Файл: Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 398
Скачиваний: 5
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
3. Загвоздка с масштабом
Нет, нет, вы не мыслите; вы просто
логичны.
– Физик Нильс Бор, в защиту «жуткого
дальнодействия»
51
Прислушиваться к потоку историй и рассказывать их – это метод. Отчего бы не сделать заявление по- сильнее и не назвать это наукой, добавкой к зна- нию? Предмет ее изучения – примесное разнообра- зие, единица анализа – неопределенное соприкосно- вение. Что угодно можно узнать, если воскресить ис- кусство приметливости – и подключить этнографию и естественную историю. Но имеется загвоздка с мас- штабом. Поток историй невозможно четко обобщить.
Масштабы здесь никак не выстраиваются четко, они привлекают внимание к сбивкам географии и темпов.
От подобных сбивок рождаются новые истории. Тако- ва сила потока историй. Однако именно эти сбивки и выходят за границы почти всей современной науки,
которая требует возможности беспредельной экспан- сии без изменений в поле исследования. Искусство приметливости считается архаическим, потому что
51
Цит. по: Otto Robert Frisch, What little I remember (Cambridge:
Cambridge University Press, 1980). P. 95.
Рассмотрим элементы португальской тростниковой плантации в колониальной Бразилии. Начнем с трост- ника и того, что о нем знали португальцы: сахарный тростник сажали, втыкая его в землю и далее ожидая,
когда он даст побеги. Все растения были клонами, ев- ропейцы понятия не имели, как разводить эту гвиней- скую культуру. Взаимозаменяемость посадочных рас- тений, не задействованных в воспроизводстве, – ха- рактеристика европейского сахарного тростника. Это растение, привнесенное в Новый Свет, имело мало межвидовых отношений. В этом смысле оно было от- носительно изолированным и никаких соприкоснове- ний не переживало.
Перейдем к рабочей силе. Португальское выращи- вание тростника началось вместе с обретением новой возможности – привозом рабов из Африки. В качестве работников на плантациях в Новом Свете у рабов-аф- риканцев с точки зрения плантаторов было громад- ное преимущество: у них не было местных отноше- ний и, соответственно, никаких путей к побегу. Как и сам тростник, у которого в Новом Свете не было ни истории отношений с другими видами, ни болезней,
они оказались в изоляции. Привезенные из Африки люди становились изолированными и, следователь- empire (Minneapolis: University of Minnesota Press, 2005); Jonathan Sauer,
A historical geography of crop plants (Boca Raton, FL: CRC Press, 1993).
Нет, нет, вы не мыслите; вы просто
логичны.
– Физик Нильс Бор, в защиту «жуткого
дальнодействия»
51
Прислушиваться к потоку историй и рассказывать их – это метод. Отчего бы не сделать заявление по- сильнее и не назвать это наукой, добавкой к зна- нию? Предмет ее изучения – примесное разнообра- зие, единица анализа – неопределенное соприкосно- вение. Что угодно можно узнать, если воскресить ис- кусство приметливости – и подключить этнографию и естественную историю. Но имеется загвоздка с мас- штабом. Поток историй невозможно четко обобщить.
Масштабы здесь никак не выстраиваются четко, они привлекают внимание к сбивкам географии и темпов.
От подобных сбивок рождаются новые истории. Тако- ва сила потока историй. Однако именно эти сбивки и выходят за границы почти всей современной науки,
которая требует возможности беспредельной экспан- сии без изменений в поле исследования. Искусство приметливости считается архаическим, потому что
51
Цит. по: Otto Robert Frisch, What little I remember (Cambridge:
Cambridge University Press, 1980). P. 95.
оно подобным образом не «масштабируется». Спо- собность применять те или иные исследовательские рамки к большему масштабу, не меняя поставленных в исследовании вопросов, – отличительная черта со- временной науки. Надежда мыслить хоть сколько-ни- будь по-грибному возникнет, лишь в том случае, ес- ли мы выберемся за пределы подобных ожиданий. В
этом смысле я произвожу вылазки в грибные леса как
«антиплантации».
