Файл: Николай Кун Древнегреческие мифы.docx

Хрисеиды. Нет, всю жизнь она будет томиться в неволе. Остерегайся сердить

меня, если хочешь невредимым вернуться домой.

В страхе покинул Хрис стан греков и пошел опечаленный на берег моря. Там,

воздев к небу руки, так взмолился он великому сыну Латоны, богу Аполлону:

-- О, сребролукий бог, внемли мне, твоему верному служителю! Отомсти

твоими стрелами грекам за мою скорбь и обиду.

Услышал Аполлон жалобу своего жреца Хриса. Быстро помчался он со светлого

Олимпа с луком и колчаном за плечами. Грозно гремели в колчане золотые

стрелы. Мчался Аполлон к стану греков, пылая гневом; мрачней ночи было лицо

его. Примчавшись к стану ахейцев, он вынул из колчана стрелу и послал ее в

стан. Грозно зазвенела тетива лука Аполлона. За первой стрелой послал

Аполлон вторую, третью, -- градом посыпались стрелы в стан греков, неся с

собой смерть. Страшный мор поразил греков. Множество греков гибло. Всюду

пылали погребальные костры. Казалось настал для греков час гибели.

Девять дней свирепствовал уже мор. На десятый день, по совету, данному

Герой, созвал великий герой Ахилл на народное собрание всех греков, чтобы

решить, как быть им, как умилостивить богов. Когда собрались все воины,

первым обратился к Агамемнону с речью Ахилл:

-- Придется нам плыть обратно на родину, сын Атрея, -- сказал Ахилл, --

ты видишь, что гибнут воины и в боях, и от мора. Но, может быть, мы прежде

спросим гадателей: они скажут нам, чем прогневали мы сребролукого Аполлона,

за что послал он гибельный мор на наше войско.

Лишь только сказал это Ахилл, как поднялся прорицатель Калхас, уже много

раз открывавший грекам волю богов. Он сказал, что готов открыть, чем

прогневан далеко разящий бог, но откроет он это лишь в том случае, если

Ахилл защитит его от гнева царя Агамемнона. Ахилл обещал свою защиту Калхасу

и поклялся в этом Аполлоном. Тогда только сказал Калхас:

-- Гневается великий сын Латоны за то, что обесчестил царь Агамемнон

жреца его Хриса, прогнал его из стана, не приняв от него богатого выкупа за

дочь. Умилостивить можем мы бога лишь тем, что вернем отцу черноокую

Хрисеиду и принесем в жертву богу сто тельцов.

Услыхав, что сказал Калхас, воспылал страшным гневом на него и Ахилла

Агамемнон, однако видя, что ему все же придется вернуть Хрисеиду отцу, он,

наконец, согласился, но потребовал только себе награды за ее возвращение.

Упрекнул в корыстолюбии Агамемнона Ахилл. Это еще больше рассердило

Агамемнона. Он стал грозить, что своей властью возьмет себе награду за

Хрисеиду из того, что досталось на долю Ахиллу, или Аяксу, или Одиссею.

-- Бесстыдный, коварный корыстолюбец! -- вскрикнул Ахилл, -- ты грозишь

нам, что отымешь у нас наши награды, хотя никто из нас никогда не имел

равной с тобой доли в наградах. А мы ведь пришли сражаться не за свое дело;

мы пришли сюда ради помощи Менелаю и тебе. Ты хочешь отнять у меня часть той

добычи, которая досталась мне за великие подвиги, совершенные мной. Так

лучше вернуться мне назад в родную Фтию, я не хочу увеличивать твою добычу и

сокровища.

-- Что же, беги в Фтию! -- крикнул в ответ Ахиллу Агамемнон, -- больше

всех царей ненавижу я тебя! Ты один затеваешь раздоры. Не страшен мне твой

гнев. Вот что скажу я тебе! Хрисеиду верну я отцу, раз таково желание бога

Аполлона, но за это отниму я у тебя пленницу Брисеиду. Ты узнаешь, насколько

больше у меня власти! Пусть каждый опасается считать себя равным по власти

мне!

Страшный гнев овладел Ахиллом, когда он услышал эту угрозу Агамемнона.

