Файл: Е. С. Набойченко психология отклоняющегося поведения подростков.pdf

210 рата говорят о том, что подросток «завязал», решил окончательно по- рвать с делинквентной средой.
Часто вытатуировываются слова-криптограммы, вроде «кот»
(«коренной обитатель тюрьмы»), «туз» («тюрьма учит законам») и т. д.
В некоторых таких криптограммах отражается демонстративно вызы- вающее враждебное отношение к «чужим». Рисунок в виде могильно- го крестика над холмом означает «смерть буграм», то есть активистам.
У делинквентных девушек татуировки встречаются крайне ред- ко. По содержанию они во многом сходны с татуировками у юношей.
Если татуировка делается на внутренней стороне бедра, то это означа- ет сексуальную доступность.
Для определения сформированности и действенности крими- нальной субкультуры необходимо наличие следующих критериев.
1. Признаки, характеризующие межгрупповые отношения и групповую иерархию.
-
Наличие в учреждении (населенном пункте, микрорайоне) враждующих между собой группировок и конфликтов между ними.
-
Жесткая групповая стратификация с делением людей на
«чужих» и «своих», а «своих» на касты.
-
Наличие многообразных привилегий для «элиты» и различ- ных табу.
-
Распространенность ритуалов «прописки» новичков.
2. Признаки, характеризующие отношение к слабым, «низам» и «отверженным».
-
Факт появления «отверженных» («неприкасаемых»).
-
Клеймение вещей и предметов, которыми должны пользо- ваться только «неприкасаемые».
-
Подверженность «низов» поборам и вымогательству.
-
Распространенность специальных способов снижения ста- туса: мужеложства, «вафлерства», «парафина», стирки носков и др.
-
Распространенность симуляции болезней и членовредитель- ства среди «низов».
3. Признаки, характеризующие отношение к режиму и воспи- тательной работе.
-
Групповые нарушения режима учреждения и групповые не- повиновения.
-
Групповые побеги, уходы из дома, бродяжничество (для подростков).
-
Уклонение «авторитетов» от работ.
-
Отказ от работы в официальном активе или двурушничест- во.

211
-
Проявление актов вандализма.
4. Признаки, характеризующие способы проведения свобод- ного времени.
-
Распространенность азартных игр.
-
Распространенность тюремных способов проведения досу- га, тюремной лирики и тюремных поделок.
-
Групповое употребление токсичных и наркотических ве- ществ, распространенность чифироварения.
5. Признаки, характеризующие способы общения, опознания и связи.
-
Распространенность кличек как средства стигматизации.
-
Распространенность татуировок как знаковой системы об- щения, опознания «своих» и стигматизации.
-
Распространенность уголовного жаргона и других способов общения, принятых в уголовной среде.
Криминальная субкультура включает в себя субъективные че- ловеческие силы и способности, реализуемые в групповой криминаль- ной деятельности (знания, умения, профессионально-преступные на- выки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, ми- ровоззрение, формы и способы обогащения, способы разрешения кон- фликтов, управления преступными сообществами, криминальную ми- фологию, привилегии для «элиты», предпочтения, вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к «своим», «чужим», лицам противоположного пола и тому подобное), предметные результаты деятельности преступных сообществ (орудия и способы совершения преступлений, материальные ценности, денежные средства и тому по- добное).
Все это находит отражение, прежде всего, в особой «филосо- фии» уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и ответственность за содеянное, заменяющей низ- менные побуждения благородными и возвышенными мотивами: в на- сильственных преступлениях – чувством «коллективизма», товарище- ской взаимопомощи, обвинением жертвы и так далее; в корыстных преступлениях – идеей перераспределения имеющейся у людей собст- венности и её присвоения с самой разнообразной «позитивной» моти- вацией. Переход к рыночным отношениям стимулировал в преступной среде идею быстрого обогащения, пренебрежения экономическими интересами других людей, что дало вспышку корыстной преступности со своими жесткими правилами игры.
Криминальная субкультура базируется на дефектах правосозна- ния, среди которых можно выделить правовую неосведомленность и

