Файл: karasik_yazyk_sotsialnogo_statusa.pdf

сочетаний в просьбах и приказах (снижение категоричности высказывания сближается со статусной репрезентацией), например: "Вы не могли бы помочь мне перевести эту фразу ? ", косвенное обращение: "Некоторые могли бы и помолчать" (о присутствующих).

Категориальная транспозиция, перенос категориального признака на класс слов, не являющийся базой для соответствующего признака, показывает взаимосвязь и динамику семантических признаков в лексике и грамматике. Категориальные транспозиции видоизменяют категориальный признак в совокупности его характеристик. В этом плане уместно различать широкие и узкие категориальные значения, активно либо ограниченно переносимые на другие разряды

слов.В лингвистической литературе высказано мнение о том, что скрытые категории выражают субкатегориальные значения, характеризующие подклассы частей речи: одушевленность/ неодушевленность, конкретность/ абстрактность, лицо/ нелицо, движение/ неподвижность, постоянный/ переменный признак и др.[Харитонова,1982:9]. В этой связи обсуждается также проблема суперкатегорий [Басманова,1977:4]. На наш взгляд, подобное понимание не противоречит развиваемой в данной работе концепции категориальной транспозиции и категориального контекста как способа проявления скрытой категории.

Индуктивно-формальный критерий выделения категориальных признаков дает, таким образом, в руки исследователя несколько вариантов исчисления категорий: 1) перечисление выраженных категорий, 2) выявление скрытых категорий, 3) типологический анализ категориального фонда языков, 4) анализ категориальной транспозиции. Думается, что эти варианты взаимодополнительны.

Процедура выделения категориального признака в лексическом значении на основании формального критерия заключается в определении лексического выражения соответствующего категориального признака, принимаемого как данный. Например: expect1 - to think (that something will happen)(LDCE); partly1 - not completely (LDCE); general - an officer of very high rank in the army (LDCE). В определениях слов expect - "ожидать", partly - "частично", general - "генерал" непосредственно выражены темпоральный признак будущего времени, модально-бытийный признак отрицания, статусный признак ранга. Аналогичным образом выделяются другие категориальные признаки, непосредственно данные в словарных дефинициях.

В ряде случаев категориальный признак не выражается непосредственно в составе словарной дефиниции и выявляется методом семантического развертывания: blame1 - consider (someone) responsible (for something bad) (LDCE);

202

responsible1 - having the duty of looking after someone or something so that one can be blamed (by the stated person) if the things go wrong (LDCE); duty1 - what one must do either because of one's job or because one thinks it right (LDCE). В приведенном примере в значении глагола blame - "обвинять, порицать" устанавливается модальный компонент долженствования (must - "должен").

Формально-индуктивный критерий выделения категориальных признаков в значении слова аксиоматичен. Для начального этапа построения теории аксиоматичность - это, вероятно, оптимальный (самый экономный) способ рассуждения. Следующим этапом является объяснение. Следовательно, формально-индуктивное моделировапние должно быть дополнено содержательно-индуктивным моделированием.

Содержательно-индуктивный критерий выделения категориальных признаков складывается, как нам представляется, из трех направлений доказательства, соответствующих трем сторонам знака - классификация, трансформация, интерпретация.

Рассмотрим содержательно-индуктивный критерий выделения категориальных признаков на примере категоризации инструментального признака в классификационном объяснении: dagger1 - a short pointed knife used as a weapon (LDCE); knife1 - a blade fixed in a handle used for cutting as a tool or weapon (LDCE); weapon - a tool for harming or killing in attack or defence (LDCE); tool1 - any instrument held in the hands for doing special job (LDCE); instrument1 - an object used to help in work (LDCE); object1 - a thing (LDCE). Слово dagger - "кинжал" объясняется в словаре как "короткий остроконечный нож, используемый в качестве оружия". Нож (knife) определяется как "лезвие, укрепленное в рукояти, используемое для резания в качестве инструмента, оружия". Далее уточняются значения слов "оружие" (weapon) и "инструмент" (tool) и пределом вычленения является абстрактное понятие "предмет" (thing). Устанавливается естественная иерархия признаков-классификаторов: кинжал - нож - оружие - инструмент - предмет. Эти системные отношения рассматриваются в работах, посвященных гиперонимии и гипонимиии [Дяченко,1976], суперординатным связям слов [Залевская,1990]. Классификаторы высших рангов, не получающие толкования в словаре, по-видимому, могут рассматриваться как категориальные признаки, выделяемые на классификационной основе.

