Файл: Государственного университета.docx

Особое место в истории колонизации Западной Сибири в конце XVI – начале XVIII в. занимают еже- годные экспедиции русских служилых людей за солью к соленому озеру Ямыш (ныне оз. Тузкала в 50 км к югу от г. Павлодара в Казахстане). Добыча соли из местных источников была необходима для сокращения и без того значительных расходов, идущих на содержание недавно присоединенного края. Соль, как известно, была в то время продуктом стратегической важности. Тем более что наряду с денежным и хлебным оклада- ми она составляла третью часть жалованья сибирских служилых людей.

Различные сюжеты, связанные с начальным этапом соледобычи в Западной Сибири, освещались в иссле- дованиях С.В. Бахрушина, О.Н. Вилкова, Д.Я. Резуна, Н.И. Никитина, И.П. Каменецкого и других историков- сибиреведов. Однако эта тема еще не становилась объ- ектом самостоятельного изучения. В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с организацией экспедиций к оз. Ямыш, которое являлось основным месторождением самосадочной соли для Западной Сибири в течение всего XVII в. Следует отметить, что источники для рассмотрения этой темы не отличаются полнотой. Многие сведения имеют весьма отрывоч- ный характер. Во-первых, это обусловлено плохой сохранностью источниковой базы по ранним этапам русской колонизации Сибири, а во-вторых, тем, что экспедиции были ежегодными и для современников не были чем-то экстраординарным, поэтому информация не всегда откладывалась со всей полнотой даже в те- кущей документации сибирских городов и острогов.

Первая документально подтверждаемая экспедиция относится к 1608 г. [1. С. 36], хотя известно, что одна из первых попыток достичь озера могла иметь место в 1594 г. [2. С. 285, 352]. Регулярные же походы кара- ванов дощаников за солью начались с 1613 г. По нашим подсчетам, информация имеется примерно по поло- вине совершенных экспедиций, из которых только по 37 походам известны имена руководителей (караван- ных голов). По другой половине экспедиций сведения отсутствуют вовсе. Только дальнейшие архивные разыскания, в первую очередь обращение к обширно- му фонду Сибирского приказа РГАДА, возможно, поз- волят с большей полнотой осветить историю походов за солью. Тем не менее даже на основе имеющихся весьма скудных данных можно в общих чертах рекон- струировать организацию и особенности проведения соляных экспедиций, а также определить их числен- ность и состав участников.

Что касается продолжительности экспедиций за со- лью, то О.Н. Вилков отмечал, что караваны обычно уходили к озеру в конце мая – начале июня, а в обрат- ный путь отправлялись в конце августа – начале сен- тября [3. С. 102–103]. Эти данные нуждаются в уточне- нии, хотя в имеющихся источниках редко содержится информация о точном времени отбытия и возвращения
соляных караванов. Самое раннее начало похода – 17 мая – относится к 1626 г., когда его возглавили (во второй раз, первый – в 1624 г.) голова тобольских конных казаков Гроза Иванов и сын боярский Дмит- рий Черкасов. Уже 31 августа эта экспедиция верну- лась в Тобольск [4. Стб. 336, 342, 377–378, 419–420]. Поход 1676 г. начался 25 июня, а в 1684 г. старт экс- педиции состоялся только 1 июля [5. С. 169, 174]. Воз- вращение экспедиций в Тобольск обычно происходило в конце сентября – начале октября, хотя самое ранее известное возвращение – 29 августа – состоялось в 1645 г. [6. С. 308; 7. С. 259]. Экспедиция 1685 г. под командованием тобольского дворянина Федора Шуль- гина вышла из Тобольска 24 июня и вернулась назад 17 октября [5. С. 175]. Это самое позднее из отмечен- ных в документах возвращение. Известный славянский просветитель Юрий Крижанич отбывал в Тобольске ссылку с 1661 по 1676 г. и поэтому был хорошо осве- домлен о многих реалиях сибирской жизни. В своей