Схватился за свой меч сын Фетиды; он уже извлек его наполовину из ножен и

готов был броситься на Агамемнона. Вдруг почувствовал Ахилл легкое

прикосновение к волосам. Обернулся он и в ужасе отшатнулся. Пред ним,

незримая для других, стояла великая дочь громовержца Афина-Паллада. Гера

послала Афину. Жена Зевса не желала гибели ни того, ни другого из героев,

оба они -- и Ахилл и Агамемнон -- были ей одинаково дороги. С трепетом

спросил Ахилл богиню Афину:

-- 0, дочь громовержца Зевса, зачем спустилась ты с высокого Олимпа?

Неужели пришла ты сюда, чтобы видеть, как неистовствует Агамемнон? О, скоро

погубит он себя своей гордостью!

-- Нет, могучий Ахилл, -- ответила светлоокая Паллада, -- не за тем

пришла я. Пришла я укротить твой гнев, если только ты повинуешься воле

богов-олимпийцев. Не обнажай меча, удовольствуйся лишь словами, ими бичуй

Агамемнона. Верь мне! Скоро здесь, на этом же месте, заплатят тебе за обиду

дарами, которые будут во много раз богаче. Смирись и подчинись воле

бессмертных богов. Покорился воле богов Ахилл: он вложил свой меч в ножны, и

Афина опять вознеслась на светлый Олимп в сонм богов.

Много гневных слов сказал еще Ахилл Агамемнону, называя его пожирателем

народа, пьяницей, трусом, собакой. Бросил свой скипетр на землю Ахилл и

поклялся им, что настанет время, когда нужна будет его помощь против

троянцев, но напрасно будет молить о ней Агамемнон, раз он так тяжело

оскорбил его. Напрасно мудрый царь Пилоса, старец Нестор, старался примирить

враждующих. Не послушался Агамемнон Нестора, не смирился и Ахилл. Гневный

ушел великий сын Пелея со своим другом Патроклом и храбрыми мирмидонянами к

своим шатрам. Неистово бушевала в его груди злоба на оскорбившего его

Агамемнона. Между тем царь Агамемнон велел спустить быстроходный корабль на

море, отнести на него жертвы богу Аполлону и отвезти прекрасную дочь жреца

Хриса. Корабль этот должен был плыть под начальством хитроумного Одиссея в

Фивы, город Эстиона, а греки в стане, по повелению Агамемнона, должны были

принести богатые жертвы Аполлону, чтобы умилостивить его.

Быстро несся посланный Агамемноном корабль по волнам безбрежного моря.

Наконец, вошел корабль в гавань Фив. Спустили паруса греки и причалили к

пристани. Сошел с корабля во главе отряда воинов Одиссей на берег, отвел

прекрасную Хрисеиду к отцу и обратился к нему с таким приветствием:

-- О, служитель Аполлона! Я прибыл сюда по воле Агамемнона, чтобы

возвратить тебе дочь. Привезли мы и сто быков, чтобы умилостивить этими

жертвами великого бога Аполлона, пославшего тяжкое бедствие на греков.

Обрадовался старец Хрис возвращению дочери и нежно обнял ее. Немедленно

приступили к жертвоприношению Аполлону. Молил Хрис бога-стреловержца:

-- О сребролукий бог! Внемли мне! И раньше внимал ты моим мольбам. Услышь

ты и ныне меня! Отврати великое бедствие от греков, прекрати гибельный мор!

Услышал мольбу Хриса бог Аполлон и прекратил мор в стане греков. Когда же

были принесены Хрисом жертвы Аполлону, устроен был роскошный пир. Весело

пировали греки в Фивах. Юноши разносили вино, наполняя им доверху чаши

пирующих. Громко раздавались величественные звуки гимна в честь Аполлона,

которые пели юноши-греки. До заката солнца продолжался пир, а утром,

освеженные сном, Одиссей и его отряд отправились в обратный путь к обширному

стану. Аполлон послал им попутный ветер. Как чайка, несся корабль по морским

волнам. Быстро достиг корабль стана. Вытащили его на берег пловцы и

разошлись по своим шатрам.

