-11-

явлениями, извечно присущими человечеству. Современная этнография дает все новые и новые доказательства тому, что ни антагонистические классы, ни частная собственность, ни моногамная семья как социально-экономическая ячейка, противостоящая обществу, не являются спутниками человечества во всей его истории, и, следовательно, бесклассовое коммунистическое общество не только может быть создано, но и будет создано как результат неизбежного исторического процесса.
Таким образом, этнографии следует придавать в общей системе исторических наук вполне самостоятельное мировоззренческое (методологическое) значение, не ограничивая при этом ее общенаучную роль.
Изучая этносы во всей совокупности, подчеркивая связь этнической истории с социальной, рассматривая изменения во всех сферах культуры, этнография может давать и дает существенный материал для характеристики национально-культурной специфики при исторических, археологических, экономико-географических и других исследованиях отдельных народов или стран. В данном случае представители иных наук пользуются этнографическими материалами как дополнительными данными, помогающими раскрывать те или иные историко-археологические, экономико-географические либо другие положения. Таким образом, этнография может выступать в своем традиционном значении вспомогательно-исторической дисциплины, хотя подобное положение для нее не исключительно, так как любая из перечисленных наук может в пору активизации совместных исследований играть ту же роль в отношении к другой науке. Наконец, этнографии свойственно вторгаться в самую гущу современных политических проблем на разных континентах Земли, особенно в чрезвычайно острую по своим коллизиям и последствиям проблему межнациональных, этнических взаимоотношений. Знание этнографами объективной этнической истории, закономерностей культурной интеграции и ассимиляции, аспектов соответствия этнических территорий государственным границам вооружают прогрессивные силы всего мира в борьбе против расизма, шовинизма и национализма. Отечественные этнографы с первых дней существования советской власти принимали активное участие в осуществлении ленинской национальной политики. Несомненна политическая актуальность этнографических исследований в настоящее время в области изучения современных этнических процессов, преобразования культуры и быта.
Итак, этнография с точки зрения ее общенаучного и социального значения должна рассматриваться как 1) мировоззренческая наука, способная решать самостоятельно важные методологические проблемы истории человечества и отдельных (прежде всего бесписьменных) народов, 2) вспомогательная

-12-

дисциплина, дающая особый этнически специфический материал для других наук о человеке и его обществе и 3) политически актуальная отрасль знаний, вооружающая прогрессивные силы в борьбе против расизма, шовинизма и национализма, То обстоятельство, что этнография первоначально воспринималась как описательная наука, фиксирующая культурно-бытовые и социальные отличия между народами и прежде всего отличия неевропейских народов от европейских, породило представление о ней как о науке, изучающей культурно отсталые пароды. В таком представлении присутствовал пресловутый принцип европоцентризма, нередко превращающийся в расистскую концепцию особой цивилизирующей роли белой европейской расы по отношению ко всем прочим народам и оправдывающий колониализм. Вместе с тем особое внимание, которое уделяет этнография отжившим или отживающим явлениям культурной и социальной жизни с целью ретроспективного анализа прошлой человеческой истории, воссоздания истории бесписьменных народов, объективно способствует сохранению взгляда на нее как на науку о пережитках и, следовательно, не имеющую будущего, в котором исчезнут пережитки и произойдет культурная нивелировка всех этносов. Ошибочность подобного взгляда очевидна по той причине, что и пережитки, и особый интерес к традиционной (чаще всего сельской) жизни высокоразвитых народов - лишь часть того общего для этнографии объекта исследования, которым является этнос. И в современном мире, и в обозримом будущем даже в условиях грандиозных социальных и научно-технических изменений на Земле сохранятся те особенности, которые отличают один этнос от другого, сохранятся сами этносы, осуществляя прогрессивную тенденцию к интеграции, а следовательно, сохранится, хотя и в измененном виде, потребность их изучения, т. е. сохранится необходимость этнографической науки.

