Файл: ПСИХОЛОГИЯ КОНФЛИКТА_Гришина.doc

Мы ограничимся этим общим описанием стратегии «борьбы» как формы реаги­рования на возникающую конфликтную ситуацию, поскольку конкретные формы ее реализации дальше будут предметом нашего более подробного рассмотрения.

Диалог

Проблема диалога, имеющая междисциплинарный характер, в последнее время активно разрабатывается в различных областях знания, что приводит как к контек­стуальному, так и содержательному разнообразию понятия диалога: говорят о ре­чевом диалоге, диалоге культур, диалоге позиций и даже о диалоге «человек — ма­шина» (Человеке мире диалога, 1990).

Заранее отказываясь от попытки серьезного анализа этого понятия, я буду ис­пользовать его как собирательное обозначение стратегий, используемых с целью поиска оптимальной альтернативы решения проблемы или выработки интегративного решения, объединяющего противостоящие позиции, или компромисса, их при­миряющего.

Отечественные исследователи в своих рассуждениях принимают за основу кон­цепцию диалога, которая в течение ряда десятилетий разрабатывалась М. М. Бах­тиным (и которая, по мнению некоторых исследователей, имеет много общего с те­орией речевого общения Л. С. Выготского). По Бахтину, «диалогические отноше­ния... это почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни вообще, все, что имеет смысл и значение. Где начинается сознание, там... начинается и диалог» (Бахтин, 1972, с. 71). Г. М. Кучинский в своей работе по психологии внутреннего диалога отмечает, что «наиболее существенной чертой диалога является взаимодействие выраженных в речи различных смысловых позиций. Исходя из этого, легко определить внешний диалог как такую форму субъект-субъектного взаимодействия, при которой различ­ные смысловые позиции развиваются, выражаются в речи разными говорящими, и внутренний диалог, в котором выраженные в речи и взаимодействующие смысло­вые позиции развиваются одним говорящим» (Кучинский, 1988, с. 18-19).

По мнению Бахтина, внутренняя речь человека имеет диалогизированный ха­рактер, что определяет ее динамику и проявляется в том, что отдельные единицы этой внутренней речи напоминают реплики диалога. Тем самым человек «внутри себя» «говорит сам с собой».

Таким образом, диалог — это не всякий «разговор с другим» или «с самим собой». В диалоге обе смысловые позиции получают равное право выражения. Более того, «специфика внутреннего диалога связана с тем, что иная, отличная от исходной, смысловая позиция не просто известна человеку, а воспроизводится им как само­стоятельный смыслопорождающий центр. Происходит не цитирование иной смыс­ловой позиции, ее пересказ или оценка и т. п., а взаимодействие с иным смыслопорождающим центром, реагирующим самостоятельным ответным словом» (Кучинс­кий, 1988, с. 64-65). При этом диалог противопоставляется монологу, для которого характерна «выраженность в речи говорящего одной смысловой позиции. Причем во внешнем монологе эта речь обращена к другому человеку, а во внутреннем монологе речь обращена к самому говорящему, предназначена ему» (там же, с. 19).

Приведенное понимание монолога как доминирования одной смысловой пози­ции в ситуации внутреннего или интерперсонального противостояния будет скорее отвечать развитому ранее понятию борьбы как попытки доминирования, навязыва­ния одной позиции. Монолог — это асимметричное взаимодействие, предполагаю­щее преимущественное воздействие одной, более активной стороны на другую. Внутренний монолог – это реализация одной смысловой позиции, воздействие человека на самого себя, хотя он может выполнять при этом разные функции — убежде­ние, «уговаривание» самого себя, проговаривание каких-то умозаключений и др. Понятно, что внутренняя речь во многом отлична от внешней, это «речь для себя» (Выготский), «не предназначенная для другого» (Рубинштейн)

Понятно, что диалог реализуется в различных формах. Это может быть диалог, в котором стороны, разделяя общие позиции, в процессе их обсуждения соглашают­ся друг с другом, поддерживают друг друга, обнаруживают новые грани в своих взглядах и тем самым приходят к новому углубленному и развитому пониманию. Но может быть и такой диалог, предметом которого является противоречие или несовместимость позиций сторон, и тогда он принимает характер спора, полемики или даже их «борьбы» друг с другом. Это относится и к внешнему, и к внутреннему диалогу. Реальность полемики с самим собой проявляется в том, что в напряженные моменты внутреннего диалога человек может невольно произносить отдельные его реплики вслух, в буквальном смысле «разговаривать сам с собой».

