Файл: Kolosov_Yu_M__Krivchikova_E_S_Mezhdunarodnoe_publichnoe_pravo.doc

Допускается применение принципа взаимности.

Суть вопроса заключается в том, что для осуществления выдачи необходимо установить состав преступления в действиях лица, в отношении которого поступило такое требование. При этом в наци­ональном законодательстве ряда государств действует положение о том, чтобы, прежде чем суд приступит к установлению наличия со­става преступления, был получен ответ на предварительный вопрос: предусмотрена ли запрашивающим государством выдача преступни­ков в аналогичных случаях в отношениях государства, к которому предъявлено данное требование.

Обязанность соблюдения условий взаимности провозглашена в действующем законодательстве Испании (закон о выдаче преступ­ников 1958 г., ст. 2), Люксембурга (закон 1870 г., ст. 1), Израиля (закон 1954 г., ст. 2) и в законодательстве некоторых других госу­дарств. Таким образом, ряд стран требуют для осуществления выдачи преступников непременного соблюдения принципа (условия) взаим­ности. Основным доводом в пользу этого обстоятельства указывается необходимость уважать равенство всех государств, соблюдать их су­веренные права. В то же время у государства нет препятствий для того, чтобы добровольно ограничить свой суверенитет и осущест­влять выдачу преступника при отсутствии других исключающих этот акт обстоятельств. В ином случае государство, основываясь на опре­деленной трактовке своего суверенитета, рискует стать своеобраз­ным убежищем для уголовных преступников. Поэтому в правовой доктрине большинства цивилизованных государств обозначилась ярко выраженная тенденция в пользу исключения из национального законодательства требования взаимности как неприемлемого усло­вия выдачи преступников.

В указанных выше и аналогичных международно-правовых доку­ментах делается отсылка к принципу «двойного вменения», в соот­ветствии с которым лицо подлежит выдаче в случае, когда совершен­ное им деяние квалифицируется как преступление по национальному законодательству запрашивающего и запрашиваемого государства. При этом, как уже отмечалось выше, в уголовном законодательстве обоих государств (или многостороннем договоре) за преступление, влекущее выдачу преступника, должна быть предусмотрена санкция в виде лишения свободы с указанием определенного срока.

Так, в Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отноше­ниях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года ее участники обязуются выдавать «для привлечения к уголовной ответ­ственности лиц за такие деяния, которые по законам запрашивающей Договаривающейся Стороны являются наказуемыми и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание» (п. 2 ст. 56).

Такие же условия предусмотрены и при выдаче для приведения приговора в исполнение с той лишь разницей, что лицо, выдача ко­торого требуется, было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев или к более тяжкому наказанию (п. 3 ст. 56).

---

При рассмотрении принципа «двойного вменения» нельзя не учи­тывать и имеющееся во многих странах разделение на преступления и проступки, хотя такое разделение приводило к определенным практическим трудностям главным образом в силу несовпадения раз­граничения указанных понятий в различных национальных законо­дательных системах.

Идентификация состава преступления в соответствии с уголовно-правовыми нормами обоих заинтересованных государств еще не оз­начает, что соблюдены все требования для преследования преступ­ника в соответствии с национальным законодательством. Несмотря на установленный факт наличия состава преступления, истечение срока давности или акт амнистии могут сделать невозможным при­влечение преступника к уголовной ответственности. Эти обстоятель­ства, разумеется, не могут не приниматься во внимание при решении вопроса о выдаче. В то же время в целом общая тенденция с теми или иными оговорками развивается в направлении того, чтобы в по­добных случаях предпочтение отдавалось национальному законода­тельству государства, требующего выдачи.

Субъектом выдачи является физическое лицо, совершившее пре­ступление и осужденное за него или подозреваемое в таковом и нахо­дящееся вне пределов территории государства, требующего выдачи.

Решение вопроса о выдаче находится в весьма определенной и тесной связи с гражданством лица, в отношении которого поступило такое требование. В большинстве государств выдача собственных граждан запрещена. Этот запрет содержится в конституциях или за­конах о гражданстве. Однако еще на III Международной конферен­ции по унификации международного права была достигнута до­говоренность о том, что принцип невыдачи собственных граждан не применим к лицам, совершившим международные преступления. Международная договорная практика идет по другому пути. Так, прин­цип невыдачи собственных граждан нашел свое определенное за­крепление в Конвенции Совета Европы о выдаче правонарушителей 1957 года (п. 1 «а» ст. 6). Гражданство определяется на момент при­нятия решения в отношении выдачи. Если запрашиваемая сторона не выдаст своего гражданина, она по просьбе запрашивающей сторо­ны представляет дело на рассмотрение своих компетентных органов с последующей информацией запрашивающей стороны (п. 2 ст. 1).

