Файл: Политический терроризм.docx

Первый параграф второй главы – «Терроризм и экстремизм как  социальные явления» – посвящен исследованию этих сложных социальных  явлений.

Усиление террористических акций социологи связывают с распадом  традиционного общества. Развитие этого явления становится следствием  несправедливого распределения земли, собственности и неравномерного  экономического развития стран. Меняющаяся политика в отношении  различных вероисповеданий, объединяясь с религиозным  фундаментализмом, разжигает этот  пожар37, – считает индийский ученый К.И.Маржиез.

Хотя социальный состав лидеров террористических движений отнюдь  не свидетельствует о том, что есть прямая связь между бедностью и склонностью к терро­ристической деятельности, мы все-таки утверждаем о ее наличии. Она проявляется, во-первых, в том, что именно осмысление положения своей страны, своего народа, своей религии в данном конкретном социуме побуждает будущих лидеров террористических движе­ний вступить в борьбу с власть предержащими, пред­ставителями другого этноса, цивилизации, религии во имя установления справедливости. Справедливости – как они ее понимают.

Поэтому представляется, что анализ глобаль­ных проблем современности (а голод, нищета, безгра­мотность, болезни таковыми и являются) представляет интерес с точки зрения понимания тех проблем, кото­рые необходимо решить, чтобы уменьшить уровень терроризма в обществе.38

Другой важный момент, – это то, что межгосударственные конфликты  приведут к увеличению миграционных потоков в мире. Растущая миграция  таит в себе как позитивные возможности, так и проблемы.

«С одной стороны, такое явление, как миграция населения в мировом масштабе, уже охва­тившая десятки миллионов людей, может служить вре­менным предохранительным клапаном, – подчеркива­ет Збигнев Бжезинский, – но с другой – так же вероятно, что она может быть средством переноса с континента на континент этнических и социальных кон­фликтов».39

Мы согласны с российским ученым В.Н.Пластуном в том, что верующий человек – существо земное, ничто человеческое ему не чуждо. В современном обществе люди стремятся к полу­чению образования, одновременно сохраняя и приумножая древние традиции, выделяя достижения своего народа, племе­ни, этнической группы. Увеличивается слой интеллигенции, которая является носителем национальной идеологии. В про­цессе развития интеллигенты претендуют на те места в орга­нах управления, в области образования и т.п., которых они (по их мнению) достойны.40  Однако таких постов и мест мало, и со­бытия развиваются по схеме, изложенной Г.И.Мирским: «Рас­тут претензии и амбиции, накапливаются обиды, углубляются всевозможные комплексы. Наиболее энергичная, динамичная, активная часть этнической или конфессиональной группы (как правило, образованная молодежь) требует радикальных решений. Возникают движения, ставящие своей целью добить­ся для данной группы более высокого статуса в рамках обще­государственной иерархической системы»41.

Весьма актуальной в ближайшие годы будет про­блема водных ресурсов, демографии, проблема обеспечения здоровья людей.

В последующие 15 лет в основе внутренних конф­ликтов будут лежать религиозные, этнические, эконо­мические и политические противоречия.

Автор согласен с белорусским ученым М.П.Требиным в том, что  социальное измерение терроризма позволяет нам зафиксировать тот вывод, что нерешен­ные глобальные проблемы (голод, нищета, болезни,  неграмотность) способствуют росту терроросреды.42

Экстремизм и терроризм порождаются социально-экономическими  кризисами, резким падением жизненного уровня, социальной и личной   нереализованностью, неполнотой бытия, нетерпением инакомыслия, национальным  гнетом.  Терроризм – это  показатель  социального  неблагополучия  и  возможных  грандиозных  перемен.43

Во втором параграфе второй главы – «Мировоззренческое обоснование насилия религиозными экстремистами и террористами» – автор  раскрывает исламские доктрины и концепции, оправдывающие насилие  религиозными канонами.

В рамках мусульманской религии наиболее ярким примером оправданности насильственных действий может служить доктрина священной войны – «джихад», использующаяся наиболее радикальными приверженцами ислама в достижении своих религиозно-политических целей.

Исламские доктрины и концепции, оправдывающие насилие религиозными канонами, имели свое идейное обоснование или на уровне развитой идеологии, складывающейся веками и имеющей своих теоретиков и практиков, или на уровне доктрин, которые имели относительно немногих последователей. В обоих случаях расчет был на то, что верующий подчиняется религиозным канонам, заранее прошедшим интерпретацию исламистских экстремистов, и совершает насильственные действия в борьбе за «чистоту веры» и т.д. История второй половины XX века знает достаточно примеров особой жестокости и массовых убийств в качестве средства борьбы под религиозными лозунгами.44

Это и террористические взрывы в многолюдных общественных местах, апофеозом которых стали события 11 сентября 2001 года в США, 23–26 октября в Москве на Дубровке, 1–3 сентября 2004 г. в  Беслане, 28–29 ноября 2008 г. в г.Мумбаи (Индия) и т.д.

