Файл: И. Т. Касавиндоктор филос наук, чл корр. Ран б. Г. Юдин.pdf

113
равлять с помощью нашего символьного (вербального) сознания. Но хотя мы действительно можем им управлять, это, конечно, не означает, что оно реально работает в соответствии с принципами абстрактной рациональности, заимствованными из арсенала классической фило- софии
43
. К тому же его когнитивный уровень варьируется от популяции к популяции. Эффективность человеческого мышления базируется не только на мыслительных стратегиях правого и левого полуша- рий, но и на работе огромного числа тесно интегрированных с ним относительно низкоуровневых когнитивных структур — программ, метапрограмм и их комплексов. Эти когнитивные структуры также управляют мыслительными процессами, результаты которых «подпи- тывают» верхние этажи мыслительной активности. Наша когнитивная система получила их «в наследство» от негоминидных и гоминидных предков человека.
Формирование когнитивных структур, ответственных за работу нашего относительно низкоуровневого мышления, по-видимому, управляется генами развития, т.е. оно происходит в соответствие с некоторыми генетическими программами в ходе взаимодействия растущего человеческого организма с окружающей средой. Врожден- ными, генетически программируемыми механизмами контролируются не только перцептивное восприятие людей, но и «встроенные» в нашу когнитивную систему относительно низкоуровневые комплексы программ, позволяющие выявить инвариантную структуру объектов и событий, создавать абстрактные перцептивные представления и прототипы, выделять классы, образовывать понятия и т.д. Они опреде- ляют наши речевые способности и потребность говорить, некоторые универсальные для развитых естественных языков грамматические структуры и структуры знаково-символического (логико-вербального) мышления. По меньшей мере частично генетически обусловлены интеллект, элементарные математические структуры, логические структуры типа modus ponens и modus tollens, наша мыслительная способность извлекать информацию о каузальных связях и т.д. Акку- мулируя в себе достижения предшествующих этапов биологической
(когнитивной) эволюции, наша когнитивная система располагает весьма богатым репертуаром когнитивных программ, направляющих работу разного рода «эвристик», мыслительных стратегий, информа- ционных процессов абстрагирования и неформального выведения следствий Они обеспечивают сканирование, выдвижение текущих гипотез, поиск решения проблем и т.д. Это — врожденное программ- ное обеспечение, позволяющее выявить ключевые признаки объектов и ситуаций, понять и осмыслить их. Оно отвечает нашему биоло-

114
гически инстинктивному стремлению к информационному контролю окружающей среды и самих себя и в огромной степени увеличивает адаптивную эффективность его реализации.
Подобного рода когнитивные программы, хотя и гораздо более простые, направляют также мышление животных. Так, например, проведенные в свое время Б.Ф.Скиннером эксперименты позволили обнаружить, что поисковое поведение крыс никогда не бывает слу- чайным, хаотичным, а с самого начала направляется определенными врожденными императивами, которые ориентированы на выявле- ние признаков, позволяющих овладеть ситуацией, понять стоящий за этими признаками некий упорядоченный смысловой контекст.
Весьма характерно, что эти животные явно отказывались обучаться правилам, которые несовместимы с их врожденными когнитивными программами — например, ассоциировать события, если вероят- ность корреляции между ними слишком низкая. Как и люди, они полностью игнорируют те признаки и события, которые не коди- руются их когнитивной системой, не получают соответствующей внутренней ментальной репрезентации, оказываясь тем самым за пределами их понимания. Пятилетний ребенок, например, не в состоянии понять принцип функционирования балансира, хотя обычно и осознает важное значение грузов, расположенных по обе стороны точки опоры. В отличие от более взрослого, восьмилетнего ребенка у него еще нет правила, связывающего расстояние, которое отделяет груз от точки опоры, с движением балансира. Восьми- летним детям, даже если они здесь и сталкивались с трудностями, все же удавалось обнаружить такое правило, используя для этого обратную связь между предполагаемым и реальным движением балансира. Как полагают когнитивные психологи, у пятилетних детей соответствующие входные сигналы не получают ментальной репрезентации и не попадают в фокус внимания, так как у них еще не завершилось формирование всего комплекса когнитивных пред- посылок (программ и метапрограмм), необходимых для инсайта и зарождения адекватного понимания принципа функционирования балансира
44
Эксперименты также показали, что люди и животные прибе- гают к услугам сходных по своему типу ассоциаций для выявления условных связей и корреляций между стимулами, что позволяет пред- положить о наличии у них каких-то общих когнитивных структур, когнитивных программ и метапрограмм, генерирующих и задающих алгоритм врожденных мыслительных стратегий. Характерным при- мером здесь может служить мыслительная стратегия, фиксирующая