Процедура выделения категориальных признаков заключается в анализе словарных дефиниций и выборке высших гиперонимов. Выполнение этой задачи на материале английского языка в значительной мере облегчено благодаря составителям словаря LDCE, в котором все дефиниции (около

203

[Dahlgren,1988:50]. Мы противопоставляем два типа классификационных признаков: классификаторы-конструкты и классификаторы-концепты.

Конструкты лежат в основе различных идеографических словарей, представляя собой дедуктивно установленные рубрики для классификации слов по тематическому принципу. Так, в словаре Роже выделяются шесть основных рубрик (абстрактные отношения, пространство, вещество, интеллект, волеизъявления, чувства) (RTh), в словаре Т.Мак-Артура - 14 главных рубрик (жизнь, организм, люди, строения, пища, чувства и т.д.) (LLCE). Конструкты направлены в сторону субклассификации и завершаются отдельными словами. Концепты представляют собой обратное движение. Говоря о признакеклассификаторе в словаре, мы имеем в виду классификаторконцепт.

Наряду с классификаторами в дефинитивном тексте выделяются классификаторы в недефинитивном тексте: Мы шелком лун, как ризами, одеты, нам ведом день немеркнущих ночей, - полночных Солнц к себе нас манят светы. (М.А.Волошин). Контраст значений "день::ночь, свет::тьма" в приведенном фрагменте сонета с учетом названия произведения ("Звездный венец") свидетельствует, на наш взгляд, о классифицирующем признаке "космичность". Классифицирующие признаки поэтического текста имеют, впрочем, принципиально иную природу по сравнению с признаками в составе

204

определений. В словаре наблюдается минимальное расхождение содержания и выражения языкового знака, поэтому классификатор-признак в словаре стремится к соответствию с классификатором-словом. В недефинитивном поэтическом тексте действует, по-видимому, обратная тенденция.

Классификаторы в словаре противопоставлены признакам, назначение которых состоит в конкретизации при обозначении внеязыковой действительности. Классификация и конкретизация органически связаны в диктальном компоненте семантики, противопоставляемом модусному компоненту. Так, нельзя найти классификатор-концепт для слов "ох, ах, эх, подлец, негодяй, мерзавец". Классификаторы отражают логическую сторону системы семантических признаков, эта сторона - не единственная, и поэтому классификационный подход к выделению категориальных признаков должен быть дополнен другими подходами.

Вопрос о предельных классификаторах в языке связан с вопросом специфики знаковых систем. Толкование предельных классификаторов, например, каузации, как это показал Ч.Филлмор, приводит к неразрешимыим проблемам в рамках одной и той же системы описания: "The word CAUSE itself seems to have a substructure: to say that John caused a cat to die is to say that John engaged in some activity and that activity directly resulted in the death of the cat." [Fillmore, 1972:9]. "Каузировать умереть" (разложение значения "убивать") представляется сложным образованием, поскольку означает "быть вовлеченным в некоторую деятельность, в результате чего наступает смерть". Признак "каузировать" является предельным классификатором для многих лексических значений типа "разрешить", "убить", "толкнуть" (класс каузативных глаголов в понимании Г.Г.Сильницкого включает в английском языке более 7 000 единиц, т.е. около 75 % всех глаголов)[Сильницкий,1974:6], но классификаторы самого этого признака выражаются путем развернутых определений. Перенос в лингвистику методологического положения физики о неисчерпаемости атома способствовал поиску единиц языка, меньших, чем семантический признак. Но, как видим, однозначных соответствий в мире физическом и знаковом нет: попытка разложить предельные классификаторы оказывается попыткой шагнуть сквозь зеркало. "Представление об атомах смысла, столь необходимое для построения логической семантики, в психологическом плане не более, чем некоторая иллюзия" [Налимов,1979:217].

