Файл: Gavdis_S_I_-_Osnovy_stsenarnogo_masterstva.doc

Ведущие закрывают двери музея, однако она сразу же открывает­ся, и из музея на крылечко выбегают три мальчика в крестьянской одеж­де (белые косоворотки и тёмные штаны, у Ильи на голове картуз). Они оглядывают площадку перед музеем.

1. Ведущий: Это ещё кто?

2. Ведущий: (Рассматривая мальчишек). Я думаю, это тоже герои тургеневских произведений.

1. Ведущий.: Конечно же, это они, как же я сразу не догадалась! Это мальчишки из рассказа И.С. Тургенева «Бежин луг». Они также не удер­жались и решили рассказать сегодняшним орловцам свои истории.

2. Ведущий: Тогда послушаем?

1 Ведущий: Послушаем и заглянем в мир крестьянских мальчишек, в мир простых русских людей, о которых с большой любовью писал Иван Сергеевич Тургенев.

«Живу Россией!»

Мальчишки с разных сторон спускаются с крылечка и выбегают на газон, слева от центральной площадки. Слышится пение птиц, жужжание луговых «жителей».

Илья: Эй, ребята!

Ваня: Федя, Костя! Айда к нам!

Из дверей музея И.С. Тургенева выбегают Федя и Костя ( у Феди на голове картуз). В это время Илья и Павел выносят со стороны правого крыла музея лист кровельного железа с ветками для костра. Костя под­жигает ветки. Ребята располагаются на площадке у костра и неспешно ведут свой разговор. Они располагаются на подготовленной площадке перед музеем И.С. Тургенева, разводят костер.

Идёт инсценировка отрывка из рассказа И.С Тургенева «Бежин луг».

Федя: А что, Ильюша, расскажи, как ты видел домового.

Илья: Нет, я его не видел, да и его видеть нельзя, а слышал... Да и не один я.

Павел: А где он у вас водится?

Илья: В старой рольне.

Федя: Ну, так как же ты его слышал?

Илья: А вот как. Пришлось нам с братом Авдюшкой, да с Федором Михеевским, да с Ивашкой Косым, да с другим Ивашкой, что с Красных Холмов, да еще с Ивашкой Сухоруковым в старой рольне заночевать. Вот мы остались да и лежим все вместе, и зачал Авдюшка говорить, что, мол, ребята, ну как домовой придет? И не успел он, Авдей-то прогово­рить, как вдруг кто-то над головами у нас заходил. Слышим мы: ходит, доски под ним так и гнутся, так и трещат. Пошел он к двери наверху, да по лестнице спущаться стал, и этак спущается, словно не торопится; сту­пеньки под ним так и стонут. Ну, подошел тот к нашей двери, подождал, подождал снова - дверь вдруг так вся и распахнулась. Всполохнулись мы, смотрим - ничего ... Вдруг, глядь, у одного чана форма зашевели­лась, поднялась, окунулась, походила, походила этак по воздуху, словно кто его полоскал, да и опять на место, потом будто кто-то к двери подо­шел да вдруг как закашляет, как заперхает, словно овца какая, да зычно как... Мы все так ворохом и свалились, друг под дружку полезли... Уж как же мы напужались в ту пору!

Павел: Вишь, как! Чего ж он раскашлялся?

Илья: Не знаю, может, от сырости.

(Молчание).

Костя: Нет, я вам что, братцы, расскажу, послушайте-ка, намеднись что тятя рассказывал.

Федя: Ну слушаем.

Костя: Вы ведь знаете Гаврилу, слободского плотника?

Вместе: Ну да, знаем.

Костя: А знаете ли вы, чего он такой все невеселый, все молчит, зна­ете? Вот отчего он невеселый: пошел он раз, тятеньке говорил, пошел он, братцы мои, в лес по орехи, да и заблудился; зашел, бог знает куда зашел. Уж он ходил, ходил, братцы мои, - нет! Не может найти дороги, а уж ночь на дворе. Вот он прилег под дерево и задремал. Вот задремал и слышит вдруг, кто-то его зовет. Смотрит - никого. Он опять задремал -опять зовут. Опять глядит, глядит: а перед ним на ветке русалка сидит, качается, его к себе зовет, а сама смеется. Гаврила-то плотник так и об­мер, братцы мои, а она знай хохочет да его все к себе этак рукой зовет. Уж Гаврила было и встал, послушался было русалки, братцы мои, да знать господь надоумил: положил-таки на себя крест. А рука как камен­ная, не ворочается... Вот положил он крест, братцы мои, русалка-то сме­яться и перестала, да вдруг как заплачет: «Не креститься бы тебе, гово­рит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; но не одна я теперь убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней». Тут, она братцы мои, и пропала. А Гавриле тотчас и понятственно стало, как ему из лесу-то, выйти... А только с тех пор он все невеселый ходит.

Федя: Эка! Как же это лесная нечисть может христианскую душу испортить?

Костя: Да вот, поди ты!

Федя: Твой батька сам это рассказывал?

Костя: Сам. Я лежал на полатях, все слышал.