Желание масштабировать присуще не только на- уке. Сам по себе прогресс частенько определяет- ся способностью создавать проекты, которые можно увеличивать, не меняя их определяющих допущений.
Это качество и есть «масштабируемость». Понятие это несколько сбивает с толку, так как его можно ис- толковать как «возможность обсуждения в понятиях масштаба». И масштабируемые, и немасштабируе- мые проекты, однако, можно обсуждать относитель- но масштаба. Когда Фернан Бродель трактовал ис- торическую longue durée
52
или Нильс Бор объяснял нам квантовость атома, речь шла не о масштабируе- мых проектах, хотя и то, и другое перевернуло пред- ставления о масштабе. Масштабируемость же, на- против, – способность проекта менять масштаб рав- номерно, не меняя установок проекта. Масштабируе-
52
Длинная временнáя протяженность (фр.). – Примеч. пер.
этом смысле я произвожу вылазки в грибные леса как
«антиплантации».
Желание масштабировать присуще не только на- уке. Сам по себе прогресс частенько определяет- ся способностью создавать проекты, которые можно увеличивать, не меняя их определяющих допущений.
Это качество и есть «масштабируемость». Понятие это несколько сбивает с толку, так как его можно ис- толковать как «возможность обсуждения в понятиях масштаба». И масштабируемые, и немасштабируе- мые проекты, однако, можно обсуждать относитель- но масштаба. Когда Фернан Бродель трактовал ис- торическую longue durée
52
или Нильс Бор объяснял нам квантовость атома, речь шла не о масштабируе- мых проектах, хотя и то, и другое перевернуло пред- ставления о масштабе. Масштабируемость же, на- против, – способность проекта менять масштаб рав- номерно, не меняя установок проекта. Масштабируе-
52
Длинная временнáя протяженность (фр.). – Примеч. пер.
мое коммерческое предприятие, к примеру, не меня- ет своей организации по мере роста. Такое возмож- но лишь в случае деловых отношений, которые не преобразуют, не меняют предприятие по мере при- бавления новых отношений. Подобным же образом масштабируемый исследовательский проект призна- ет лишь данные, которые заведомо подпадают под заданные рамки проекта. Масштабируемость требует,
чтобы составляющие элементы проекта не замеча- ли неопределенностей соприкосновения: именно так возможно гладкое расширение. И именно так масшта- бируемостью отменяется значимое многообразие, то есть многообразие, которое могло бы все менять.
Масштабируемость – не обыденное свойство при- роды. Придание масштабируемости проектам – это большая работа. Но и после того как эта работа со- вершена, все равно останутся взаимодействия между масштабируемыми и немасштабируемыми элемента- ми. Тем не менее, вопреки вкладам таких мыслите- лей, как Бродель и Бор, связь между масштабирова- нием и развитием человечества оставалась до того крепка, что львиную долю внимания получали мас- штабируемые элементы. Немасштабируемые счита- лись помехой. Пришло время обратить внимание на немасштабируемое – не только как на предмет опи- сания, но и как на что-то, что необходимо для зарож-
чтобы составляющие элементы проекта не замеча- ли неопределенностей соприкосновения: именно так возможно гладкое расширение. И именно так масшта- бируемостью отменяется значимое многообразие, то есть многообразие, которое могло бы все менять.
Масштабируемость – не обыденное свойство при- роды. Придание масштабируемости проектам – это большая работа. Но и после того как эта работа со- вершена, все равно останутся взаимодействия между масштабируемыми и немасштабируемыми элемента- ми. Тем не менее, вопреки вкладам таких мыслите- лей, как Бродель и Бор, связь между масштабирова- нием и развитием человечества оставалась до того крепка, что львиную долю внимания получали мас- штабируемые элементы. Немасштабируемые счита- лись помехой. Пришло время обратить внимание на немасштабируемое – не только как на предмет опи- сания, но и как на что-то, что необходимо для зарож-
дения теории.