Основные составные этнографического исследования

В этнографическом исследовании можно выделить следующие основные разделы: этногенез и этническая история, основные занятия и социальная организация, материальная и духовная культура. Особым разделом является изучение семьи и семейно-брачных отношений.
Этногенез и этническая история дают возможность решить вопрос о происхождении самого этноса, изменениях этнических общностей, проследить процессы и результаты межэтнических отношений. Основные занятия и социальная организация отвечают на вопрос о характере производства этноса и особенностях,

-13-

возникающих на его основе, производственных отношении и различных общественных структур. Материальная культура в своем традиционном воплощении - орудия труда, пища, поселения, жилища, одежда и украшения - отражает как этническо-специфическое, так и общее, связанное со сходными типами производства и условиями физико-географической среды. Сфера духовной культуры, выражающаяся в народных знаниях об окружающей природе и обществе, в обрядах и обычаях, народном творчестве и праздниках, в верованиях, дает ценнейший материал для выявления созданного конкретным этносом и отличного от других, а также для определения результатов исторических этнических контактов и взаимного обогащения культур. Исследования составных этнографии осуществляется на фоне определения и языковых особенностей каждого этноса, так как язык - это и средство общения объединенных в этнос людей, и существенная часть этнической культуры.
Указанные составные в большей своей части связаны с одним из видов производства, а именно с производством средств существования; проблемы семьи и семейных отношений в свою очередь определяют другой вид производства - производство себе подобных, т. е. самого человека. Очевидна неразрывная связь обоих видов производственной деятельности людей на всем протяжении всемирной истории; так же несомненно, что семья и семейно-брачные отношения, вытекающие из второго вида производства, не могут не зависеть от первого; в то же время несомненна и их относительная самостоятельность, проявляющаяся по-разному в различные периоды социальной истории. Вспомним в этой связи положение Ф. Энгельса о двух видах производства: "С одной стороны - производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой производство самого человека, продолжение рода" ⁹ .
Нам известны различные типы семьи и связанных с ними семейно-брачных отношений. Если взять, к примеру, моногамную семью, то она просуществовала на протяжении по крайней мере трех формаций рабовладельческой, феодальной и капиталистической, сохранив свое положение особой социально-экономической структуры общества. Этот пример подчеркивает важность изучения семьи и семейно-брачных отношений в общей проблематике этнографии.
По указанным выше основным составным этнографических исследований, этнография, имеющая свои учреждения и издания, ведет изучение этнического многообразия мира, а также того, что стало потребностью времени - традиционного природопользования, т. е. этноэкологии.

9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 26.

-14-

Этноэкология на примере природопользования северных народов

Несводимость современных экологических проблем к вопросам чисто технологическим и экономическим, важность их социально-культурных аспектов сегодня признают ся достаточно широко. Роль социально-культурных решений в преодолении нынешних и, в еще большей степени, возможных в будущем экологических трудностей подтверждается уже не только общими соображениями, но и результатами просчетов на глобальных моделях. Сегодня ясно, что и для разработки их более реалистических версий, и для поисков стратегии борьбы с экологической угрозой науке предстоит широко использовать данные культурологии, антропологии и этнографии.
Если непосредственной причиной неблагоприятных экологических эффектов явились некоторые стороны современной научно-технической революции, то наиболее общая предпосылка экологического кризиса, его абстрактная возможность была заложена уже в далеком прошлом - в переходе от присваивающего хозяйства к производящему.
Пока человек более или менее пассивно потреблял продукты, предоставляемые природой, возможности природы как бы автоматически регулировали его деятельность, включая биологическое воспроизводство. Народы, находящиеся на стадии присваивающего хозяйства (в этнографической науке она получила название первого хозяйственно-культурного типа (ХКТ), экологи так и называют пародами, "вписывающимися в природу". И действительно, их отношения с природой регулируются так же, как регулируются отношения природы с любым из ее элементов.
Но совершенно очевидно, что в этих условиях любой природный сдвиг, создающий основу для прогрессивного развития демографических процессов, а также последовательное совершенствование производительных сил вызывали перенапряжение экосферы. В результате первый ХКТ заменялся последующими - разными видами производящего ХКТ Так совершился знаменитый переход, разделивший человеческие коллективы на зависящие (а значит, и "вписывающиеся" в природу) и как будто не зависящие от природы. Иллюзия человека гиганта-созидателя, способного "покорить" силы природы, и лежит у истоков современных экологических трудностей.
В течение многих тысячелетий человечество росло, сводило леса, расширяло пастбища и пашни, а затем культивировало их на уровне, еще не кризисном для всей экосистемы. В конце концов объективный ход событий привел к созданию материалов, которые природа не могла создать и, значит, не может утилизировать. В последнем обстоятельстве в значительной степени заключена сущностная причина угрозы экологического кризиса.
Разумеется, пути решения экологической проблемы мы обязаны

