запад, прежде всего в Италию.
После падения Константинополя (1453 г.) возникла многочисленная диаспора визан- тийских ученых, которые читали в разных странах лекции о греческой философии.
Но хотя возрождение древних наук и искусств, давшее имя этой эпохе, в области фи-

74 лософии явилось по преимуществу простым восстановлением забытого, это было исторически необходимым делом. Возвращение к классическому идеалу свободного человека вместе с раскрытием идейного единства христианской и античной мысли содействовало не только прогрессу общей культуры, но и новому рождению незави- симой от теологии философии в XVII веке.
Основателем движения гуманистов стал великий итальянский поэт и замечательный публицист
Франческо Петрарка
(1304-1374). В памфлете “О невежестве собственном и многих других” он, подобно
Сократу, выступил против распыления духовных сил человека в поверхностном изу- чении природы и схоластических спорах. Петрарка считал, что смысл жизни откры- вается не тому, кто изучает зверей и птиц, и не тому, кто громоздит силлогизмы, на- деясь загнать самого Бога в тенета диалектических рассуждений, а только тому, кто овладел искусством быть свободным. Чтобы достичь этой подлинной мудрости, че- ловек должен воспитать в себе восприимчивость к ясности и красоте античной фило- софской литературы. Именно она может помочь человеку познать самого себя, осоз- нать значение смертности своего тела и бессмертия души. В “Инвективе против вра- ча” Петрарка пишет: “Глубоко задумывающийся над смертью и преисполненный терпимости к ней готов к тому, чтобы в презрении к ней и выдержке поступать, как необходимо, ибо это дает ему возможность придавать вечный смысл кратким мгно- вениям жизни, наполняя их блаженством и славой. Вот истинная философия, о кото- рой древние говорили, что она есть ничто иное, как мысль о смерти. Это объясняет, почему философия, хотя она и найдена язычниками, все же по сути своей может быть христианской”.
Путем, указанным Петраркой, последовали флорентийцы Колюччо Салютати (1331-
1406), Леонардо Бруни (1370-1444) и Поджо Браччолини (1380-1459). Салютати при- надлежит заслуга основания в 1395 г. первой в Западной Европе кафедры греческого языка. Браччолини разыскал много древних рукописей, в т.ч. поэму Лукреция Кара
“О природе вещей”. Бруни перевел на латинский язык несколько диалогов Платона,
“Никомахову этику” и “Политику” Аристотеля, труды Ксенофонта, Плутарха, речи
Демосфена и трагедии Эсхила. Видным гуманистом был Леон Баттиста Альберти
(1404-1472) – человек разносторонних дарований. Помимо архитектуры и теории ис- кусства он занимался музыкой, математикой, живописью и философией. Согласно
Альберти, человек есть homo faber, т.е. деятельное, творческое существо, рождаю- щееся не для того, чтобы изнывать в безделии, умереть и сгнить, а для того, чтобы производить. Вслед за Аристотелем Альберти считал, что человек, поскольку он мыслит и действует разумно и добродетельно, является смертным блаженным богом.
Джаноццо Манетти (1396-1459) в трактате “О достоинстве и превосходстве челове- ка” одним из первых отчетливо выразил одушевлявший эпоху гуманистический иде- ал. Согласно Манетти, вселенная создана Богом ради человека, который благодаря своей деятельности и познанию становится творцом великого человеческого царства культуры. Поэтому человек должен рассматриваться в качестве вершины творений и единственного подобия Бога-творца.
Завершил начальный этап гуманистического движения Лоренцо Валла (1407-1457).
Он построил свою апологию человека на возрожденном эпикуреизме. Жаль, что у нас лишь пять, а не пятьдесят и не пятьсот органов чувств, сетует Валла. Ведь это в

75 десять и в сто раз умножило бы способности человека наслаждаться телесными и духовными благами и настолько же увеличило его любовь к Богу.