Файл: Экономического роста.pdf

136
питание и обучение также вносят заметный вклад в человеческий и социальный капитал, увеличивающий в конечном счете общест- венное богатство.
Один из выводов исследования проблем честности и доверия в экономике, организованного международным университетом
«Коллегиум Будапешт» (95), состоит в важности воспитания.
«Члены общества должны быть достаточно социализированными, чтобы их поведение соответствовало нормам морали» (29, с. 14).
Нельзя, отмечает Я. Корнаи, «просто ждать, пока время не расста- вит все по своим местам, и пассивно смотреть на то, как в общест- ве распространяются бесчестность и угнетающая неуверенность.
Главные задачи – воспитание и образование населения – надо ре- шать в семьях, школах и институтах. Много пользы (но и вреда) могут принести пресса и телевидение. На поведение людей влияют слова и поступки любой публичной фигуры и руководителя на ра- боте» (29, с. 17).
3.5. Свобода как категория экономической этики
Рассматривая проблематику свободы, моральные философы часто придают ей двоякий смысл: во-первых, «негативный», как отсутствие ограничений; во-вторых, нормативный, показываю- щий, каким образом человек может быть свободным, и выводящий на набор соответствующих прав («прав и свобод человека»). Пред- ставляется, что с экономической точки зрения, говоря о свободе, следует выделить два принципиальных момента:
– органическую связь категории свободы с другими ценно- стными категориями и в то же время ее самостоятельность, при- дающую ей абсолютное значение и ставящую на вершину пирами- ды этических ценностей;
– неразрывную связь с ответственностью как «оборотной стороной» свободы.
Значение этики, свободы, демократии для эффективности экономической деятельности было известно давно, может быть еще с древних Афин. От них выигрывают и люди, и организации.
«Когда люди вовлечены в разрешение проблем, затрагивающих их лично и как коллективное целое, высвобождаются энергии, повы- шающие вероятность создания изобретательных решений и ус- пешных стратегий… Участие в политической и общественной жизни подрывает пассивность и повышает всеобщее благоденст- вие», – писал Дж.С. Милль в XIX в. Он был убежден, что именно

137
соединение свободы и демократии создает наилучшие возможно- сти для «человеческого совершенства» (цит. по: 16, с. 51). В орга- низации, поддерживающей демократические принципы, каждый ее член приобретает важнейшие стимулы, смысл своей деятельности, возможность отдавать свои способности и получать достойное вознаграждение. В атмосфере свободы он чувствует себя более заинтересованным, более воодушевленным и энергичным. «Заин- тересованные и преданные делу служащие чрезвычайно важны для успешной работы и долговечности организации. Эти сотрудники подготовлены к тому, чтобы показывать результаты, превышаю- щие норму» (16, с. 40).
«Построенный по всем правилам научной логики хозяйст- венный механизм, ориентированный на максимум общественного благосостояния, но предусматривающий при этом подавление ин- дивидуальной свободы, обречен на неэффективность и дезинте- грацию. И наоборот, система, дающая простор инстинктам свобо- ды, соревнования, творчества, в конечном счете несмотря на все издержки, окажется более эффективной и жизнеспособной…» (50, с. 14). Ю. Ольсевич объясняет эту закономерность существовани- ем «целого мира» инстинктов, моральных норм и традиций, кото- рый образует основу природно-исторической сущности человека, который требует соблюдения и нарушение которого оказывается при всех условиях деструктивным.
Таким образом, рассматривая с позиций экономической эти- ки категорию свободы (и, что важно, в качестве противовеса либе- ральной трактовке этой категории), нужно показать, что более свободный человек, т.е. человек, имеющий более широкий выбор решений и больше возможностей для их реализации, будет более продуктивным (при прочих равных условиях). Так, как показыва- ют опросы предпринимателей на Западе, главный мотив их пред- принимательской инициативы составляет возможность самореали- зации. Это – одна сторона вопроса. Другая заключена в том, что свобода – источник и воспитатель ответственности, а значит, и нравственности, т.е. этических принципов, позволяющих человеку жить в обществе, делающих из него «общественное животное».
Свобода – непременное условие формирования в обществе ответственности, честности и добросовестности и на их основе свойства саморегулирования (самоуправления), без которого, как известно, любая система нежизнеспособна. Надо переболеть без-