Пока плавал Одиссей в Фивы, Агамемнон исполнил и то, чем он грозил

Ахиллу. Призвал он глашатаев Талфибия и Эврибата и послал их за Брисеидой.

Неохотно шли посланные Агамемнона к шатру Ахилла. Они застали его сидящим в

глубоком раздумье у шатра. Подошли послы к могучему герою, но в смущении не

могли вымолвить ни слова. Тогда сказал им сын Пелея:

-- Привет вам, глашатаи. Я знаю, что вы ни в чем не повинны, виновен один

лишь Агамемнон. Вы пришли за Брисеидой. Друг мой, Патрокл, выдай им

Брисеиду. Но пусть будут они сами свидетелями, что настанет час, когда нужен

буду я, чтобы спасти от гибели греков. Не сможет тогда Агамемнон, потерявший

разум, спасти греков!

Проливая горькие слезы, покинул Ахилл друзей своих, ушел на пустынный

берег, простер к морю руки и громко призвал мать свою богиню Фетиду:

-- Мать моя, если уже родила ты меня обреченным на краткую жизнь, зачем

же тогда лишает меня славы громовержец Зевс! Нет, не дал он мне славы! Царь

Агамемнон меня обесчестил, отняв у меня награду за мои подвиги. Мать моя,

услышь меня!

Услыхала богиня Фетида призыв Ахилла. Покинула она морскую пучину и

дивный дворец бога Нерея. Быстро, подобно легкому облаку, всплыла она из

морских, пенящихся волн. Вышла Фетида на берег и, сев около нежно любимого

сына, обняла его.

-- Что ты рыдаешь так горько, сын мой? -- спросила она. -- Поведай мне

твое горе.

Рассказал матери Ахилл, как тяжко оскорбил его Агамемнон. Он стал просить

мать вознестись на светлый Олимп и там молить Зевса, чтобы наказал он

Агамемнона. Пусть поможет Зевс троянцам, пусть прогонят они греков до самых

кораблей. Пусть поймет Агамемнон, как неразумно поступил он, оскорбив

храбрейшего из греков. Ахилл уверял мать, что не откажет ей в просьбе Зевс.

Ей ведь стоит только напомнить Зевсу, как помогла она однажды ему, когда

боги Олимпа замыслили свергнуть Зевса, сковав его. Тогда призвала Фетида на

помощь Зевсу сторукого великана Бриарея; увидав его, смутились все боги и не

посмели поднять рук на Зевса. Пусть напомнит Фетида об этом великому

Зевсу-громовержцу, и он не откажет ей в ее просьбе. Так молил Ахилл мать

свою Фетиду.

-- О, мой, возлюбленный сын, -- воскликнула, горько плача, Фетида, --

зачем только родила я тебя на столько бедствий! Да, недолга будет твоя

жизнь, близок уже твой конец. И вот теперь ты и недолговечен, и всех

несчастней! О, нет, не скорби так! Я подымусь на светлый Олимп, там буду я

молить громовержца Зевса помочь мне. Ты же оставайся в своем шатре и не

принимай больше участия в битвах. Сейчас покинул Зевс Олимп, он со всеми

бессмертными отправился на пир к эфиопам[1]. Но когда через двенадцать дней

возвратится Зевс, тогда я припаду к его ногам и, надеюсь, умолю его!

---------------------------------------------------------------

[1] Мифический народ, живший, по представлению греков, на самом южном

крае земли.

Покинула Фетида печального сына, и он пошел к шатрам своих храбрых

мирмидонян. С этого дня Ахилл не участвовал ни в собраниях вождей, ни в

боях. Печальный сидел он в своем шатре, хотя и жаждал воинской славы.

Миновало одиннадцать дней. На двенадцатый день, ранним утром, вместе с

седым туманом вознеслась богиня Фетида из пучины моря на светлый Олимп. Там

упала она к ногам Зевса, обняла его колени и с мольбой протянула к нему

руки, коснувшись его бороды.

-- О, отец наш! -- молила Фетида, -- молю тебя, помоги мне отомстить за

сына! Исполни мою просьбу, если когда-нибудь оказала я тебе услугу. Посылай