Файл: Структурносемантические особенности пейзажных описаний в современных английских романах.doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Дипломная работа

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 10.01.2024

Просмотров: 281

Скачиваний: 4

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.


В 19 веке сотни американцев и англичан посетили страны друг друга и опубликовали описания своих путешествий в форме травелогов в своем исследовании эстетических ценностей, таких книг, Кристофер Мэлви ставит вопрос о том, как авторы этих книг выдают предвзятость и предубеждение, свойственные их нациям, по отношению к другим странам и тем самым пишет увлекательную и занимательную главу в истории культуры 19 века [Mulvey, 1983]. Исследование вопроса о влиянии пейзажной живописи и ландшафтного садоводства на литературные пейзажи в «лесных романсах» Джеймса Фенимора Купера.

В книге «Писательская Британия: пейзаж в литературе» Маргарет Дребл показывает, что англичане на протяжении столетий думали о своей земле: деревенские и городские пейзажи показаны на примере произведений писателей и проиллюстрированы фотографиями [Drabble, 1979, 156].

В своей книге «Литература образов: повествовательный пейзаж от Джулии до Джейн Эйр» Дорис Кадиш дает захватывающий семиотический анализ часто оставляемого без внимания повествовательного феномена: развернутого описания природы или «повествовательного пейзажа», который возникает в 18 веке и становится отличительным признаком литературы 19 века [Kadish, 1987, 68].

Одно из самых значительных явлений современной английской литературы – творчество Джона Фаулза. Он видит главное назначение литературы в том, чтобы способствовать духовному совершенствованию человека; в своей вере в будущее романа Фаулз последователен и стоек. Ориентируясь на классические традиции в своем творчестве, эстетические принципы, он называет себя «социальным демократом», он выступает за сохранение природы и поддерживает движение «зеленых». В своем эссе «Острова» Фаулз назвал два основных источника, ставших для него особенно важными: миф об Одиссее и «Бурю» Шекспира. Темы поиска и странствия приобретают в этом смысле важное значение в его произведениях, а странствия в глубинах своего сознания, стремление разобраться в самом себе и понять новое выходят на первый план. А образ острова, и это не случайно, с которым он сопоставляет и всю вселенную, и, конечно, Англию, - образ острова становится ключевой метафорой его творчества. Кстати, следует заметь, что у английских новеллистов прослеживается некая тенденция описаний водных потоков, а именно островов, т.к. Англия да и вся Великобритания исторически и географически является островным государством. И это факт оставил свой след в их творчестве. Эта же тематика прослеживается в статье А.А. Смирнова о метафорике водного потока в лирике А.С. Пушкина и английских романтиков – «…мир природных стихий, в которых лирический герой находит отклик своим чувствам и мыслям…».


    1. Язык и восприятие


(психолингвистический аспект)

Идея языка, хотя и неновая в животном мире, в человеческом наполнении потребовала ряда трансформаций, которые при ближайшем рассмотрении не достаточно мотивированы. Пчелы, муравьи, осы как люди каким-то образом кодируют информацию и передают все остальным членам своего оригинального коллектива. Язык (если мы понимаем его как кодирование и денотирование жизненно важной для вида информации) - совсем не уникальная характеристика, отличающая человека от иных биологических видов. Почему язык определяет строй мышления и так сильно влияет на восприятие? Перцептивный аппарат управляет человеком через разговор, а он в свою очередь влияет на восприятие мира. Каким образом сформировался такой агрессивный инструмент, как человеческий язык?

Литературное творчество – неизбежная необходимость, пока люди пребывают на разных уровнях духовного развития и нуждаются в укрепляющем слове, обращенном друг к другу – прекращается в тот момент, когда прямое ощущение возвращается к человеку.

В статье О.С. Зорькиной говорится о том, что основная цель и попытка раскрыть суть некоторых аспектов современного психологического подхода к изучению текста [Зорькина, 2003, 205-210].

В связи с этим нужно решить 2 задачи: 1) выделить черты, которые отличают данный подход; 2)представить обзор работ, посвященных восприятию и интерпретации текста с этих позиций. Для решения поставленных задач рассмотрим вопросы, касающиеся 1) психолингвистического определения текста; 2) построение схемы восприятия речевого сообщения; 3) факторов, способствующих адекватной интерпретации текста и облегчающих ее.

