ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2023
Просмотров: 1260
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
свойствах и функциях. При этом не важно, существует ли предмет реально или же он иллюзия, галлюцинация, мираж.
«Безразличие» к существованию предмета носит условно-методологический характер, сознание предстает здесь как «переплетение переживаний в единстве их потока», никак не определяемого предметом, смысл которого оно устанавливает
(конституирует). В то же время сознание есть нечто «чисто внутреннее», в сознании нет ничего, кроме смысловой направленности на реальные, идеальные, воображаемые или просто иллюзорные предметы.
Чистое сознание – это не сознание, очищенное от предметов, напротив, сознание здесь впервые выявляет свою сущность как смысловое смыкание с предметом благодаря самоочищению от навязываемых схем, догм, шаблонных ходов мышления, от попыток найти основу сознания в том, что сознанием не является. Феноменологический метод – это выявление и описание непосредственной смысловой сопряженности сознания и предмета, поля, горизонты которого не содержат в себе скрытых, не проявленных в качестве значений сущностей.
В феноменологии есть две ветви: идеалистическая и реалистическая. Первая представлена Гуссерлем, ибо, вернувшись к вещам, он в конце пути нашел единственную реальность – сознание. Трансцендентальное сознание конституирует смыслы вещей, поступков, институтов. Реалистическая феноменология, представленная Шелером, ориентирована на объективность иерархично упорядоченных вещей, предпосланных как свет глазу, звук уху и эмоциональной интуиции.
Феноменология оказала заметное влияние на развитие психологии, антропологии, психиатрии и гуманитарное знание в целом.
Особенность гуссерлевской феноменологии определяется фундаментальным обстоятельством, что человек не в состоянии быть в мире, существовать иначе, как через посредство сознания. Сознание - универсальный "заместитель" всего, с чем человек имеет дело. Мир дан ему не сам по себе, но благодаря сознанию.
Мир для человека всегда есть мир в сознании. Он именно "дан" в сознании. Феноменология же выясняет эту его "данность", определяет механизм этой "данности", описывает условия, при которых мир может быть "дан", т.е. просто может быть.
Феноменология — наука о сущностях, а не о фактах. Феноменолога не интересует та или иная моральная норма, его интересует, почему она — норма.
Исходный пункт феноменологии как философского учения - возможность обнаружения и описания интенциональной (направленной на предмет) жизни сознания. В самом деле, сознание есть всегда знание о чем-то. Это нечто, о чем я думаю, вспоминаю, мечтаю, ощущаю. Значит, говорит Гуссерль, несовпадение субъекта и объекта дано непосредственным образом. Субъект — я, способный ощущать, вспоминать, судить, воображать. Объект — манифестации этих актов: образы, мысли, воспоминания, цвета, объемы и т. д. Посему необходимо различать являемость объекта от самого объекта И если верно, что познанное — это явленное, то также верно, что из видимого живо лишь то, что ясно проявлено.
Сознание, таким образом, интенционально. Психические акты характеризуются привязкой к некоему предмету. Для феноменолога важно описать то, что действительно явлено сознанию, и пределы такой явленности. Речь не идет о «кажимости», противопоставленной «вещи в себе»: я не воспринимаю, как музыка мне является, — я слышу музыку.
Вывод Гуссерля таков: начало всех начал — интуиция. «Всякая интуиция, изначально конкретизированная, по праву является источником познания. Все, что предлагается нам в интуиции первичным образом (так сказать, во плоти и крови), должно принять таким, как есть, даже если только в границах предлагаемого.
Гуссерлевский лозунг "назад к самим вещам" означал также и стремление к полноте схватывания реальности, что как раз и отличает ее от других наук. Феноменология следует здесь логике рассуждений Лейбница, который в ответ на утверждение Локка о том, что в разуме нет ничего, чего до этого не было бы в чувствах (классическая формулировка натуралистического объективизма), добавил: "кроме самого разума". Это утверждение, разумеется, можно трактовать по-разному. Но в рамках феноменологии оно означает, что разум оформляет чувственный опыт не на основе, не в результате этого
опыта, но, напротив, сам этот опыт возможен, внятен человеку, замечается им
потому, что он каким-то образом опосредован работой разума.
