Файл: Микросоциология семьи М.,1998.doc

Люди, происходящие друг от друга, связаны линией происхожде­ния или линией прямого родства. Они состоят в родстве по прямой линии или просто в прямом родстве. В отличие от них люди, проис-

192

шедшие от общего предка, характеризуются как состоящие в родстве по боковой линии или просто в боковом родстве... Боковая линия род­ства есть любая линия происхождения, отходящая от общего предка, исключая лишь ту, на которой находится человек, от которого ведет­ся отсчет и которого принято обозначать как Я. Первой боковой ли­нией называют линии, идущие от моих родителей через моих братьев и сестер. Второй боковой линией называются линии, идущие от родите­лей моих родителей через братьев и сестер моих родителей и т. д Дан­ное значение боковой линии родства... никак не может связывать бра­тьев...Меня и брата связывает линия, состоящая из двух отрезков, двух степеней родства, из которых одна степень (связывающая меня и мо­его отца) лежит на моей прямой линии, а другая степень (связываю­щая моего отца и моего брата) лежит на его прямой линии. Подобно­го рода ломаную линию фактически и имеют в виду, когда говорят, что те или иные люди связаны боковым родством...

Поставим вопрос, что, собственно, обозначают термины родства? На первый взгляд кажется, что определенных, конкретных людей... Но обратим внимание, что человека, которого я называю отцом, другие люди именуют иначе: сыном, братом, дядей, дедом и т. д. И это понятно. Отцом он является лишь по отношению ко мне, а по отношению к другим людям он выступает в ином качестве. Таким образом, называя человека отцом, я обозначаю мое отношение к нему. Меня и отца связывает линия, состоящая из одной степени родства... Термин «отец» обозначает данную линию родства, но лишь в том качестве, в каком она выступает только для меня, но не для моего отца. Для него эта линия нисходящая, для меня — восходящая. Для меня эта линия есть отношение к отцу, для него — отношение к сыну. Таким образом, родственные отношения представляют собой не толь­ко и не просто отношения между индивидами, они всегда проявля­ются как отношения одного индивида, который выступает в качестве центра системы и не может быть обозначен иначе, чем Я (лат. ЭГО) ко всем остальным, которые выступают в качестве его родственни­ков и обозначаются соответствующими терминами. От того, кто в занном контексте выступает в качестве ЭГО, зависит характеристика ханной линии как прямой или боковой в первом вышеуказанном смысле, деление прямой линии на восходящую и нисходящую. От ЭГО идет во все стороны отсчет степеней родства»⁵'. Комментарий. Эта Цитата прекрасно объясняет, почему в диаграммах родственных и свойственных уз в центр отсчета помещается ЭГО. Однако рассужде­ния Ю. И. Семенова раскрывают и весьма наглядно исходную соот-

Семенов Ю.И Происхождение брака и семьи. М., 1974. С. 16—20.

193

несенностъ социальной реальности (в данном случае системы род­ства) с отдельным социальным субъектом. Одни и те же линии род­ства воспринимаются и трактуются совершенно в разных терминах, т. е. объект социологического наблюдения оказывается «внутри себя» не «абсолютной реальностью», а конструируемой участниками по­вседневного взаимодействия системой не совпадающих, а различаю­щихся между собой обиходных интерпретаций. Систему родства не­возможно представить безотносительно к отдельному ЭГО или как бы для всех сразу, охватывающую все и вся (вот уж воистину «нельзя объять необъятное»!). Научный подход в таком случае фиксирует внимание на поиске различий, на дифференциации значений и пони­мании их смысла для самих ЭГО.

На схеме 4.5 в виде концентрических окружностей представлено все многообразие системы родства и свойства нуклеарной семьи. Однако возможен и другой способ изображения тех же отношений. Родство вторичное обозначается сочетанием двух первичных терминов, родство третичное или третьей степени — сочетанием трех терминов и т. д., поскольку у каждого человека (теперь, на пороге XXI века, надо до­бавлять: если он не «гибрид» и не «клон») не может быть менее двух и более двух родителей.

От него всегда отходят две и только две восходящие линии, а вот нисходящих линий может и не быть, но в полном варианте, следова­тельно, образуется 4 элементарных термина — отец, мать, сын, дочь. С помощью этих элементов можно описать остальные родственные отношения, например, дед — отец отца или отец матери, брат — сын отца и т. п. Однако в большинстве культур специально выделяются в силу их чрезвычайной значимости также термины брата и сестры. Из­вестны отдельные системы родства, где, кроме этих 6 терминов, иных не существует, но во многих в языке закрепились термины, когда-то игравшие большую роль в реальной семейной жизнедеятельности, и потому потребовалось их словесное выделение в виде специальных наименований.

К таковым относятся и термины свойства. «Свойство есть отно­шение, существующее между одним из супругов и родственниками другого, а также между родственниками обоих супругов. Каждый род­ственник одного из супругов для другого супруга и его родственников является свойственником. Для обозначения отношений свойства су­ществуют особые термины (зять, теща, золовка, свекор, сноха, шурин и т. п.). Вместе с терминами родства, а также терминами, употребляе­мыми для обозначения супругов (муж, жена), они и образуют то, что

⁵² Семенов Ю. И. Происхождение брака и семьи М., 1974. С. 23

194

Морган называл системой родства и свойства, хотя точнее было бы говорить о системе терминов родства, супружества и свойства»⁵².

Единый термин, охватывающий значения всех указанных обозна­чений плюс отношения родительства, мог бы именоваться «семейно-родственной системой». Но в этнографии, как, впрочем, и в других науках, чаще всего говорится о системе родства в самом широком смысле. В данном учебном пособии система родства и система семей-но-родственных уз употребляются как синонимы.

