Файл: Дальневосточный государственный гуманитарный университет П. И. Колесник, О. А. Сысоева Современная русская литература.doc

Марусенков, М.П. Абсурдопедия русской жизни Владимира Сорокина. Заумь, гротеск и абсурд / М.П. марусенков. – М.: Алетейя, 2012.

Матизен, В. МоСКВа! Как мало в этом звуке... / В. Матизен [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/matizen.shtml.

Небрезгливых, В. Владимир Сорокин. Месяц в Дахау : поэма в прозе / В. Небрезгливых // Новый мир. – 1994. – № 6. – С. 250–251.

Недель, А. Доска трансгрессий Владимира Сорокина: сорокинотипы / А. Недель// Митин журн. – 1998. – Вып. 56. – С. 247–287.

Немзер, А.С. Клону — клоново: Владимир Сорокин верен себе / А.С. Немзер // Время новостей. – 2005. – 13 мая. – № 81. –С. 10.

Новиков, В.И. Сорокин Владимир Георгиевич (р. 1955) / В.И. Новиков // Новиков, В.И. Заскок: эссе, пародии, размышления, критика. – М.: Книжный сад, 1997. – С. 272–279.

Носков, А. Жизнь отличается (о фильме «Москва») / А. Носков [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/noskov.shtml.

Осьмухина, О.Ю. О новых тенденциях в российском романе рубежа XX–XXI веков (В. Пелевин, В. Сорокин, П. Курсанов) / О.Ю. Осьмухина // Филол. исследования. 2002. – Саранск, 2003. – С. 189–196.

Парамонов, Б.М. Чистое искусство Владимира Сорокина / Б.М. Парамонов [Электронный ресурс] Режим доступа: http://euro.svoboda.org/programs/rq/2002/rq.012402.asp.

Петровская, Е. Голубая вата / Е. Петровская // Новое лит. обозрение. – 2000. – № 41. – С. 414–417.

Пирогов, Л. «…В жертву остальным цветам голубого не отдам» / Л. Пирогов [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/pirogov.shtml.

Пирогов, Л. Приятного аппетита! : новый роман В. Сорокина «Голубое сало» / Л. Пирогов // Литературная газета. – 1999. – 14/20 июля. № 28. – С. 10.

Поздняков, К.С. Гипертекстуальная природа прозы Владимира Сорокина: автореф. дис. … канд. филол. наук / К.С. Поздняков. – Самара, 2003. – 24 с.

Пономарев, Е.Р. К вопросу о боро : роман и Слово в творчестве В. Сорокина / Е.Р. Пономарев, И.Д. Саблин. – Звезда. – СПб., 2000. – № 8. – С. 200–207.

Рейтман, М. Очередь за славой / М. Рейтман [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/reitman.shtml.

Ремизова, М. Роман умер, да здравствует Сорокин! / М. Ремизова // Литературная газета. –1995. – 15 февр. – № 7. – С. 4.

Рубинштейн, Л.С. [Предисловие к пьесе В. Сорокина «Пельмени»] / Л.С. Рубинштейн // Искусство кино. – 1990. – № 6. – С. 158.

Смирнов, И.П. Владимир Сорокин. Путь Бро/ И.П. Смирнов [Электронный ресурс Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/smirnov3.shtml.

Смирнов, И.П. Видимый и невидимый миру юмор Сорокина / И.П. Смирнов [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/ smirnov1.shtml.

Смирнов, И.П. Оскорбляющая невинность: о прозе В. Сорокина и самопознании / И.П. Смирнов // Место печати. – 1995. – № 7. – С. 125–147.

Смирнов, И.П. «О друзьях… пожарищах…» : о прозе В. Сорокина и картинах И. Захарова-Росса / И.П. Смирнов // Новое литературное обозрение. – 1994. – № 7. – С. 285–289.

Смирнова, Д. Плохой хороший Сорокин / Д. Смирнова [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/sor2.shtml.

Соколов, Б.В. Два лица постсоветской литературы: о прозе Юрия Полякова и Владимира Сорокина / Б.В. Соколов // Дружба народов. – 1997. – № 6. – С. 185–191.

Соколов, Б.В. Жрать «Пир» Владимира Сорокина / Б.В. Соколов [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/sokolov3.shtml.

Соколов, Б.В. Моя книга о Владимире Сорокине / Б.В. Соколов. – М.: АРИО, 2005. – 222 с.

Соколов, Б.В. Преодолевший табу / Б.В. Соколов [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/sokolov2.shtml.

Шаманский, Д.В. Абсурд (о творчестве Владимира Сорокина) / Д.В. Шаманский // Мир русского слова. – СПб., 2001. – № 2. – С. 71–74.