Вернемся к натуралистической установке. Когда мы, например, в акте зрительного восприятия, фиксируем некоторый предмет, мы тем самым утверждаем его существование. Не случайно, когда я хочу кого-либо убедить в истинности, т.е. в действительном существовании, какого-либо объекта, я говорю: "но ведь я видел это собственными глазами!".
Чувственное восприятие здесь является непосредственным удостоверением существования какой-либо вещи. Говоря "это есть, это существует", мы не разъясняем, что мы имеем в виду. Это, как нам представляется, само собой ясно всем, кто нас слышит. Феноменология "ищет не "причины" бытия существующих, т.е. первичные существующие, обусловливающие бытие остальных существующих, а факторы образования значения бытия, т.е. "конституционные" факторы бытия.
В силу чего же человек имеет возможность утверждать бытие предметов в акте чувственного восприятия?
Прежде всего подобное утверждение обусловлено определенной нацеленностью (Abzielung) сознания, некоторым имением в виду. Грубо говоря, чтобы увидеть некую реальность, необходимо быть настроенным нечто увидеть. Чтобы увидеть некоторую необходимость в мире, нужно относиться к миру заинтересованно. И необходимость зависит тогда от того, идет ли мне мир навстречу, или игнорирует меня. Модальность описания мира зависит от модуса моего к нему отношения.
Феноменологическую редукцию", которая в данном случае означает перенос внимания с предмета "имения в виду" на само это "имение", на чистую активность сознания
Интенциональность является не просто нацеленностью, направленностью сознания на предмет, но чем-то, что обусловливает весь смысл данного предмета. По существу то, что мы вообще предмет замечаем, как-то на него реагируем, вмещаем в горизонт своего восприятия, зависит от интенциональности.
Интенциональность - это и есть способ наделения реальности значением
, делающий эту реальность значимой, осмысленной для нас. Так наука оказывается зависимой от интенциональности, поскольку без нее не было бы никакой реальности, претендующей, требующей осмысления, законосообразного описания.
Припомнив, что философия Гуссерля с самого начала занималась поиском оснований научного знания, т.е. такой реальности, которая бы в своей самоочевидности, самоявленности сознанию демонстрировала безусловность (аподиктичность) себя в качестве истины.
Очевидность чувственного восприятия с точки зрения Гуссерля, опосредована некоторой интенцией моего сознания. Поэтому чувственная очевидность на самом деле неочевидна. Она является таковой только для наивного наблюдателя.
Для феноменолога, за этой реальностью стоит другая - итенциональная. И вот эта-то реальность, открывающаяся в результате использования феноменологического метода - феноменологической редукции, и оказывается безусловно истинной, самоочевидной, т.е. феноменом.
Действительно, я могу ошибаться в том, что я вижу в данный момент дисплей моего компьютера. Но я не могу ошибаться в том, что я переживаю нечто. Это-то переживание, как и многие другие, образует исследовательское поле для феноменологической рефлексии. мир, воспринятый как внешняя мне (субъекту) реальность, можно мыслить иначе, чем мыслишь. Всякий предмет сознания зависит от сознания, поддается его установкам, переживаниям. Интенциональность же не предмет, но условие всякой предметности.
Анализируя то, что образует предпосылку и значение нашего чувственного опыта, Гуссерль выделял в нем две стороны.
Во-первых, "предметную сторону" жизни сознания, то, что Гуссерль называл
"ноэмой" (по-гречески "мысль", "результат мышления").
Ноэма - это прозрачная для мысли реальность, нечто оформленное, обретшее образ (т.е. собственно нечто). Это то, что наделено смыслом. Ноэма, как предмет мысли, не может провоцировать дальнейшего порождения смысла. Но чтобы появился этот предмет мысли, необходима реальность), которая еще не стала и никогда не будет предметом мысли.
