ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 15.07.2024
Просмотров: 1374
Скачиваний: 0
СОДЕРЖАНИЕ
1.1. Микросоциология семьи в системе социологических дисциплин
1.3. Объект и предмет микросоциологии семьи
1.4. Социологическое измерение фамилистических феноменов
1.5. Проблемы конструирования социологических теорий семьи
2.4. Этнометодология, феноменологическая социология
3.3. Специфика изучения формирования
4.1. Методология изучения стадий семейного цикла
4.2. Неполнота жизненного цикла семьи
4.3. Применение циклического подхода I( при изучении семейных бюджетов
4.4. Структуры социокультурных ролей семьи и родства (свойства)
4.5. Методы генеалогического исследования семьи
5.1. Исследование диспозиций семейного поведения
5.4. Тесты по измерению удовлетворенности браком |
5.6. Исследование социализационного (родительского) поведения
(По опросу 31 трехдетной москвички)
6.1. Социологический подход к изучению взаимоотношений в семье
6.2, Исследование супружеской совместимости на основе межличностного восприятия семейных ролей
6.4. Тест измерения ролевой совместимости супругов (тирс)
Ноэль Э. ук. соч С.
39
века, а также книг по изучению истории поколений с учетом состава семей и их судеб. К сожалению, никто не пытается сравнить жизненные коллизии «одиночек» и семейных людей, линии жизни разных семей.
Изучая взаимообусловленность динамики и структуры семьи и одновременно внеинструментальные, социально-символические аспекты семейного поведения, можно добиться сбалансированного сочетания количественных и качественных методов исследования. Такое сочетание возможно, хотя анализ семейного символизма в большей мере окажется качественным, тогда как изучение семейной цикличности — количественным. Наметившееся в последние годы возрождение качественных методов социологических исследований не следует рассматривать с точки зрения их противопоставления количественным вообще. Надо лишь учесть тот бум опросов населения (в связи с избирательными кампаниями и увлечением маркетингом), который редуцирует социологию до «вопросомании», а социолога сводит к «анкетчику», к учетчику мнений «обо всем».
Именно этот «коленный рефлекс» социолога — профессионального «задавателя» вопросов — часто вызывает нарекания, а не якобы «усталость» от оперирования статистическими данными и обобщениями. Нужно не усиление внимания к микроскопическому, к уникальном), к отдельным «деревьям», из-за которых всегда «леса» не видно, а увеличение числа индивидуально-монографических исследований и методов наблюдения. Эти трудоемкие виды качественного анализа возрождаются как реакция на засилье массовых выборочных опросов, как желание дополнить упрощенно-схематическое представление об индивидуальном чем-то живым и полнокровным. По-видимому, за разговорами о ценности качественных методов стоит именно это обстоятельство. Потребность в адекватном объяснении социума через дополнение знаний о технологии социальных действий сведениями, расширяющими понимание всех значений жизненных обстоятельств, относящихся к результатам или последствиям действий, стремление к полнокровному объяснению явлений движут, в конечном счете, сторонниками качественных методов.
1.5. Проблемы конструирования социологических теорий семьи
В социологии нет никакой «количественной» парадигмы и, следовательно, не может быть перехода к «качественной», о чем говорят некоторые ученые. Научное развитие идет не по пути количественно-
40
го накопления данных и затем постепенного обобщения их в теории. Теория всегда задавала тон в социологии, и задача исследователя заключалась в операционализации основных тезисов и терминов, т. е. в переводе теоретических положений и гипотез на язык измерительных средств31. Конечно, предпринимались попытки исследований «наобум», без опоры на какую-либо теорию ввиду отсутствия таковой, но в подобном случае колоссально возрастала роль обиходных концепций, имплицитного использования при разработке инструментария общежитейских интерпретаций изучаемого феномена.
Как бы ни была развита социальная статистика, ее данных всегда недостаточно для анализа социологических явлений. Отдельные отрасли социологии могут отличаться друг от друга объемом статистических показателей (особенно повезло тут демографии, меньше — социологии семьи), но выявление побуждений к каким-то социальным действиям, как правило, не подлежит статистическому учету. Социологам приходится самим создавать собственную статистику, но ограниченную размером выборочной совокупности респондентов или какого-то массива документов. Измерение ценностных ориентации, установок и мотивов не имеет численно определяемых признаков и поэтому относится к измерению такого качества, которое, в отличие от событий и фактов, не характеризуется количественной определенностью.