В п. 1 «а» ст. 57 упомянутой выше Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уго­ловным делам 1993 года установлено, что выдача не производится, если лицо, выдача которого требуется, является гражданином запра­шиваемого государства-участника.

Вместе с тем ряд стран – Австрия, Великобритания, Израиль, Индия, Канада и США – допускают возможность выдачи собствен­ных граждан на взаимной основе.

Лица без гражданства могут быть выданы по усмотрению государ­ства, на территории которого они постоянно проживают. Лица с двойным гражданством подлежат защите на территории всех госу­дарств, гражданами которых они являются.

---

Несколько по-иному обстоит дело с выдачей граждан третьих стран, так как нормы международного права в таких случаях не обя­зывают производить выдачу. При этом каждое государство руковод­ствуется национальным законодательством.

В практике международных отношений утвердилось понятие «предпочтительная юрисдикция». Речь идет о том, что в некоторых случаях выдачи одновременно требует не одно, а несколько госу­дарств (например, когда преступление совершено на территории нескольких государств). В таких случаях государство, к которому направлены требования о выдаче, может принять различные реше­ния. Вместе с тем в практике международных отношений в подобных случаях предпочтение отдается или государству, на территории кото­рого совершены наиболее тяжкие преступления, или государству, которое первым направило просьбу о выдаче.

Международной практике известны случаи, когда истребуемое лицо, совершившее преступление международного характера, уже подвергалось полностью или частично наказанию в государстве, к которому направлено требование о выдаче. При таких обстоятель­ствах необходимо различать по меньшей мере два варианта: пре­ступник покинул запрашивающую сторону и совершил противо­правные действия уже на территории того государства, к которому обращено требование об экстрадиции, и подвергается там уголовно­му наказанию за эти деяния. Само собой разумеется, что при этих обстоятельствах понесенное им наказание не может служить пре­пятствием для его выдачи. Не изменяется положение и в том случае, если преступник в запрашивающем государстве был осужден за де­яния, как бы явившиеся следствием побега, например за незаконное пересечение границы, провоз оружия и иные подобные правона­рушения.

При втором возможном варианте осуждение в запрашиваемом государстве имело место за преступление, которое послужило основа­нием для направления требования об экстрадиции. И в доктринальном толковании, и в международной договорной практике на указанный счет существует единая точка зрения: если преступник привлекается к уголовной ответственности на территории запрашиваемого госу­дарства именно за то преступление, которое послужило основанием для направления требования об экстрадиции, то это обстоятельство служит препятствием для выдачи.

Как уже отмечалось, выдача может иметь место после факта со­вершения преступления. Между тем, как известно, далеко не каждое преступление является основанием для экстрадиции.

Прежде всего, наряду с принципом невыдачи своих граждан утвердился принцип невыдачи политических преступников, кото­рый закреплен в ряде многосторонних и двусторонних договоров о правовой помощи и в национальном законодательстве. Однако, не­смотря на единство взглядов на признание самого принципа, в зару­бежной правовой доктрине и международной практике нет единства в подходе к толкованию вопроса об установлении политическо­го характера преступления. Установление политического характера совершенного преступления, как правило, производится в судебном порядке. Существует деление политических преступлений на «аб­солютные» и «относительные». К первым относятся деяния, поли­тический характер которых не вызывает сомнений (например, вы­ступление по радио и телевидению или на массовом митинге и др. с призывом к вооруженным антиправительственным выступ­лениям).

---

К «относительным» политическим преступлениям причисляются деяния, в основе которых лежит общеуголовный состав содеянного, но совершенные по политическим мотивам (убийство политического лидера оппозиционной партии или оппозиционного движения; под­жог склада с оружием вблизи городской черты, населенного пункта с целью вызвать восстание или гражданскую войну и т.д.). Эти так называемые «относительные» политические преступления вызывают основные трудности и споры при их квалификации, что ведет к исключению этих деяний из разряда политических.

Практике института экстрадиции известны неединичные случаи, когда лица, опасающиеся уголовной ответственности в своем госу­дарстве за совершенные ими общеуголовные преступления, скры­вались за границей и просили там политического убежища.

Определение характера преступления относится к внутренней политике государства, на территории которого находится беглец. Однако, как уже отмечалось, ряд преступлений носит международ­ный характер, борьба с которыми предусмотрена международно-правовыми документами.

