Файл: ПОНЯТИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА.doc

Таким образом, для международных судов, непосредственно применяющих нормы международного права, главным источником права являются их собственные Уставы, в соответствии с которыми международное сообщество наделило их определенной юрисдикцией, а также Правила процедуры и доказывания. Однако поскольку обычно Уставы содержат лишь самые общие определения, не разъясняя, например, элементы каждого из преступлений, а лишь давая перечень наказуемых деяний, для их надлежащего применения суды обращаются, во-первых, к нормам договорного и обычного права и, во-вторых, к общим принципам права. Для установления существования и прояснения содержания данных норм и принципов суды используют вспомогательные источники, в том числе прецедентное право иных международных и национальных судов и трибуналов, труды выдающихся юристов и т.п. При этом используемые источники не должны противоречить духу, цели и содержанию устава суда. Если какая-либо норма, пусть даже носящая общепринятый характер, шире ясных ограничений Устава, суд не должен ее применять. Так, Статут Международного уголовного суда, в соответствии с волей утвердивших его государств, содержит не все составы преступлений, которые к моменту его подписания были криминализированы в обычном международном праве. Например, Международный уголовный суд не наделен юрисдикцией по преступлению в виде использования голода среди гражданского населения, совершенного в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера, хотя данное деяние криминализировано обычным правом вне зависимости от типа конфликта. Однако это не значит, что международное сообщество не может наделить юрисдикцией по такому преступлению другой суд, или что такое преступление не может рассмотреть компетентный национальный суд. Действие устава каждого из международных судов распространяется только на данный суд и не имеет универсального характера.

В то же время, в соответствии с принципом законности, сами положения уставов не должны противоречить общепринятым нормам и принципам международного права. Это правило особенно строго для ретроактивных судов, рассматривающих преступления, совершенные до их учреждения. Поэтому при конструировании уставов таких судов их авторы не могут выйти за рамки общепринятого международного права. Нормы таких уставов могут быть уже, но не могут быть шире этих рамок. Более того, как было показано выше, судьи ретроактивных судов вправе подвергать сомнению их собственные уставы для того, чтобы проверить, действительно ли та или иная его норма соответствует международному праву, и, исходя из данной логики, не должны применять такую норму, если придут к выводу, что ее не существовало в применимом международном праве на момент совершения преступления. Кроме того, даже при учреждении Международного уголовного суда, Статут которого является международным договором (в связи с чем государства, в принципе, имели право устанавливать в нем новые правила), «все согласились о том, что определения преступлений в Статуте МУС должны были отражать существующее обычное международное право, а не создавать новые нормы»[38].

Уставы и правила процедуры и доказывания каждого конкретного суда являются главным источником права только для данного суда, но не для всей отрасли международного уголовного права в целом. В общем корпусе источников международного уголовного права уставы международных судов и трибуналов являются его составной частью наряду с другими источниками договорного и обычного права. Тем не менее они имеют важнейшее значение для всей отрасли, так как сами являются ясным свидетельством закрепления тех или иных норм на международном уровне.

Что касается договорного права, то, как заявила Апелляционная камера МТБЮ, Трибунал имеет полномочия применить «любое соглашение, которое (i) бесспорно связывало стороны во время предполагаемого преступления и (ii) не находится в конфликте ни с одной из безапелляционных норм международного права, таких как обычные нормы международного гуманитарного права»[39]. Разумеется, эти условия применимы ко всем уголовным судам, рассматривающим международные преступления. При применении обычной нормы также необходимо установить, что она уже существовала на момент совершения предполагаемого преступления. Все сказанное относится не только к судам, которые применяют и толкуют нормы права, но также к государствам и международным организациям, которые формулируют и принимают уставы международных уголовных трибуналов.

Вспомогательные источники международного уголовного права (такие, как судебные решения, труды выдающихся юристов и т.п.) помогают установить существование той или иной правовой нормы или общего принципа, уточнить их содержание или содержание содержащихся в них терминов и т.п. Международные уголовные суды могут обращаться к ним за помощью, исследовать их, принимать их во внимание, «в подобающих случаях опираться на них при рассмотрении уголовных дел и принятии решений по ним»[40]. Однако, в отличие от обычного и применимого договорного права, они не имеют для судов обязательной силы или, другими словами, их положения не могут жестко связывать суд при принятии решений[41].