В настоящее время многие языковеды признают, что для более полного понимания некоторых фактов языка необходим выход за рамки лингвистики в сферу психических процессов человека, посредством которых языковой материал организуется в человеческом мозгу и в нужный момент извлекается. Эти психические процессы и являются предметом психолингвистики. При психолингвистическом подходе к изучению текста ученого интересует первую очередь те языковые средства, с помощью которых реализуется общий замысел и эмоциональное содержание текста, который содержится, например, в пейзажном контексте.

При анализе с позиции психолингвистики в центре внимания оказывается языковая личность. Процессы порождения и восприятия текста рассматриваются как результат речемыслительной деятельности индивидуума как «способ отражения действительности в сознании… с помощью элементов системы языка» [Зорькина, 2003, 15]. Лингвистика рассматривает текст как реально высказанное или написанное предложение (совокупность предложений), которые могут служить материалом для наблюдения фактов данного языка [Зорькина, 2000, 365].



В психолингвистике текст принято определять «опредмеченную форму акта коммуникации, минимально необходимыми компонентами которой является предмет коммуникации, автор и реципиент» [Зорькина, 2003, 6]. Центральная проблема психолингвистики – вопрос об особенностях производства и восприятия как отдельных высказываний, так и целых текстов. В течение последних десятилетий появилось большое число работ, выполненных в рамках данного направления. Несмотря на обширность и многообразие исследуемых аспектов данной проблемы, мы видим некоторые из них, на наш взгляд, наиболее важные и интересные.

Во всех психолингвистических исследованиях подчеркивается сложность и многоплановость процессов восприятия и понимания текста. Все ученые указывают на их тесную взаимосвязь. Поэтому восприятие и понимание принято рассматривать как две стороны одного явления – сторону процессуальную и результативную.

Fitter Ch. в книге “Poetry, Space, Landscape” прослеживает историю восприятия природы с древних времен до эпохи Ренессанса в Англии. Он объясняет причину возникновения и падения идеи ландшафта и прелагает новую социально-историческую теорию концептуализации пространства [Fitter, 1995, 98].
    1. Пейзаж в художественном произведении

и его функции.


Функции пейзажа многообразны – от резкого субъективированного (в романтизме) до описательного и символического, причем последнюю функцию пейзаж может выполнять не только в символической, но и в реалистической поэтике (знаменитый дуб в «Войне и мире» Л.Н. Толстого). Во всех поэтических системах распространен принцип психологического параллелизма, основанный на контрастном сопоставлении или уподоблении внутреннего состояния человека и жизни природы. Нередко пейзаж перерастает в изобразительную функцию и становится своего рода призмой и способом видения мира (С.Т. Аскаков, М.М. Пришвин). В поэзии 19-20 веков эта роль пейзажа выражается наиболее отчетливо. Здесь пейзаж уже на новом уровне – сознательно антропоморфичен, не теряя при этом «природной» самоценности у А.А. Фета, у Ф.И. Тютчева – параллельно с созданием космического пейзажа. Своеобразное развитие такой пейзаж получает в лирике Б.Л. Пастернака, где границы между человеческим и природным миром настолько размываются, что: «…и шелест листьев был как бред…», «Альпы лихорадит…», «…улицу бьет озноб…». Здесь уже не человеческий мир уподобляется природному и раскрывается через него, а, наоборот, за точку отсчета берется природное бытие как наиболее близкое, понятное и «обжитое» и уясняется через сравнение с опытом человеческого существования. Сила воздействия на человека, глубокая мысль, которую он подчас ощущает в величавом взлете снеговых вершин, сверкающем грохоте водопада или неясной дымке, манящей дали степных просторов - во многом определила характер того жанра в живописном искусстве, который мы называем пейзажным [Ягодовская, 1963, 3]. Стремление к познанию окружающего мира, эстетическое художественное освоение действительности на каждом историческом этапе развития искусства открывало новые и новые свойства природы. Преломляя в творческом сознании увиденное, художники и писатели вкладывали в изображение волновавшие их идеи; общественные устремления и мировоззрение отражаемые в произведениях, подсказанных образами родной земли [Ягодовская, 1963, 6].


Вглядываясь в полотна пейзажистов прошлого и настоящего, прислушиваясь к тому, о чем рассказывают ландшафты художников 17 века или «индустриальные» пейзажи современных живописцев, мы открываем в них подлинную глубину и разнообразие чувств, читаем размышления автора о мире и людях, о месте человека в окружающей его действительности, о том, что думает мастер о прекрасном и добром, злом и безобразном. В пейзаже, как и во всяком произведении искусства, отражались идеалы и представления людей. Образ природы был для разных художников вместилищем различного содержания. Оно определялось эпохой, породившей то или иное художественной направление. Своеобразный характер творчества обуславливается личными особенностями, внутренними склонностями каждого отдельного живописца; время и художественные традиции определяли типичные для искусства в целом черты.