212 дезинформированность, социально-правовой инфантилизм, правовое бескультурье, социально-правовой негативизм и социально-правовой цинизм. При этом дефекты правосознания усугубляются дефектами нравственного сознания, пренебрегающего общечеловеческими прин- ципами морали [77].
Однако этические воззрения уголовного мира неоднородны. В них проявляется ряд как бы противоположных тенденций, влияющих на установки личности и группы:
- возврат к классическим «воровским традициям» (тенденции традиционализма); к «законам нэпманских воров»;
- обновление воровских «законов» в связи с изменениями в обществе (тенденции модернизма);
- ужесточение нравов преступного сообщества (тенденция вульгаризации криминальной субкультуры, так называемый «беспре- дел»);
- копирование норм и законов жизни общества в связи с его демократизацией (тенденция демократизации).
Важное место в криминальной субкультуре занимают «мифы»
(уголовная мифология), насаждающая образы «удачливого вора»,
«смелого разбойника», «несгибаемого парня», культивирующие «во- ровскую романтику», «идею воровского братства», «воровскую чест- ность» и тому подобное, способствующие сплочению преступных групп, возникновению определенных уголовных традиций.
Функции криминальной субкультуры
Все структурные элементы криминальной субкультуры взаимо- связаны, взаимопроникают друг в друга. Однако в зависимости от вы- полняемых функций их можно классифицировать на следующие груп- пы:
- стратификационные (нормы и правила определения статуса личности в группе и уголовном мире, клички, татуировки, привилегии для «элиты»);
- поведенческие («законы», «наказы», правила поведения для различных классификационных каст, традиции, клятвы, проклятия);
- пополнения уголовного сообщества «кадрами» и работа с новичками («прописка», «приколы», определение сфер и зон преступ- ного промысла);
- опознания «своих» и «чужих» (татуировки, клички, уголов- ный жаргон);
- поддержания порядка в уголовном мире, наказания прови- нившихся, избавления от неугодных («разборки», стигматизация, ост- ракизм, «опускание»);

213
- коммуникации (татуировки, клички, клятвы, уголовный жаргон, «ручной жаргон»);
- сексуально-эротические (эротика как ценность, «вафлерст- во», «парафин», мужеложство как способы снижения статуса неугод- ным лицам и др.);
- материально-финансовые (изготовление и хранение орудий совершения преступлений, создание «общей кассы» для взаимопомо- щи, аренда помещений под притоны и др.);
- досуговые (извращенная культура отдыха и развлечений);
- функция специфического отношения к своему здоровью – от полного пренебрежения им: наркомания, пьянство, членовредитель- ство – до культуризма, активных занятий спортом в интересах крими- нальной деятельности.
Хотя приведенная классификация атрибутов криминальной суб- культуры в известной степени является условной, носящий рабочий характер, но она позволяет моделировать элементы криминальной субкультуры для более глубокого изучения.
Социально-психологические основы профилактики
правонарушений несовершеннолетних
Профилактика семейного неблагополучия
Первостепенной задачей в профилактике правонарушений несо- вершеннолетних является изменение структуры их потребностей, ин- тересов посредством включения в общественно полезные виды дея- тельности, в том числе во внешкольные. Как отмечают П. В. Симонов и П. М. Ершов, «целью истинного воспитания является не «обогаще- ние сферы чувств», а формирование с помощью эмоций такого набора и такой иерархии потребностей, которые окажутся оптимальными и для общества и для самореализации личности. Формирование соци- ально ценной личности – это, прежде всего обогащение и возвышение потребностей данного человека» [87].
Теоретической базой для практической деятельности по преду- преждению правонарушений несовершеннолетних выступает закон возвышения потребностей. Сущность этого закона сводится к тому, что по мере удовлетворения физиологических (органических) низших потребностей (в питании, одежде, жилище и др.) на первый план вы- двигаются потребности более высокого уровня (качество питания, одежды, жилища, модная одежда и др.). Удовлетворение этих потреб- ностей не является самоцелью, а создает необходимые условия для реализации более высоких социальных потребностей – в общении
(дружбе, любви), утверждении себя как личности (достижение призна-

214 ния, уважения, популярности и др.), познании (в приобретении общих мировоззренческих, научно-технических, общественно-политических, художественно-эстетических знаний).
Выше отмечалось, что процесс деморализации с последующей криминализацией личности подростка протекает в условиях отрица- тельной социальной микросреды – семейного и школьного неблагопо- лучия, в негативных группах сверстников. Эффективность профилак- тики правонарушений несовершеннолетних целиком зависит от того, в какой мере удается добиться социального оздоровления отмеченной неблагоприятной микросреды, в которой находится подросток.
Первостепенной задачей в деле профилактики семейного небла- гополучия является наиболее раннее выявление криминогенных и амо-
ральных семей с тем, чтобы как можно быстрее исключить их отрица- тельное влияние на подростков. Именно для этих семей характерно нежелание воспитывать надлежащим образом своих детей, т. е. речь идет о невыполнении гражданами своей важнейшей конституционной обязанности.
Нарушение обязанностей по надлежащему воспитанию детей влечет семейно-правовую ответственность родителей. Этим преду- сматривается защита не только интересов ребенка, но и интересов об- щества в целом. Мерами такой ответственности являются: лишение родительских прав, отобрание ребенка и передача другим лицам и др.
Отличительной особенностью семейно-правовой ответственности яв- ляется то, что она может наступить независимо от наличия вредных последствий, поскольку основная цель законодателя состоит в предот- вращении этих последствий путем изоляции ребенка от негативного влияния родителей.
Лишение родительских прав (ст. 69 Семейного кодекса РФ) в качестве санкции применяется к родителям или одному из них в слу- чаях уклонения от выполнения своих обязанностей по воспитанию детей, злоупотребления родительскими правами, жестокого обращения с детьми, оказания вредного влияния на детей аморальным, антиобще- ственным поведением, а также, если родители являются хроническими алкоголиками или наркоманами. Основным условием применения данной санкции является аморальное поведение родителей. Их вина может состоять в умысле или в грубой небрежности, в злоупотребле- нии родительскими правами и т. д.
Так, уклонение от воспитания может выражаться в отсутствии заботы о ребенке и надзора за его поведением, в отказе от его матери- ального содержания, воспитания, т. е. в полном безразличии и равно- душии к судьбе ребенка. Жестокое обращение может выразиться в