К самостоятельным отраслям, которые одновременно играют роль важнейших источников международного уголовного права, следует прежде всего отнести международное гуманитарное право и международное право прав человека. Нормы материального права именно этих отраслей положены в основу криминализации тех или иных видов поведения в МУП. Другими словами, именно грубые нарушения норм международного гуманитарного права и фундаментальных прав человека образуют военные преступления и преступления против человечности. Кроме того, нормы международного права прав человека легли в основу ряда положений процессуального раздела международного уголовного права, в частности, касающихся гарантий прав обвиняемых. Наконец, существует корпус непосредственных источников международного уголовного права как самостоятельной отрасли (в частности, уставы и правила процедуры и доказывания международных трибуналов, их прецедентное право, ряд международных соглашений и т.п.).

Дальнейшее описание источников права учитывает оба способа их классификации. Мы последовательно рассмотрим каждый из упомянутых в предыдущем абзаце разделов, указав внутри него на основные и вспомогательные источники. Затем мы отдельно рассмотрим значение общих принципов. После этого мы подробно остановимся на содержании и значении прецедентного права. В заключении мы кратко упомянем о трудах известных юристов и некоторых других вспомогательных источниках и средствах, которые используются международными уголовными судами при определении международного обычая и при судебном толковании.

2.3 Международное гуманитарное право

2.3.1. Определение и основные принципы международного гуманитарного права

Международное гуманитарное право (МГП) – один из важнейших источников международного уголовного права, так как грубые нарушения запрещений гуманитарного права составляют одну из категорий международных преступлений, а именно военные преступления. Автором этого относительно нового названия данной отрасли считается Жан Пикте. До сих пор иногда используется и более традиционное ее наименование – «законы и обычаи войны».

В соответствии с определением Международного Комитета Красного Креста, содержащимся в его комментарии к Дополнительным протоколам I и II к Женевским конвенциям, под международным гуманитарным правом понимаются «установленные договорами или обычаем международные нормы, которые специально предназначены для решения гуманитарных проблем, являющихся непосредственным результатом конфликтов международного или немеждународного характера, и которые, по гуманитарным соображениям, ограничивают право сторон, находящихся в конфликте, использовать методы и средства войны по своему выбору и защищают лиц и имущество, затронутых или могущих быть затронутыми конфликтом»[42].

Фриц Кальсховен уточняет: «Гуманитарное право вооруженного конфликта никоим образом не ставит перед собой целью превратить войну в престижный и гуманный в своей основе вид деятельности, более или менее сопоставимый со средневековыми рыцарскими турнирами. Скорее, цель этого права, гораздо более скромная, состоит в том, чтобы удерживать воюющие стороны от бессмысленной жестокости, а также обеспечить необходимую защиту тем, кто самым непосредственным образом страдает от войны»[43].

Международное гуманитарное право действует вне зависимости от целей сторон конфликта, предполагаемой «справедливости» или «несправедливости» ведения войны, характера или причины возникновения конфликта. В этом смысле МГП должно рассматриваться в свете четко установленного в 1942 г. Квинси Райтом различия между правом прибегнуть к войне (лат. jus ad bellum), определяющим обстоятельства, при которых разрешается прибегать к оружию, например, в целях самозащиты или применения санкции против агрессора, и правом войны (лат. jus in bello), установившим условия ведения войны и одинаково применимым ко всем жертвам. Как подчеркивает Жан Пикте, различие это очень важно и должно проводиться при любых обстоятельствах[44].

Международное гуманитарное право не касается вопросов jus ad bellum; его исключительным содержанием являются нормы jus in bello[45]. Гуманитарное право не затрагивает вопросов законности самого вооруженного конфликта, действует вне зависимости от квалификации конфликта согласно jus ad bellum и применяется в условиях фактического существования такого конфликта, ограничивая средства и методы его ведения. Вопросы jus ad bellum регулируются другими отраслями права; в случае международных конфликтов – инструментами ООН (в частности, нормами о неприменении силы и запрещении угрозы силой[46], нормами о коллективной и индивидуальной самообороне[47], нормами о праве народов на самоопределение и т.п.), в случае внутренних конфликтов – внутренним законодательством государств и некоторыми международными механизмами (типа механизмов СБСЕ-ОБСЕ).

На наш взгляд, основные черты международного гуманитарного права очень точно определил Н.Г. Михайлов в своей монографии, посвященной Международному трибуналу по бывшей Югославии[48]. Несколько скорректировав его определение, данные черты можно представить следующим образом.

