Файл: Гусейнов..doc

могила — место всеобщего поклонения.

Конец индивидуальной жизни Конфуция стал началом его исторической славы, в

которой центральную роль играла небольшая по объему, но неисчерпаемо глубокая по

содержанию книга "Лунь юй" ("Суждения и беседы"), составленная его учениками на

основе своих наблюдений и бесед с учителем. До наших дней эта книга дошла в

редакции ученого и сановника Чжан Юя (I в. до и. э.); позже (I в. н. э.) она была

канонизирована и выбита на каменных стелах. Существует несколько русских пере-

водов "Лунь юя", различия между ними в некоторых случаях являются значительными.

Учение Конфуция, за исключением двух коротких периодов (в III веке н. э. и в 70-е

годы нашего столетия), было в Китае предметом безусловного почитания. Кон-

фуцианство является этико-кулыурной основой, фундаментом китайской, а в

значительной мере и всей дальневосточной цивилизации.

27

Место этики в учении Конфуции

Самос важное открытие Конфуция — это открытие человека как особой реальности.

Если формы бытия выстроить в иерархическую лестницу, считая землю низом, а небо

верхом, то человек занимает срединное положение. С одной стороны, человек скован

своими страстями, безнадежно самолюбив; "Я не видел, чтобы человек мог, заметив

свои ошибки, осудить себя в душе" (5, 26), — говорит Конфуций. С другой стороны, он

стремится к дао

— воле неба, правильному пути, высшей гармонии, вечной правде, средоточию истины

и справедливости, тому центру, который все стягивает к себе; "если утром познаешь

правильный путь, вечером можно умереть" (4, 8). Человек находится на пересечении

двух детерминаций

— природной и этической.

Из срединного положения человека в мире Конфуций делает вывод: нельзя ответить на

вопрос, что такое человек, не отвечая на вопрос, каким он должен быть, Познание

человека совпадает с его нравственным самоопределением. Можно предположить, что,

согласно Конфуцию, не существует заранее заданной устойчивой природы человека, а

есть различные возможности его самоосушеств-ления. Отсюда становится понятным

загадочное высказывание Цзы-гуна, одного из самых талантливых учеников Конфуция,

о том, что суждения Учителя о культуре услышать можно, а суждения о природе

человека и воле неба — нет (5, 12). Вне суждений о культуре, о способе действования в

жизни суждения о природе человека лишены предмета и смысла. Возможность

---

созидать самого себя является тем специфическим признаком, который делает человека

человеком, — не наличие разума или какой-либо иной признак, а именно эта

способность различать добро и зло. Этика в учении Конфуция предшествует и служит

основой гносеологии и антропологии, если вообще правомерно применять к нему эти

категории европейской философии.

Из такой по преимуществу этической версии человека вытекает особое отношение к

знанию. Знание воспринимается Конфуцием в его нравственно обязывающем со-

держании; оно говорит нам, что делать и чего избегать. Только этим оно и ценно. Столь

популярная в европейской философии идея самодостаточности знания, его нравственно

очищающего воздействия на человека чужда Конфуцию. В его учении нет и следа того,

что можно было

28

бы назвать идеалом созерцательного блаженства. "Фань Чи спросил о знании.

Учитель ответил: "Это значит знать людей". Фань Чи не понял. Учитель сказал:

"Выдвигать людей прямых и отстранять людей лживых, и тогда лживые люди

смогут стать прямыми" (12, 22). Этически ориентированный прагматизм настолько

довлел в мировоззрении Конфуция, что достоинство поведения, отсутствие

порочных мыслей является для него показателем учености. Он не признавал

абстрактную, нравственно нейтральную, безличную истину. Для него истина

совпадает с человеческой правдой. Истина есть то, за что можно умереть. Его

подход к познанию является ответственным: ценность познания измеряется

этическим возвышением жизни. В "Лунь roe" мы находим такое замечательное

высказывание: "Цзы-лу, не сумев осуществить услышанное, опасался, что услышит

что-то еще" (5, 13). Беспокойство Цзы-лу, преданного ученика Конфуция, могло,

по-видимому, быть вызвано тем, что речь шла о важной и бесспорной установке

конфуцианского мировосприятия. Конфуций учил: "Древние говорили с осто-

рожностью, так как опасались, что не смогут выполнить сказанное" (4, 22). В самом