215 злоупотреблении мерами наказания (систематические избиения, истя- зания), в использовании ребенка на тяжелых физических работах, в травле, унижении человеческого достоинства и т. д. Аморальное, ан- тиобщественное поведение может состоять в развратном образе жиз- ни, проституции, тунеядстве и т. д.
В большинстве случаев основанием для лишения родительских прав является злоупотребление родителей спиртными напитками, их распущенность, аморальное поведение.
Изоляция подростка от родителей вызывает у него состояние сильного эмоционального потрясения, нередко наносит тяжелую пси- хическую травму. большинство ребят даже из криминогенных и амо- ральных семей стремятся быть с родителями, весьма болезненно пере- живают расставание, особенно с матерью. Поэтому применять эту крайнюю меру социальной защиты подростков от вредного влияния семейных условий следует только после того, как будут исчерпаны иные средства воздействия на нерадивых аморальных родителей (вы- зов родителей или одного из них на заседание комиссии по делам не- совершеннолетних, наложение штрафа и т. д.).
Следующей мерой ответственности является отобрание ребенка
без лишения родительских прав (ограничение родительских прав), предусмотренное ст. 73 СК РФ.
Суд может принять решение об отобрании ребенка и передаче его на попечение органов опеки и попечительства, независимо от ли- шения родительских прав, если оставление ребенка у лиц, у которых он находится, опасно для него.
Если отпадут причины, послужившие основанием для отобра- ния ребенка, суд по заявлению родителей, исходя из интересов ребен- ка, может вынести решение о возвращении его родителям.
Институт отобрания ребенка без лишения отца и матери роди- тельских прав, во-первых, позволяет быстро и решительно исключить влияние на него криминогенных условий; во-вторых, во многих случа- ях побуждает родителей резко изменить свой прежний образ жизни; в- третьих, помогает более целенаправленно и активно при отсутствии отрицательных влияний микросреды воздействовать на личность ре- бенка, формировать у него позитивные социальные установки с тем, чтобы он, при возвращении в семью, был подготовлен к новым усло- виям.
Определенную сложность представляет профилактика кримино-
генности проблемных и псевдоблагополучных семей. Если в кримино- генных и аморальных семьях отрицательное влияние родителей на детей осуществляется в концентрированном виде и очевидно, явно

216 бросается в глаза, то в проблемных и псевдоблагополучных семьях это негативное влияние более скрыто, завуалировано внешним (формаль- ным) благополучием. Ранее отмечалось, что для этих семей характерно применение неправильных методов воспитания детей, отсутствие над- лежащего контроля за их поведением, нежелание, а то и просто неуме- ние родителей строить правильные отношения с детьми, что, в конеч- ном счете, приводит к духовной отчужденности детей от родителей. В целом эти семьи, как и две первые, отличаются педагогической без- грамотностью и родительской безответственностью.
Постоянные физические наказания – обычный метод воспита- ния в аморальных семьях. Использование его в проблемных и псевдо- благополучных семьях – свидетельство ошибочных педагогических взглядов родителей, которые считают слепую покорность их воле и беспрекословное послушание основным достоинством ребенка, подро- стка.
Родительская безответственность может проявляться в несколь- ких формах. О самой социально опасной форме – прямом невыполне- нии обязанностей по воспитанию детей родителями, ведущими пре- ступный и аморальный образ жизни, – уже говорилось.
Второй формой родительской безответственности можно счи- тать скрытую безотцовщину, т. е. полное самоустранение отцов от воспитания. Это особенно пагубно сказывается на воспитании мальчи- ков, поскольку дефицит положительного мужского влияния в семье и школе часто компенсируется негативным влиянием сверстников и бо- лее взрослых ребят из уличных компаний.
Одной из наиболее распространенных форм родительской без- ответственности, имеющей в настоящее время тенденцию к увеличе- нию, является духовная глухота, отчужденность между детьми, осо- бенно подростками и родителями. Данный феномен проявляется в равнодушии и невнимательном отношении родителей к внутреннему миру своих детей, в их неспособности понять переживания, интересы, увлечения детей и подростков, что в конечном итоге ведет к утрате контактов между ними. Отсутствие духовной близости с родителями остро переживается подростками, они становятся замкнутыми, пере- стают делиться с родителями своими радостями и огорчениями.
Психологическую основу отчужденности образует дефицит об- щения и порождаемый им эмоциональный голод, который подростки компенсируют вне семьи. Часы, когда-то отнятые у детей, сэконом- ленные за счет внимания к ним, возвращаются бумерангом детского недоверия и даже недружелюбия против самих родителей. Отчужден- ность подростков от родителей – одна из важнейших социально-