Файл: Экономического роста.pdf

200
в экономической и административной системах, которые не только подавляют всякую инициативу, но и вызывают чувство протеста и противодействия, сначала скрытого, а потом явного. Главное последствие авторитарных, чиновно-бюрократических форм и институтов – подавление самодеятельности и предприниматель- ской инициативы, между тем как они нуждаются в постоянной поддержке и поощрении. Развитие – в многообразии форм, кото- рое требует экономической свободы, свободы предпринимательст- ва, не убиваемой бюрократическим чиновничеством, взяточниче- ством и коррупцией.
Результаты социологических исследований, проведенных в
России в последнее время, свидетельствуют об их неоднозначно- сти и значительных различиях культурных ценностей у представи- телей разных социальных категорий, с одной стороны, и о проис- ходящих процессах изменения ценностных ориентаций – с другой.
Так, исследования, проведенные по различным методикам, показали сходство российской культуры с западноевропейской по ряду параметров, предложенных Хофстедом, в частности с такими странами, как Германия, Австрия, Финляндия. Отмечены измене- ния ценностных ориентаций в направлении усиления индивидуа- листической ориентации, опоры на собственные силы, активности, планирования будущего.
Согласно исследованиям, одно из наиболее значимых изме- нений в ценностных ориентациях россиян произошло в такой зна- чимой характеристике, как отношение к собственности. Исследо- вание, проведенное Институтом социологии РАН, показало, что отношение российского населения к собственности, бизнесу и его социальной ответственности перед обществом носит противоречи- вый и неоднозначный характер. «Вопреки расхожему мнению о якобы пренебрежительном отношении россиян к собственности, наши сограждане собственность ценят и любят, особенно – если это их личная собственность». Однако бережное отношение к имуществу со стороны тех, кто им владеет, явно недостаточный показатель. Отношение же к институту собственности меняется значительно медленнее. «По мере роста благосостояния доля по- ложительно относящихся не только к своей, но и к чужой собст- венности резко возрастает – с 39% у тех, чей доход составляет ме- нее половины от среднего дохода в их регионах, до 61% у тех, чей доход в два и более раз превышает среднерегиональный уровень».
В целом, результаты исследования показывают, что, «несмотря на все негативные последствия реформ, положительное отношение

201
россиян к частной собственности только окрепло, а отрицатель- ное – заметно ослабело» (66, с.
13–14).
Кроме того, в российском бизнесе наблюдается либо отсут- ствие, либо очень низкая культура богатства. Это обстоятельство воспринимается как фактор, «приводящий к еще большему отчуж- дению между обществом и бизнесом, что в свою очередь стано- вится причиной завышенных и эмоциональных требований общества в отношении социальной ответственности предпринима- телей», неразумное поведение которых приводит к возникновению дополнительных трансакционных издержек по «умиротворению» общества. В то же время в обществе сложился слой людей, пози- тивно относящихся к бизнесу и бизнесменам, и «данный вопрос глубоко осмысливается, что позволяет рассчитывать на изменение культуры богатства российского бизнес-сообщества в среднесроч- ной перспективе» (66, с. 388–389).
Авторы исследования констатируют осознание россиянами новых реалий, признание значимости и самоценности частной собственности и постепенное преодоление патерналистской пси- хологии. Эта, по их определению, «скептически-толерантная» по- зиция в сочетании с началом формирования «культуры богатства» у богатых внушает «осторожный оптимизм… в отношении… раз- вития в России рыночных отношений вообще и предприниматель- ства в частности» (66, с. 390).
В сегодняшней России социологические исследования не фиксируют неприятия рыночных отношений, денег и богатства как таковых. Имеет место, скорее, острое негативное отношение не к богатству, а к его неравному распределению, что, вероятно, нередко порождает стремление к обогащению любыми путями.
Очевидно, что в нынешней России после прорыва плотины запре- тов и при наблюдаемом невиданном разгуле страсти к наживе и обогащению любыми способами говорить о негативном отноше- нии к собственности не приходится. Неприятие в массах вызывает отнюдь не частная собственность, т.е. право обладания имущест- вом, а фактическое имущественное неравенство. Согласно опро- сам, большинство россиян удовлетворены своей жизнью, но не удовлетворены материальным положением. «В русской компании не любят успешных людей. Больше того, в России вообще не лю- бят чужого процветания. Успешных подавляют, им чинят препят- ствия» (33, с. 396), – вот впечатления иностранного наблюдателя, с которыми трудно не согласиться.

