Файл: karasik_yazyk_sotsialnogo_statusa.pdf

императорским употреблением "Мы" вместо "я" и последующим обращением "Вы". Исторически обращение на Вы относилось только к первому лицу в государстве, затем так стали обращаться друг к другу представители дворянства и потребовали к себе такого обращения. В XII-XIII веках европейское культурное сообщество однозначно интерпретировало выбор "Ты - Вы": "Вы" по отношению к вышестоящему или равному нормативно, по отношению к слуге - выражение похвалы; "ты" по отношению к слуге нормативно, по отношению к равному или вышестоящему - выражение презрения или гнева. Обращение на "ты" было равно оскорблению. В 1603 году на судебном заседании прозвучала следующая реплика: "All that he did, was at thy instigation, thou viper; for I thou thee, thou traitor." [Brown, Gilman, 1979:254,257]. - "Все, что он сделал, было из-за твоего подстрекательства, ты, змея; ибо я называю тебя на "ты", ты, предатель." В обществе с жесткой иерархией было принято обращаться на Вы (без права получить такое обращение) в социальных диадах: солдат - к офицеру, работник - к работодателю, официант - к посетителю, сын - к отцу, младший брат - к старшему и слуга к хозяину. Постепенно в обществе стало распространяться демократическое употребление "ты", которое закрепилось прежде всего в семье, а также в религиозной сфере. Так, квакеры использовали слово thee для друзей, т.е. членов своего религиозного сообщества, и местоимение you для чужих людей. Нормы религиозного братства были перенесены на правила партийной этики: в бывшей Германской Демократической Республике члены бывшей правящей Социалистической Единой партии Германии обращались друг к другу со словом du - "ты" независимо от пола, возраста и степени знакомства. Любопытно отметить, что и в Федеративной Республике Германия обращение на "ты" стало распространенным вокативом в высших сферах: выпускники университетов сохранили верность студенческой солидарности [Hartmann,1978:94].

Сочетание социального статуса и дейксиса в английском языке не имеет столь многообразных языковых способов выражения, как в некоторых восточных языках. В корейском языке местоимения противопоставляются по признакам "вежливое/ невежливое", "дистантное/ интимное", "самоуничижительное/ нейтральное", "возвышающее/ унижающее". Выделяются восемь социально-значимых типов местоимений: возвеличенное, описательно-нейтральное, вежливо-дистантное, простое, скромно-почтительное, предельно скромно-почтительное, невежливое дистантное, пренебрежительное [Kim-Renaud,1987:154]. Близкая система координат существует и в японском языке.

Возвышение позиции адресата или третьего лица и принижение собственной позиции выражаются как две отдельных

225

поведенческих линии, хотя во многих случаях эти линии взаимосвязаны. Способ выражения информации во многом определяется степенью уважения к адресату. В дистанционном плане важно подчеркнуть тот факт, что принижение собственной позиции естественным образом сопряжено с принижением позиции близких людей. Это не значит, что к близким людям относятся без уважения, скорее это означает, что идентичность личности, в том числе и самоуважение человека, распространяется в восточной культуре на близких людей. Социальный статус говорящего обозначается не только в вокативном признаке, в направленности на адресата, но и в автохарактеристике (признак социальной репрезентации), которая часто носит гумилиативный характер. Буквальный перевод корейского обращения и автохарактеристики в цитируемом ниже деловом письме звучит необычно: Venerable Mr.Chairman, this humble man would be grateful if you could consider my stupid son as your branch manager. - "Высокочтимый г-н Председатель, Ваш покорный слуга был бы Вам благодарен, если бы Вы смогли рассмотреть кандидатуру моего глупого сына в качестве руководителя отдела Вашей фирмы." В культурной традиции корейского, японского и некоторых других языков такая статусная дистанция с заниженной автохарактеристикой (распространяемой на своих близких) и завышенной характеристикой статуса адресата является нормальной. Уменьшение дистанции или амплитуды статусов будет восприниматься как фамильярность и неуважение.