Шаталов, А. Владимир Сорокин в поисках утраченного времени / А. Шаталов // Дружба народов. – 1999. – № 10. – С.204–207.

Шевелёв, И. Ледяной апокалипсис / И. Шевелев [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/shevelev.shtml.

Шульпяков, Г. Поцелуй меня в звезды: «Голубое сало» Владимира Сорокина — это роман о том, как закалялась сталь русской литературы / Г. Шульпяков [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/shulp.shtml.

Шевцов, В. Лед тронулся?: короткий ответ В. Сорокину / В. Шевцов // Ex Libris НГ. – 2005. – № 13. – С. 5.

Шевцов, В. Словесный театр: можно ли верить В. Сорокину? / В. Шевцов // НГ. Ex Libris. –2005. – № 12. – С. 6.

Эбаноидзе, И. Subject: Sorokin: послания западным провинциалам : о романе В. Сорокина «Голубое сало» / И. Эбаноидзе // Литературная учеба. – 2000. – № 4. – С. 53–68.

Яцутко, Д. Гром. Совершенная дребедень / Д. Яцутко [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/yatsutko1.shtml.

Т.Н. Толстая

Толстая, Татьяна Никитична (р. 1951) — российская писательница, публицист и телеведущая.

Окончила отделение классической филологии Ленинградского университета.

Переехала в Москву в начале 1980-х и начала работать в издательстве «Наука» корректором. Первый рассказ Т. Толстой «На золотом крыльце сидели…» был опубликован в журнале «Аврора» в 1983. С того времени вышло в свет 19 рассказов, новелла «Сюжет». Тринадцать из них составили сборник рассказов «На золотом крыльце сидели…» («Факир», «Круг», «Потере», «Милая Шура», «Река Оккервиль» и др.). В 1988 — «Сомнамбула в тумане». Толстую относят к «новой волне» в литературе, называют одним из ярких имен «артистической прозы», уходящей своими корнями к «игровой прозе» Булгакова, Олеши, принесшей с собой пародию, шутовство, праздник, эксцентричность авторского «я».

Татьяна Толстая жила и работала в Принстоне (США), преподавала русскую литературу в университетах.

Автор книг

На золотом крыльце сидели / Рассказы. М., 1987.
Любишь — не любишь / Рассказы. М., 1997.
Сёстры / С. Н. Толстой. – Эссе, очерки, статьи, рассказы. М.:, 1998.
Река Оккервиль / Рассказы. М., 2005.
Двое / С Н. Толстой. М., 2001.
Кысь / Роман. М., 2001.
Изюм. М., 2002.
Круг / Рассказы. М., 2003.
Белые стены / Рассказы. М., 2004.
Женский день. М., 2006.
День. Личное. М., 2007.
Ночь / Рассказы. М., 2007.
Не кысь. М., 2007.
Река. М., 2007.
Кысь. Зверотур. Рассказы. – М., 2009.

ПРЕМИИ

Лауреат Национальной премии общественного признания достижений женщин «Олимпия» Российской академии бизнеса и предпринимательства в 2003 г.

Сюжет

Вот зачем, в часы заката

Уходя в ночную тьму,

С белой площади Сената

Тихо кланяюсь ему.

Блок

И долго буду тем любезен я народу...

Пушкин

Допустим, в тот самый момент, когда белый указательный палец Дантеса уже лежит на спусковом крючке, некая рядовая, непоэтическая птичка Божия, спугнутая с еловых веток возней и топтанием в голубоватом снегу, какает на длань злодея. Кляк!

Рука, естественно, дергается непроизвольно; выстрел, Пушкин падает. Какая боль! Сквозь туман, застилающий глаза, он целится, стреляет в ответ; падает и Дантес; «славный выстрел», – смеется поэт. Секунданты увозят его, полубессознательного; в бреду он все бормочет, все словно хочет что-то спросить.

Слухи о дуэли разносятся быстро: Дантес убит, Пушкин ранен в грудь. Наталья Николаевна в истерике, Николай в ярости; русское общество быстро разделяется на партию убитого и партию раненого; есть чем скрасить зиму, о чем поболтать между мазуркой и полькой. Дамы с вызовом вплетают траурные ленточки в кружева. Барышни любопытствуют и воображают звездообразную рану; впрочем, слово «грудь» кажется им неприличным. Меж тем, Пушкин в забытьи, Пушкин в жару, мечется и бредит; Даль все таскает и таскает в дом моченую морошку, силясь пропихнуть горьковатые ягодки сквозь стиснутые зубы страдальца, Василий Андреевич вывешивает скорбные листы на дверь, для собравшейся и не расходящейся толпы; легкое прострелено, кость гноится, запах ужасен (карболка, сулема, спирт, эфир, прижигание, кровопускание?), боль невыносима, и старые друзья-доброхоты, ветераны двенадцатого года, рассказывают, что это как огонь и непрекращающаяся пальба в теле, как разрывы тысячи ядер, и советуют пить пунш и еще раз пунш: отвлекает.