Павел: Чудное дело! Чего ему быть невеселым? А, знать он ей по­нравился, что позвала его.

Илья: Да, понравился! Как же! Защекотать она его хотела, это ихнее дело.

Федя: А ведь и здесь вот должны быть русалки.

Костя: Нет. Здесь место чистое. Одно - река близко.

Илья: А слыхали вы, ребятки, что намеднись у нас на Варнавицахп-риключилось?

Федя: На плотине?

Илья: Да, на плотине, на прорванной.

Костя: Вот уж нечистое место и глухое такое.

Павел: Ну, что такое случилось, сказывай...

Илья: А вот что случилось. Вы, может быть, и не знаете, а только там у нас утопленник похоронен, а утопился он давным-давно... А вот на днях зовет приказчик псаря Ермилу, говорит: «Ступай, мол, Ермил, на пошту». А Ермил у нас завсегда за поштой ездит. Вот поехал оно за поштой, а ночь такая светлая, месяц светит; такая уж его дорога вышла. Едет он этак и видит: у утопленника на могиле барашек, белый такой, похаживает. Вот думает Ермил: «Сем возьму его, что ему так пропадать». Взял он его на руки и поехал дальше. А лошадь-то на него таращится, храпит, головой трясет. Отпрукал он её и дальше едет. А барашка в руках держит. Смотрит он на него, а барашек ему прямо в глаза так и глядит. Жутко ему-то стало, Ермилу-псарю. Стал он его этак по шерсти гладить и говорит: «Бяша, бяша!». А баран вдруг как оскалит зубы да ему тоже: «Бяша, бяша!».

Павел: Говоришь, в Варнавицах это было? Ещё бы! Место-то нечис­тое.

Костя: Варнавицы? Еще бы! Ещё какое нечистое.

(Звучит фонограмма - свист куликов)

Федя: Что это?

Павел: Это кулички летят, посвистывают.

Илья: Куда ж они летят?

Павел: А туда, где, говорят, зимы не бывает.

Костя: А разве есть такая земля?

Павел: Есть!

Федя: Далеко?

Павел: Далеко, далеко, за теплыми морями.

По окончании эпизода «Бежин луг» из музея Тургенева выбегают двое мальчишек - Саша и Антон, одетые в белые косоворотки и чёрные штаны.

Саша: Эй, ребята, барин приехал!

Антон: Айда барина смотреть!

Федя: Барин приехал! Барин приехал!

Павел (обращаясь к зрителям): Барин приехал, Иван Сергеевич при­ехал!!!

Мальчик: Вставайте с нами в хоровод, будем песни петь, хороводы водить и Ивана Сергеевича славить!

Все вместе бегут к крыльцу В это время хореографический ансамбль заводит хоровод «Орловские наигрыши». В этом им помогают маль­чишки: они завлекают в хоровод зрителей.

По окончании хоровода его участники выстраиваются перед крыль­цом справа и слева. КС. Тургенев выходит из дверей музея и останавли­вается на крыльце. Участники хоровода встречают великого писателя поклонам.

Тургенев: Здравствуйте, дорогие земляки! Приветствую вас, орловчане, в столь знаменательный для Орловщины день! Очень рад видеть вас в добром здравии и в хорошем настроении!

На площадку перед музеем выходит фольклорный ансамбль, в ис­полнении которого звучит величальная песня «Ой Иван ты Ванович». По окончании песни фольклорный коллектив отдаёт поклон И. С. Турге­неву и отходит в правую сторону от крыльца музея.

Тургенев: Спасибо! Спасибо! Как приятно видеть родные, такие милые сердцу лица!

На словах Тургенева со стороны левого крыла музея (ул. Тургене­ва) на рабочую площадку перед крыльцом музея выходит фольклорный ансамбль. Он исполняет песню «Кусты-листы». По окончании песни другой фольклорный коллектив исполняет плясовую песню «Шёл Ванюшка».

Тургенев: Хорошо, когда радуется человек! И вдвойне хорошо, ког­да радуется русский человек!

Звучит «Камаринская» в исполнении ансамбля гармонистов. По окон­чании произведения, гармонистов на площадке сменяет хореографичес­кий коллектив, который исполняет хореографическую композицию «Девичьи забавы». За это время мальчики из эпизода «Бежин луг» (Ко­стя, Федя, Павел, Ваня, Илья) расположились на крылечке неподалеку от И. С. Тургенева. Они спорят, а затем решили о чём-то спросить ба­рина, но им страшновато, они все его побаиваются. Когда хореогра­фический коллектив покидает площадку, Федя толкает Костю ближе к барину.

Федя Косте: Спроси, спроси!

Костя к Илье: Давай ты.

Илья: Почему я?

Федя: Ну, давай спроси.

Илья: Не было такого уговора, чтобы я спрашивал.

Павел: Эх вы, вороны! (к Тургеневу): Барин, вот вы часто по заграни­цам ездите, а, правда, говорят, что эта самая заграница, меньше нашей матушки Руси?

