Файл: Гусейнов..doc

некое гипотетическое естественное состояние тотальной вражды между людьми

(войны всех против всех). Для того чтобы понять природу и назначение морали,

нам следовало бы сделать предположение противоположного рода — об

изначальном, состоянии слитности людей, их гармонии с собой и друг с другом

(разве не об этом религиозный миф о происхождении человечества от одного

человека — Адама и о райской жизни первых людей?). Государство не может пол-

ностью преодолеть враждебности людей, и под умеряющей корой цивилизации

бушуют агрессивные страсти, которые время от времени, иногда очень опасным об-

разом, разрывают ее. Точно так же предметная, пространственно-временная

разъединенность людей не может полностью прорвать их слитность,

объединяющее всех людей нравственное начало.

Словом, мораль есть общественное начало в человеке, она связывает людей

воедино до всех их прочих связей. Ее можно назвать человеческой (общественной)

формой всех связей и отношений между «ими. Мораль очерчивает тот универсум,

внутри которого только и может разворачиваться человеческое бытие как

человеческое.

6. Мораль как общественная форма отношений между людьми, делающая

возможными все прочие, предметно обусловленные отношения между ними, как

такое объединяющее начало, которое дано до пространственно-временной

разделенности людей и противостоит ей, мыслима только в сопряжении со

свободой. Акты свободы по определению являются всеобщими — ничто не может

им противостоять и их ограничивать. В противном случае они не были бы

свободными. Моральная всеобщность, поскольку она не считается ни с какими

ограничивающими ее обстоятельствами, предполагает

12

в качестве своего основания свободу. В противном случае она не была бы

всеобщностью.

Мораль присуща только существу, обладающему свободой воли. Или, говоря по-

другому, только она позволяет нам судить о наличии свободной воли. Как было

иронично замечено в истории философии, лучшее доказательство существования

свободы воли состоит в том, что без нее человек не мог бы грешить. Это

остроумно, но не точно. Для объяснения пороков мы не нуждаемся в постулате

свободы воли, ибо пороки имеют свои, вполне достаточные эмпирические

причины. Вопрос о том, почему человек грешит, почему он склонен к обману или

скупости, не вызывал никогда трудностей ни в теории, ни в повседневной практике.

---

Иное дело — вопрос о добродетельности человека, о том, почему он противостоит

лжи и стремится быть щедрым: На это нельзя ответить без допущения свободы

воли. Более того, понятие добродетели уже содержит в себе такое допущение, по-

скольку бескорыстие, то есть несвязанность какими бы то ни было выгодами и

соблазнами, входит в ее определение.

Единство свободы и всеобщности (объективности, необходимости) составляет

характерную особенность морали. Мораль не имеет ничего общего с произволом. У

нее есть своя логика, не менее строгая и обязательная, чем логика природных

процессов. Мораль существует в форме закона, она не терпит исключений. Мир

морали общезначим, объективен, необходим, но это такая общезначимость,

объективность, необходимость, путь к которой лежит через бездну, именуемую

свободой. Говоря точными словами Канта, в морали человек подчинен "только

своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству". Особенность

морали состоит в единстве двух противоположных полюсов человеческой де-

ятельности: добровольно-личностного и объективно-универсального.

7. Как возможно единство личностной автономии и всеобязывающей

необходимости? Если мораль, опирающаяся на свободу воли личности, является

всеобщим законом, то, по крайней мере, для всех других людей, кроме данной

личности, она оказывается предзаданной, объективно предписанной. В то же время

сама данная личность оказывается в зоне действия нравственного за-

\Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4 (1). С. 274.

13

кона, предписанного ему другими личностями. Получается парадокс: акты

свободной воли не могут не быть всеобщими, по, становясь всеобщими, они

сковывают свободную волю. Поскольку мораль есть продукт моей свободы, то она

имеет форму всеобщности. Но принимая форму всеобщего закона, она внешним

образом ограничивает свободу других индивидов. Эту же мысль можно выразить

иначе: так как в обоснование морали я не могу предъявить ничего, кроме моей

доброй воли, то это как раз означает, что у меня нет оснований считать ее законом

для других и уж во всяком случае нет оснований требовать от них, чтобы они

безусловно признавали сформулированный мной, то есть мой, моральный закон.

Или это мой закон, и тогда он не может быть всеобщим. Или это всеобщий закон, и

тогда он не может быть моим.

Если исключить псевдорешения, которые состояли бы в том, чтобы отказаться или

---

от идеи всеобщности морали (таковы разновидности эмпирической этики, связыва-

ющие мораль с каким-либо материальным принципом — интересом, выгодой и т.

д.), или от идеи личностной автономии (по этому пути пошла теологическая этика,

интерпретирующая моральные требования как заповеди бога), то выход из

означенной дилеммы состоит в конкретизации понятий личностной автономии и

всеобщего закона применительно к морали. Личность автономна в том смысле, что

она сама избирает закон своего существования, она, и только она осуществляет

выбор между природной необходимостью и моральным законом. Мораль является

всеобщим законом в том смысле, что ее ничто не ограничивает; это — не реальная

всеобщность, а идеальная. Индивидуальная воля оказывается свободной не тогда,

когда она свое выдает за всеобщее, а тогда, когда всеобщее избирает в качестве

своего. Свободная воля тождественна моральной воле. Воля становится свободной

тогда, когда она оказывается моральной. Безусловный моральный закон,

опирающийся на автономию личности, имеет разный смысл для самой личности и

для других людей. Для самой личности он существует реально, для других людей

— идеально. Моральная личность апеллирует к всеобщему закону не для того,

чтобы предъявить его другим, а для того, чтобы избрать его в качестве закона

собственной жизни. Без этого она не может достоверно знать, является ли ее воля

действительно свободной, моральной.