Если в западной культуре, к которой относятся англоязычные речевые сообщества, человек мыслит себя отдельно от всех, то в восточной культуре, судя по языковым данным, человек и его ближайшее окружение неразрывно слиты. Эта слитность индивида и его близких обосновывается в пяти конфуцианских принципах: 1) справедливость и лояльность между руководителем и подчиненным, 2) близость и любовь между родителями и детьми, 3) приличие между супругами, 4) должный порядок между старшими и младшими, 5) верность между друзьями. Слитность человека и его близких является показателем демократичности общества: попавшие в опалу царедворцы подвергались наказанию вместе с домами их, т.е. вместе с членами семьи и слугами. Печально известная формулировка "член семьи изменника Родины" (ЧСИР) означает полное пренебрежение к человеку как личности, важен только статус. Но следует отметить, что отдельность личности не сводится к элементарным социологическим схемам, а вписывается в ценностные ориентиры общества и, значит, имеет несомненные положительные черты для соответствующего общества. Эксперимент по завершению предложений свидетельствует о различных ценностных ориентациях в англоязычном и японском обществе. Так, предложение "Если

226

мои желания противоречат интересам моей семьи..." японские информанты завершают фразой "...наступает время большого несчастья", а англоязычные информанты - "...я делаю, что хочу", "подлинные друзья должны..." по-японски "...помогать друг другу", по-английски "...быть искренними" [ЭрвинТрипп,1975:353].

В исследовании Л.М.Рязановой установлено семь дифференциальных признаков социально-психологических значений лексических вокативов: 1) официальность / неофициальность, 2) подчеркнутая фамильярность / обычность, 3) превосходство (равенство) ранга адресата / превосходства (равенство) ранга адресанта, 4) статусная определенность / неопределенность, 5) внутрисемейная сфера / внесемейная сфера, 6) стилистическая сниженность / нормативность, 7) положительное отношение к адресату / нейтральное (отрицательное) отношение к адресату [Рязанова,1983:20-21].

Система обращения в США моделируется в работе С.ЭрвинТрипп как сложный алгоритм с несколькими возможными выборами (селекторами). Первый выбор определяет возраст адресата (младше либо старше 18 лет), второй выбор определяет статусно-маркированные ситуации (заседание суда, официальное собрание факультета и т.д., когда обращение к человеку зависит сугубо от его социального статуса), третий выбор определяет родственные отношения и уточняется признаками восходящей линии и старшинства, четвертый выбор определяет степень знакомства и уточняется рангом и возрастом адресата. На выходе модель имеет семь возможных способов обращения к человеку: 1) отсутствие обращения, 2) обращение по имени, 3) обращение по родственному титулу и имени ("тетя Полли"), 4) обращение по официальным титулам: а) к человеку, имеющему специальное звание, б) к человеку, не имеющему специального звания (к мужчине / к замужней женщине / к незамужней женщине). Для американской академической среды существенным является момент профессионального сотрудничества: равные по статусу и возрасту сотрудники немедленно после знакомства обращаются друг к другу по имени. Обратиться к коллеге по официальному титулу значит вызвать импликации отрицательного характера, если обращение не выдержано в шутливом тоне. К равным и подчиненным обращаются по имени, различие в статусе адресатов подчеркивается в этих случаях такими способами, как, например, прямые команды в адрес подчиненных и просьбы, направленные к равным. Обращение без специального титула может быть знаком открытого неуважения. С.ЭрвинТрипп приводит характерный диалог, свидетельствующий о намеренном понижении статуса человека:

"What's your name, boy ?" the policeman asked. "Dr.Poussaint. I'm a physician."

"What's your first name, boy ?"

227

"Alvin."

Чернокожий врач был оскорблен полицейским: слово boy нейтрализует личностные отличия, позицию и даже возрастной статус. Так обращаются к детям и слугам. Отвечая на вопрос, врач указал свою фамилию вместе с социальным вокативом и попытался объяснить свое право на такое обращение: профессия врача считается престижной. Полицейский не принял объяснения, вторично оскорбил человека, задав ему вопрос , и вновь использовал слово boy. Идея полицейского, как считает автор, может быть выражена в следующей фразе: "Blacks are wrong to claim adult status or occupational rank. You are children." - "Чернокожие неправильно поступают, когда требуют признания их взрослого статуса или профессионального ранга. Вы - дети." Подчеркивается, что врач был оскорблен именно потому, что он и полицейский разделяли единую систему норм обращения [Ervin- Tripp,1976:19-22].

