Файл: 2003 Пухан Иво Римское право.doc

Вербальные договоры являлись одним из видов ритуальных договоренностей. Формой этих договоров являлось ритуальное изречение: считалось, что соглашение, достигнутое сторонами, не правомочно, если не подтверждено священной клятвой. Другой символики и ритуальных жестов в вербальных договорах не было. Кроме того, ритуальные изречения не должны были быть публичными. От прежней формы per aes et libram сохранилась лишь нункупация. (411)

Вербальные договоры были известны уже Законам XII таблиц, так как уже в то время применялось sponsio, древний вид стипуляции. (412)

Появление вербальных договоров было обусловлено хозяйственным развитием и потребностью в отыскании способа регуляции отношений, не регулируемых лучшим образом при применении формы per aes et libram. Выход был найден в выделении устной части этой формы, и таким образом возникли вербальные договоры.

Важнейшим вербальным договором была стипуляция.

§ 228.Stipulatio

Стипуляция — это вербальный договор древнейшего римского права, устанавливаемый ритуальным обращением кредитора и ритуальным согласным и непосредственным ответом должника. На основании такого обращения кредитора и ответа должника возникало обязательство должника выполнить взятую престацию, и соответственно право кредитора требовать ее выполнения.

Каждая стипуляция являлась священным договором: ее форма состояла в ритуальном обращении кредитора и ритуальном ответе должника. Каждая стипуляция являлась односторонним договором: заключенная стипуляция создавала для кредитора право требовать, а для должника обязанность отдавать долги. Стипуляция являлась и абстрактным договором: обязательство должника выполнить престацию возникало при непосредственном произнесении ритуальных формул без связи с действительной причиной (causa) взятия на себя обязательств. Она являлась и генеральным договором: путем стипуляции возникала договоренность по всякому обязательственному акту.

а) Стипуляция являлась правовым актом, состоящим в обращении кредитора и согласном и непосредственном ответе должника: stipulatio est verborum conceptio quibus is qui interrogatur, daturum facturumque se, quod interrogatus est, respondent. (413)

He могло быть стипуляции, если не существовала "unitas actus". Как и не существовала стипуляция, если должник или кредитор не были в состоянии произнести ритуальные формулы стипуляции.

Ритуальные формулы стипуляции были заранее точно определены. В древние времена стипуляция могла заключаться лишь в форме sponsio. Кредитор, стремящийся заключить стипуляцию, должен был спросить: Spondesne mihi centum dare. Когда он получал ответ должника, гласящий: Spondeo, стипуляция была заключена. Ни одно другое обращение, ни один другой ответ не обладали таким же действием. Стипуляция в форме sponsio могла заключаться лишь римскими гражданами.

Между тем, в классический период стипуляция могла заключаться и обращением "fide promittisne", "fide tua esse jubes" и ответами "fidepromitto", "fide mea esse jubeo", как и другими соответствующими формулами. В такой форме стипуляцию могли заключать не только римляне, но и другие жители римского государства, если они имели право участвовать в хозяйственной жизни.

Наконец, в постклассическом праве, император Лев отменил требование о необходимости существования полной согласованности поставленного вопроса и даваемого ответа при стипуляции. Основным стало подтверждение согласия сторон: consonantem intellectum ab utraque parte desiderat, licet quibuscumque verbis espressus est. (414)

б) Стипуляция являлась договором, применяемым во всех случаях, когда устанавливалось какое-либо одностороннее обязательство. Между тем, стипуляция могла применяться и в тех случаях, когда требовалось установить двусторонние обязательства: в таких случаях применялись две по видимости отдельные, а в сущности коррелятивные, стипуляции. Таким образом, стипуляция стала договором, который мог удовлетворить всем требованиям экономической жизни и правового оборота.

в) В связи с содержанием взятой престации стипуляции делились на stipulatio certe creditae pecuniae, stipulatio certae rei и stipulatio incerti.

Stipulatio certae creditae pecuniae существовала в том случае, когда должник обязывался выплатить кредитору какую-то определенную сумму денег. При этом не имело значения, что являлось причиной обязательства: это могла быть выплата стоимости на основании договора купли-продажи, сумма денег, взятая взаймы, выплата арендной платы, это могло быть возмещение ущерба за совершенный деликт, как и выплата по какому-либо другому обязательству.