В нашу задачу не входит анализ исторической эволюции отражения природы в литературе и искусстве, и мы не останавливаемся в своей работе на отдельных этапах развития жанра. Однако, бросив взгляд на отдельные наиболее выразительные явления в этой области, мы сможем оценить характерные черты в становлении художественного восприятия окружающего мира, представить себе историю этого вида искусства. «…Дан лишь намек, лишь отдельные черты действительности, окружающей героя. Пейзажное описание здесь – лишь необходимый атрибут, обозначающий место действия, почти символический знак».

Окружающий мир, «сценическая площадка», на которой развертываются события. Писатель с подчеркнутой скупостью обрисовал окружающий пейзаж: дерево и камень говорят лишь о месте действия. Каждая деталь красноречиво повествует о целом, и оно предстает пред нами во всей своей полноте. Камень становится частью пустынной горной местности, одинокое дерево – прообразом леса. Мы, кажется, даже угадываем состояние сумерек и прохлады. Вот пример из проанализированной нами литературы:

(3) It was a grey, cold evening, without wind (T.11).

Пейзаж. Во многих произведениях пейзаж выполняет важную идеологическую роль. Речь, понятно, идет не о тех произведениях, где природа является непосредственным предметом изображения и в таком качестве и рассматривается во внутреннем соотнесении с идейно-нравственными и эстетическими мировоззрениями писателя. Здесь имеются в виду произведения, в которых пейзажи выполняют служебное назначение, участвуя, наряду с другими изобразительными средствами
, в раскрытии идейного замысла писателя [Абрамович, 1970, 103].

Писатель вводит изображаемое им в соприкосновение с живым очарованием природы:

(4)The autumn sun beat down (F.87). A butterfly, Red Admiral, glided past and fluttered of the Mouse’s back (W.98).

Гармония и красота картин так резко противостоит разобщенности людей, так реально оттеняет безобразие мнимого равенства, мнимой свободы людей. Конечно, не каждый пейзаж не6посредственно участвует в раскрытии всего идейно-художественного целого. Он может быть соотнесен с отдельными эпизодами, явлениями, лицами и лишь, в конечном счете, способствовать созданию целого, вступая во взаимодействие со всеми другими элементами литературного произведения:

(5) It must have been something to do with their nakedness, the sun and water and low voices, the silent lightness of the lake behind (F.88).

Создается своеобразный психологический аккомпанемент к истории именно этого действующего лица, но в то же время на этом пейзаже лежит и «печать целого», соотнося его с общим колоритом жизни.

Важной частью внесюжетного строения художественных произведений является пейзаж: он играет чрезвычайно важную роль в описании обстоятельств, происходящих в произведении событий. Зачастую писатели вводят в повествование описание пейзажа, чтобы подчеркнуть характеры людей их судьбы. Но в ряде случаев картины природы имеют не только вспомогательное значение – например, в так называемых пейзажных стихах, где главным объектом изображения является явление природы. Но не сами по себе, а в обязательном соотнесении с человеческой жизнью. Создавая картины природы, писатели соотносят их с человеческими интересами, порывами, надеждами, раздумьями, стремлениями.

Во многих произведениях пейзаж выполняет важную идейно-композиционную функцию. Но речь идет не о тех произведениях, где природа является непосредственным предметом изображения и в том качестве и где рассматривается во внутреннем соотнесении с идейно-нравственными и эстетическими воззрениями писателя имеются в виду произведения, в которых пейзажи выполняют служебное назначение, участвуя, наряду с другими изобразительными средствами, в раскрытии идейного замысла писателя. Но не всякий пейзаж непосредственно участвует в раскрытии всего идейно-художественного целого. Он может быть соотнесен с отдельными эпизодами, явлениями, лицами и лишь, в конечном счете, способствовать созданию целого, вступая во взаимодействие со всеми другими элементами литературного произведения [Абрамович, 1970, 151-153].

Пейзаж – один из содержательных элементов литературного произведения, выполняющий многие функции в зависимости от стиля автора, литературного направления (течения), с которыми он связан, метода писателя, а также от рода и жанра произведения. Пейзаж является основным средством художественного обобщения действительности, знаков объективного коррелятора человеческих переживаний и особой формы общественного сознания [Чернышевский, 1951, 62].