Государства для определения экстрадиционных преступлений придерживаются нескольких систем:

1. в международно-правовом документе дается исчерпывающий перечень таких преступлений;

2. государства вообще не дают перечня экстрадиционных пре­ступлений, а применяют критерий тяжести совершенного преступле­ния и наказания. При этом в договорах указывается, что совершенное деяние должно повлечь за собой уголовное наказание в виде лишения свободы на срок свыше шести месяцев (или одного года) или более тяжкое наказание. Такая система позволяет выдавать преступников без сложных правовых исследований состава преступления, действую­щего национального законодательства и т.п.

Критерий тяжести наказания применяется только к обвиняемым лицам, но он не принимается во внимание и теряет всякий смысл в от­ношении осужденных лиц после вступления приговора в законную силу. Так, в Конвенции Совета Европы о выдаче правонарушителей 1957 года установлено, что если правонарушение, в связи с которым запрашивается выдача, наказывается смертной казнью в запрашива­ющем государстве-участнике и если в отношении данного правона­рушения такое наказание не предусматривается законодательством запрашиваемого государства-участника, то экстрадиция может быть разрешена только на основании заверения запрашивающего государ­ства-участника в том, что смертная казнь применена не будет (ст. 11). Аналогичные правовые нормы содержатся во многих международно-правовых документах о выдаче;

3. применяется смешанная система, при которой в международ­ных договорах и национальном законодательстве одновременно дает­ся перечень экстрадиционных преступлений и указываются в каче­стве критерия сроки уголовного наказания. Иными словами, выдача возможна на условиях принципа «двойного вменения» с учетом кри­терия тяжести совершенного преступления и наказания за него.

---

Государство, ставящее вопрос о выдаче, должно направить запра­шиваемому государству надлежащим образом оформленное соответ­ствующее требование. При этом сложился порядок, что направление требования об экстрадиции, равно как и любых других документов, связанных с этим актом, осуществляется, как правило, дипломати­ческим путем.

В Конвенции Совета Европы 1957 года прямо подчеркивается, что требование о выдаче должно иметь письменную форму и его сле­дует направлять по дипломатическим каналам (ст. 12). К требовани­ям о выдаче обычно прилагаются документы, доказывающие обосно­ванность самого требования.

Так, в Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отноше­ниях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года указы­вается, что требование о выдаче должно содержать:

1. наименование запрашиваемого учреждения;

2. описание фактических обстоятельств преступного деяния и текст закона запрашивающего государства-участника, на основании которого содеянное признается преступлением;

3. фамилию, имя, отчество лица, которое подлежит выдаче, его гражданство, место жительства или пребывания, по возможности описание внешности и другие сведения о его личности;

4. указание размера ущерба, если таковой имел место, причинен­ного преступлением (п. 1 ст. 58).

К требованиям о выдаче для осуществления соответствующего уголовно-процессуального действия должна быть приложена заве­ренная копия постановления о заключении под стражу (п. 2 ст. 58).

Для приведения приговора в исполнение к требованию о выдаче должны быть приложены заверенная копия приговора с отметкой о вступлении его в законную силу и текст уголовного законоположе­ния, на основании которого лицо осуждено. Если осужденный уже отбыл часть наказания, сообщается и об этом (п. 3 ст. 58).

В тех случаях, когда требование о выдаче не содержит всех необ­ходимых данных, запрашиваемое государство-участник может затре­бовать дополнительные сведения, для чего устанавливается срок до одного месяца. Этот срок может быть продлен еще до одного месяца по ходатайству запрашивающего государства-участника (п. 1 ст. 59). В то же время, когда запрашивающее государство-участник не пред­ставит в установленный срок истребуемых дополнительных сведе­ний, запрашиваемое государство-участник должно освободить лицо, взятое под стражу (п. 2 ст. 59).

Право требования дополнительной информации компетентным органом стороны, которой предъявлено требование о выдаче, счита­ется общепризнанным и в договорной практике западных государств. Закреплено такое право и в Конвенции Совета Европы 1957 года (ст. 13).

Следует отметить, что в истории экстрадиции и в настоящее время имели место случаи, когда возможность истребования допол­нительной информации использовалась в качестве способа, чтобы в одностороннем порядке избежать взятых на себя обязательств. Не удивительно, что в таких случаях процедура выдачи иногда растяги­вается не только на многие месяцы, но и на годы. Это происходит, в частности, в тех случаях, когда государство, которому предъявле­но требование, по тем или иным причинам не желает его удовлет­ворить, но не считает нужным или возможным заявить об отказе в экстрадиции.

---