Согласно одному из классических канонов религиозной мировоззренческой идеологии, применение насилия становится возможным при наличии трех условий: во-первых, если насилие ведется по воле Всевышней власти; во-вторых, если насилие имеет справедливую мотивацию; в-третьих, если насилие сопровождается справедливыми намерениями.

Опираясь на эти три условия, нетрудно мотивировать применение насилия в рамках обоснования экстремизма и терроризма.

Во-первых, одна из основных мировоззренческих предпосылок для насильственного поведения формировалась путем внушения верующим мусульманам идеи о бессилии человека перед волей Всевышнего. Спекулируя на религиозных чувствах, суевериях и предрассудках, исламистские экстремисты утверждали, что причиной насилия является греховность неправоверных людей, подстрекая тем самым правоверных на борьбу с последними.

Во-вторых, при формировании ценностно-мотивационных предпосылок насильственного поведения верующим мусульманам в отдельных случаях внушалось, что смерть не является концом их жизни, а наоборот, обеспечивает им попадание в лучший мир.

В данном случае верующим внушалось, что люди вообще должны быть готовы к принятию смерти во имя достижения экстремистских и террористических целей.45

Российский ученый Н.Меленитьева справедливо отмечает, что «верующий должен был видеть в совершении насильственных действий не только достижение общей справедливости, но и свой личный долг, который является формой служения Всевышнему. В данном случае исламстскими экстремистами упор делался на необходимость совершения правоверными мусульманами немедленных  активных и агрессивных действий, связанных с насилием»46.

И, как отмечает российский ученый В.Наумкин, при том, что ислам как вероучение не  содержит ничего такого, что могло бы интерпретироваться как аналогия нетерпимости или насилия, регулярно появляются все новые работы, возлагающие на саму эту религию ответственность за тот экстремизм, который распространился в мире лишь в самые последние десятилетия, явившись неотъемлемой чертой современного мирового устройства.47

Председатель Совета муфтиев России Р.Гайнутдин считает, что ложной  и противоречащей Корану и Сунне является трактовка «джихада»  отдельными экстремистскими псевдоисламскими группами, а также рядом  СМИ как «войны с неверными», ибо война для обращения в свою веру, равно  как и захват чужого, считается в исламе вообще недопустимой!

Однако среди мусульман, как и среди представителей других религий  и мировоззрений, были и есть свои радикалы – сторонники насилия в вопросах вероисповедания, отношениях с людьми другой  веры, вообще в политике.

Самое печальное то, что эти люди действуют и выступают от имени  ислама и пытаются оправдать и обосновать свои преступления и агрессию  ссылками на Священный Коран, т.е. на волю Бога.48 

Анализируя имеющиеся материалы по данному вопросу, в свою  очередь мы считаем, что Священное писание ислама, как и других религий (иудаизма, христианства), содержит радикализм. Но в то же время отвергает  и строго осуждает экстремизм и терроризм.   Автор  согласен  с  мнениями  российских  ученых А.А.Игнатенко  и И.П.Добаевым  о  том, что  радикализм  проявляется  тогда, когда  речь  идет  о  власти, о  политике, то  есть  исламский  радикализм – категория  политическая, а  не  религиозная.   Власть – главный  предмет  интереса  суннитского  салафизма, шиитского  фундаментализма, ваххабизма  и других  явлений  этого  рода.49

Третий параграф второй главы диссертации – «Социокультурные и идеологические основания терроризма и религиозного экстремизма» – посвящен исследованию терроризма как культурного  явления и идеологии  экстремизма, оправдывающего насилие, жестокость во имя исламских  порядков.

В социокультурной матрице терроризма важное место занимает религиозная составляющая, которая, по сути своей, носит квазирелигиозный характер. Ибо религия есть «величина sui generiss (особого рода)», появляющаяся как результат взаимосвязи между Богом и человеком.

Как отмечал православный богослов и философ П.Флоренский, «если антологически религия есть жизнь нас в Боге и Бога в нас, то феноменолистически религия есть система таких действий и переживаний, которые обеспечивают спасение. Другими словами, спасение в том наиболее широком, психологическим смысле слова есть равновесие душевной жизни»50.