202
По мнению Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко, измерения культурных ценностей в современной России свидетельствуют о хорошем ценностном базисе для развития экономики. Наряду с этим новое стремление к индивидуальному успеху в сочетании с ценностями групповой принадлежности и иерархии способствует высокому уровню коррупции. В российской культуре «слабо раз- виты институты демократии и низка ценность личной свободы. В то же время у нее есть явно выраженный потенциал и вектор раз- вития, прежде всего в сфере экономики, о чем свидетельствует вы- сокий показатель измерений по параметру ценностей “Мастерст- ва”, что (при условии роста ценностей “Равноправия”) может способствовать демократизации политических и социальных ин- ститутов» (33, с. 156). Проведенное исследование показало, что в период с 1999 по 2005 г. в России усиливаются как «коллективист- ский», так и «индивидуалистический» блоки базовых ценностей.
Таким образом, для развития по европейскому пути в России не- достаточно сильны ценности «Автономии» и слишком велики ценности «Консерватизма» и «Иерархии». В целом профиль эко- номических установок россиян за этот период меняется в сторону большей активности, стремления к самореализации, но при этом достаточно важными являются ценности стабильности и духовно- сти. Чтобы в стране была эффективная экономика, делают вывод исследователи, должна усиливаться значимость ценности «Само- реализации» и снижаться значимость ценностей «Стабильности жизни» и «Доминирования» (33, с. 240, 281).
Менее обещающей выглядит ситуация с социальным капи- талом, который можно определить как потенциал, или совокупный ресурс, вытекающий из состояния общественных отношений, про- являющихся в наличии и характере контактов и сетей, доверия, взаимной ответственности, обязательности и взаимопомощи.
Прежде всего это касается доверия, уровень которого с началом экономических реформ не только в России, но и во всех постсо- циалистических странах значительно упал. Исследуя роль соци- ального капитала, Н.М. Лебедева и А.Н. Татарко провели его оценку по двум компонентам – уровню межличностного доверия и уровню институционального доверия. Результаты показывают в целом низкий уровень и того, и другого. Это, вероятно, объясняет- ся как разрушением старого социального капитала, на месте кото- рого должен сформироваться новый, релевантный обществу с рыночной экономикой (33, с. 216, 292), так и известной медли-

203
тельностью этого процесса, стойкостью определенных характери- стик старых социальных сетей и восприятий качества жизни.
Таким образом, согласно данным социологических исследо- ваний, в целом на сегодняшний день показатели социального капитала в России находятся на низком уровне, что может затруд- нять экономическое развитие. Остается надеяться на формирова- ние нового социального капитала, и этот процесс, как отмечают исследователи, уже идет. Так, «уровень доверия большинству со- циальных институтов у молодежи выше, чем у взрослых, и связан с такими важными для экономического развития социальными ус- тановками, как ощущение и ожидание роста благосостояния, эко- номический статус и др. Следовательно, можно прогнозировать, что формирование культуры доверия у молодого поколения будет способствовать экономическому процветанию. Наряду с этим эко- номической продуктивности способствует “сила” или выражен- ность гражданской идентичности, которая у молодежи также вы- ше, чем у старших поколений» (33, с. 341). Однако в настоящее время налицо столкновение, в котором участвуют «два социаль- ных капитала – “старый”, советский, с установками экономическо- го патернализма и политического авторитаризма, и “новый”, рос- сийский, с установками на экономическую самостоятельность, демократию и толерантность» (33, с. 385).
Было бы наивным полагать, что сегодня в условиях еще не завершенной окончательно рыночной трансформации дальнейшая приватизация, выход государства из экономики помогут решить ее проблемы, поднять эффективность и конкурентоспособность, лик- видировать бесхозяйственность и злоупотребления, если и там, и там будут работать одни и те же люди, обладающие одной и той же компетентностью, организованностью, инициативностью и культурой. Частный и государственный сектора экономики разли- чаются не эффективностью, а характером своих задач и, следова- тельно, критериями оценки эффективности.
Несомненна связь между правовой культурой, правосозна- нием, нравственным состоянием общества, с одной стороны, и криминальным поведением, коррупцией – с другой. Очевидно, что коренным образом ликвидировать коррупцию можно только од- ним способом – улучшением общественной нравственности, и процесс этот долгий и может занять не одно поколение. Люди пе- рестанут воровать и брать взятки только тогда, когда им это не по- зволит индивидуальная и общественная нравственность, «нравст- венный закон внутри нас» – внутренняя культура, подкрепленная