«Безразличие» к существованию предмета носит условно-методологический характер, сознание предстает здесь как «переплетение переживаний в единстве их потока», никак не определяемого предметом, смысл которого оно устанавливает
(конституирует). В то же время сознание есть нечто «чисто внутреннее», в сознании нет ничего, кроме смысловой направленности на реальные, идеальные, воображаемые или просто иллюзорные предметы.
Чистое сознание – это не сознание, очищенное от предметов, напротив, сознание здесь впервые выявляет свою сущность как смысловое смыкание с предметом благодаря самоочищению от навязываемых схем, догм, шаблонных ходов мышления, от попыток найти основу сознания в том, что сознанием не является. Феноменологический метод – это выявление и описание непосредственной смысловой сопряженности сознания и предмета, поля, горизонты которого не содержат в себе скрытых, не проявленных в качестве значений сущностей.
В феноменологии есть две ветви: идеалистическая и реалистическая. Первая представлена Гуссерлем, ибо, вернувшись к вещам, он в конце пути нашел единственную реальность – сознание. Трансцендентальное сознание конституирует смыслы вещей, поступков, институтов. Реалистическая феноменология, представленная Шелером, ориентирована на объективность иерархично упорядоченных вещей, предпосланных как свет глазу, звук уху и эмоциональной интуиции.
Феноменология оказала заметное влияние на развитие психологии, антропологии, психиатрии и гуманитарное знание в целом.
Особенность гуссерлевской феноменологии определяется фундаментальным обстоятельством, что человек не в состоянии быть в мире, существовать иначе, как через посредство сознания. Сознание - универсальный "заместитель" всего, с чем человек имеет дело. Мир дан ему не сам по себе, но благодаря сознанию.
Мир для человека всегда есть мир в сознании. Он именно "дан" в сознании. Феноменология же выясняет эту его "данность", определяет механизм этой "данности", описывает условия, при которых мир может быть "дан", т.е. просто может быть.
Феноменология — наука о сущностях, а не о фактах. Феноменолога не интересует та или иная моральная норма, его интересует, почему она — норма.
Исходный пункт феноменологии как философского учения - возможность обнаружения и описания интенциональной (направленной на предмет) жизни сознания. В самом деле, сознание есть всегда знание о чем-то. Это нечто, о чем я думаю, вспоминаю, мечтаю, ощущаю. Значит, говорит Гуссерль, несовпадение субъекта и объекта дано непосредственным образом. Субъект — я, способный ощущать, вспоминать, судить, воображать. Объект — манифестации этих актов: образы, мысли, воспоминания, цвета, объемы и т. д. Посему необходимо различать являемость объекта от самого объекта И если верно, что познанное — это явленное, то также верно, что из видимого живо лишь то, что ясно проявлено.
Сознание, таким образом, интенционально. Психические акты характеризуются привязкой к некоему предмету. Для феноменолога важно описать то, что действительно явлено сознанию, и пределы такой явленности. Речь не идет о «кажимости», противопоставленной «вещи в себе»: я не воспринимаю, как музыка мне является, — я слышу музыку.
Вывод Гуссерля таков: начало всех начал — интуиция. «Всякая интуиция, изначально конкретизированная, по праву является источником познания. Все, что предлагается нам в интуиции первичным образом (так сказать, во плоти и крови), должно принять таким, как есть, даже если только в границах предлагаемого.
Гуссерлевский лозунг "назад к самим вещам" означал также и стремление к полноте схватывания реальности, что как раз и отличает ее от других наук. Феноменология следует здесь логике рассуждений Лейбница, который в ответ на утверждение Локка о том, что в разуме нет ничего, чего до этого не было бы в чувствах (классическая формулировка натуралистического объективизма), добавил: "кроме самого разума". Это утверждение, разумеется, можно трактовать по-разному. Но в рамках феноменологии оно означает, что разум оформляет чувственный опыт не на основе, не в результате этого
опыта, но, напротив, сам этот опыт возможен, внятен человеку, замечается им
потому, что он каким-то образом опосредован работой разума.
