Файл: И. Т. Касавиндоктор филос наук, чл корр. Ран б. Г. Юдин.pdf

72
тотель радикально пересмотрел точку зрения Платона на метод мыш- ления, позволяющего выявить сущность предмета: то, что у Платона являлось конечным результатом диалектического «очищения», у него выступало только как посылка силлогистического доказательства.
Способность мыслить Аристотель относил к компетенции ума, бес- смертной «мыслящей части» души. Он также выдвинул ряд гипотез, оказавших существенное влияние на последующее развитие психо- логии мышления — например, принцип ассоцианизма. Идеи, считал
Аристотель, связываются между собой на основании смежности, сходства или контраста, а истинное знание может быть получено путем дедуктивных или индуктивных рассуждений. Платон и Аристотель положили начало основным направлениям исследования мышления, которые в дальнейшем получили развитие в классической философии, эпистемологии и логике.
4.1. Логические и психологические концепции мышления
В философии и эпистемологии Нового времени мышление (и его законы) анализировались с различных мировоззренческих пози- ций. Отталкиваясь от традиционной для христианского вероучения оппозиции души и тела, философы-рационалисты рассматривали мышление как атрибут особого, свойственного только человеку (как ближайшему подобию Бога) духовного начала. Р.Декарт, в частности, считал, что сознание, «душа» является нематериальной метафизи- ческой сущностью, которую Бог соединил с материальным телом, а мышление — это свойство сознания, «разумной души». Напротив, представитель британского эмпиризма Т.Гоббс придерживался меха- нистического взгляда на природу мысли и исходил из предпосылки, что материя может мыслить. По его мнению, мышление подобно математическому вычислению, но вместо чисел оно оперирует идея- ми — суммирует, вычитает, сравнивает их и т.д. Гоббс был уверен, что в принципе могут быть созданы такие технические устройства, ко- торые окажутся способными мыслить. Продолжая рационалистиче- скую традицию Декарта, немецкий математик и философ Г.Лейбниц считал, что человеческое мышление управляется законами логики.
Полагая, что математика сводится к логике, он выдвинул идею ма- тематизации мышления — создания универсального логического языка, который позволил бы точно и однозначно эксплицировать понятия и отношения и получать с помощью вычислений истинные знания. Лейбниц разработал ряд математических вариантов логики,

73
привлекая для этих целей арифметику, геометрию и комбинаторику, и небезуспешно пытался представить всю силлогистику Аристотеля в виде арифметического исчисления.
Развивая представления Д.Локка, который впервые назвал связи, обусловленные привычкой или случаем, термином «ассоциация идей», британские эмпирики Д.Беркли, Д.Юм, а позднее Джеймс Милль и Д.С.Милль выделяли три типа внутренних мысленных репрезен- таций — восприятия, их бледные копии, которые хранятся в нашей памяти, и преобразования этих бледных копий, т.е. ассоциативное мышление. Однако вопросы, касающиеся природы мысленных ас- социаций, их источников, процессов, лежащих в основе их форми- рования, законов ассоциаций и т.д., длительный период оставались предметом острых дискуссий. Во второй половине XIX в. усилиями главным образом философов, математиков и психологов окончательно сформировались два основных направления исследования, которые привели к разработке различных
логических и психологических кон- цепций мышления.
Важным этапом формирования логической концепции мышления оказалась разработка в 1854 г. ирландским математиком Дж.Булем алгебры логики. Согласно его точки зрения, мысли представляют собой высказывания или утверждения о мире, которые могут быть представлены в символьной форме. Эти символы соответствующим образом комбинируются и из них получают другие утверждения о мире. Мышление, с этой точки зрения, оказывается манипуляцией символов. Буль также предположил, что высказывания и сложные выражения могут принимать только два истинностных значения, и разработал таблицы истинности для определения истинностных зна- чений сложных выражений. Разрабатывая этот синтаксический подход к мышлению, немецкий логик Г.Фреге соединил полученные Булем результаты с аристотелевской категорической логикой. В конечном итоге ему удалось построить строгое аксиоматическое исчисление высказываний и предикатов и заложить основы современной логиче- ской семантики. Таким образом, во второй половине XIX в. благодаря усилиям Дж.Буля и Г.Фреге, а также О.Моргана и Э.Шредера в логике произошла своего рода научная революция — ее результатом оказа- лось широкое использование математических методов, присущего математике языка символов и формул. Тем самым были значительно расширены репрезентативные возможности языка логики приме- нительно к знаково-символическому (логико-вербальному) мыш- лению. Классическая математическая логика послужила основным инструментом для исследования проблем основания математики на