деле, для чего стремиться к новым знаниям, новым истинам, когда сколь бы цен-

ными или красивыми они ни были, не осуществлены старые?! И разве самоцельная

и зряшная погоня за знаниями не может быть выражением или стать источником

нравственного порока, который в наши дни получил название расхождения слова и

дела и про который Конфуций хорошо сказал: "Красивые речи вредят морали"

(15,26)?!

Двойственность изначальной детерминации человека предопределяет возможность

---

двух различных проектов его жизнедеятельности: высокого (благородного) и низ-

кого. Это определяется тем, какая из двух детерминаций — небесная или земная —

получает преобладание. "Учитель сказал: "Благородный муж движется вверх,

низкий человек движется вниз" (14, 23). Речь идет о векторе личностного развития,

а не о статическом выборе. В мировоззрении Конфуция небесное и земное не

противопоставляется по критерию добра и зла. Конфуции далек от идеи, будто

нравственное совершенство достижимо за счет аскетического умерщвления

страстей. Даосский отшельник — не его идеал. Более того, по его мнению, только в

рамках правильного морального выбора можно полно удовлетворить естественные

устремления челове-

29

ка. Природная детерминация вторична по отношению к этической. Конфуций

говорит (в цитируемом ниже фрагменте понятие "дао" переведено как "правильные

принципы"): "Люди желают богатства и знатности. Если не руководствоваться

правильными принципами, их не получить" (4, 5). Точно так же без дао нельзя

избавиться от столь ненавистных людям бедности и презренности. Дао, правильные

принципы, следовательно, нужны не для того, чтобы вырваться из "земных оков", а

для того, чтобы благоустроить земную жизнь, добиться богатства и знатности,

избежать бедности и презрения. Конфуцианское решение проблемы правильного

выбора можно было бы образно выразить так: если не взирать на небо, нельзя

обустроить землю; по если не обустраивать землю, нельзя увидеть небо.

Жэнь: человеколюбие

От чего зависит и в чем конкретно выражается выбор человеком того или иного

пути развития? Ответ на этот двуединый вопрос дает концепция "жэнь". Термин

"жень" встречается в "Лунь юс" 109 раз, является там ключевым. Его

интерпретация — самостоятельная и сложная задача; русскими китаистами он

переводится как "человеческое начало", "милосердие", "человеколюбие",

"гуманность", "совесть". Что касается содержания, которое вкладывает Конфуций в

понятие "жень", то оно многозначно, включает все положительные нравственные

качества и нормы достойного поведения. "Жэнь" как явление крайне трудно

идентифицировать. На вопросы, можно ли назвать обладающими "жэнь" тех или

иных реальных лиц, в том числе лучших своих учеников, считавшихся достойными

людьми, Конфуций отвечает, что он не знает; жэнь трудно практиковать и о нем

трудно говорить. "Жэнь" — понятие и описательное и аксиологическое

---

одновременно; оно обозначает и существенную характеристику человека, и

программу его деятельности. Это — человеческое начало в человеке, которое

одновременно является его долгом. У Конфуция есть высказывание, которое на

первый взгляд противоречиво: "Только обладающий человеколюбием может

любить людей и ненавидеть людей" (4, 3). В первой части оно кажется тавтологией,

во второй противоречием определения. Логические ошибки, однако, снимаются,

если иметь

30

в виду многозначность "жэнь". Тогда получается, что человеческое начало в

человеке есть то самое начало, в силу которого он может любить и ненавидеть

людей. Точным представляется толкование термина "жэнь", которое дает

современный китайский исследователь профессор Чжоу Гучэн: "Человек должен

быть человеком". Наиболее адекватным русским термином для обозначения "жэнь"