Теория немасштабируемости могла бы начаться с работы, необходимой для создания масштабируемо- сти, – и с кавардака, возникающего в результате. Воз- можная отправная точка – одно из ранних и влиятель- ных воплощений такой работы: европейские колони- альные плантации. В XVI и XVII веках на бразиль- ских плантациях сахарного тростника, например, пор- тугальские плантаторы открыли формулу равномер- ной экспансии. Они разработали изолированные, вза- имозаменяемые элементы проекта, вот так: уничто- жить местное население и растения; подготовить опу- стевшую, более ничью почву; привезти экзотическую изолированную рабочую силу и культуры под посадку.
Такая модель масштабируемости на местности вдох- новила позднейшие индустриализацию и модерниза- цию. Резкий контраст между этой моделью и лесами мацутакэ, составляющими предмет этой книги, поле- зен для того, чтобы критически отстроиться от мас- штабируемости
53 53
О плантациях сахарного тростника накопилась обширная междис- циплинарная литература, включающая труды по антропологии, гео- графии, истории искусства и исторической агрономии. См. особенно:
Sidney Mintz, Sweetness and power: The place of sugar in modern history
(Harmondsworth, UK: Penguin, 1986); Mintz, Worker in the cane (New
Haven, CT: Yale University Press, 1960); J.H. Galloway, The sugar cane industry (Cambrige: Cambridge University Press, 1991); Jill Casid, Sowing
Теория немасштабируемости могла бы начаться с работы, необходимой для создания масштабируемо- сти, – и с кавардака, возникающего в результате. Воз- можная отправная точка – одно из ранних и влиятель- ных воплощений такой работы: европейские колони- альные плантации. В XVI и XVII веках на бразиль- ских плантациях сахарного тростника, например, пор- тугальские плантаторы открыли формулу равномер- ной экспансии. Они разработали изолированные, вза- имозаменяемые элементы проекта, вот так: уничто- жить местное население и растения; подготовить опу- стевшую, более ничью почву; привезти экзотическую изолированную рабочую силу и культуры под посадку.
Такая модель масштабируемости на местности вдох- новила позднейшие индустриализацию и модерниза- цию. Резкий контраст между этой моделью и лесами мацутакэ, составляющими предмет этой книги, поле- зен для того, чтобы критически отстроиться от мас- штабируемости
53 53
О плантациях сахарного тростника накопилась обширная междис- циплинарная литература, включающая труды по антропологии, гео- графии, истории искусства и исторической агрономии. См. особенно:
Sidney Mintz, Sweetness and power: The place of sugar in modern history
(Harmondsworth, UK: Penguin, 1986); Mintz, Worker in the cane (New
Haven, CT: Yale University Press, 1960); J.H. Galloway, The sugar cane industry (Cambrige: Cambridge University Press, 1991); Jill Casid, Sowing
Рассмотрим элементы португальской тростниковой плантации в колониальной Бразилии. Начнем с трост- ника и того, что о нем знали португальцы: сахарный тростник сажали, втыкая его в землю и далее ожидая,
когда он даст побеги. Все растения были клонами, ев- ропейцы понятия не имели, как разводить эту гвиней- скую культуру. Взаимозаменяемость посадочных рас- тений, не задействованных в воспроизводстве, – ха- рактеристика европейского сахарного тростника. Это растение, привнесенное в Новый Свет, имело мало межвидовых отношений. В этом смысле оно было от- носительно изолированным и никаких соприкоснове- ний не переживало.
Перейдем к рабочей силе. Португальское выращи- вание тростника началось вместе с обретением новой возможности – привозом рабов из Африки. В качестве работников на плантациях в Новом Свете у рабов-аф- риканцев с точки зрения плантаторов было громад- ное преимущество: у них не было местных отноше- ний и, соответственно, никаких путей к побегу. Как и сам тростник, у которого в Новом Свете не было ни истории отношений с другими видами, ни болезней,
они оказались в изоляции. Привезенные из Африки люди становились изолированными и, следователь- empire (Minneapolis: University of Minnesota Press, 2005); Jonathan Sauer,
A historical geography of crop plants (Boca Raton, FL: CRC Press, 1993).
но, стандартизуемыми как абстрактная рабочая сила.