138
ответственностью и вседозволенностью, чтобы получить иммуни- тет, а вакцины против них нет
32
. Это, безусловно, болезненная процедура. Но результат выкристаллизуется, поскольку общество обладает свойством самоорганизации подобно тому, как кристал- лическое вещество формирует собственную структуру. Значит, сначала свобода, а потом ответственность. Так создается ответст- венное и саморегулируемое гражданское общество.
Ответственность возникает при двух условиях: во-первых, когда налицо индивидуальная склонность брать на себя ответст- венность, и такое поведение соответствует сложившимся нормам и ценностным установкам; во-вторых, когда внешняя среда, органи- зация, членом которой является индивид, общество ценят такое поведение, поддерживают потребность в независимости, создают необходимую информационную обеспеченность, альтернативы, позволяющие сделать разумный выбор, условия, благоприятные для проявления заинтересованности и ответственности. Наличие этих условий и, следовательно, факторов мотивации эффективно- сти связано с социокультурной средой, в которой присутствуют неотъемлемые элементы свободы и ответственности.
«Неоспоримо, – пишет Ф. Найт, – что человеческая деятель- ность управляется предпочтениями и ценностными суждениями в отношении средств и результатов». Действительно, духовные ин- тересы реализуются с помощью материальных средств, но эконо- мические интересы как таковые всегда имеют социальный харак- тер. Интересы влияют на мнения людей, но и «мнения являются интересами, за которые они так же готовы бороться, как и за лю- бые другие». Вывод заключается в том, что «социальная проблема в своей основе представляет собой моральную проблему», и сво- бода сама по себе имела бы мало смысла вне «установления закона для себя» (45, с. 522, 526).
Речь идет не о свободе экономического поведения в трак- товке доктрины либерализма, а о свободе как основе мотивиро- ванного человеческого поведения в той мере, в какой человек сво- боден принимать всякие решения и определять свое поведение.
В трактовке Локка и Монтескье – идейных вдохновителей всех деклараций прав человека – свобода есть возможность делать то, что нужно делать (т.е. то, что соответствует личным и обществен-
32
М. Горький, очевидно, знал, о чем писал: «…Следовало бы помнить о том, как слабо развито в русском народе чувство личной ответственности» (13, с. 26).

139
ным интересам), и отсутствие принуждения делать то, что делать не нужно (т.е. то, что противоречит тем или другим). Свобода тем самым связывается с общественной необходимостью и целесооб- разностью.
Таким образом, можно сделать вывод, что свобода через свободное развитие человека, его этических начал и применение этических принципов ведет к снижению соответствующих издер- жек, т.е. выгодна обществу. В связи с этим представляется, что свободу применительно к набору факторов мотивации и возмож- ности самореализации и ее оборотную сторону – ответственность можно также рассматривать как элементы социального капитала.
К сожалению, в России слишком часто, в том числе в перио- ды реформ, народ не имел свободы и не мог действовать в соот- ветствии с собственными интересами. И наоборот, возможно, именно в отсутствии свободы, воспитавшем инертность, непри- вычку к инициативе, лежит причина того, что все реформы прово- дились «сверху». При этом свобода часто отождествлялась с волей. Историк Г.П. Федотов отмечал, что «свобода для москвитя- нина – понятие отрицательное: синоним распущенности, “нака- занности”, безобразия… Воля есть прежде всего возможность жить, или пожить, по своей воле, не стесняясь никакими социаль- ными узами, не только цепями… Воля торжествует или в уходе из общества, на степном просторе, или во власти над обществом, в насилии над людьми… Так как воля, подобно анархии, невозмож- на в культурном общежитии, то русский идеал воли находит себе выражение в культуре пустыни, дикой природы, кочевого быта, цыганщины…» (82, с. 286, цит. по: 32, с. 176). «Такое представле- ние о свободе помимо всего присуще и отроческому сознанию во- обще, в этом смысле каждый человек так или иначе проходит че- рез понимание свободы как воли, в смысле оторванности от внешнего контроля, предоставленности самому себе» (32, с. 178).
Следует лишь добавить, что подобный извращенный феномен сво- боды характерен для тиранического общества, где подлинная свобода отсутствует во всей его иерархической пирамиде.
Один из главных вопросов состоит в том, какое место зани- мает свобода в системе культурных ценностей. Несмотря на то, что на протяжении веков после Блаженного Августина в Европе господствовала церковная доктрина предопределенности, т.е. от- сутствия свободы воли, последующая вековая дискуссия, соста- вившая один из основных предметов философской мысли, не мог- ла не оставить свой след в культуре поколений.

