ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.12.2023
Просмотров: 806
Скачиваний: 1
СОДЕРЖАНИЕ
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС ДИСЦИПЛИНЫ
РАБОЧАЯ УЧЕБНАЯ ПРОГРАММА ДИСЦИПЛИНЫ (РУПД)
Тема 2. Описание слова в словарях
Модуль 2. Лексическая семантика
Тема 3. Лексическое значение слова
Модуль 3. Словарный состав русского языка
Тема 6. Стратификация русской лексики.
6.0. Введение в социолингвистический аспект изучения лексики
6.1. Русская лексика с точки зрения происхождения
6.2. Русская лексика с точки зрения активности употребления
6.3. Русская лексика с точки зрения сферы употребления
6.4. Русская лексика с точки зрения функционально-стилистической
Модуль 4. Русская лексика и фразеология в аспекте культуры
Тема 8. Лингвокультурологический аспект русской лексики и фразеологии
Концепты культуры образуют в сознании человека некую концептосферу (термин Д.С. Лихачева, предложенный в статье «Концептосфера русского языка»). Они возникают в сознании человека не только как намеки на возможное значение, но и как отклик на предшествующий языковой опыт человека — поэтический, научный, социальный и исторический.
О ключевых словах (концептах) русской культуры пишут сейчас многие исследователи (А. Вежбицкая, А.Д. Шмелев и мн. др.). Они делятся на универсальные категории культуры («космические», философские: время, пространство, движение); социальные категории культуры (свобода, право, труд, богатство, собственность) и национальные категории культуры (воля, доля, интеллигентность, соборность и т.п.). Последние могут быть как «крупными», так и «мелкими» (ср.: время и завтра; бессмертие и Кощей Бессмертный); они могут называться как именами нарицательными (обобщенные понятия), так и именами собственными (конкретные понятия).
По А.Д. Шмелеву («Лексический состав русского языка как отражение русской души») для русской ЯКМ наиболее показательны:
-
слова универсальных философских концептов (правда, долг, свобода, добро и т.п.); -
понятия, особо значимые для русской культуры (судьба, жалость, душа и т.п.); -
уникальные русские концепты, специфичные для русской ментальности (тоска, удаль и т.п.); -
«мелкие» слова как выражение национального характера (авось и др.: частицы, междометия).
Таким образом, язык, слово — это, по словам Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, — «коллективная память носителей языка», «зеркало жизни нации».
Концептуальный анализ, взятый на вооружение когнитивной лингвистикой, позволяет рассмотреть многие культурные ценности и сферы культур мира.
Поскольку мы получаем сведения о концептах не из реального мира, а по их представлениям, реализациям в языке (вернее, в наивном сознании, закрепленном в языке), то двусторонние единицы естественного языка (прежде всего лексемы, слова и их сочетания) становятся как бы «телами» или «именами» концептов. Задача исследователя в таком случае заключается в моделировании концепта методом реконструкции его из языковых единиц (их формы, смыслов, этимологии и т.п.) и их связей (парадигматических и синтагматических) с другими единицами языка. Наиболее продуктивным в этом отношении является этимологический подход (Ю.С. Степанов) и полевой, или метод ассоциативно-семантического поля (В.В. Воробьев).
Например, концепт ДОМ («жилище человека») описан в работе Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова «Дом бытия языка» именно с использованием последнего метода, в результате которого выясняется, что понятие ДОМ включает в себя следующие тематические (ТГ) и лексико-семантические группы (ЛСГ) слов и связанные с ними смыслы:
1) составные части дома:
СТЕНА (вертикаль: лезть на стену; прочность: биться головой о стену; защита: дома и стены помогают);
КРЫША (кров, кровля; покров, покровительство — защита: от отчего крова до криминальной «крыши» и Божьего дома); ПОТОЛОК (ограничение: это его потолок);
ОКНО (связь с миром: выглянуть в окно, подслушивать под окном, «в Европу прорубить окно»; защита: закрой окно);
ДВЕРИ (выход: хлопнуть дверью; вход: ломиться в открытую дверь; защита: запри дверь; ПОРОГ — рубеж, граница: не пустить на порог, обивать пороги).