ПРАКТИКУМ. Следует определить все термины свойства для мо­ногамной нуклеарной семьи с полным комплектом социокультурных внутрисемейных ролей. С этой целью нужно освоить систему услов­ных обозначений семьи П. Ласлетта⁵³ и по словарю русского языка отобрать все требующиеся термины.

4.5. Методы генеалогического исследования семьи

При рассмотрении семейной генеалогии задача заключается в по­строении «дерева» линий родства, идущих от общих предков, причем в центр всей системы отсчета помещается не ЭГО какого-либо чле­на семьи, а та прародительская семья, о предшественниках которой нет никаких сведений. Цель генеалогического исследования состоит в восстановлении прошлого семьи, в изображении жизненного пути семейных поколении, связанных линиями происхождения по прямо­му родству.

Генеалогия семьи фиксирует конфигурации линий происхождения, структуру происхождения, которая есть итог семейной динамики, сме­ны семейных поколений. Генеалогическое древо семьи — это слепок воссозданной истории, это память семейного рода, семейных фами­лий, это своего рода отзвук прошлого. В отличие от схем жизненного цикла семьи, обращенных в будущее и в этом смысле являющихся семейными «гороскопами», генеалогические схемы опрокинуты в прошлое. Однако не ради умножения исторических экспонатов ре­конструируются родословные, как говорил И. С. Аксаков, — память о своих предках, чувство рода — чувство историческое. Если история это народное самосознание, то безусловно генеалогия семьи как се­мейное самосознание есть ось истории народной. Увы, сегодня, как и во времена Аксакова, приходится признать, что у нас «большей

⁵³ Ласлетт П. Семья и домохозяйство: исторический подход. «Брак, се­мья, рождаемость за три века». М., 1977. С. 136. Сч. также. Антонов А. И , Медков В. М Социология семьи. С 70-

195

частью о предках своих ничего не знают, преданий рода не уважают, русской истории не ведают, семейной старины не ценят». Разумеет­ся, это не относится к практической генеалогии дворянских, боярс­ких и княжеских фамилий, тем более к генеалогии царствующей ди­настии Романовых. Составление родословных росписей уходит в глу­бокую древность, а к эпохе Петра Великого относится учреждение Департамента герольдии, ведавшего родословными дворян.

Научная генеалогия возникает в России на рубеже XVIII-XIX ве­ков в связи с изучением дворянских родов и ограничивается функ­циями справочного характера (создание справочных трудов) и оста­ется таковой, т. е. в качестве вспомогательной исторической дисцип­лины, до конца XIX в. Расширение числа генеалогических объектов и нетрадиционных проблем было связано с преодолением генеало­гии дворянства, включением в сферу изучения родословных пред­ставителей других классов и слоев, как правило, мечтавших о дво­рянстве.

Можно, по-видимому, даже говорить о генеалогической социо­логии, поскольку вместе с расширением объектов генеалогии хлы­нул поток социальных проблем, связанных с анализом социальной структуры. Генеалогию нового типа, где пересекаются подходы ис­тории социальных явлений и социологии, известный генеалог А. И. Аксенов называет комплексной. «Под комплексной генеалогией мы имеем в виду генеалогию, объектом разработки которой является од­новременно какое-то значительное количество фамилий, представ­ляющих определенный класс, социальную группу, регион, истори­чески обусловленные и исторически обоснованные. Соответствен­но при таком ее характере невозможно уже ограничиться последо­вательным изложением истории каждого рода. Необходимы подхо­ды, которые позволяли бы, с одной стороны, обработать всю массу генеалогических данных, а с другой — обобщить характерные осо­бенности родословные всех фамилий»⁵⁴. Цель исследователя, обра­щающегося к генеалогии как средству познания политической и социально-экономической истории класса, группы, страты, заклю­чается в сравнении генеалогических линий многих семейных родов для уточнения картины формирования и функционирования различ­ных социальных групп.

Примером такого, единственного в своем роде социологическо­го исследования перемен в социальной структуре нашей страны яв­ляется изучение семейных биографий в рамках проекта «Век соци-

^м Аксенов А. И. Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из исто­рии формирования русской буржуазии.) М., 198S. С. 10.

196

альной мобильности в России» в XX веке. Здесь семья рассматрива­ется «как фактор социальной мобильности»⁵⁵.

Ближе всего к целям микросоциологии семьи метод ВИС (восста­новления истории семей), предложенный в 50-х годах французским демографом Луи Анри. Но при его применении также «объектом ис­следования являются не родословные той или иной фамилии», а кон­кретные данные о рождениях, браках и смерти, что, как отмечает Аксенов, «приводит к неизбежному переводу аспектов изучения пре­имущественно в область демографии»⁵⁶. В этом нет ничего плохого, кстати, поскольку имеется в виду надежность данных, полученных по церковным метрикам, ибо генеалогия без дат — по аналогии «и родил Адам Сифа, а Сиф Еноса» — становится мифологической. Вместе с тем, стремление к изучению родословной новых классов без наличия соот­ветствующих источников не достигает цели и не компенсируется рет­роспективными рассказами респондентов. (Анализ субъективных ин­терпретаций семейной генеалогии членами семей как самостоятель­ная область феноменологической социологии здесь не принимается во внимание.) Таким образом, генеалогия как метод реконструкции ис­тории семей и семейных поколений не должна редуцироваться до про­стой фиксации дат семейных событий или ограничиваться устными свидетельствами.