Работа сознания
Вернемся к натуралистической установке. Когда мы, например, в акте зрительного восприятия, фиксируем некоторый предмет, мы тем самым утверждаем его существование. Не случайно, когда я хочу кого-либо убедить в истинности, т.е. в действительном существовании, какого-либо объекта, я говорю: "но ведь я видел это собственными глазами!".
Чувственное восприятие здесь является непосредственным удостоверением существования какой-либо вещи. Говоря "это есть, это существует", мы не разъясняем, что мы имеем в виду. Это, как нам представляется, само собой ясно всем, кто нас слышит. Феноменология "ищет не "причины" бытия существующих, т.е. первичные существующие, обусловливающие бытие остальных существующих, а факторы образования значения бытия, т.е. "конституционные" факторы бытия.
В силу чего же человек имеет возможность утверждать бытие предметов в акте чувственного восприятия?
Прежде всего подобное утверждение обусловлено определенной нацеленностью (Abzielung) сознания, некоторым имением в виду. Грубо говоря, чтобы увидеть некую реальность, необходимо быть настроенным нечто увидеть. Чтобы увидеть некоторую необходимость в мире, нужно относиться к миру заинтересованно. И необходимость зависит тогда от того, идет ли мне мир навстречу, или игнорирует меня. Модальность описания мира зависит от модуса моего к нему отношения.
Феноменологическая редукция
Феноменологическую редукцию", которая в данном случае означает перенос внимания с предмета "имения в виду" на само это "имение", на чистую активность сознания
Интенциональность является не просто нацеленностью, направленностью сознания на предмет, но чем-то, что обусловливает весь смысл данного предмета. По существу то, что мы вообще предмет замечаем, как-то на него реагируем, вмещаем в горизонт своего восприятия, зависит от интенциональности.
Интенциональность - это и есть способ наделения реальности значением
, делающий эту реальность значимой, осмысленной для нас. Так наука оказывается зависимой от интенциональности, поскольку без нее не было бы никакой реальности, претендующей, требующей осмысления, законосообразного описания.
Припомнив, что философия Гуссерля с самого начала занималась поиском оснований научного знания, т.е. такой реальности, которая бы в своей самоочевидности, самоявленности сознанию демонстрировала безусловность (аподиктичность) себя в качестве истины.
Очевидность чувственного восприятия с точки зрения Гуссерля, опосредована некоторой интенцией моего сознания. Поэтому чувственная очевидность на самом деле неочевидна. Она является таковой только для наивного наблюдателя.
Для феноменолога, за этой реальностью стоит другая - итенциональная. И вот эта-то реальность, открывающаяся в результате использования феноменологического метода - феноменологической редукции, и оказывается безусловно истинной, самоочевидной, т.е. феноменом.
Действительно, я могу ошибаться в том, что я вижу в данный момент дисплей моего компьютера. Но я не могу ошибаться в том, что я переживаю нечто. Это-то переживание, как и многие другие, образует исследовательское поле для феноменологической рефлексии. мир, воспринятый как внешняя мне (субъекту) реальность, можно мыслить иначе, чем мыслишь. Всякий предмет сознания зависит от сознания, поддается его установкам, переживаниям. Интенциональность же не предмет, но условие всякой предметности.
Ноэма и ноэза
Анализируя то, что образует предпосылку и значение нашего чувственного опыта, Гуссерль выделял в нем две стороны.
Во-первых, "предметную сторону" жизни сознания, то, что Гуссерль называл
"ноэмой" (по-гречески "мысль", "результат мышления").
Ноэма - это прозрачная для мысли реальность, нечто оформленное, обретшее образ (т.е. собственно нечто). Это то, что наделено смыслом. Ноэма, как предмет мысли, не может провоцировать дальнейшего порождения смысла. Но чтобы появился этот предмет мысли, необходима реальность), которая еще не стала и никогда не будет предметом мысли.