Плантации были организованы так, чтобы обеспечить дальнейшее отчуждение – ради большего контроля.
Как только начиналась деятельность сахарного заво- да, все прочие операции должны были происходить в его графике. Рабочей силе полагалось резать трост- ник как можно быстрее – и очень внимательно, чтобы избежать травм. В таких условиях работники, конеч- но, становились изолированными и взаимозаменяе- мыми единицами. Их уже считали товаром и давали задания, регулярно меняющиеся, согласно скоорди- нированному графику, в порядке обработки тростни- ка.
Взаимозаменяемость в заданных рамках проекта
– и в отношении человеческого труда, и в отноше- нии растительного товара – возникла в таких вот ис- торических экспериментах. Они оказались успешны- ми: Европа заработала громадные барыши, а боль- шинство европейцев были слишком далеко и по- следствий не видело. Проект казался поначалу мас- штабируемым – точнее, с виду масштабируемым
54
Тростниковые плантации расширились и распростра-
54
Плантации сахарного тростника никогда не были полностью мас- штабируемыми, как того желали бы плантаторы. Рабы сбегали в марон- ские общины. Привозная грибковая гниль заражала тростник. Масшта- бируемость никогда не устойчива, она в лучшем случае требует огром- ной работы.
Плантации были организованы так, чтобы обеспечить дальнейшее отчуждение – ради большего контроля.
Как только начиналась деятельность сахарного заво- да, все прочие операции должны были происходить в его графике. Рабочей силе полагалось резать трост- ник как можно быстрее – и очень внимательно, чтобы избежать травм. В таких условиях работники, конеч- но, становились изолированными и взаимозаменяе- мыми единицами. Их уже считали товаром и давали задания, регулярно меняющиеся, согласно скоорди- нированному графику, в порядке обработки тростни- ка.
Взаимозаменяемость в заданных рамках проекта
– и в отношении человеческого труда, и в отноше- нии растительного товара – возникла в таких вот ис- торических экспериментах. Они оказались успешны- ми: Европа заработала громадные барыши, а боль- шинство европейцев были слишком далеко и по- следствий не видело. Проект казался поначалу мас- штабируемым – точнее, с виду масштабируемым
54
Тростниковые плантации расширились и распростра-
54
Плантации сахарного тростника никогда не были полностью мас- штабируемыми, как того желали бы плантаторы. Рабы сбегали в марон- ские общины. Привозная грибковая гниль заражала тростник. Масшта- бируемость никогда не устойчива, она в лучшем случае требует огром- ной работы.
нились по всем жарким регионам мира. Их составля- ющие компоненты – однородный посадочный матери- ал, труд по принуждению, покоренные оголенные зем- ли – показали, что отчуждение, взаимозаменяемость и экспансия могут приносить непревзойденные при- были. Эта формула придала очертания грезам, кото- рые мы стали именовать прогрессом и современно- стью. По рассуждениям Сидни Минца, тростниковые плантации стали моделью фабрик в период индустри- ализации: фабрики встроили отчуждение, откатанное на плантациях, в свои планы
55
. Успех экспансии по- средством масштабируемости оформил капиталисти- ческую модернизацию. Все более прозревая мир че- рез призму плантаций, вкладчики изобретали всевоз- можные новые товары и в конце концов постановили,
что все на Земле – и за ее пределами – можно мас- штабировать, а потому все взаимозаменяемо по ры- ночным ценам. Таков был утилитаризм, который позд- нее сгустился в современную экономику и помог укре- питься еще большей масштабируемости – или хотя бы ее видимости.
Сравним с лесом мацутакэ: в отличие от клонов сахарного тростника, мацутакэ со всей очевидностью не могут жить без преобразующих отношений с дру- гими биологическими видами. Грибы мацутакэ – пло-
55
Mintz, Sweetness and power. P. 47.
