ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 13.09.2024
Просмотров: 247
Скачиваний: 7
что все произведения обязательно заканчиваются «развязкой»? Больше того, многие произведения, точнее, их авторы, обходятся и без экспозиции, без завязки - сразу «берут быка за рога». Но это диктуется вовсе не
надуманной теорией Фрейтага, а «жизненной обусловленностью»
(П.Н.Толстой) и «предполагаемыми обстоятельствами»
(А.С.Пушкин).
А чего стоит утверждение А.Поламишева, что Станиславский, дескать, и сам-то не разобрался до конца в «исходном событии». Этим «смелым» утверждением А.Поламишев как бы «зарабатывает» себе право на
подачу собственных теоретических выкладок по ряду положений «системы». Разумеется, в этом ничего нет плохого - в желании Поламишева «переосмыслить» метод действенного анализа и «дополнить» его. Станиславский бы не возражал: он сам призывал своих учеников не относиться к «системе», как к
догме, а постоянно развивать, совершенствовать ее. Но ведь всему, «даже благородному порыву надлежит иметь предел».Поламишев же с таким самоупоением занимается тяжеловесной наукообразной трактовкой самых простых понятий и терминов «системы» (в чем совершенно нет никакой потребности)/ что невольно возникает подозрение, деликатнее говоря/
67
недоумение, вопрос: какая цепь (идея, сверхзадача) заставила Поламишева «взяться за перо», что, собственно, он хотел сказать, чего добиться своим «трактатом»? Углубить/ откорректировать Станиславского? А может, здесь более уместным будет «чеховское» объяснение:
«они хочут свою ученость показать»?
Пренебрегая одним из основополагающих правил «системы» - идти при анализе авторского произведения прежде всего по основным, крупным событиям, «не мельчить», Поламишев поступает с точностью наоборот,
и, как следствие, как логический результат его теоретических заблуждений - ненужные наукообразные дебри и ошибочные выводы в части практического применения действенного анализа. Например, подвергая «измельченному» анализу «Бесприданницу», поначалу справедливо отмечая важность таких «действенных фактов»,как «согласие Парисы на свадьбу с Карандышевым», как «приезд Паратова», Поламишев, после
головокружительных исследований, вдруг приходит к выводу, что якобы «предопределяющим
конфликтным событием» (читай: исходным событием) всех последующих действий персонажей является... «полдень воскресного дня»! Аналогично препарируя «Дядю Ваню», Поламишев, естественно, и здесь остается верен себе, своему «аналитическому принципу», подводя под «решающий конфликтный факт» (чтобы вы думали?)... «самовар уже два часа на столе...» Как видим, в обоих случаях происходит элементарная подмена понятий: «предлагаемых обстоятельств» - «исходными событиями». Это не безобидные ошибки, тем более «осознанные», и они не остаются без печальных последствий в режиссерской и актерской практике.
По мере знакомства с работой Поламишева, первоначально возникшее недоумение быстро перерастает в чувство досады, если не сказать более жестко. Да, Поламишев «крепко сидит в материале», он «знаком» со Ста-
ниславским, много цитирует его
69
и, казалось бы, к месту, но выводы делаются в пику Станиславскому, во вред методу действенного анализа. А ведь эта работа Поламишева была издана, как «учебное пособие для ств театр, ин-тов и ин^гов культуры» (сокращения не мои - А. К.). Думаю, что после прикосновения к таким учебным пособиям по «системе Станиславского» и возникает у студентов, режиссеров и актеров отчуждение, недоверие к методу действенного анализа, к этюдному методу и ко всей «системе» в целом.
Вот такой осадок остался у меня с 1982 года после знакомства с «учебным пособием» А. Поламишева.
Есть и более свежий осадок - от работы А.Митты., напечатанной в серии журналов «Киноискусство» за 1995-96 г. г., позднее вышедшей отдельной книгой под названием «Кино между адом и раем». Здесь, в отличие от устаревших педантичных нравоучений предьщущего «теоретика», резко бросается в глаза до удивления сверхсовременная раскованность, «легкость в мыслях необыкновенная». И хоть Митта, как и Поламишев, довольно часто ссылается на «систему Станиславского», нередко путается в ней, в ее элементах, подменяя некоторые ее понятия, и с завидной, но вряд ли уместной, убежденностью вводит свою собственную
терминологию, явно позаимствованную «за бугром».
