Файл: Серия Разыскиваемые #1 Перевод Евгения Гладыщева Редактор и оформитель.doc

Боже, он совсем не лысый, как предполагала. Не удивительно, что мама после него не смотрела в сторону других мужчин. «Какая жалость», — подумала Ева, снова чувствуя злость. Девушка попыталась успокоиться.

— Как мне называть тебя? — Может, он не захочет, чтобы взрослая женщина обращалась к нему как ребенок.

— Все зависит от тебя. Что бы ты ни выбрала, я всегда отзовусь.

Глаза вновь обожгло, но Ева сморгнула слезы, гнев затмила зарождающаяся любовь.

— Хорошо, — прошептала девушка, чувствуя себя одновременно неловко и так, словно знала его лучше, чем на самом деле. — Но не обещаю, что будет легко. Уверена, в ближайшее время могу свернуть тебе шею, пока буду разрываться между обидой и смирением. — Она прокашлялась и криво улыбнулась. — Просто будь осторожен.

Уголки губ Василия дернулись.

— Понял, — в голосе просквозил юмор.

Ева улыбнулась еще шире и с трепетом увидела, как улыбка отца преобразила его лицо.

«Какой красивый мужчина», — подумала она, впитывая первый настоящий «момент» с отцом.

Василий поднял глаза при звуке шагов Габриэля.

— Она очень похожа на меня, — произнес Василий.

Гейб тихо фыркнул.

— Даже не представляешь.

Зазвонил телефон, и отец, нетерпеливо вздохнув, с виноватым видом вытащил его из кармана.

— Мы сейчас не можем игнорировать звонки, — объяснил он. — Извините.

Василий прижал трубку к уху и отошел к столу, сурово бросив Габриэлю:

— Когда освобожусь, хочу услышать о ссадине на ее лице.

Ева поджала губы. Она, конечно, привыкла за время знакомства с Габриэлем, что разговоры прерывались в самое неподходящее время. Но ей все еще это не нравилось.

Габриэль подошел со спины и нежно приобнял за плечи.

— Видишь? Переживать не о чем.

Она кивнула, отчаянно желая откинуться назад и расслабиться в его объятиях. Но девушка запретила себе это, решив, что лучше сосредоточиться на отце, человеке, которого никогда не хотела знать.

Ева слушала и наблюдала, как Василий говорит с кем-то по телефону на незнакомом языке, и решила непременно его выучить.

Ее уже достаточно долго держали в неведении.

---

Глава 22

— Меня интересует, что произошло.

Ева примостилась на краешке темно-шоколадного кожаного дивана и нетерпеливо постукивала пальчиками. Теперь, когда тема встречи с отцом была исчерпана, вернулось беспокойство. Ева навострила ушки, прислушиваясь к каждому звуку тяжелых шагов в коридоре, а взгляд постоянно метался к двери нового номера, меньшего, чем прежний. Обычно его занимал Винсент, приезжая в Сиэтл.

— Чувствуешь запах кожи? — рассеянно спросила Ника, которая сидела напротив и осторожно принюхивалась. — Я чувствую.

— Наверное, от Калеба, — предположила Ева, радуясь, что подруга хотя бы перестала спрашивать, когда ее отпустят домой.

Они сидели вместе уже больше часа. Габриэль привел Еву сюда, чтобы обсудить с остальными план действий. Калеб взбесился, его вновь оставили в роли няньки, но успокоился, когда Ева попросила рассказать, что он знает о Габриэле и его друзьях. Байкер это сделал, смакуя подробности, ибо знал много. Чем больше Ева узнавала, тем меньше ее пугали русские и итальянские группы мужчин, сновавших по коридору. Конечно, невозможно игнорировать, кем они являлись и на что были способны, но теперь страх обернулся уважением.

После рассказа сложилось впечатление, что все эти группировки, включая мотоклуб «Обсидиановые Дьяволы», были обычными фирмами. Более жесткими, но смысл не менялся. Единственным отличием русских, итальянских, байкерских или других семей от прочих официальных организаций или директоров огромных мировых фирм было то, что криминальные группировки спекулировали открыто и без зазрения совести. А «уважаемые» организации нет. Но занимались одними и теми же вещами.

Ева не одобряла жестокие аспекты бизнеса, но ей придется смириться с их темной стороной. По крайней мере, они несли ответственность за свое дело, а это то, что девушка уважала.

— Винсент меня поцеловал.