55
. Успех экспансии по- средством масштабируемости оформил капиталисти- ческую модернизацию. Все более прозревая мир че- рез призму плантаций, вкладчики изобретали всевоз- можные новые товары и в конце концов постановили,
что все на Земле – и за ее пределами – можно мас- штабировать, а потому все взаимозаменяемо по ры- ночным ценам. Таков был утилитаризм, который позд- нее сгустился в современную экономику и помог укре- питься еще большей масштабируемости – или хотя бы ее видимости.
Сравним с лесом мацутакэ: в отличие от клонов сахарного тростника, мацутакэ со всей очевидностью не могут жить без преобразующих отношений с дру- гими биологическими видами. Грибы мацутакэ – пло-
55
Mintz, Sweetness and power. P. 47.
доносящие системы подземной грибницы, связанные с определенными лесными деревьями. Грибница по- лучает углеводы из взаимоотношений с корнями де- рева-хозяина, для которого сама тоже собирает пи- тание. Мацутакэ дают возможность деревьям-хозяе- вам жить на бедных почвах, без плодородного гуму- са. Деревья же питают грибницу. Эта преобразующая взаимность не позволяет людям разводить мацута- кэ. Японские исследовательские учреждения в попыт- ках научиться культивировать мацутакэ выкинули на ветер миллионы иен – пока безуспешно. Мацутакэ не подчиняются условиям плантации. Им необходимо динамическое многовидовое разнообразие лесов – с их примесными взаимосвязями
56
Более того, сборщики мацутакэ – вовсе не дисци- плинированные, взаимозаменяемые работники с по- лей сахарного тростника. Без дисциплинирующего от- чуждения никакая масштабируемая корпорация в ле- су не образуется. На Тихоокеанском северо-западе
США сборщики стягиваются в лес, следуя за «грибной лихорадкой». Они независимые и занимаются своим
56
Введение в биологию и экологию мацутакэ: Ogawa Makoto,
Matsutake no Seibutsugaku [Matsutake biology] (1978; Tokyo: Tsukiji
Shokan, 1991); David Hosford, David Pilz, Randy Molina, Michael
Amaranthus, Ecology and management of the commercially harvested
American matsutake mushroom (USDA Forest Service General Technical
Report PNW-412, 1997).
56
Более того, сборщики мацутакэ – вовсе не дисци- плинированные, взаимозаменяемые работники с по- лей сахарного тростника. Без дисциплинирующего от- чуждения никакая масштабируемая корпорация в ле- су не образуется. На Тихоокеанском северо-западе
США сборщики стягиваются в лес, следуя за «грибной лихорадкой». Они независимые и занимаются своим
56
Введение в биологию и экологию мацутакэ: Ogawa Makoto,
Matsutake no Seibutsugaku [Matsutake biology] (1978; Tokyo: Tsukiji
Shokan, 1991); David Hosford, David Pilz, Randy Molina, Michael
Amaranthus, Ecology and management of the commercially harvested
American matsutake mushroom (USDA Forest Service General Technical
Report PNW-412, 1997).
делом без формального найма.
Тем не менее было бы ошибкой считать торговлю мацутакэ примитивным выживанием – это заблужде- ние, навязанное шорами прогресса. Торговля мацу- такэ не возникает в некоем воображаемом времени,
предшествующем масштабируемости. Она зависит от масштабируемости разрухи. Многие орегонские сбор- щики вытеснены из промышленных экономик, да и сам лес – отрыжка масштабируемости в действии. И
торговля мацутакэ, и их экология зависят от взаимо- действия между масштабируемостью и ее крахом.
Тихоокеанский северо-запад США стал горнилом, в котором прошла испытание лесозаготовительная по- литика и практика Америки в ХХ веке. Этот регион привлек лесозаготовительную промышленность по- сле того, как она уже уничтожила леса Среднего За- пада, – и тогда же, когда в американском националь- ном управлении набрало силу научное лесоводство.