14

То соотношение универсальности и индивидуальности, которое специфично для

морали, хорошо прослеживается на примере золотого правила нравственности —

одного из древнейших и общепризнанных формул морального закона. Золотое

правило возникает в разных культурах приблизительно в одно и то же время — в

середине первого тысячелетия до нашей эры. Везде оно имеет схожую

формулировку, самую полную и развернутую из которых мы находим в Евангелии

от Матфея (Мф. 7:12): "Во всем, как вы хотите, чтобы с вами поступали люди, так

поступайте и вы с ними". В русском языке оно отлилось в пословицу: "Чего в

другом не любишь, того сам не делай". Данное правило в его всеобщей и обяза-

тельной части, распространяющейся также на других людей, имеет идеальный

характер, выступает в форме некоего внутреннего образа: как вы хотите, чтобы с

вами поступали люди; чего в другом не любишь... То же самое правило

---

применительно к самому индивиду имеет уже форму действенного предписания:

поступайте и вы... того сам не делай. В первом случае речь идет о волении,

идеальном проекте, во втором — о поступках.

Прежде чем и для того чтобы принять некое правило в качестве нормы

собственного поведения, человеку необходимо мысленно испытать его на

всеобщность, общеобязательность. Золотое правило нравственности, по сути дела,

и предлагает условия такого эксперимента: человек должен представить себе,

захотел ли бы он сам подчиниться этим нормам, если бы они практиковались

другими людьми по отношению к нему. Для этого надо не только поставить себя на

место другого, но и его поставить на свое место — поменяться с ним местами.

8. Свобода — не только основание морали, она является вместе с тем и ее

пространством. Таинственное поле личной автономии, через которое

осуществляется прорыв в сферу моральной необходимости, является вместе с тем и

ее единственным испытательным полигоном.

Обязывающая сила морали опосредована свободным выбором. Это означает:

моральный закон в отличие от всех других нормативных требований не допускает

поин-дивидного различия между субъектом и объектом. Человек следует только

тем моральным нормам, которые он внутренне одобряет, считает наилучшими. А

он принимает в качестве наилучших только те моральные нормы, которые он хотел

бы видеть в качестве норм своей собственной жизни. Отношение человека к морали

— совер-

15

шенно особенного рода: он не познает мораль, он проживает ее. Прокламировать

мораль и практиковать ее суть два момента одного и того же процесса. Они не могут

быть разведены без того, чтобы мораль не подверглась глубокой деформации.

Нечеловеческая тяжесть морали может быть оправдана только тем, что человек

добровольно взваливает ее на себя. Мораль — это такая игра, в которой человек ставит

на кон самого себя. Сократ был принужден выпить яд. Иисус Христос был распят.

Джордано Бруно был сожжен. Ганди был убит. Таковы ставки в этой игре.

Так как мораль предшествует предметно обусловленным отношениям людей, она не

может иметь адекватного предметного воплощения. Если бы, говорил философ

Витгенштейн, мы представили себе абсолютную личность, обладающую всеведением,

то в этом универсуме знания не нашлось бы места этическим суждениям. Мораль

говорит не о том, что было, есть или будет. Она говорит о том, что должно быть.

---

Моральные утверждения нельзя проверить ни на достоверность, ни на практическую

эффективность. Мораль не умещается ни в словах, ни в поступках. Она измеряется

только усилиями, направленными на ее осуществление. Вот почему мораль имеет

самообязывающий характер.

Парадоксы морали

Итак, понятие морали можно свести к следующим основным определениям: а) мораль

есть стремление к совершенству; б) она не подчинена закону причинности и принципу

полезности; в) конкретные выражения морали выступают в качестве запретов; г)

мораль есть совершенное состояние души человека; д) она характеризует способность

человека жить сообща и представляет собой общественную форму отношений между

людьми; е) мораль есть единство автономии личности и всеобщего закона; ж) наиболее

адекватной формой морального закона является золотое правило нравственности; з)

моральный закон не допускает разведения субъекта и объекта действия.

Одной из труднейших — и теоретических и практических проблем этики является

проблема персонификации морали. В истории мысли и культуры господствовал взгляд,

согласно которому одни индивиды являются до-

16

брыми, моральными, а другие злыми, аморальными, и поэтому первые должны

учить вторых. Это — одна из самых распространенных и коварных деформаций

морали. Рассмотрим два типичных случая такой деформации, получивших название

парадоксов морального поведения и моральной оценки.

Классической формулировкой парадокса морального поведения обычно считаются

слова Овидия: "Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь" . Человеку свойственно

стремиться к лучшему для себя — благому, доброму. В данной ситуации, однако (и

в этом ее парадоксальность), происходит наоборот: он выбирает худшее, дурное,

как бы вредит себе. Получается: человек знает мораль, но не следует ей. Она не

имеет для него обязывающего смысла. Можно ли в этом случае считать, что он

действительно знает мораль (видит и одобряет лучшее). Нет, нельзя, ибо у нас нет

иного критерия морали, кроме усилий по ее осуществлению. В описанной ситуации

человек лишь полагает, только делает вид, будто он видит и одобряет лучшее,

благое. На самом деле нельзя знать мораль, не будучи моральным. Показателем

отношения человека к морали являются его поступки, его готовность испытать на

себе ее благотворную силу. По плодам их узнаете их — это евангельское правило

---