Вопрос об объективности выделения категориальных признаков на содержательной основе в значительной мере зависит от объективности метода компонентного анализа в лексике. При помощи компонентного анализа удалось установить закономерности семантической статики словаря,

205

выявить тонкие оттенки значений и, наконец, увидеть ограниченность этого метода и необходимость динамического осмысления семантической системы [Кузнецов,1986].

Содержательный критерий выделения категориальных признаков включает синтаксические трансформации, дающие возможность определить границы варьирования значения. Например: "Рад сообщить Вам о положительном решении вопроса" - "С радостью сообщаю Вам о том, что вопрос решен положительно" - (?)"Рад и сообщаю Вам о том, что считаю решение вопроса положительным". В первом исходном предложении трансформации подлежат способы выражения информирования и результативности. В преобразованном втором предложении сохраняется семантическое содержание исходного предложения. В преобразованном третьем предложении исходное содержание искажено (устранена субординативная связь компонентов при выражении информирования и внесена дополнительная модальная характеристика при выражении результативности). Существует определенное сходство между классификационным и трансформационным объяснением: цель объяснения - обозначение объема и содержания класса лингвистических явлений.

Наиболее сложным видом содержательного моделирования является интерпретация. Интерпретация включает классификацию и трансформацию, но не сводится к этим видам объяснения. Например: X feels envious - X feels as one does when one thinks that what happened to someone else is better than what happens to one, and when one desires that it should happen to one, not to the other person; X feels jealous - X feels as one does when one thinks that someone else is getting from someone what one should be getting oneself, and when one wants to be given to oneself, not to the other person [Wierzbicka,1972:64]. - "Я испытываю зависть - это значит, я испытываю такое чувство, когда я думаю, что то, что случилось с кем-то, - лучше, чем то, что случилось со мной, и когда я хочу, чтобы это случилось со мной, а не с другим человеком; Я испытываю ревность - это значит, я испытываю такое чувство, когда я думаю, что ктото другой получает от кого-то то, что должен был получить я, и когда я хочу, чтобы это досталось мне, а не другому." Приведенные примеры показывают, что интерпретация является оптимальным видом моделирования модусных значений - оценки, модальности, социального статуса и др. Интерпретация включает ассоциативную зону признаков и пресуппозиции, моделируемые при помощи модальной рамки [Апресян,1974:67]. Интерпретация позволяет осветить лингвострановедческую специфику значения. Так, в русском языке беду "накаркивают" вороны, а в английском - "наквакивают" лягушки. Интерпретация дает возможность осветить пути метафоризации, а "метафора как модель - продуктивный способ пополнения

206

языкового инвентаря. И не только лексикона, но и грамматики" [Телия,1988:202]. Принципиальное отличие интерпретации от других видов содержательного моделирования заключается в динамике семантических признаков, в изменении базы знаний интерпретатора по ходу понимания речи [Демьянков, 1985:66].

Выделяемые на основании содержательного критерия признаки соотносимы с признаками, выделяемыми по формальному основанию, и дедуктивно определяемыми признаками. Анализ лингвистической литературы и наши наблюдения показывают, что к числу категориальных признаков относятся все признаки, выделяемые в составе категории модуса - признаки социального статуса человека, модальности, оценки, дейксиса, эмотивности, экспрессивности и др.