Например, «препятствие» (по Станиславскому) по Митте называется «брешь». Цитирую: «Брешь - это пропасть между вашим желанием и реакцией окружающего мира... И вам нужна энергия, чтобы перепрыгнуть через эту брешь. Падо заставить мир сотрудничать с вами. Вы собираете всю свою энергию и волю. С риском для жизни прыгаете и проваливаетесь. Цель не достигнута».
Ради Бога, извините, но это же пособие по легкой атлетике, для прыгунов. А какая нарочитая, совершенно неуместная высокопарность: «реакция окружающего мира», «заставить мир сотрудничать с вами»!
А «дальше в лес - больше
71
дров». Вот в какой изощренной форме Митта дает свое толкование «событию», но... вовсе не для студентов ВГИКа/ которым предназначено данное пособие, а скорее учащимся кулинарного техникума: «Событие - как цепочка сосисок: в каждой свое содержание, но все составлены по единому рецепту»... Опять прошу прощения, но ведь это «словесный мусор», пустословие! А дальше еще более режущие слух и сбивающие с толку «прыжки» или очередные «сосиски», испеченные на импортной сковородке: «Простейшая единица информации и времени
называется БИТ... Развитие действия в событии идет от БИТа к БИТу через развитие конфликта, из БИТОВ складываются события».
Господи, что же бы творилось со Станиславским, будь он жив сегодня! Так и хочется спросить у Митты: зачем же ссылаться на учение Станиславского, если вы его познали намного реже, чем «от БИТа к БИТу»? Зачем такая демонстрация заковыристой эрудиции: «минимизация осевой информации» и т.п.? Кому нужны подобные завихрения? И уж совсем не годится засорять русский язык - без надобности! - этими «битами» и набившими оскомину «кайфами».
Кстати, ради справедливости, должен признаться: один фрагмент из книги А. Митты, явно выпавший из «учебного процесса», меня буквально задел за живое - в самом хорошем смысле! Митта рассказывает о неприятном эпизоде во время съемок фильма «Экипаж», когда неожиданно, раньше времени взорвалась и загорелась дорогостоящая декорация (самолет, начиненный взрывсредствами). В этом рассказе все есть, и все
точно по «системе» Станиславского: и труднейшие «предлагаемые обстоятельства», и острое, конфликтное для всех «исходное событие», и стремительное «развитие действия», и мощное по своей неожиданности и драматической силе проявления «главное событие», и нет... никакого «витийства», ни одного лишнего слова, не пона
73
добилась и «забугорная начинка»! И невольно опять убеждаешься, как прав Станиславский, утверждавший, что «только хорошо вам знакомое, лично вами глубоко пережитое, вы сможете взволнованно и убедительно донести в своем рассказе до зрителя». До читателя - тоже.
Еще раз прошу прощения у вышеупомянутых "оппонентов" за критическое отношение к их работам. Я и не помышлял задеть чье-либо достоинство или свести счеты: ни с кем из них лично не знаком, ни на кого не
держу зла. Я лишь воспользовался - по совету Немировича-Данченко - "кривым зеркалом", чтобы сфокусировать внимание на довольно типичных ошибках во избежание их повторов, поэтому и заострил свое отношение к таким теоретическим излишествам, как "доморощенная заумь" Поламишева и "забугорная", совсем не "клевая" новизна Митты: «за державу обидно». Ну и, разумеется, за Станиславского.
К нему, к Станиславскому, и вернемся:
"Оценить события и факты — это значит найти в них скрытый внутренний смысл, их духовную сущность, степень их значения и воздействия, найти ключ для разгадки многих тайн "жизни человеческого духа" роли, скрытых под фактами пьесы".
Сразу не терпится выяснить: как определяются события и что значит "их скрытый внутренний смысл".
Прислушаемся к совету М.О.Кнебель:
"Оценивать события и факты нужно через конфликт".
Следовательно, именно сейчас, на подступах к событиям и фактам, нам необходимо задержать свое внимание
на конфликте.
КОНФЛИКТ
"В каждой пьесе, - продолжает развивать свою мысль Кнебель, одни действующие лица стремятся к одному,
другие - к другому, разные \ цели.