В ситуации интерперсонального конфликта человек нередко ведет как диалог с самим собой (например, «обсуждая» свои чувства и переживания), так и диалог с партнером, объясняя ему свою позицию, приводя аргументы, высказывая мнение по поводу его точки зрения и т. д. Может быть диалог и с воображаемым партнером, которому поверяются свои чувства, переживания, обиды и т. д. М. М. Бахтин опре­делял «внутреннее полемическое слово» как «слово с оглядкой на враждебное чу­жое слово» (Бахтин, 1979, с. 228). Таким образом, в конфликте диалогическое взаимодействие приобретает особенно сложный характер: человек ведет с партнером диалог, который может сопровождаться внутренним монологом или даже внутренним диалогом, спором с самим собой. Интересно, что, по мнению Бахтина, именно в диалогах-противостояниях (это одно из ключевых понятий его концепции), могу­щих иметь как внешний, так и внутренний характер, слово наиболее диалогизировано; в каждом слове выражается весь человек.

Понятно, что диалог по сути своей предполагает наличие разных смысловых пози­ций, которые не совпадают полностью. Г. М Кучинский предлагает различать следу­ющие характеристики участвующих во внутреннем диалоге смысловых позиций: «своя» — «чужая», «центральная» — «периферийная», «доминирующая» — «подчи­ненная», «актуализированная» — «фоновая» (Кучинский, 1988, с. 176). Исходя из этого, внутренний диалог, который человек ведет со своим оппонентом в ходе меж­личностного конфликта, можно рассматривать как организованный между «своей» и «чужой» смысловыми позициями (что не означает внутреннего конфликта для че­ловека), а диалог во время внутреннего конфликта — как «борьбу» «своей» и «сво­ей» позиции, из которых одна впоследствии может стать доминирующей или же бу­дет найдена иная, «третья» смысловая позиция, объединяющая две прежние с помо­щью новой конструктивной альтернативы или предлагающая компромисс между ними. В контексте нашего обсуждения чрезвычайно важным моментом является то, что «для М. М. Бахтина способность участвовать в диалоге предполагает способ­ность воспроизводить чужую речь в собственной» (Кучинский, 1988, с. 24-25). По­нятно, что общение с другим человеком предполагает «способность воспроизво­дить его внутренний мир в собственном» (там же, с. 56). Этот опыт интериоризируется в навыки общения с самим собой, в навыки различения в своем внутреннем голосе разных смысловых позиций. Как отмечает Кучинский, «корни внутреннего диалога находятся в способности человека воспроизводить чужую речь в собствен­ной, а также реагировать на свою речь как на чужую» (там же, с. 62).

В психологии внутриличностная коммуникация, или диалог рассматриваются как важнейшая характеристика внутреннего мира личности. Е. Л. Доценко, иллюстри­руя сказанное примером практической работы с клиентом над его проблемой, счи­тает, что «обнаруживается принципиальная возможность представления структу­ры внутреннего мира человека в качестве сообщества относительно самостоятель­ных иерархически разноуровневых субъектов, а внутрипсихические процессы как взаимодействие между этими субъектами» (Доценко, 1997, с. 92). В. В. Столин под­черкивает «факт вовлечения субъекта в различные и пересекающиеся, т. е. проти­воречивые отношения. Возможность рефлексии, возможность критики и несогла­сия с самим собой возникает отнюдь не в силу каких-то имманентных свойств бес­телесного "духовного Я". Эта возможность создается реальной вовлеченностью в различные системы связей, которые и определяют возможность различных точек зрения субъекта на мир и в том числе на себя самого» (Столин, с. 178-179).