На Тихоокеанском северо-западе столкнулись част- ные и общественные (и – позднее – экологические)
интересы, а научно-промышленное лесоводство, на котором эти интересы кое-как сошлись, – плод многих компромиссов. И все же это места, где с лесами об- ращаются по возможности так же, как с масштабиру- емыми плантациями. В пору расцвета объединенного частно-общественного промышленного лесоводства
Тем не менее было бы ошибкой считать торговлю мацутакэ примитивным выживанием – это заблужде- ние, навязанное шорами прогресса. Торговля мацу- такэ не возникает в некоем воображаемом времени,
предшествующем масштабируемости. Она зависит от масштабируемости разрухи. Многие орегонские сбор- щики вытеснены из промышленных экономик, да и сам лес – отрыжка масштабируемости в действии. И
торговля мацутакэ, и их экология зависят от взаимо- действия между масштабируемостью и ее крахом.
Тихоокеанский северо-запад США стал горнилом, в котором прошла испытание лесозаготовительная по- литика и практика Америки в ХХ веке. Этот регион привлек лесозаготовительную промышленность по- сле того, как она уже уничтожила леса Среднего За- пада, – и тогда же, когда в американском националь- ном управлении набрало силу научное лесоводство.
На Тихоокеанском северо-западе столкнулись част- ные и общественные (и – позднее – экологические)
интересы, а научно-промышленное лесоводство, на котором эти интересы кое-как сошлись, – плод многих компромиссов. И все же это места, где с лесами об- ращаются по возможности так же, как с масштабиру- емыми плантациями. В пору расцвета объединенного частно-общественного промышленного лесоводства
в 1960–1970-е годы это означало монокультурные од- новозрастные лесопосадки
57
. Подобный подход тре- бовал громадной работы. Нежелательные виды дере- вьев – и, конечно, все прочие растения – опрыскивали ядом. Выжигание полностью исключили. Отчужден- ные рабочие бригады насаждали «избранные» дере- вья. Прореживание было жесточайшим, систематиче- ским и повальным. Расстояния между деревьями со- здавали возможность максимального роста – и ме- ханического повала. Деревья, высаженные ради дре- весины, стали новым сахарным тростником: одина- ково растущие, без многовидового взаимодействия,
прореженные и собранные машинами и безымянны- ми работниками.
Вопреки технологической мощи, проект превраще- ния лесов в плантации воплотился в лучшем слу- чае неравномерно. Ранее лесозаготовительные ком- пании заработали кучу денег, просто вырубив самые дорогие деревья, а когда после Второй мировой вой- ны национальные заказники открыли для лесопова- ла, лесозаготовители продолжили «выборочную по-
57
Ключевые источники: Paul Hirt, A conspiracy of optimism: Management of the national forests since World War Two (Lincoln: University of Nebraska
Press, 1994); William Robbins, Landscapes of conflict: The Oregon story,
1940–2000 (Seattle: University of Washington Press, 2004); Richard Rajala,
Clearcutting the Pacific rainforest: Production, science, and regulation
(Vancouver: UBC Press, 1998).
57
. Подобный подход тре- бовал громадной работы. Нежелательные виды дере- вьев – и, конечно, все прочие растения – опрыскивали ядом. Выжигание полностью исключили. Отчужден- ные рабочие бригады насаждали «избранные» дере- вья. Прореживание было жесточайшим, систематиче- ским и повальным. Расстояния между деревьями со- здавали возможность максимального роста – и ме- ханического повала. Деревья, высаженные ради дре- весины, стали новым сахарным тростником: одина- ково растущие, без многовидового взаимодействия,
прореженные и собранные машинами и безымянны- ми работниками.
Вопреки технологической мощи, проект превраще- ния лесов в плантации воплотился в лучшем слу- чае неравномерно. Ранее лесозаготовительные ком- пании заработали кучу денег, просто вырубив самые дорогие деревья, а когда после Второй мировой вой- ны национальные заказники открыли для лесопова- ла, лесозаготовители продолжили «выборочную по-
57
Ключевые источники: Paul Hirt, A conspiracy of optimism: Management of the national forests since World War Two (Lincoln: University of Nebraska
Press, 1994); William Robbins, Landscapes of conflict: The Oregon story,
1940–2000 (Seattle: University of Washington Press, 2004); Richard Rajala,
Clearcutting the Pacific rainforest: Production, science, and regulation
(Vancouver: UBC Press, 1998).