3.1.3. ОПИСАНИЕ КАТЕГОРИАЛЬНЫХ ПРИЗНАКОВ

Значение как предмет лингвистического описания выводится из текста и из корпуса экспериментальных психолингвистических данных. В данной работе мы рассматриваем текстовое значение. Текст может быть равен слову, словосочетанию, предложению или высказыванию, совокупности высказываний и, наконец, крупному речевому произведению. Обычно, говоря о тексте, имеют в виду целый художественный или научный текст. Особым типом текста является толковый словарь. В словарном или дефинитивном тексте фиксируются признаки содержательного минимума слова. Признаки содержательного максимума, ассоциативные характеристики значения, устанавливаются в недефинитивном тексте.

Деятельностный подход к общению выдвигает на первый план субъекта деятельности. Субъект общения по своему определению двойственен: это одновременно отправитель и получатель информации. Интерпретация традиционно рассматривается как деятельность адресата, направленная на извлечение смысла из сообщения. Если мы определяем некоторую интерпретацию как прагматическую, то тем самым мы выделяем семантическую и синтактическую интерпретацию. Семантическая интерпретация - это абстракция, которую можно определить как "информация минус модальная рамка". Синтактическая интерпретация - это информация о способе выражения информации. Прагматическая информация в узком смысле сводится к модальной рамке и ее развертыванию, а в широком смысле представляет собой стратегию понимания. Интерпретация в широком смысле представляет собой процесс, в результате которого происходит модификация внутреннего

207

мира интерпретатора [Демьянков,1988:16]. Стратегия понимания реализуется как выделение значимой для адресата информации.

Значимость информации многоаспектна, можно выделить, в частности, яркость и глубину смысла. Яркость смысла - это информативная ценность сообщения для адресата. Этот параметр значимости смысла в известной мере индивидуален (например, фамилия в списке) и соотносим с яркостью семы в структуре значения слова [Стернин,1985:61]. Глубина смысла - это последовательное или одновременное осмысление нескольких содержательных планов высказывания. Глубина смысла связана с прозрачностью высказывания, степенью ясности для адресата. Высказывание может быть прозрачным и неглубоким, прозрачным и глубоким, непрозрачным и глубоким, непрозрачным и неглубоким. Тривиальным является прозрачное неглубокое высказывание ("Обед с двух до трех"). Высказывание может быть прозрачным и глубоким: Тот, кто сам себя щекочет, хохочет, когда хочет. Типичными представителями этого класса высказываний являются паремии. Примером совпадения глубины и непрозрачности являются эзотерические тексты, тексты для посвященных, например, "Мертвые сильнее спящих", а также метафорически насыщенные тексты: Не слышно птиц. Бессмертник не цветет. Прозрачны гривы табуна ночного. В сухой реке пустой челнок плывет. Среди кузнечиков беспамятствует слово. (О.Э.Мандельштам). К непрозрачным и неглубоким высказываниям относятся условные фразы (например, пароль). Многоплановый смысл соотносим с речевой многозначностью слова, с каламбуром и цитацией [Литвин,1984]. С известными оговорками допустима квантификация глубины смысла при помощи объяснительных трансформаций и соответствующая типология интерпретационных ходов. Пределом семантической глубины смысла является картина мира, пределом прагматической глубины смысла - кодекс предпочтений и поведения. Глубина смысла в значительной мере зависит от тезауруса адресата и способности интерпретатора к раскрытию аллюзий (например, на одном из высочайших перевалов Тибета высечена надпись: "Научились ли Вы радоваться препятствиям ?").

Осмысление текста может быть преимущественно прагматическим, либо семантическим, либо синтактическим в том плане, что в первом случае наиболее релевантным для получателя речи оказывается назначение текста, во втором случае приоритет отдается содержанию, в третьем случае - форме или технике текста.

С точки зрения специфики человеческого восприятия и соотношения эмоционального и рационального факторов можно выделить преимущественно фасцинативное либо информативное осмысление. Информативное содержание легко расширяется и сжимается, его ценность при вторичном предъявлении

208