Пушкину грезятся огни, стрельба, крики, Полтавский бой, ущелья Кавказа, поросшие мелким и жестким кустарником, один в вышине, топот медных копыт, карла в красном колпаке, Грибоедовская телега, ему мерещится прохлада пятигорских журчащих вод - кто-то положил остужающую руку на горячечный лоб – Даль? – Даль. Даль заволакивает дымом, кто-то падает, подстреленный, на лужайке, среди кавказских кустиков, мушмулы и каперсов; это он сам, убит, – к чему теперь рыданья, пустых похвал ненужный хор? – шотландская луна льет печальный свет на печальные поляны, поросшие развесистой клюквой и могучей, до небес, морошкой; прекрасная калмычка, неистово, туберкулезно кашляя, – тварь дрожащая или право имеет? – переламывает над его головой зеленую палочку - гражданская казнь; что ты шьешь, калмычка? – Портка. – Кому? – Себя. Еще ты дремлешь, друг прелестный? Не спи, вставай, кудрявая! Бессмысленный и беспощадный мужичок, наклонившись, что-то делает с железом, и свеча, при которой Пушкин, трепеща и проклиная, с отвращением читает полную обмана жизнь свою, колеблется на ветру. Собаки рвут младенца, и мальчики кровавые в глазах. Расстрелять,

– тихо и убежденно говорит он, - ибо я перестал слышать музыку, румынский оркестр и песни Грузии печальной, и мне на плечи кидается анчар, но не волк я по крови своей: и в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть. Встал, жену убил, сонных зарубил своих малюток. Гул затих, я вышел на подмостки, я вышел рано, до звезды, был, да весь вышел, из дому вышел человек с дубинкой и мешком. Пушкин выходит из дома босиком, под мышкой сапоги, в сапогах дневники. Так души смотрят с высоты на ими сброшенное тело. Дневник писателя. Записки сумасшедшего. Записки из Мертвого дома. Ученые записки Географического общества. Я синим пламенем пройду в душе народа, я красным пламенем пройду по городам. Рыбки плавают в кармане, впереди неясен путь. Что ты там строишь, кому? Это, барин, дом казенный, Александровский централ. И музыка, музыка, музыка вплетается в пенье мое. И назовет меня всяк сущий в ней язык. Еду ли ночью по улице темной, то в кибитке, то в карете, то в вагоне из-под устриц, шср ыеукиу, - не тот это город, и полночь не та. Много разбойники пролили крови честных христиан! Конь, голубчик, послушай меня... Р, О, С, - нет, я букв не различаю... И понял вдруг, что я в аду.

«Битая посуда два века живет!» – кряхтит Василий Андреевич, помогая тащить измятые простыни из-под выздоравливающего. Все норовит сделать сам, суетится, путается у слуг под ногами, – любит. «А вот бульончику!» Черта ли в нем, в бульончике, но вот хлопоты о царской милости, но вот всемилостивейшее прощение за недозволенный поединок, но интриги, лукавство, притворные придворные вздохи, всеподданнейшие записки и бесконечная езда взад-вперед на извозчике, «а доложи-ка, братец...» Мастер!

Василий Андреевич сияет: выхлопотал-таки победившему ученику ссылку в Михайловское - только лишь, только лишь! Сосновый воздух, просторы, недальние прогулки, а подзаживет простреленная грудь – и в речке поплавать можно! И – «молчи, молчи, голубчик, доктора тебе разговаривать не велят, все потом! Все путем. Все образуется».

Конечно, конечно же, вой волков и бой часов, долгие зимние вечера при свече, слезливая скука Натальи Николаевны, – сначала испуганные вопли у одра болящего, потом уныние, попреки, нытье, слоняние из комнаты в комнату, зевота, битье детей и прислуги, капризы, истерики, утрата рюмочной талии, первая седина в нечесанной пряди, и каково же, господа, поутру, отхаркивая и сплевывая набегающую мокроту, глядеть в окно, как по свежевыпавшему снегу друг милый в обрезанных валенках, с хворостиной в руке, гоняется за козой, объедавшей сухие стебли засохших цветов, торчащие там и сям с прошлого лета! Синие дохлые мухи валяются между стекол