Ева вздернула голову и округлила на подругу глаза. Ей показалось, что она только что попала в другое измерение.

— Что ты сказала?

Ника взглянула на брата, который в другом конце комнаты откупоривал составленные в баре бутылки и принюхивался, решая, что бы выпить. При этом бормотал про «обыкновенное гребаное пиво».

Он не услышал заявление Ники.

Подруга развернулась и наклонилась вперед.

— Винсент поцеловал меня внизу перед тем, как я пришла к вам, — повторила она шепотом. Она выглядела так, словно не решила, огорчена или взволнована.

---

— Как... Что... Ты... Но... Что произошло? — Наконец справилась с собой Ева. Темный, угрожающий, называемый Жнецом — Мрачным чокнутым Жнецом! — поцеловал Нику? — В смысле, в губы? — уточнила Ева, чтобы удостовериться, что поняла правильно.

— В губы, с языком, прижавшись ко мне всем мощным телом.

Ева только рот открыла, закрыла, снова открыла, но звук все равно не шел. Наверное, со стороны она сильно смахивала на рыбу.

— Я увидела его на улице и чуть не умерла. Он прекрасен, не находишь? — Ника продолжала говорить быстрым шепотом, а взгляд то и дело перебегал на брата, в страхе, что тот услышит. — Когда впервые его заметила, он неправильно истолковал мой взгляд и оскорбился. И, как великовозрастный ребенок, чтобы насолить мне, предположил, что я проститутка. Ну, кто так делает? — Она покачала головой и скорчила рожицу. — Но потом он извинился и прижал меня к стене. Ева... Я так испугалась, что из ниоткуда как всегда возникнет Кевин.

Эта фраза словно ударом Дайсона стерла улыбку с лица Евы. Но к этому они еще вернутся.

— Он решил, что ты проститутка? — протянула Ева.

Ника пожала плечами.

— Спросил, можно ли отвести меня наверх и заставить кричать, — почти пропищала она.

— Святое дерьмо, — выдохнула Ева.

«Винсент?» — снова подумала она.

— Он был хорош?

Винсент?

В изумрудных глазах Ники плескались страх и желание.

— Не то слово, — молча, одними губами проговорила она и снова взглянула на Калеба. Тот наконец-то определился и вылил что-то темное поверх льда.

— Девочки, хотите что-нибудь? Я и половины из этого дерьма не знаю, но вот это вроде довольно неплохое.

Девушки хором выпалили:

— Нет, спасибо. — И посмотрели друг на друга. Что это значит? Ника замужем. За мудаком — верно. Но все же замужем. И она не из тех девушек, которые игнорируют это, если только…

Ева напомнила себе, что обещала не комментировать брак подруги.

— Могу я у тебя кое-что спросить? — быстро произнесла она, пока Калеб закупоривал бутылку.

Ника кивнула.

— Ты любишь Кевина?

Лучшая подруга скривила губы в полном отвращении.

— Я ненавижу его больше, чем болезнь, забравшую моих родителей.

У Евы вновь отвисла челюсть, но тут рядом на диван плюхнулся Калеб. В его бокале постукивал лед. Правда! Наконец-то!

Но ничего не могла теперь с этим поделать, потому что Ника смотрела диким взглядом, потрясенная своим признанием. Взгляд метался между Евой и братом, губы сжались. Ника почти незаметно покачала головой, но с

---

таким напряжением, что казалось, ее шея сейчас сломается.

У Евы зазвонил телефон.

— Мой рингтон был круче, чем эта жалкая хрень, — отозвался Калеб. — Ты не собираешься ответить? — он передал ей телефон.

Она выхватила трубку онемевшими пальцами, пребывая все еще в шоке от слов Ники. Почему остается с Кевином, если ненавидит его? У нее проблемы с деньгами? Этот ублюдок насильно удерживает ее? Но как?

Что еще он делает против ее воли?

Встревоженная, Ева провела пальцем по экрану, даже не взглянув на него. Как только закончит звонок, найдет способ вывести Калеба из номера и поговорить с Никой наедине. Подруге придется объяснить, что она имела в виду.

— Алло?

— Встань и выйди, если с тобой рядом кто-то есть. Не показывай, что узнала мой голос, или я нажму на детонатор, и номер твоего любовника разлетится к чертям.

Сердце подскочило в груди с силой товарного поезда.

Фурио. Ее взломщик с ирокезом.

— Скажи «хорошо, папа», — прошипел он. — Скажи!