140
Дело здесь не в последнюю очередь в том, что, по всей ви- димости, как показывает исторический опыт, развитие принципов морали противоречит интересам не только тиранической и автори- тарной власти, но и всякой власти в той мере, в какой она проти- востоит обществу
33
. В условиях авторитаризма нет места как для свободы, так и для нравственности. Авторитарный режим, требуя подчинения, уничтожает человеческое достоинство, ответствен- ность, следовательно, нравственность и творческий потенциал
(креативность). Но вместе с тем власть, ищущая себе опору в низ- ших с этой точки зрения слоях, и игнорирующая интересы интел- лектуальной элиты, творческой интеллигенции, отдаляет послед- нюю, углубляет пропасть и лишает себя истинной опоры.
Еще раз подчеркнем, что для максимизации конечного ре- зультата нужно лишь, чтобы каждый человек на своем месте хотел и умел работать. Причем второй фактор, в общем, сводится к пер- вому. Иначе говоря, главный фактор производительности – внут- ренняя мотивация, которая зависит от трех факторов: творческий потенциал (желание, самореализация), вознаграждение за труд, в том числе моральное, и свобода. Творчество в широком смысле, не только в художественном, творение (или то, что называют challenge, вызов) – самый мощный драйвер. Мотивация лежит в основе всякой инновации, которая, безусловно, представляет со- бой творческий процесс. Свободу же можно представить как необ- ходимое условие любой самореализации, любого творчества, а также и морального удовлетворения от результата.
Сегодня ни для кого, в том числе для сторонников экономи- ческого либерализма, не секрет, что «свободная экономика с част- ным рынком не является гарантией гражданской, личной и поли- тической свободы» (83, с. 16). Поэтому правомерной является постановка вопроса не только об экономической, а прежде всего о личной свободе.
Общество социально неоднородно. Каждый человек имеет палитру интересов и может входить в различные группы интере-
33
Гельвеций следующим образом объяснял неразвитость этики: «…злодеи различного рода, принужденные своей личной выгодой устанавливать законы, противные общему благу, прекрасно понимали, что их могущество основывалось только на невежестве и тупости людей; поэтому они всегда заставляли молчать тех, кто, раскрыв людям истинные принципы этики, тем самым указал бы им на все страдания и все их права и вооружил бы их против несправедливости» (11, с. 128).

141
сов: как производитель, потребитель, инвестор, собственник, ра- ботник, автомобилист, демократ или любитель пива и т.д., т.е. яв- ляется «мультистейкхолдером» – одновременным участником раз- личных социальных сетей и носителем различных социальных интересов.
Мультистейкхолдером является каждый экономический агент, т.е. каждый член общества, который вступает в тысячи свя- зей, или сетей, становится участником тысяч интересов.
Выше уже отмечались последствия жесткого противопос- тавления культур. Здесь уместно привести мнение специалистов- социологов. Т. Парсонс, например, отмечал, что в обществе обяза- тельно должно быть несколько крупных социальных структур с различными ценностными иерархиями. «Тот общеизвестный факт, – пишут Н.М. Лебедева и А.Н. Татарко, – что общество не едино, что оно состоит из различного рода и уровня групп, предполагает, что и его общественное сознание также состоит из групповых соз- наний, включает их в себя, дозволяет им более или менее свободно выражаться. И чем свободнее такое самовыражение групповых сознаний в общественном, тем сильнее динамика самого этого об- щественного сознания, а следовательно – духовной и социальной жизни общества» (33, с. 415).
Свобода – важнейшее средство воспитания ответственности и самодисциплины. А это означает, что одна из важнейших задач не только в социально-политической, но и в экономической сфере состоит в последовательной демократизации и гуманизации власти и политической системы, не только совершенствование законода- тельства, но и возведение в закон нравственных принципов эконо- мических отношений, разработка законодательных основ с учетом культурных и этических ценностей.
Взаимосвязанность морально-этических факторов определя- ет «сетевой» характер моральных издержек, что означает ухудше- ние морального состояния, уровня доверия в обществе, снижение мотивационного потенциала, что в конечном счете приводит к мо- тивационно-психологическому обеднению общества, в результате производственный потенциал общества также снижается. В этом взаимодействии, в сущности, также проявляется характер соци- ального капитала как фактора экономической эффективности.
«В результате накопления коллективного опыта выясняется, что действия каждого с учетом интересов остальных приносят выгоду всем» (88, с. 63).