115
устойчивую ассоциацию между экстраординарными событиями.
Когнитивная информация о такого рода событиях (например, об электрическом шоке), оказавших воздействие на эмоциональное со- стояние людей и животных, сохраняется в долговременной памяти.
Если в течение относительно короткого промежутка времени про- исходит иное экстраординарное событие, то между ними генериру- ется временная связь. Другие когнитивные программы направляют процессы переработки информации, обеспечивающие выделение и обобщение признаков, ассоциации событий и т.д. С работой этих программ кооперируются программы, ответственные за рас- познавание сходства, подобия мысленных репрезентаций, а также за подключение хранящихся в долговременной памяти знаний. Эти и иного рода когнитивные структуры обеспечивают сканирование, отбор и предпочтение некоторого класса гипотез, генерируют и управляют многочисленными мыслительными процессами, включая индуктивные обобщения, использование аналогий, выявление кау- зальных связей и т.д. Кроме того, они, по-видимому, накладывают определенные ограничения на процессы переработки когнитивной информации — таковы, например, кодируемость входного сигна- ла, относительно небольшая величина временного интервала как условие образования ассоциативных связей между следующими друг за другом событиями и т.д. Конечно, эти врожденные, гене- тически управляемые относительно низкоуровневые когнитивные структуры не гарантируют корректности и адекватности решений, основанных на текущих гипотезах. Но об их адаптивной ценности свидетельствует хотя бы то, что в ходе биологической (когнитивной) эволюции они не были утрачены, а выполняемые ими программы сохранились в арсенале нашей когнитивной системы. Идеальный механизм генерации гипотез в принципе невозможен при наличии открытой, изменяющейся окружающей среды.
Разумеется, в отличие от животных, даже высокоразвитых, люди обладают гораздо более сложной когнитивной системой. Наряду с относительно низкоуровневыми когнитивными программами ре- пертуар этой системы включает комплексы взаимосвязанных стра- тегий, присущих только человеческому знаково-символическому
(логико-вербальному) мышлению, которое (в отличие от мышления пространственно-образного) может непосредственно управляться нашим символьным (вербальным) сознанием. В силу этого наше со- знание может контролировать и оптимизировать общие процедуры, направляющие человеческое мышление.

116 4.4. Мышление и язык
Исследования в когнитивной науке, в таких областях, как ког- нитивная психология, нейропсихология, психолингвистика и т.д. убедительно свидетельствуют, что наш язык — это весьма многосто- ронний когнитивный инструмент, который включает в себя звуковые паттерны и речепродукцию, распознавание букв и слов, вербальное понимание, ассоциативные сети и т.д., а также социально-личностные аспекты. Достаточно развитый естественный язык служит не только средством коммуникации между людьми, но и выступает как инстру- мент их знаково-символического (логико-вербального) мышления, как инструмент порождения кодируемой символами мысли — понятий, суждений, концептуальных систем и т.д. Вербальные способности тес- но интегрированы с другими когнитивными способностями — с крат- ковременной и долговременной памятью, вниманием, символьным
(вербальным) сознанием. Естественный язык формирует структуры памяти, подключается к работе когнитивных программ, ответственных за распознавание перцептивных образов. Через эти структуры, а также через структуры знаково-символического мышления язык влияет на восприятие, которее является нашей фундаментальной когнитивной способностью. Вербальные способности выступают одним из важней- ших критериев уровня когнитивного развития людей, их интеллекта — интеллектуально развитые индивиды более эффективно кодируют вербальную информацию.
Проведенные нейропсихологами исследования функционирова- ния человеческого мозга, его информационной активности с помощью позитронно-электронных томографов (ПЭТ), сканеров магнитного резонанса, электро- и магнитоэнцифалографов дают основания по- лагать, что когнитивные структуры, ответственные за вербальные способности людей, не имеют строго определенной локализации в нейронных системах мозга, поскольку речепродукция, вербальное понимание и т.д. требуют одновременной совместной работы и тесной кооперации огромного числа когнитивных программ и их комплексов.
Пэт-сканирование, например, показало, что в случае визуального восприятия предъявляемых слов происходит активация нейронов затылочной доли мозга (где расположены его зрительные зоны), а при произношении слов и предложений — активация височной коры. Тем самым были подтверждены результаты проведенных в свое время нейрофизиологами Пенфилдом и Робертсом экспериментов с электростимуляцией этих зон низковольтным током, которые зафик- сировали наличие интерференции электрического воздействия с ге-

117
нерацией речи, с возникновением трудностей у испытуемых с чте- нием предложений и т.д. Конечно, в речепродукции, в вербальном понимании и запоминании слов исключительно важную роль играют зоны Брока и Вернике. Однако данные клинических наблюдений за пациентами убедительно свидетельствуют, что нарушения обмена информацией между нейронами этих зон (например, в результате травматических повреждений соединяющих их нервных тканей) так- же ведут к возникновению глубокой афазии, к утрате способности генерировать слова.
Понятно, что, как и любая другая когнитивная способность людей, наша способность к речи и вербальному пониманию, к тесно связанному с языком знаково-символическому мышлению базируются на совместной работе многих нейронных систем мозга и кооперации огромного числа когнитивных структур. Поэтому вербальные способ- ности людей также подлежит биологической (когнитивной) эволюции.
В зависимости от тех или иных условий окружающей среды и множе- ства других, влияющих на эволюцию людей, факторов эволюционный уровень этой когнитивной способности может существенно варьиро- ваться от популяции к популяции.
В силу лексических и грамматических различий любой конкрет- ный естественный язык репрезентирует мыслительные манипуляции, концептуальные объекты и системы таких объектов каким-то особым для себя, уникальным образом. Один язык может располагать весьма широкими лексическими возможностями для вербальной репрезен- тации многочисленных конкретных образцов какого-либо понятия, а другой — только одним или двумя словами, либо вообще может их не иметь. Лексика развитого естественного языка обычно содержит много специальных терминов и слов, которые позволяют его носите- лям проводить достаточно тонкие концептуальные дифференциации и обнаруживать соответствующие им перцептивные (стимульные) различия. В противном случае эти различия остались бы незамечен- ными, оказались вне поля нашего символьного (вербального) созна- ния. В нашей культуре получили ярлыки десятки марок автомобилей, сотовых телефонов, телевизоров и компьютеров, сортов пива, вина и водки, названия популярных песен и их исполнителей, научные классификации животных и т.д. Иные культуры позволяют провести концептуальные различия видов оленей, типов снега, вкуса мяса раз- личных частей кита и т.д.
Так, например, в языках северных народов существует до 10-
12 слов, обозначающих различные конкретные понятия снега — «талый снег», «свежий снег», «грязный снег», «пушистый снег» и т.д.