Файл: Гусейнов..doc

ным порогом наслаждений, подобно тому как способность ограничиваться

необходимым минимумом телесных удовольствий является их нижним естественным

порогом. Не голодать, не жаждать, не зябнуть так очертил Эпикур границу свободы от

природы. Если учесть, что "люди обижают друг друга или из ненависти, или из

зависти, или из презрения" (400), то границу свободы от общества можно было бы

обозначить так: не ненавидеть, не завидовать, не презирать.

Единственное общественное отношение, которое не таит в себе опасности для

индивида и носит неотчужденный характер, — это дружба. Дружба заслуживает высо-

кой оценки и по критерию выгоды, безопасности существования. В то же время она

ценна и сама но себе. "Из всего, что дает мудрость для счастья и сей жизни, вели-

чайшее — это обретение дружбы" (409).

Мудрец "никогда не покинет друга", "а при случае он даже умрет за друга" (401).

Признание дружбы в качестве безусловной истинности находится в очевидном проти-

воречии с эпикуровским идеалом самодовлеющего индивида. Пытаясь преодолеть это

противоречие, Эпикур приводит следующие два аргумента.

Во-первых, дружба — это такое отношение индивида к другим людям, которое

избирается им добровольно. Она целиком зависит от самого индивида и в этом смысле

противоречит идеалу негативной свободы. Примечательно, что эпикурейское

товарищество не имело такого традиционно цементирующего подобные объединения

внешнего условия, как общность имущества. "...Эпикур не считал, что добром нужно

владеть сообща" (372).

Во-вторых, причинные основания дружбы, теряющиеся в самом индивиде, прямо

связаны с его усилиями освободиться от душевного смятения и телесных болей.

Единственным предметом, который не может существовать вне круга дружеского

общения и ради которого в конце концов дружба существует, являются занятия

194

философией. Как счастье невозможно без философских размышлений, так

философские размышления невозможны без дружбы. Если человек, пользуясь

известной пословицей, является кузнецом своего счастья, тогда дружеское общение

можно назвать кузницей, в которой оно куется. Эпикур — мыслитель точный и

потому очень скучный по стилю. Но когда он говорит о дружбе, его речь поднима-

ется до поэтических высот: "Дружба обходит с пляской вселенную, объявляя нам

всем, чтобы мы пробуждались к прославлению счастливой жизни"1. Для высокого

---

предмета понадобились и высокие слова.

В добавление к этим аргументам следует добавить, что на дружбу замкнуто только

относительное, низшее счастье. Счастье, согласно Эпикуру, бывает двух родов:

"высочайшее, как у богов, настолько, что его уже нельзя умножить", и другое,

которое "допускает и прибавление и убавление наслаждений" (402). Первое

свойственно богам, второе — людям. Боги Эпикура совершенно бездеятельны,

нелюбопытны, постоянно пребывают в некоем полусонном сладостном томлении;

они являются воплощенной негативностью, чистым самодовлением, и, естественно,

боги так же мало нуждаются в дружбе, как и во всем остальном. Люди, даже когда

они достигают стадии мудрости, должны постоянно поддерживать и умножать свое

счастье, ибо оно не является завершенным, и в этих усилиях дружба играет

незаменимую роль. Как пишет Эпикур, "в наших ограниченных обстоятельствах

дружба надежнее всего" (409). Двухступенчатость идеала счастья в этике Эпикура

является своеобразной формой обоснования бесконечности нравственного

самосовершенствования личности.

1 Материалисты древней Греции. С. 222.

---

Глава 9. Л. Н. Толстой: непротивление злу насилием

С точки зрения русского писателя и мыслителя Л. Н. Толстого (1828-1910) драматизм

человеческого бытия состоит в противоречии между неотвратимостью смерти и

присущей человеку жаждой бессмертия. Воплощением этого противоречия является

вопрос о смысле жизни - вопрос, к которому разум подводит самой суетностью,

ничтожностью жизни и который можно еще выразить так: "Есть ли в моей жизни такой

смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью?" . Толстой

считает, что жизнь человека наполняется смыслом в той мере, в какой он подчиняет ее

исполнению воли бога, а воля бога дана нам как закон любви, противостоящий закону

насилия. Закон любви запечатлен в человеческом сердце, осмыслен основателями

религий, выдающимися философами, полней и точней всего он развернут в заповедях

Христа. Чтобы спасти себя, свою душу от тлена, чтобы придать жизни смысл, который

не обессмысливается смертью, человек должен перестать делать зло, совершать

насилие, перестать раз и навсегда, в том числе и прежде всего тогда, когда он сам

становится объектом зла и насилия. Не отвечать злом на зло, не противиться злу

насилием - такова основа жизнеучения Льва Николаевича Толстого.

Религии и этике непротивления в той или иной форме посвящено все творчество

Толстого после 1878 года. Соответствующие произведения (назовем только важнейшие

из них) можно подразделить на четыре цикла: исповедальный - "Исповедь" (1879-

1881), "В чем моя

1 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 23. М., 1957. С. 16-17. В дальнейшем все ссылки на

Л. Н. Толстого будут даваться по этому изданию в тексте: цифры перед запятой обозначают том,

после запятой - страницы.

196

пера?"(1884); теоретический - "Что такое религия и в чем сущность ее?" (1884), "Царство

божие внутри вас" (1890-1893), "Закон насилия и закон любви" (1908); публицистический

- "Не убий" (1900), "Не могу молчать" (1908); художественный - "Смерть Ивана Ильича"

(1886), "Крейцерова соната" (1887-1879), "Воскресение" (1889-1899), "Отец Сергий"

(1898).