Все составляющие русского дома, как мы видим, пронизаны символикой — и прежде всего связаны с защитой человека от внешнего мира: дом — оберег, спасение, укрытие, та граница, за которую не может войти чужой, чуждая сила. Дом (его стены, потолок, крыша) воспринимался как пространственная граница «своего» и «чужого». Не случайно многие названия этимологически и метафорически сближаются с частями человеческого тела: окно (око — глаз), наличник (лицо), крыша (кров, покров — одежда, прикрывающая тело от посторонних глаз), устье печи (уста, рот) и т.п. — все уподоблялось человеку или Вселенной (природе): например, двускатная крыша уподоблялась небосводу.
Немаловажную роль в символике дома играло и его назначение, и убранство и т.п., что мы выносим в следующую ТГ, включающую ДОМ в ряды смежных понятий и лексем (как старых, историзмов и архаизмов, так и новых, неологизмов, — т.к. концепт, как мы уже говорили, динамичен).
2) облик дома
(виды домов): размер — высотка («сталинские высотки»), пятиэтажка, одноэтажный дом, пятистенок, большой дом, особняк, избушка, домик; материал — сруб, шалаш, мазанка, палатка, шатер, кирпичный дом, деревянный дом, саманный дом; статус — богатый дом, купеческий дом, дворец, терем, палаты («Все в том городе богаты, Изоб нет, одни палаты»), хибара, трущобы, хрущобы, новый дом, старый дом, развалюха, барак); назначение — гостиница, притон, ночлежка, жилье, общага; метафоры и эпитеты — берлога, нора, конюшня, гнездо (« Варвара неутомимо украшала свое гнездо»), обитель, приют, храм; национальный тип — хата, изба, юрта, яранга, сакля и т.п.
3) ИЗБА как традиционное русское жилище представляет особую ТГ со своими составляющими: ПЕЧЬ — труба (связь с иным миром), лежанка (Хочешь есть калачи — не лежи на печи), полати; утварь (ухват, чугунок); СТОЛ — еда: хлеб, пироги, щи, каша (Щи да каша — пища наша); самовар («У самовара я и моя Маша»); УЮТ — горница («В горнице моей светло»), лавка, красный угол, перина, подзор, занавески; ДВОР — колодец; собака, куры, корова, теленок; СЕМЬЯ — хозяин, хозяйка, домовой («Храни меня, мой добрый домовой…») и т.п.
Концепты, как мы видим, пересекаются и могут входит как составляющие в поле другого концепта (например, ДОМ и СЕМЬЯ, ДОМ и УЮТ).
8.2. Национально-культурная специфика русской лексики
Понятие лингвоспецифичной (россиеведческой) лексики. Безэквивалентная и неполноэквивалентная (фоновая) лексика. Национально-культурные стереотипы языкового сознания. Когнитивная база и когнитивное пространство языковой личности. Источники национально-культурных коннотаций. Направления изучения ЯКМ. Лингвокультурологические словари.
Слова (и концепты), характерные для определенной национальной культуры (и определенного языка) называют по-разному: лингвоспецифичными (А.Д. Шмелев), культурно-специфичными (В.А. Маслова), лингвострановедчески ценными (Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров) и т.п., а характерные именно для русской культуры — россиеведчески ценными (М.А. Денисова). Это такие, например, слова, как УТРО, ДЕНЬ, ВЕЧЕР, НОЧЬ: в русском понимании
ночь — время, когда надо спать, а утро — когда уже просыпаешься (поэтому мы говорим явился в два часа ночи, но: в пять часов утра); в английском же night — от 20 до 24 часов, а потом все — morning (от полночи до полдня): т.е. чисто условное деление суток, поэтому там типично сочетание в два часа утра (пример А.Д. Шмелева).
В семантике таких слов и ФЕ есть т.н. национально-культурные компоненты (НКК) смысла: национально-культурные семы (В.А. Маслова) или национально-культурные коннотации (В.Н. Телия) — различного рода дополнительные, национально специфичные смыслы, ассоциации, прагматическая окраска, т.е. все то, что, как пишет В.Н. Телия, составляет «интерпретацию денотативного ЛЗ в категориях культуры».