Тургенев: Правду, правду говорят ребята. Сколько ни ездил, а нигде не встречал этаких необозримых просторов, как у нас в России. Далеко видно кругом. Свежо, весело, любо.

Звучит фольклорная песня «Орёл стокрылый» в исполнении фольк­лорных коллективов.

Федя: А я, намедни, от Ильюшки, что с Варнавиц, слышал, что люди там в этих заграницах, богато живут.

Костя: Да брешет он, твой Ильюшка-то!

Федя: Вот тебе крест.

Илья: И мне тятенька сказывал, что живут там все в хоромах камен­ных, высоких, высоких! Вот побывать бы там да посмотреть.

Павел: Да и остаться там. Жить - не тужить. Правда ведь, Иван Сер­геевич?

Тургенев: Нет, ребята. В гостях хорошо, а дома лучше.

Федя: Чем же это лучше?

Илья: Надоело уже все, поди.

Тургенев; А тем лучше, что здесь ты дома. Здесь все твоему сердцу близкое, родное... Здесь и люди лучше и дышится легче, и кто мне растолкует то отрадное чувство, которое всякий раз овла­девает мною, когда я подъезжаю к Орлу? В этом зрелище нет ничего пленительного - мне весело. Это и есть, дорогие мои, чувство Родины... И чтобы ни говорили, а мне всё-таки моя Русь дороже всего на свете. Да и как может эта красота надоесть?

Костя: И то правда. Вот, например, у нас, на Красивой-то на Мечи. Взойдешь ты на холм, взойдешь - и, господи, боже мой, что это? И река, и луга, и лес; а там церковь, а там опять пошли луга. Далече видно, дале­че, а... Вот как далеко видно...Смотришь, смотришь, ах ты, право!

Звучит лирическая песня «Калинушка с малинушкой» в исполне­нии фольклорного коллектива. По окончании песни хореографический коллектив исполняет танцевальную композицию «Брови».

Костя: А вот говорят еще, что наш человек против иностранца не выстоит.

Павел: Это как же так не выстоит?

Костя: Ну, если тот войной пойдет.

Павел: Это ты, брат, привираешь. Правду ведь я говорю, Иван Сер­геевич?

Тургенев: Расскажу я вам, ребята, случай, который вышел со мной. А вы и решите, выстоит наш русский человек или нет.

Шел я однажды по аллее сада, собака бежала впереди меня. Вдруг она уменьшила шаги и начала красться. Я глянул вдоль аллеи и увидел молодого воробья, он упал из гнезда и сидел, беспомощно растопырив едва прораставшие крылышки. Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг старый черногрудый воробей камнем упал перед самой ее мордой. Он ринулся спасать, он заслонил собою свое детище - он жертвовал собой! Каким громадным чудовищем должна была ему пока­заться собака. И все-таки он не мог усидеть на высокой безопасной вет­ке... Сила, сильнее его воли, сбросила его. Мой Трезор остановился, по­пятился... Видно и он признал эту силу. Я поспешил отозвать смущенно­го пса - и удалился, благоговея. (Ребята засмеялись). Да, не смейтесь. Я благоговел перед той маленькой героической птицей, перед ее любов­ным порывом... Любовь думал я сильнее смерти. Только ею, только лю­бовью держится и движется жизнь. А кто, как не русский человек, спо­собен так беззаветно любить свою родину, свою землю и, не задумыва­ясь, жизнь за неё отдать. Вот и решайте, выстоит русский человек или не выстоит!

Павел: Эх ты, ворона! «Не выстоит!» Да если весь наш русский люд соберется, то мы еще посмотрим, кто не выстоит.

Костя: Да ладно, ладно, чего уж, вот пристал...

Хореографический ансамбль исполняет «Русскую плясовую».

Тургенев: Хорошо пляшут! И откуда столько удали, сноровки, силы в русском человеке? Он с любым может потягаться.

Вот помню, забрёл я как-то, возвращаясь с охоты, в дорожный ка­бак. И до сих пор не могу забыть тех людей, с которыми мне там дове­лось встретиться.

На площадку перед крыльцом выходят герои рассказа КС. Тургене­ва «Певцы»:

Моргач, Яшка Турок, Дикий Барин, Обалдуй, Рядчик.

На правую сторону площадки мальчишки выносят стол и скамью.

Идёт инсценировка отрывка из рассказа «Певцы».

О.: Иди, иди же! Иди, Моргач, иди! экой ты, братец, ползешь, право слово. Это не хорошо, братец, тут ждут тебя, а ты вот ползешь... Иди.

М.: Ну, иду, иду, иду, любезный. Зачем ты меня зовешь! Кто меня ждет!

О.: Зачем я тебя зову! Экой ты, Моргач, чудной, братец; ха-ха. Тебя зовут в кабак, а ты еще спрашиваешь: зачем! А ждут тебя все люди доб­рые: Турок Яшка, да Дикий Барин, рядчик с Жиздры. Яшка-то с рядчи­ком об заклад побились: осьмуху пива поставили кто кого одолеет, луч­ше споет то есть...понимаешь?

М.: Яшка петь будет? И ты не врешь, Абалдуй?