Основная трудность для социолога заключается в необходимости каждый раз заново при операционализации теоретических терминов придумывать индексы, позволяющие осуществлять количественные манипуляции. Опасность операционализации в том, что разрабатываемые операции по приспособлению исследуемого «качества» к индексированию могут увести от измерения требуемого объекта и привести к измерению какого-то другого, но выдаваемого за искомый. «На этом пути, — отмечает Г. М. Андреева, — легко отвлечься от содержательного анализа, предлагаемого социологической теорией, так что итог окажется неудовлетворительным и филигранная техника математического аппарата придет в противоречие с произвольно интерпретированными переменными»32.
Разителен контраст между шлифовкой социологических инструментов и пренебрежением теорией. Иногда складывается впечатление, что поглощенность техникой исследований, успех при разработке все более изощренных методик служит как бы доказательством профессио-
31 См ; Лекции по методике конкретных социальных исследований / Под ред. Г М Андреевой МГУ. 1972. С. 4-55: Куприян А. Л. Методологичес кие проблемы социального эксперимента. МГУ. 1971 С. 6-12; Ядов В А. Социологическое исследование. Самарский ун-т. 1995. С. 20—79.
32 Андреева Г. М. ук. соч. С. 16.
41
нализма, но, увы, ложного, понимаемого лишь как получение «права на выдумку» любых истолкований социологического содержания изучаемых явлений. Разумеется, многозначность социальных феноменов ведет к плюрализму концепций, а сложность верифицируемое™ (проверяемости) их якобы оправдывает обособленное существование самих по себе социальных явлений и теорий их развития. Действительно, социологу легче добиться признания среди специалистов благодаря успехам в методике, чем в теории, — в первом случае есть критерии оценок, есть «твердая почва» под ногами, а не «трясина» гипотетических построений. Во всяком случае, по отношению к собственным теориям не наблюдается такой же требовательности к деталям, что и при разработке технических приемов.
В социологии и демографии семьи тщательность и скрупулезность в отладке даже мельчайших деталей инструментария соседствуют парадоксальным образом не просто с невниманием к теоретическому аппарату, а с игнорированием критического подхода к процедуре научного анализа. В этом следует видеть опять же влияние личной семейной жизни ученых, представляющих, как правило, средние классы общества. Бытующие в этой среде трактовки обыденных семейных действий с необычной легкостью становятся постулатами теорий, приобретающих попутно концептуально-технологическое «оперение». Поэтому должна всячески приветствоваться любая попытка привлечь внимание к процессу выработки содержательных выводов, к необходимости совершенствования всех узлов и звеньев познавательного механизма, к строгому соблюдению правил построения теории,
С этой точки зрения трудно недооценить имеющиеся в отечественной науке единичные работы подобного типа. К ним относится замечательная книга М. С. Мацковского по проблемам систематизации переменных, соотнесения теоретического и эмпирического уровней при развертывании социологического объяснения в рамках специальных теорий брака и семьи, но, к сожалению, она оказалась не востребованной в атмосфере попустительства «ползучему эмпиризму». В демографии такая же судьба постигла фундаментальную работу В. А. Борисова «Перспективы рождаемости», где автор проявляет обостренный интерес к языку междисциплинарного исследования, к концептуальному аппарату, способному продуцировать социолого-демографичес-кие объяснения обратных корреляций между условиями жизни и числом рождений в семьях33.
33 Мацковский М. С. Социология семьи. Проблемы теории, методологии и методики. М.. 1989, Борисов В А Перспективы рождаемости. М 1976.
42
В зарубежной социологии семьи, прежде всего в американской, с конца 50-х годов благодаря усилиям крупнейших социологов Р. Хилла и У. Гуда началась систематическая разработка теории. Более того, под влиянием идей Г. Зеттерберга по конструированию теорий34 в социологии семьи сформировалось целое направление, возглавляемое Р. Хиллом, а И. Най совместно со своими учениками применил технику конструирования теории в трех областях социологии семьи: в объяснении ранних браков, семейной стабильности, размера и численности семьи 35.