Stipulatio certae rei существовала в тех случаях, когда должник обязывался передавать кредитору некую индивидуально определенную вещь или точно определенное количество вещей in genere. И тут не имела значения причина обязательства: это могла быть передача вещи на основании договора купли-продажи, передача вещи на основании натурального займа, как и по некоторым другим транслативым основаниям.

Stipulatio incerti существовала во всех других случаях стипуляционных обязанностей (стипуляции facere, non facere). И здесь не имело значения, что, в сущности, являлось причиной, приведшей к стипуляции.

г) На основании стипуляции кредитор имел право требовать, а должник обязательство выполнить одну взятую престацию. При стипуляциях dare certum pecuniam величина требований кредитора (reus stipulandi) и величина долга должника (reus promittendi) утверждались заранее; при стипуляции certam rem — денежная стоимость престации определялась судьей, а при стипуляции incerti он определял и натуральные и денежные рамки долга.

д) Права кредитора при стипуляции защищались специальными исками. В древнем праве они защищались legis actio per pegnoris capionem, пока не были введены condictiones или строгие иски цивильного права (actiones stricti juris). Condictiones служили для защиты кредиторов и в классическом, и в постклассическом праве.

Condictio certae creditae pecuniae служила средством получения кредитором долга по требованиям certam creditam pecuniam. По этому иску судья выносил приговор, когда убеждался, что требование кредитора полностью отвечает тому, что обещал должник. В противном случае иск отклонялся.

Condictio certae rei, или condictio triticaria, являлась средством защиты требований по certam rem. В этом случае судья должен был расследовать не только то, действительно ли должник должен требуемое кредитору, но был обязан и определить величину этого долга (litis aestimatio).

Condictio incerti, или actio ex stipulatu, являлась иском при стипуляционных требованиях по incertam rem. Перед принятием решения судья обязан был определить, действительно ли должен должник, что должен и сколько стоит предмет долга.

Стипуляционные иски являлись абстрактными: по этим искам судья не расследовал правовую основу стипуляции (cur debetur). Важно было выяснить, не почему существует долг, но лишь действительно ли кто-либо нечто должен и что именно (an debetur et quid debetur). Все стипуляционные иски являлись и stricti juris: судья не рассматривал ни bona fides контрагентов, ни предшествующие обстоятельства, ни обстоятельства заключения стипуляции. Важно было выяснить, что обещали стороны, а не чего они в действительности хотели. Чтобы избегнуть таких неудобств и для стипуляции была введена clausula doli: Spondesne dolum malum huic rei promissionique abfuturumque esse. При стипуляции, содержащей названную клаузулу, судья должен был судить ex aequo et bono.

§ 229.Dotisdictio

Dotis dictio являлось клятвенным обещанием приданого со стороны жены или со стороны ее должника, если она являлась лицом sui juris, или со стороны ее pater families, если она являлась лицом alieni juris. Обещание давалось молодожену, если он являлся лицом sui juris, или его pater familias. На основании такого клятвенного обещания устанавливалось обязательство выплаты приданого. Для его выполнения мог выдвигаться иск с condictio certae creditae pecuniae, если шла речь о приданом, обещанном в деньгах, или с какой-либо другой кондикцией, если шла речь о приданом, обещанном в виде каких-либо других вещей.

§ 230.Jusjurandumliberti

Вторым вербальным обязательством, устанавливаемым "uno loquente", был jusjurandum liberti, т. е. обещание вольноотпущенника, данное под клятвой, что он выполнит operae officiales и operae fabriles в пользу патрона: aut domus, aut munus, aut operas. (415) По Гаю, это являлось единственным римским обязательством, даваемым под клятвой. (416)

Глава восьмая. Реальные договоры § 231. Понятие реальных договоров

Реальная форма заключения договоров состояла в передаче вещи: передача вещи оценивалась как единственный правомочный знак того, что контрагенты действительно согласились заключить договор. Реальные договоры возникли в Риме относительно рано. Когда было позволено принимать кондикции de certa creditia pecunia и de omni certa re и вне стипуляции, практически был санкционирован mutuum (заем) как наиболее ранний реальный договор. Это случилось в третьем веке до н. э.