Идея множественности личности как своего рода совокупности субличностей уже затрагивалась нами. Внутриличностный диа­лог — это коммуникация наших субличностей, частей нашего «Я». Сошлемся еще раз на Доцен­ко, который указывает, что, например, «каждый отдельный мотив, в свою очередь, можно считать самостоятельным "субъектом", поскольку он, не­сомненно, является источником активности, а своим субстратом имеет ту предметную реаль­ность, с которой соотнесен» (там же, с. 87-88).

Обсуждая далее практическую работу с конф­ликтами, мы увидим, что внутриличностная бло­кировка как непринятие каких-то фрагментов «Я» становится предметом психологической ра­боты, а восстановление внутриличностной ком­муникации — целью терапевтического процесса. Эта внутренняя работа, как правило, совсем не напоминает спокойный разговор.

Таким образом, проведенный анализ подтвер­ждает как тезис об интерсубъективной природе внутреннего конфликта человека, так и право­мерность использования понятия диалога в ходе наших дальнейших рассуждений. Именно поня­тие диалога представляется нам наиболее релевантным для описания той внутренней или внешней «работы», которая является одной из форм преодоления противоречия, лежащего в основе конфликта человека с самим собой или с другими людьми.

Пары противоположностей обладают есте­ственной тенденцией встретиться посере­дине, но эта середина — никогда не комп­ромисс, выдуманный интеллектом и навя­зываемый враждующим партиям. Скорее — это результат конфликта, который нужно выстрадать. Такие конфликты не разреша­ются интеллектуальным трюком или вы­думкой — их нужно прожить. В действи­тельности нужно подогревать такие конф­ликты, пока они не достигнут полного раз­маха, так что противоположности могут мед­ленно сплавиться друг с другом. Это своего рода алхимическая процедура, а не рацио­нальный выбор или решение. Страдание показывает, до какой степени мы невыно­симы для самих себя. «Примирись с вра­гом своим», внешним и внутренним! Вот в чем проблема. Такое примирение не уни­зит ни тебя, ни твоего врага. Я полагаю, что правильную формулу нелегко найти, но если это удается — вы становитесь целост­ным, а это, я думаю, и есть смысл челове­ческой жизни.

К. Юнг

РЕЗЮМЕ

1. Универсальной реакцией человека на возникающие противоречия, раздвоен­ность, дезинтеграцию (как в самом себе, так и в отношениях с другими людь­ми) является стремление преодолеть эту дисгармонию. Здоровый человек наделен стремлением к преодолению противоречий, возникающих как в его внутреннем мире, так и в пространстве его жизненной ситуации, включаю­щей мир отношений со значимыми для него другими людьми.

2. Принципиальными альтернативами реагирования человека на возникающие у него противоречия (с самим собой или другими людьми) являются уход (из бегание), подавление («борьба») и диалог.

3. Уход от конфликта может иметь сознательный или бессознательный характер (феноменология бессознательного была предметом пристального внимания и описания в психоанализе). «Защитный» уход от конфликта часто npотекает в форме «внутренней работы» по переинтерпретации проблемы, в ре­зультате чего она перестает восприниматься как конфликт, требующий реше­ния. Неконструктивная стратегия ухода от конфликтов, их игнорирования может быть социокультурно связана с присущими обыденному сознанию не­гативными установками в отношении конфликтов как таковых. И хотя уход от конфликта, осуществляемый в результате пересмотра ситуации, может иметь и рациональный характер, в целом он расценивается как неконструк­тивная форма реагирования на конфликты.

4. «Борьба» с самим собой или другим человеком является попыткой решить внутри- или межличностное противоречие с помощью подавления одной из сторон конфликта другой. Для обыденного сознания характерна интерпрета­ция понятия «конфликт» в терминах «борьбы» с ее объемным синонимиче­ским рядом.

5. Стратегии, используемые с целью поиска оптимального решения проблемы, выработки точки зрения, интегрирующей противостоящие позиции, или ком­промисса, их примиряющего, могут быть объединены собирательным поня­тием диалога.

6. Понятие диалога рассматривается нами как наиболее релевантное для опи­сания той внутренней или внешней «работы», которая является одной из форм преодоления противоречия, лежащего в основе конфликта человека с самим собой или с другими людьми.