Национально-культурные коннотации имеют даже такие обыкновенные слова, как ДОМ (ср.: дружить домами — символ семьи) или СТОЛ (ср.: застолье; застольные речи, песни, беседы; стол ломился от яств — символ гостеприимства и общения), КАРТОШКА (сидеть на одной картошке; картошка — хлебу присошка — второй хлеб) и ХЛЕБ (хлеб да соль; хлебосольный; зарабатывать на хлеб — символ жизни).
В зависимости от наличия НКК в смысловой структуре слова лексика русского языка подразделяется на эквивалентную и безэквивалентную.
К эквивалентной лексике обычно относят слова, не содержащие НКК и потому свободно переводимые на другой язык. Если учесть, что есть переводные словари, то таких слов большинство (это обычные, не «экзотические» слова типа зеленый, любить, школа и т.п.): при переводе к ним подбирается эквивалентное слово (называющее то же понятие) другого языка (green, love, school). К безэквивалентной лексике относят слова, не переводимые на другой язык, т.к. их денотативное значение (лексическое понятие) оказывается полностью национально-культурным (самовар, балалайка, щи, ватрушка и т.п.). Такие слова, попадающие в другой язык, называют экзотизмами, они не переводятся (т.к. у них нет эквивалента в другом языке), а транслитерируются.
Однако на практике оказывается, что эквивалентные слова не всегда эквивалентны. У них могут не совпадать переносные и другие производные значения (например, по-английски нельзя сказать
она появилась в облаке кружев, т.к. в английском cloud соответствует двум русским словам облако и туча, но зато cloud имеет еще значения «темная прожилка, пятно» и «плотная накидка, шаль», которых нет в русском ни у слова облако, ни у слова туча) или коннотации (как, например, перевести зятек или мальчонка?). И уж конечно, у многих т.н. эквивалентных слов не совпадает лексический фон. И таких слов большинство, если не каждое. Например, русскому палец в английском соответствуют finger и toes (т.к. англичанин по-другому членит человеческое тело и различает пальцы ноги и руки). Или возьмем, такие русские слова, как печь (русская печь, а не плита) или баня. В таком случае и приходится говорить о неполноэквивалентной, или фоновой лексике.
Все это, правда, касается только сопоставительного аспекта языкознания, в сравнении с определенными языками. Например, очень показательны в этом отношении цветообозначения. При почти полном совпадении денотативных значений, они различаются коннотациями и фоновыми знаниями, особенно символикой. Так в русском и многих западных культурах черный — цвет траура, смерти, а в восточных культурах символ траура — белый. У русских черный кот — знак беды, неудачи («говорят, не повезет, если черный кот дорогу перейдет» — поется в популярной песне), а американец запросто может подарить поздравительную открытку с изображением черного кота как символа удачи, счастья.
Поэтому основным условием межкультурной коммуникации являются фоновые знания, т.е. знания реалий и культуры, которым взаимно обладают и говорящий и слушающий.
Много примеров сопоставительного анализа слов (и концептов) в разных ЯКМ мы находим в работах А. Вежбицкой (см. список литературы): таких, как дружба, свобода и др.
Подробно фоновые знания рассматриваются в курсе лингвострановедения на отделении РКИ, т.к. они чрезвычайно важны в межъязыковой коммуникации, в методике преподавания русского языка как иностранного, однако лингвострановедческая теория слова важна и в курсе лексикологии. Эта теория (разработанная Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым) предполагает, что ЛЗ слова, помимо денотативного значения и коннотаций содержат еще и т.н. лексический фон (экстралингвистические, энциклопедические, историко-культурные знания о называемом предмете и явлении). Например, слово ДОМ помимо денотативного значения (строение для жилья человека) содержит фоновые знания о типе русского дома, которые примитивно выражаются даже в детском рисунке дома, обычно стереотипном (одноэтажный, двускатная крыша с печной трубой и идущим из нее дымом, окно с крестообразной рамой и входная дверь с крыльцом перед ней). Или СТОЛ — прямоугольный на четырех ножках, покрытый скатертью, со стоящим на нем самоваром. А глагол РАЗДЕВАТЬСЯ предполагает снятие одежды перед сном, как и ЛОЖИТЬСЯ (