74
рубеже XIX — XX в. Однако открытие в начале XX в. логико- математических парадоксов поставило под сомнение абсолютную строгость и надежность классической логики как средства матема- тического доказательства — именно на логику многие исследователи возлагали ответственность за их появление.
Попытки устранить обнаруженные парадоксы путем рекон- струкции классической логики повлекли за собой ее формализацию, разработку теории типов (Б.Рассел и А.Уайтхед), создание интуицио- нистской логики (А.Гейтинг) и, наконец, формирование различных ветвей современной неклассической логики —
модальной логики (рас- сматривающей понятия необходимости, возможности, случайности и т.д.),
релевантной логики (описывающей отношения логического следования и условной связи),
многозначной логики (допускающей более двух значений истинности),
вероятностной логики (использую- щей теорию вероятности для анализа проблематичных рассуждений),
паранепротиворечивой логики (исключающей вывод всего, что угодно, из противоречия),
эпистемической логики (исследующей высказывания с модальностями «знаю, что», «верю, что» и т.д.) и др. В отличие от классической математической логики, которая находила применение главным образом в математике, в область исследования современной неклассической логики все в большей степени вовлекаются также естественные и социогуманитарные науки.
Параллельно попыткам философов и математиков разработать логические системы мышления в другой дисциплине — психоло- гии — во второй половине XIX в. был поставлен вопрос о том, могут ли ментальные события и мышление в целом каким-либо образом измерены. Основоположники экспериментальной психологии
(В.Вундт в Германии и его ученик Э.Титченер в США) стреми- лись сформировать отдельную от философии и опирающуюся на эмпирические данные дисциплину, которая изучала бы структуру мышления и сознания и объясняла бы их феномены в терминах естественных наук. Рассматривая в качестве парадигмы физическую химию, пытавшуюся обнаружить фундаментальные элементы мате- рии, психологи-структуралисты надеялись разложить психические явления на простые «атомы», выделить простейшие, неразложимые ментальные события и обнаружить законы, управляющие образова- нием более сложных ментальных феноменов. Серьезное влияние на взгляды структуралистов оказали идеи ряда представителей британ- ского эмпиризма (в частности, Локка и Юма), их представления о том, что ощущения являются основой всех знаний и мыслительной активности человека.

75
В дальнейшем новые открытия заставили психологов отказаться от структуралистской программы. В частности, открытие условного рефлекса российским ученым И. Павловым повлекло за собой форми- рование бихевиоризма (Дж.Уотсон и др.), который стал доминирующей концепцией в психологии на протяжении последующих 40 лет. Бихе- виоризм полагал, что объектом психологического исследования может быть только наблюдаемое поведения, а мышление, восприятие, память и т.д. — это лишь теоретические конструкты, затемняющие понимание фикции, которые следует рассматривать как условные рефлексы. Не- способность бихевиоризма объяснить сложные психические явления и высшие когнитивные функции обусловила возникновение в психологии альтернативной концепции — гештальттеории, сформировавшейся под непосредственным влиянием идей феноменологии Э.Гуссерля.
Ее сторонники (П.Вертгеймер, В.Келер, К.Левин и др.) считали, что для адекватного объяснения мыслительных процессов необходимо допустить наличие внутренних ментальных состояний и тесную инте- грацию различных когнитивных структур. Поскольку целое не сводится к сумме своих частей, то мышление, с их точки зрения, следовало бы рассматривать как активный, конструктивный процесс. Мышление может быть либо продуктивным, ведущим к инсайду, стремящимся об- наружить новые структурные отношения в тех или иных ситуациях или проблемах, либо репродуктивным, лишь имитирующим уже известные образцы, стереотипы.
Фундаментальные открытия 40–50-х гг. XX в. в теории инфор- мации, нейрофизиологии, теории автоматов и кибернетике заново поставили вопрос о процессах и внутренних состояниях в психике и радикальным образом изменили направление исследований че- ловеческого мышления. В середине 60-х гг. эти открытия позволили разработать единую картину мыслительных процессов, отталкиваясь от предположения, что наш мозг, наподобие компьютера,

76
Применение общепринятых в когнитивной науке моделей пере- работки информации в психофизиологии, к исследованию межпо- лушарной церебральной асимметрии позволило в 60–70-х г. XX в. американскому нейрофизиологу Р.Сперри и его коллегам открыть связанные с функциональной активностью левого и правого полуша- рий мозга когнитивные типы мышления — знаково-символическое
(логико-вербальное) и пространственно-образное. Это открытие, получившее убедительное экспериментальное подтверждение (с помо- щью метода электроэнцефалограммы, а также благодаря применению позитронно-эмиссионных томографов, а позднее — сканеров картогра- фии магнитного резонанса), заложило основы принципиально новых, основанных на эмпирических данных, теоретических представлений о человеческом мышлении, о его доминирующих стратегиях. Оказа- лось, что для правополушарного, пространственно-образного мыш- ления доминирующей является холистическая стратегия переработки многопараметрической когнитивной информации — оно работает
параллельно с несколькими входами аналогично нейрокомпьютеру.
В результате происходит одновременное выявление соответствующих контекстуальных, смысловых связей между различными элементами перцептивного образа (представления) или между целостными об- разами, «гештальтами» и создание на этой основе многозначного контекста (например, мозаичной или калейдоскопической картины) с множественными «размытыми» связями. Конечно, весь спектр смыс- лов такого контекста не может быть передан с помощью вербальной системы коммуникации.
Со своей стороны, знаково-символическое (логико-вербальное) мышление использует преимущественно аналитическую стратегию, обеспечивая выявление только некоторых, существенных для анализа, признаков, жестких причинно-следственных связей. Оно
последова-
тельно перерабатывает когнитивную информацию (вербальную и не- вербальную) по мере ее поступления, организуя однозначный контекст, необходимый для успешной вербальной коммуникации. Характерно, однако, что в случае предъявления испытуемым
простейших стимулов
(например, набора букв или простых геометрических фигур) разли- чия между когнитивными типами мышления, касающиеся стратегий обработки информации, почти полностью нивелируются. Знаково- символическое (логико-вербальное) мышление также обнаруживает способность к одновременной обработке информации о нескольких объектах, а пространственно-образное мышление — некоторые, хотя и довольно примитивные, способности к анализу
24