После введения правовой защиты, связанной с передачей вещи как формой mutuum, передача вещи стала признанной формой заключения договоров и в некоторых других точно определенных случаях: когда должнику передавалась какая-либо вещь для пользования, когда ему передавалась вещь на хранение, как и в случае, когда ему передавалась некая вещь как гарантия исполнения какого-либо более раннего долга. Так возникли четыре известных реальных договора: mutuum, commodatum, depositum и pignus.

В связи с тем, что кроме приведенных четырех случаев или кроме приведенных четырех правовых мотивов (causa): передача вещи в заем, передача вещи на хранение, передача вещи для пользования и передача вещи в залог, существовало и много других видов передачи вещей, как и других видов правовых мотивов такой передачи (precarium, дар, трансакция, aestimatum и т. д.), преторы стали предоставлять защиту и тем контрагентам, которые совершали какую-либо из указанных передач и сделок, считая, что было бы несправедливо оставлять без санкций какое-либо действие по отношению к лицу, если это лицо само обещало что-либо дать или что-либо исполнить в возмещение принятого. Так возникла группа безымянных реальных договоров (contractus reales innominati). Группа безымянных реальных договоров была, наконец, систематизирована при Юстиниане. С тех пор действовало правило, что передача вещи или выполнение какого-либо другого действия на каком-либо обязательственном основании может служить формой создания реального договора.

§ 232 Заем.Mutuum

Заем, или mutuum, являлся древнейшим и важнейшим реальным договором. Как незащищенные правом отношения он существовал уже в древние времена и состоял в дружеском предоставлении определенного количества заменимых и потребляемых вещей в собственность заемщику (должнику), который, со своей стороны, обязывался в определенный срок вернуть то же количество таких же вещей заимодавцу (кредитору). Когда были введены кондикции как средство защиты заимодавцев по поводу договора дружеского займа, mutuum стал одним из первых реальных контрактов.

Итак, заем (mutuum) являлся реальным, односторонним и строгим договором, устанавливаемым передачей без возмещения заменимых вещей в собственность заемщика, который, со своей стороны, обязывался по требованию заимодавца или в предусмотренный срок возвратить заимодавцу то же количество заменимых вещей того же рода. (417)

a) Mutuum являлся реальным договором, устанавливаемым передачей заменимых вещей в собственность заемщика.

Согласно этому, для установления mutuum требовалось: 1) передача вещи; 2) передача заменимой вещи и 3) передача заменимой вещи в собственность заемщика.

Передача вещи при mutuum представляла собой форму договора. Без передачи вещи mutuum не существовал. Согласие сторон на предоставление займа являлось лишь незащищенным правом pactum de mutio dando. Передача вещи могла осуществляться и каким-либо традиционным способом. Кроме того, как передача вещей по mutuum, рассматривались и некоторые случаи цессии или делегации данного заемщику правомочия передавать предмет займа какому-либо лицу, обязанному выполнить его обязательство. (418)

Предметом займа могли быть лишь заменимые вещи, т. е. заем существовал тогда, когда заемщик обязывался возвращать не принятые вещи, а лишь то же количество однородных вещей. Когда стороны при заключении какого-либо договора не определяли, идет ли речь о заменимом или незаменимом предмете, действовало правило предпосылки, что предмет будет заменимым всегда, когда шла речь о вещах, которые на рынке считались res quae pondere, numero, mensurave constant (определенные in genere) или которые согласно общей потребительской стоимости являлись потребляемыми (res consumptibiles).

Передачей вещи должна была устанавливаться собственность заемщика. Это означало, что договор займа мог заключать только собственник. Мнимый заем — передача заемщику заменимых вещей со стороны не собственника — не имел своим следствием установление собственности должника на принятые предметы, т. е. не приводил к осуществлению займа. Для возврата предмета в таких случаях служили или rei vindicatio, если вещь не была потреблена, или condictio sine causa, если заемщик уже потребил полученные предметы.