Второе рождение Толстого

Сознательная жизнь Толстого - если считать, что она началась с 18 лет, когда

юный Толстой ушел со второго курса университета и когда он, по его же соб-

ственному признанию в "Исповеди", "не верил уже ни во что" из того, чему его

учили (23, 1), - подразделяется на две равные половины по 32 года, из которых

---

вторая отличается от первой как день от ночи. Речь идет об изменении, которое

является одновременно духовным просветлением - о радикальной смене

нравственных основ жизни. В сочинении "В чем моя вера?" Толстой пишет: "То,

что прежде казалось мне хорошо, показалось дурно, и то, что прежде казалось

дурно, показалось хорошо. Со мной случилось то, что случается с человеком,

который вышел за делом и вдруг дорогой решил, что дело это ему совсем не нужно,

- и повернул домой. И все, что было справа, - стало слева, и все, что было слева,

- стало справа" (23,304).

Первая половина жизни Льва Толстого, по всем общепринятым критериям,

сложилась очень удачно, счастливо. Граф по рождению, он получил хорошее

воспитание и богатое наследство. Природа, работая над ним, обнаружила

расточительную щедрость: крепкая физическая натура сочеталась в нем с

художественным гением и редкой философской одаренностью. Жизненный путь

графа Толстого отмечен сильными страстями; великой славой, умножающимся

богатством, гражданским служением, семейными радостями - всеми теми

внутренними переживаниями и внешними успехами, которые обычно считаются

самыми важными мотивами и достойным оправданием человеческой деятельности.

В жизнь он вступил как типичный представитель высшей знати, тех ни перед кем

не несущих ответственности "хозяев жизни", которым все было позволено. У него

была буйная разгульная молодость с вином, картами.

197

женщинами, дуэлями, он вполне познал сладость чувственных удовольствий и сильных

ощущений. Толстой в 1851-1854 годах служил на Кавказе, в 1854-1855 годах

участвовал в обороне Севастополя, зарекомендовав себя храбрым офицером. Его

основным занятием, однако, стала писательская деятельность - из всех форм духов-

ного творчества самая престижная в России. Уже первые повести и рассказы,

печатавшиеся в знаменитом некрасовском "Современнике", принесли ему широкую

известность в стране, а романами "Война и мир" и "Анна Каренина" он заслужил

всемирную славу. Авторитет Толстого-писателя в России и мире был безусловен, он

чувствовал себя и воспринимался общественным мнением в качестве учителя жизни.

Хотя слава тешила самолюбие Толстого, а большие гонорары укрепляли состояние, тем

не менее его писательская вера стала подрываться. Он увидел, что писатели играют не

свою собственную роль: они учат, не зная, чему учить, и непрерывно спорят между

---

собой о том, чья правда выше; в труде своем они движимы корыстными мотивами в

большей мере, чем обычные люди, не претендующие на роль наставников общества. Не

отказавшись от писательства и писательской гордыни, он оставил писательскую среду

и после полугодового заграничного путешествия (1857) занялся педагогической

деятельностью среди крестьян (1858-1863). В течение года (1861-1862) служил

мировым посредником в спорах между крестьянами и помещиками. Ничто не

приносило Толстому полного удовлетворения. Разочарования, которые сопровождали

каждую его деятельность, стали источником нарастающего внутреннего смятения, от

которого не могли спасти ни новое десятимесячное заграничное путешествие (1860-

1861), ни бегство на два с половиной месяца в башкирскую степь, чтобы "дышать

воздухом, пить кумыс и жить животною жизнью" (23, 10). Нараставший духовный кри-

зис предотвратила женитьба в сентябре 1862 года на Софье Андреевне Берге. Семья

наряду со своими собственными радостями дала новые стимулы к творчеству и

хозяйственной активности.

Вторая половина сознательной жизни Л. Н. Толстого явилась отрицанием первой. Он

пришел к выводу, что он, как и большинство людей, жил жизнью, лишенной смысла -

жил для себя. Все, что он ценил - удовольствия, слава, богатство, дети, - подвержено

тлену и забвению. Все это оказывается ничтожным в перспективе бесконеч-

198

ности мира. "Я, - пишет Толстой, - как будто жил-жил, шел-шел и пришел к пропасти и

ясно увидал, что впереди ничего нет, кроме погибели" (23, 12). Ложными являются не те

или иные шаги в жизни, а само ее направление, та вера, точнее безверие, которое лежит в ее

основании. А что же не ложь, что не суета? Ответ на этот вопрос Толстой нашел в учении

Христа, Оно учит, что человек должен служить тому, кто послал его в этот мир - богу и в

своих простых заповедях показывает, как это делать.

Толстой пробудился к новой жизни. Сердцем, умом и волей, всей своей страстной натурой

он принял эти-ко-социальиую программу Христа и посвятил свои силы целиком тому,

чтобы следовать ей, обосновывать и проповедовать ее.

Вопрос о том, чем была обусловлена столь резкая перемена жизнеустоев Л. И. Толстого,

как и вообще все такого рода перемены, не имеет удовлетворительного объяснения. В

самом деле, если основы жизни меняются таким образом, что человек духовно становится

прямо противоположен тому, чем он был раньше, то это как раз означает, что новое

---