Использование имен собственных связано с указанием на статусное различие коммуникантов: "Каждой социальной группе свойствен особый именник (комплекс имен, находящихся в активном употреблении), причем именник характеризуется не только своеобразным репертуаром, но и своеобразным оформлением имен" [Суперанская,1973:310]. Имена собственные представляют собой комбинацию антропонимичного и вокативного признаков. Статусный признак в именах собственных актуализируется при определенных комбинаторных вариантах имени собственного (компонентов имени собственного) и титула или звания. К детям обращаются по имени, к подчиненным часто обращаются по фамилии без общих и специальных вокативов. Лабильность, подвижность статусного вектора при обращении проявляется в том, что любое отклонение от прототипной формулы обращения сразу же наполняется различными коннотациями. Например, фамилия порусски обычно следует за именем и отчеством. Инвертированное обращение в устной речи типа "Профессор Крутиков Иван Дмитриевич !" обычно применяется к человеку, совершившему проступок [Николаева,1972:139]. В русском языке обращение по имени и отчеству выражает уважение. У адыгейцев обращение по отчеству и имени - в буквальном переводе "Аслана сын Ахмед" сигнализирует о неуважении к адресату [Тхаркахо,1977:79]. Соответственно, выражение "Ахмед Асланович", распространенное в официальных учреждениях, несет определенную коннотацию, хотя и менее выраженную. Отметим, что само по себе использование отчества в тех республиках СССР, где в культурной традиции отчества не приняты, всегда ассоциировалось с принудительной русификацией и поэтому вызывало протест, выражавшийся, в частности, в том, что в самоименовании отчества принципиально избегались. Само по себе обращение

228

как инициативный речевой акт получает в языке африканского народа волоф отрицательную коннотацию статусного характера: человек, претендующий на более высокий статус, избирает стратегию молчаливого ожидания реплики в беседе. Там принято считать, что люди с низким статусом больше путешествуют и больше говорят, чем люди с высоким общественным статусом. Корреляция поведенческих стратегий и оценок в языке волоф имеет следующий вид: инициатор: отвечающий -- говорящий: не говорящий -- в движении: неподвижный -- низкий статус: высокий статус [Irvine,1974:173].

Сочетание вокативного и эмотивного признаков образует класс эмоциональных обращений, различающихся прежде всего по оценочному знаку: darling (+), bastard (-)

[Шаховский,1987]. Например: You little rascal ! Where have you hidden my shoes ? (LDCE). Слова, подобные приведенному обращению ("Ты, маленький негодяй !"), сочетаются с местоимением второго лица, которое в данном случае выступает как усилитель или уточнитель обращения, но не как подлежащее. В качестве усилителя местоимения второго лица выступают также в императиве: Hurry up ! You hurry up ! Hurry up, you fool ! Интересно отметить, что слова с положительной оценкой используются в функции обращения большей частью на интимной дистанции общения. Имена приватного кода являются нестандартными обращениями, хотя следует отметить известную стереотипность эмоциональных вокативов типа duck.

Раскрытие семантики вокативов требует расширенного контекста:

The Emperor crooked his finger. "Phanocles."

"Caesar."

"Tell the Heir Designate once and for all what you were going to do." (W.Golding).

Император в повести У.Голдинга "Чрезвычайный посол" обращается к изобретателю по имени, изобретатель употребляет при обращении стандартный титул ("Цезарь !"). Обращение "назначенный наследник" используется в официальной ситуации, в неофициальной ситуации император обращается к этому человеку, как и ко всем прочим, по имени. Никто не обращается по имени к императору. Назначенный наследник, стремясь захватить власть, считает себя императором и избегает обращений к настоящему монарху, за исключением эмоционального обращения: "What have you done to my soldiers you - sorcerer ?" (W.Golding) - "Что ты сделал с моими солдатами, ты, колдун ?" Эмоциональное обращение обладает большой прагматической силой, в данном случае оно характеризует мудрого императора и неудачливого претендента на трон.

229