Наметившаяся тенденция к тщательному продумыванию терминологического аппарата и концептуальных связок, к осмыслению процедур социологического объяснения не затронула конвенциональных основ семейных теорий. Склонность к объективизму, к инструментально-позитивистскому взгляду на мир семейности не сопровождалась феноменологическим осознанием роли представлений в формировании теорий разводимости, заключения брака, планирования семьи и т п. По свидетельству Д. Томаса и Джин Уилкос — соавторов тысячестраничной энциклопедии по социологии семьи в США, — «в то время как в философии и социологии науки совершился переворот от объективистского подхода к теории, теория семьи парадоксальным образом продолжала двигаться в противоположном направлении»36.
В 60-е и 70-е годы — время бурного развития социологической герменевтики и этнометодологии37, популярности и даже моды на феноменологическую критику основ традиционной социологии, американские социологи семьи, находившиеся в гуще этого теоретического бума, продолжали с удивительным постоянством держаться подальше от очередного увлечения своих коллег. Для студентов, интересующихся историей социологии, это очень интересная и совершенно неизученная тема.
Единственная работа Р. МакЛайна и А. Вейгерта с призывным заглавием «Вперед к феноменологической социологии семьи»38 не нашла
34 Zetterberg H On theory and verification in sociology. N.J , 1965; см. так же Хилл Р. Современные теории в исследовании семьи. Социальные иссле дования. М , 1970
35 Цит.. Handbook of Marriage and the Family. Sussman M., StemmetzS. N Y.-London, 1987 P. 81.
36 Handbook of Marriage and the Family. P. 88.
37 Герменевтика — искусство интерпретации: этнометодология — страте гия изучения привычного, как будто это совершенно чужой, незнакомый мир. Этнометодолог не может уподобляться путешественнику, тычащему пальцем в разные предметы и получающему на вопрос «Что это?» один и тот же ответ, °значаюший на туземном языке «палец».
3S Me La in R. & Weigert A. Toward a Phenomenological Sociology of Family. Contemporary theories about the Family. Vol 2. Ed. W Burr a. o. New York, 1979.
43
отклика в 80-е годы, и только на исходе 90-х гг. можно сказать, что дело сдвинулось с мертвой точки и расцвет анализа истории жизни семей, современного семейного фольклора, разного рода семейных архивов и т, д. предвещает в будущем появление новой фамилистической социологии, не замутненной пятнами домашней премудрости.
Таким образом, микросоциология семьи не редуцируется к количественному подходу, не предлагает лишь описания статистических, документальных данных и объясняет не только «эмпирические факты», полученные в исследованиях, а и соотносит в рамках теории исследовательскую информацию с гипотетически-интуитивной. В пределах ее предмета нет «низших» или "высших» теорий, нет обобщений сугубо «эмпирических» либо «теоретических», в ней конструируются и средства (инструменты, методы) исследования, и теории исследуемых объектов.
Внимание к процедурам конструирования познавательных средств и объяснительных приемов позволяет произвести «очищение» концептуального аппарата от всего наносного, предвзятого, обиходного. Если измеряемые признаки фамилистических явлений образуются в ходе операционализации терминов, то ступени объяснения семейных явлений соответствуют уровню объекта изучения. Одно дело — объяснение внутрисемейных взаимоотношений, ведущих к устойчивости или распаду семьи, и другое дело — объяснение роста разводимости, включающее внутрисемейную дезорганизацию как звено в цепи объяснений, учитывающих рост профессиональной занятости женщин, изменение жилищного законодательства и другие обстоятельства.
Микромир семьи специфичен, обладает параметрами, которые неуместны или незначимы в макромире социальных институтов. Частный мир семьи, становящийся доступным, увы, взглядам посторонних, особенно представителей разного рода служб и организаций, т. е. делающийся все менее приватным, все более открытым внешнему миру, нуждается в своего рода приватизации, если не желает раствориться вовне. Именно это качество внутрисемейных отношений, называемое иногда «интимностью»39, и характеризует специфику объекта микросоциологии семьи, той его части, которая больше относится не к инструментальным аспектам, а к социально-символическим значениям семейности.
Микромир семьи основан на непосредственных контактах, в каждой ситуации наблюдается уникальное своеобразие участников. Мир близких людей построен на первичности отношений в отличие от кон-