следует признать "человеколюбие", "гуманность". Конфуция много раз спрашивали

о том, что такое "жэнь"; среди многих ответов есть и такое лаконичное

утверждение: "Это значит любить людей" (12, 22). Любовь к людям (аи жэнь) во

времена Конфуция понималась иначе, чем сегодня. "...Если аи и имеет в древних

текстах значение "любовь", то только такое, которое оно имеет во фразе "цветы

любят воду"1, — пишет современный исследователь конфуцианства. Было бы

неверно эти-зировать мысль Конфуция и приписывать ему идею самоценности

личности. Речь скорее шла о том, что люди испытывают нужду, потребность друг в

друге, и эта взаимная связанность является самой важной характеристикой их

бытия.

Содержание "жэнь" (гуманизма, человеколюбия) как основополагающего принципа

учения Конфуция включает два положения. Первое: качественная определенность

бытия индивидов, выбор того или иного вектора личностного развития зависит от

отношений, которые, устанавливаются между ними, и выражается в этих отноше-

ниях. Графически "жэнь" состоит из двух знаков, обозначающих соответственно

человека и цифру два, то есть два человека. Собственное бытие человека, или

человеческое начало в человеке, совпадает с отношениями между людьми. Не в

природных потребностях тела и не в справедливости небесного пути следует искать

тайну человека, а в его общественном статусе. В "Лунь юе" описывается эпизод,

когда один из учеников Конфуция во время их скитаний спросил у отшельников о

броде. Те ответили в том духе, что тщетно искать брод, когда вся Поднебесная

---

охвачена потопом, и, вместо того чтобы держаться за Конфуция, который хочет

уйти от определенных людей, не лучше ли следовать ученым мужам, вообще

избегающим мирской суеты? Ученик передал Конфуцию ответ

1 Карапетъянц А. М. Первоначальный смысл основных конфуцианских категорий // Конфуцианство в

Китае. Проблемы теории и практики. М., 1982. С. 15.

31

отшельников. Тот сказал: "Со зверями и птицами нельзя сбиться в одну стаю. Если мне

не водиться с этими людьми, то с кем водиться?" (перевод А. М. Карапетьян-ца). У

человека — свой удел, даже если он тяжкий; ему предназначено сбиваться в стаю с

такими же, как он, жить в людской суете. И задача не в том, чтобы ставить

несбыточные цели ухода от общества, сколь бы высокими они ни были, а в том, чтобы

подумать над обустройством человеческой "стаи", социума, внести в сам этот социум

гармоническое начало. "Не беспокойся о том, что люди тебя не знают, а беспокойся о

том, что ты не знаешь людей" (1, 16), — учит Конфуций. Человеческое предназначение

человека состоит в том, чтобы правильно отнестись к людям. Отсюда — второе

положение: правильное отношение к людям состоит во взаимности, суть которой

лучше всего передается правилом, которое в рамках европейской культурной традиции

получило название золотого правила нравственности. "Цзы-гун спросил: "Можно ли

всю жизнь руководствоваться одним словом?" Учитель ответил: "Это слово — взаим-

ность. Не делай другим того, чего не желаешь себе" (15, 23). Это недвусмысленное

высказывание Конфуция не является единственным, в котором золотое правило нра-

вственности рассматривается в качестве критерия правильного выбора жизненной

линии поведения.

Учение Конфуция целостно. Оно не расчленено на отдельные автономные или даже

относительно автономные части (этику, метафизику и т. д.). Если пользоваться

европейским образом научности гуманитарной теории, которая строится по методу

восхождения от абстрактного к конкретному, то здесь нет стадии абстрактного знания,

когда та или иная сторона целостного объекта абстрагируется от него и изучается так,

как если бы она сама была самостоятельным объектом. При желании непременно

наложить эту познавательную схему на учение Конфуция следовало бы перевернуть ее

логику и говорить о движении от конкретного к абстрактному, где роль абстрактной

стадии играют практически-воспитательные усилия. Конфуций с самого начала имеет

---