— Х-хорошо, папа. — Она отвела взгляд от нахмурившейся Ники и встала с дивана. Сделала пару шагов на ватных ногах.

— Взрывное устройство, достаточно сильное, чтобы снести весь верхний этаж отеля, пять минут назад установили в номере Габриэля, котенок. Если не сделаешь, как говорю, я нажму на кнопку, и все рядом с ним умрут. Ты поняла?

— Я тебе не верю, — прошептала Ева, стараясь сдержать участившееся дыхание и молясь, чтобы он блефовал.

— Тогда ты глупее, чем я думал. Ты сейчас играешь с большими мальчиками, котенок. Думаешь, что смерть лишней парочки парней для нас что-то значит? — Он зло рассмеялся. — Твоему учителю стоит повторить урок, потому что ты ничего не поняла. Все сводится к тому, чтобы убить или быть убитым. Поэтому я выбираю убить. Гейба, Куана, Алека, Винсента, Кирова... твоего папочку. Кто еще умрет из-за твоей наивности?

Ее отец только недавно приехал. Фурио не мог этого знать, если только он не говорил правду.

О, Господи. Ева почувствовала приступ тошноты.

— И не утруждайся бежать по коридору, чтобы проверить. Я узнаю. Не думай, что я не наблюдаю за тобой с подругой и байкером.

Волосы на затылке зашевелились. Он видит их? Как?

Не важно. Он не блефует. Он взорвет их без лишних сомнений.

— Хорошо. Ч-что ты хочешь?

— Скажи «где мне тебя встретить

---

, папа?» и говори громче, чем этот чертов шепот.

— Г-где мне тебя встретить, папа? — выдавила она с усилием, внутри все вибрировало от страха.

— Давай, котенок. Ты можешь лучше. Соберись и меньше эмоций на лице, потому что, полагаю, народ уже в сборе, и их жизнь в твоих руках. Кто бы ни был рядом с твоим мужчиной, шансов выжить у них не много, если сработает взрывчатка.

Ее отец. Габриэль. Вся их команда. Калеб и Ника.

Еву накрыло ужасом, с ног до головы окатило холодом. Но она выпрямила спину, подавив желание сжаться, и прокашлялась.

— Я думала ты за соседней дверью, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. Ева поняла, что у нее нет выбора, кроме как подчиниться. Ни единого другого варианта.

— Уже лучше. Значит, котенок, которого трахает Гейб, оказался дочерью Василия Тарасова. Я достал себе русскую принцессу, — захохотал он. — Кто бы мог подумать, черт побери?

Еву сотрясла дрожь.

— Скажи байкеру, что папа хочет тебя видеть. Иди к складу в конце коридора на противоположной стороне бальной залы на первом этаже. Поняла?

— Да. — Как бы добраться туда, чтобы Калеб не увязался за ней? Нике теперь определенно нужен брат, и Ева не может подвергать его опасности. Калеб не имеет к этому никакого отношения.

— Ева?

— Да.

— Мне же не нужно говорить тебе, что не стоит ничего выкидывать, верно? Тащи свою милую задницу поскорее вниз вместе с дружком байкером, или я убью твоего мужчину и всех, кто рядом.

Щелчок.

О боже. Быстро собравшись, стараясь выглядеть как можно нормальней, Ева повернулась к друзьям и поймала на себе их заинтересованные взгляды.

— Эм… отец хочет видеть меня внизу, — тихо произнесла она, засовывая телефон в карман и не встречаясь с ними глазами. У нее нет ни денег, ни кошелька.

Там, куда ты идешь, они не понадобятся.

Кровь застыла в венах, но Ева прогнала эту мысль прочь.

— Сказал, чтобы ты проводил меня, Калеб.

Брат с сестрой поднялись.

— Нет! Нет, Ника, ты оставайся здесь. — Не кричи! — Я скоро вернусь. Он хотел видеть меня одну. — Боже, она все испортит.

— Почему?

— Не знаю, — Ева выдавила смешок. — Все еще не понимаю, зачем людям в такой толпе соблюдать секретность. Но я сразу вернусь. — Она обняла подругу так сильно, что Ника вскрикнула, словно от удара.

— Ох, Ева! Какого черта?

— Прости, прости, — пробормотала Ева, отпуская ее и отворачиваясь, пока Ника ничего не заподозрила. — Вся эта ситуация с отцом до сих пор немного пугает меня. Просто я... Извини.

---