-15-

искать на уровне современного развития, подразумевающего прогресс, а не возвращение к "пещерному веку". И пути эти лежат в основном в русле экономического развития. Но у экологической проблемы есть и другая сторона, связанная с живыми традициями природопользования на огромных земельных пространствах, а также и с опытом, в том числе и негативным, который накопило человечество.
Речь идет о том, что проблема нормального функционирования экосистемы теперь встает и в районах первого ХКТ. Вызвано это не столько активным проникновением в производственную и бытовую сферу самой индустрии (мы намеренно не рассматриваем зоны интенсивного промышленного строительства), сколько порожденной современным индустриальным развитием технологией природопользования. К примеру, речь идет о районах северо-востока СССР, населенных историческими представителями первого ХКТ - юкагирами, чукчами, коряками, эвенами и др. Та экологическая ниша, которая была освоена указанными народами, не имела иной перспективы, кроме усовершенствования самих орудий присваивающего производства.
Все перечисленные народы, как и значительное число пришлых этнических групп или соответствующих этносов того же ХКТ, были и в значительной мере остаются потребителями продуктов природной среды своей экологической ниши. Расселенные на чрезвычайно обширных пространствах, они долгое время не выделялись из природы, не нарушали "естественного равновесия" в ней (если не считать интенсивного развития охотничьего промысла пушного зверя - результата контактов с классовым обществом). Это было возможно потому, что вносимые ими в природу изменения были не многообразны по своему характеру и ничтожны по величине. Они вполне укладывались в пределы тех допустимых и постоянно наблюдающихся флуктуации, которые колеблют систему, но не выводят ее из установившегося подвижного равновесия, не вызывают необратимых изменений. Можно даже сказать, что в данном случае экосистема работает по замкнутому кругу, соблюдая известные законы экологии ¹⁰ .
Это ни в коей мере не означает, что именно существование на уровне первого ХКТ - оптимальное решение для преодоления экологического кризиса. Такая постановка вопроса (а она встречается в современной литературе) отрицает значение про-

10 Правда, указанные народы, за исключением юкагиров, в той или иной степени освоили оленеводство - несомненный элемент второго ХКТ, но оленеводство возникло в строго ограниченных пределах кормовых запасов данной экологической ниши и поэтому имеет пределы своего развития: невозможность искусственно создавать кормовую базу для домашнего оленя существенно отличает оленеводство от других видов скотоводства. Иными словами, об оленеводческих народах мы тоже можем говорить как о "вписывающихся в природу".