75
Вследствие этого происходят столкновения. Определить причины их столкновений. понять цели и мотивы
поведения тех и других персонажей - значит, понять пьесу, верно определить идею произведения».
Сделаем первый вывод:
Конфликт - это столкновение противоборствующих сторон, каждая из которых заинтересована в
удовлетворении своих интересов.
Стало быть, конфликту, его обострению, вспышке, должна предшествовать такая ситуация, в которой и
обнаруживается, что мнения персонажей, их взгляды по какой-то причине диаметрально противоположны. С этой "ситуацией", как известно, мы знакомились в предлагаемых обстоятельствах.
Итак, зафиксируем, от чего зависит сила напряжения конфликтной ситуации:
- от предлагаемых обстоятельств. которые мотивируют причину разногласий;
- от исходного события, которое обостряет конфликтную ситуацию;
- от значения проблемы для каждой из сторон, заинтересованных в ее решении в свою пользу;
- от характеров персонажей: чем
76
сложнее и ярче характеры, тем острее борьба.
Безусловно, следует учитывать и возрастные данные персонажей, их умственный и культурный уровень
развития, что не в малой степени определяет способ решения конфликтной ситуации, способ ведения
борьбы.
И еще запомним:
Конфликт - это опора действия. Конфликт, как правило, является причиной события, но может быть и
следствием события, свершившегося "действенного факта".
Раньше мы уже говорили о «беспрерывности» развития действия - о сквозном действии. Упоминали и о
контрдействии, которое «питает и усиливает сквозное действие, придает своей конфликтной неизбежностью
остроту и динамизм драматическому развитию событий».
Думаю, вы уже поняли, почему именно здесь, находясь в "зоне конфликта», я вспомнил о контрдействии.
Потому что все, что касается конфликта, в полной мере относится и к контрдействию. Оно находится в такой же прямой зависимости и от предлагаемых обстоятельств, и от исходно-
77
го события, от характеров персонажей, и т.д.
Нужно особо отметить еще один важный фактор: этих двух антагонистов (действие и контрдействие)
«объединяет» один общий конфликт, который вспыхивает в исходном событии и угасает (разрешается) лишь в главной событии, в кульминации.
В дальнейшем эти взаимозависимые "спутники" будут постоянно "выходить с нами на связь" при анализе примеров на ту или иную тему. А сейчас, в заключение данной темы, еще раз, коротко о сути конфликтной ситуации.
Конфликтную ситуацию создают
острые разногласия двух сторон. Эти
разногласия, по природе своей,
настолько противоречивы, конфлик-
тны, что готовы проявиться, вспыхнуть
в любой момент. Остается поднести
спичку - и бочка с порохом взорвется.
Этой «спичкой» и является событие.
ВИДЫ СОБЫТИЙ
Напомню предупреждение Стани-
славского, оно уместно и здесь:
«Разбирая пьесу, избегайте опас-
78
ной ошибки - не отвлекайтесь на
мелочи, которые могут увести в
сторону. Прежде всего, на основе
анализа нужно определить и понять
крупные события н.
Вот они - КРУПНЫЕ СОБЫТИЯ:
- исходное;
- основное;
- главное.
Как их определять?
Что значит «исходное»? Ну, скажем,
«исходная позиция» в танце - чего
проще: позиция, с которой начинается
движение, танец. То есть в данном
случае - «начальная позиция», первая.
Или возьмем «исходные рубежи»:
«войска вышли на исходные рубежи» -
те рубежи, с которых начинаются,
«исходят» военные действия.
Следовательно, в буквальном смысле:
- Исходное событие - это перво-
начальное (первое, начальное)
событие, от которого исходят все
последующие действия и другие
события.
Следует постоянно помнить, что от
точности (меткости) определения
исходного события зависит весь даль-
нейший анализ литературного произ-
79
ведения, установление единственно
верных побуждений всех персонажей/
попадание в главный конфликт, в
жанр... Исходным событием, как «ком-
пасом», можно и следует контролиро-
вать, не ушло ли действие в сторону, не
допущена ли ошибка в определении
последующих событий.
Предположим, если опять обратить-
ся к нашей басне, что «Вороне где-то
Бог послал кусочек сыру» - это и есть
исходное событие.