Терроризм и насилие не отвечают современному уровню цивилизации. Однако не секрет, что в истории более высокие культуры, более  цивилизованные народы терпели поражение от варваров. Некоторые   современные историки делают вывод: 11 сентября были похоронены  надежды на мирный путь развития человечества. На самом же деле война не  является неизбежной. Сильные культуры не боятся чужих влияний и не  являются агрессивными. Мы согласны с российским публицистом Б.Марковым в том, что необходимо признать право любого народа гордиться своей культурой и сохранять ее своеобразие в условиях глобализации.51

Представитель  Германии  в  СБ  ООН  отметил, что  «необходимы  терпимость  и  уважение  к  различным  культурам.  Предотвращение  конфликтов  должно  занимать  ведущее  место  в  повестке  дня, если  мы  хотим  добиться  успеха  в  борьбе  с  терроризмом»52.

Терроризм уже в большей или меньшей степени является частью истории различных народов, стран, цивилизаций, он уже седиментировался в их культуре. И, как отмечает Б.Дженкинс, «террористическая субкультура может стать постоянной чертой нашего мира»53.

Румынская исследовательница А.Серафим считает, что  террористическая повестка дня временами является социальной и  культурной, а не политической. Среди культурных целей, которые стоят на  повестке дня террористов, она отмечает следующие: отрицание и   разрушение западной культуры; сражение с глобализацией; борьба с  неверными, объединение уммы; общество – мишень террористов.54

Российский ученый А.В.Коровников, касаясь факторов, способствовавших возникновению идеологии экстремизма, ссылается на следующие обстоятельства:  преследования и гонения, которым подвергались «Братья-мусульмане» в Египте; сокрушительные поражения арабских государств в войне 1967 года; победа революции в Иране в 1979 году, которая доказала, что возможно во имя ислама свергнуть правителя, опирающегося на вооруженную до зубов армию, и способствовала подъему экстремистских настроений.

Наибольшее влияние на формирование исламистского экстремизма оказали положения, выдвинутые в свое время идеологами «Братьев-мусульман», в частности, Сайидом Кутбом, основателем идеологии современных экстремистов.    

С.Кутб приходит к оценке современного общества как неверного и начинает призывать к уходу от него для создания общины «истинно верующих», которая сможет разрушить современное общество и построить на его развалинах общество исламское.55  Идеи  С.Кутба  развил  А.Фарадж  и его  новизна  заключалась  в ярко  выраженном  салафитском  характере. Идеи  А.Фараджа  служат  идеологической  платформой  деятельности  большинства  современных  радикальных  группировок. Он  считал, что  любой  мусульманин, игнорирующий  нормы  шариата  неверный, отступник, хуже, чем  «неверующий  по  рождению»56  и  т.д.    

Традиционно, с позиции религии, в исламе недопустим экстремизм, и  тем более терроризм. Согласно политической теории ханафизма, даже при  режиме тирании не рекомендуются подобные действия.

Однако явление религиозного экстремизма под прикрытием ислама и  исламских лозунгов – факт очевидный.

На наш взгляд, по мере демократизации общества, учитывая  исторические особенности и уровень религиозного сознания населения  стран Центральной Азии, роль исламского фактора в политике будет  возрастать, а не уменьшаться. Основной  функцией  радикальных  и  ультрарадикальных  идеологий  является  оправдание  практической  деятельности  экстремистов  и  террористов, а  также  социальная  и  политическая  мобилизация  своих  сторонников  для  участия  в  «священной  борьбе»  за  «истинную  веру».57

Третья глава диссертации – «Терроризм и экстремизм в условиях  глобализации» – посвящена анализу и исследованию факторов, порождающих терроризм и религиозный экстремизм в условиях  глобализации, исламскому  фундаментализму – как  источнику порождения  и распространения экстремизма и терроризма, неоваххабизму – как  идеологии религиозно-политического экстремизма и терроризма, и  практическим мерам по предупреждению, нейтрализации и пресечению  терроризма и религиозного экстремизма.

В первом параграфе – «Факторы, порождающие терроризм и  религиозный экстремизм в условиях глобализации» – обобщены  истоки, факторы, условия, способствующие возникновению этих феноменов в  условиях глобализации.

Глобализация – самый  распространенный  термин, который  не  имеет  точного  определения.58  Этот  термин  впервые  был  предложен  американским  ученым Т.Левиттом.59

Глобализация становится одной из важнейших проблем  современности. Ее называют осевой проблемой, выражающей главное  направление развития мира, главным противоречием и даже главным  конфликтом ХХI века.

Глобализация предоставляет для международных террористов  исключительные возможности.

Факторы, определяющие детерминационный комплекс международного терроризма, в основном носят объективный характер и  формируются под воздействием происходящих в мире процессов, в том  числе – и  далеко не  в  последнюю  очередь – процессов  глобализации.