-16-

гресса в развитии человечества. На уровне первого ХКТ современное человечество жить уже не может, даже если захотело бы. За свою историю оно слишком сильно изменило природу: на огромных пространствах истреблены леса, распаханы степи, созданы искусственные водоемы, перегорожены реки, уничтожены стада бизонов, зубров, диких оленей и т. д. Во вред или на пользу человечеству случилось все это? Сегодня, на наш взгляд, разумен только один ответ: нужно заботиться не о предотвращении всякого нарушения "естественного равновесия", а о правильной опенке допустимого вмешательства.
Рассматриваемые нами народы с их системой традиционного природопользования еще сегодня могут быть определены как живущие в условиях "естественного равновесия". Это позволяет нам как бы присутствовать при невиданном социальном "эксперименте" - соприкосновении или, точнее, вторжении современной технологии в согласованные прежде элементы экосистемы.
В исследуемых районах на рушен не "естественного равновесия" еще не приобрело необратимого характера, хотя масштабы социалистического промышленного строительства и вызвали необходимость обратиться к минеральным ресурсам Севера и Сибири. Вот почему указанный "эксперимент" может быть назван "чистым", а возможности его в поисках путей решения экологического кризиса (с учетом уже имеющегося негативного опыта) кажутся обнадеживающими. Здесь уместно привести слова Е. К. Федорова: "Для оценок пределов допустимого вмешательства в течение природных процессов также требуется умение рассчитывать и естественный ход природных явлений, и последствия любого воздействия, т. е. знать по крайней мере "не хуже природы" ¹¹ . У нас есть основания считать, что традиционное природопользование народов Севера - результат длительного приспособления к жизни в конкретной экологической нише и накопления знаний на уровне сформулированного Е. К. Федоровым требования "знать не хуже природы" - существенной и оптимистической редакции традиционного "закона" экологов - "природа знает лучше".
Итак, несомненна важность широкого изучения опыта природопользования народов как на традиционном этнографическом, так и на современном эколого-этнографическом уровне. Под последним мы понимаем прежде всего учет экологических последствий традиционных видов хозяйствования и внедрения новых его элементов, весь комплекс этнической культуры и быта.
Когда речь идет о традиционном природопользовании, чаще всего само понятие традиционности рассматривают с точки зрения достижений этнографической науки, т. е. в свете данных, собранных этнографами или другими исследователями путем

11 Федоров Е. К. Послесловие // Б. Коммонер. Замыкающийся круг. Л. 1974. С. 269.

-17-

непосредственного наблюдения за последние три столетия. Однако традиционность исторична и иерархична. На опыте изучаемых народов представляется возможным выделить три уровня традиционности. Уровень первый - традиционность естественная, наиболее согласованная с представлениями о "народе, вписывающемся в природу". Этот уровень свойствен этносам первого ХКТ; к нему можно отнести современных юкагиров, а также, с некоторой долей приближения, кетов Енисея. Причем, вводя этот уровень, мы абстрагируемся от технологических инноваций, например па охоте, связанных с изменениями орудий и даже объекта охоты (замена мясной охоты пушной). Уровень второй - традиционность естественная дополняется достижениями контактов культур, которые колеблют "естественное равновесие", но еще не разрущают его стабильности. Первый и второй уровни могут сосуществовать внутри одного этноса - классический пример такого сосуществования дают "береговые" и "пленные", или "кочевые" народы: чукчи и коряки. Ко второму уровню относятся целиком этносы эвенов, эскимосов и многие другие. Результатом контактов культур здесь явилось развитие оленеводства в пределах первого ХКТ. Уровень третий - "традиционность современная", как отражение специфической черты этнической культуры народов, испытавших частичное нарушение "естественного развития" в пределах своей экологической ниши. Именно этот уровень, наблюдаемый сегодня, чаще всего не выделяется и рассматривается как вариация второго уровня, тем более что он в основном встречается у тех же чукчей, коряков, алеутов или эскимосов. Именно у этих народов изменения, происшедшие в прибрежной океанской фауне, привели к фактической ликвидации "береговых" групп (там, где они обособлялись от основного этноса) и к переходу их на оленеводческий тип хозяйства или исключительно на рыболовство. Таким образом, масштабы оленеводства и рыболовства во внутренних водоемах по необходимости сохраняются и даже возрастают. Однако это возрастание не может быть долговременным и беспредельным, так как ресурсы экологической ниши имеют естественное ограничение, тем более в суровых природных условиях Севера. Памятуя об этом, мы должны быть особенно осторожны с такими даже незначительными по размерам вторжениями в природу, которые могут нарушить экосферу и создать экологический кризис для традиционного природопользования. Речь идет о продолжающемся применении ДДТ для борьбы с комарами и гнусом в тайге и тундре, о широком использовании наземного колесного и гусеничного транспорта, который разрушает ягельники (основной корм оленей) или просто размельчает поверхностный слой почвы в зоне вечной мерзлоты и ледниковых линз и тем самым ускоряет изменение береговой линии рек. Особо выделяется проблема, вызванная заменой растительных сетевых рыболовных материалов капроново-нейлоновыми,