Международное гуманитарное право:

• состоит из норм договорного и обычного права;

• действует в период вооруженных конфликтов как международного, так и немеждународного характера;

• имеет целью предотвратить или ограничить людские страдания во время таких конфликтов;

• защищает лиц, не принимающих или прекративших принимать непосредственное участие в военных действиях, включая гражданских лиц и военнослужащих, которые вышли из строя из-за болезни, ранения, взятия в плен или по каким-либо другим причинам прекратили сопротивление, а также имущество (объекты), которое затронуто или может быть затронуто конфликтом, и которое не используется для поддержания военных усилий;

• ограничивает право сторон конфликта использовать методы и средства ведения войны по своему выбору и определяет механизмы, предназначенные для обеспечения соблюдения предписываемых его нормами правил ведения войны;

• должно соблюдаться не только правительствами и их вооруженными силами, но также и вооруженными группами оппозиции и любыми другими лицами и сторонами, участвующими в конфликте.

Прежде чем перейти к описанию основных источников международного гуманитарного права, необходимо сказать несколько слов о его базовых принципах и основных понятиях.

Главным принципом гуманитарного права, вытекающим из самого его названия, является принцип гуманизма. В соответствии с ним стороны вооруженного конфликта при любых обстоятельствах должны предпринимать все возможные усилия, чтобы сократить вызываемые войною страдания. По нашему мнению, лучше всего этот принцип сформулирован в так называемой поправке российского юриста Фридрих-Фромгольда (Федора Федоровича) фон Мартенса, принятой на Брюссельской международной конференции 1874 года, а затем, спустя 25 лет, — на Первой Конференции Мира в Гааге: «Высокие договаривающиеся стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие стороны остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания».

Из принципа гуманизма вытекают все иные принципы и нормы международного гуманитарного права.

Важнейшим принципом гуманитарного права является принцип различия. В соответствии с ним стороны вооруженного конфликта в любое время должны проводить различие между гражданскими лицами и комбатантами. Нападения могут быть направлены лишь против комбатантов и не могут быть направлены против гражданских лиц[49], или, шире, против покровительствуемых (защищенных) лиц. Нападения также не могут быть направлены против гражданских объектов (защищенных объектов), если они не используются противником для поддержания военных усилий. Из принципа различия вытекают такие нормы гуманитарного права, как запрет нападений неизбирательного характера, запрещение неизбирательных средств и методов ведения войны, запрет на размещение военных объектов в густонаселенных районах и т.п.

Комбатантами считаются все лица, входящие в состав военных формирований, за исключением медицинского и духовного персонала. Однако значение термина «комбатант» разнится в зависимости от типа конфликта. В праве международного вооруженного конфликта он имеет четкое юридическое наполнение. Комбатант – это любое лицо, которое, находясь под ответственным командованием, участвует в боевых действиях от имени стороны конфликта[50]. Из этого статуса вытекают три важнейших последствия. Во-первых, комбатант имеет право участвовать во враждебных действиях против противника, и такое участие не может быть расценено противной стороной как преступление. В свою очередь, комбатант может подвергаться нападению, или другими словами, является «законным объектом нападения». Во-вторых, в случае пленения комбатант получает статус военнопленного, включающий ряд прав и детально прописанных гарантий гуманного обращения, а также гарантию незамедлительного освобождения и репатриации после окончания активных военных действий. В-третьих, хотя комбатант обязан соблюдать нормы международного гуманитарного права и несет индивидуальную ответственность за нарушение этих норм, даже такие нарушения «не лишают комбатанта его права считаться комбатантом или, если он попадает во власть противной стороны, его права считаться военнопленным»[51]. Очень точно и одновременно образно различие между положением комбатанта и покровительствуемого лица в международном вооруженном конфликте определил Уильям Абреш: «Комбатанты согласно гуманитарному праву не имеют никакого права на жизнь. Любой человек рассматривается или как комбатант, или как своего рода защищенное лицо, такое как военнопленный (захваченный комбатант) или гражданское лицо. Права человека меняются вместе с его классификацией. Гражданское лицо имеет право не подвергаться нападению и право получать определенную защиту от нападения. Если гражданское лицо присоединяется к вооруженным силам, оно обменивает права гражданского лица на права комбатанта. Комбатант имеет право принимать участие в военных действиях. С одной стороны, это означает, что если он захвачен, комбатант не может преследоваться по суду как убийца за то, что он убивал вражеских комбатантов; вместо этого он становится военнопленным и удерживается только до конца активных военных действий. С другой стороны, как комбатант, он теряет любое право не подвергаться нападению. <...> Никакое запрещение не защищает его от нападения со стороны вражеских комбатантов с намерением убить, а не захватить. Свободно выбравший свой статус комбатант продает свое право на жизнь в обмен на право убивать»[52].