«Истории Сибири», составленной не позднее 1680 г., он отмечал, что соляные экспедиции совершались в четыре месяца [8. С. 184–185]. Примерно так оно и было. Например, экспедиция 1642 г. под командовани- ем новокрещена Якова Буголакова вышла из Тоболь- ска 3 июня и вернулась назад 21 сентября [6. С. 262–

263; 7. С. 224–225]. Однако походы за солью могли совершаться и за более короткий срок. В частности, экспедиция 1684 г., возглавляемая головой пеших ка- заков Алексеем Выходцевым, отбыла из Тобольска 1 июля и вернулась обратно уже 13 сентября, затратив в общей сложности два с половиной месяца [5. С. 174]. Пожалуй, наиболее типичная по срокам экспедиция состоялась в 1642 г. под командованием тобольского новокрещена Якова Буголакова [6. С. 262–263; 7. С. 224– 225]. Караван двинулся от Тобольска 3 июня, и путь до Тары занял три с половиной недели. В Тарском го- роде стояли неделю. От Тары до оз. Ямыш шли пять с половиной недель. У озера находились две недели и два дня. Этого времени хватило на погрузку соли и торговлю с калмыками. Обратный путь вниз по Ир- тышу от озера до Тарского города занял еще три неде- ли, а стоянка в городе на этот раз длилась три дня. И от Тары до Тобольска плыли еще две недели, вер- нувшись в столицу Сибири 21 сентября.

Как организовывались соляные экспедиции? По всей видимости, на подготовку похода могло уходить не- сколько месяцев. Сначала в Тобольск поступала грамо- та из Москвы, в которой говорилось о необходимости посылки служилых людей к оз. Ямыш. Грамота часто ограничивалась общей рекомендацией. В частности, в наказе основателю Тары князю А.В. Елецкому ниче- го конкретно не говорится, помимо общего требования послать «татар и стрельцов на озеро на Ямыш, и веле- ти соли привести в стругех» [2. С. 285, 352]. Впрочем, в первые десятилетия после «Ермакова взятия», когда Сибирь еще во многом оставалась на «ручном управ-

лении», из Москвы мог быть назначен руководитель экспедиции, как это сделали в 1608 г. Тогда им назна- чили тарского письменного голову А.Ф. Поленова [1. С. 28]. (Правда, в конечном итоге вместо него поход возглавил ротмистр Воин Волконовский.) В дальнейшем решение всех конкретных вопросов стали возлагать на тобольских воевод. Именно они назначали руководи- теля похода – караванного голову. Для последнего составлялся воеводский наказ, в котором подробно расписывалось, как должна проходить экспедиция. Нам известен только один документ подобного рода, к тому же относящийся к самому концу XVII в. Это наказ тобольскому дворянину Федору Феофилову, возглавлявшему экспедицию 1699 г. [9. С. 520–532]. Параллельно в Тобольске формировался отряд из мест- ных служилых людей и татар. Одновременно в столи- цу Сибири подтягивались отряды служилых людей из других западносибирских городов, обычно из Тюмени, Туринска, Верхотурья, Сургута, Березова и Пелыма. В это же время собирался караван дощаников и других судов, на которые свозились различные припасы.

Наконец, наступал день, когда все было готово, и караван отчаливал от берега, чтобы начать движение вверх по течению Иртыша. Путь на дощаниках от Тобольска до Тарского города обычно занимал три- четыре недели [8. С. 15, 37, 44]. В Таре делалась оста- новка от нескольких дней до недели, после чего кара- ван продолжал свое движение к озеру, обязательно присоединив отряд из местных служилых людей и татар, двигавшийся на своих судах. Путь от Тары «до пристанки, с которого места ходят по соль на Ямыше- ве озеро» занимал обычно четыре недели и даже более [8. С. 15, 37, 44, 76]. Достигнув расположенного на правом берегу Иртыша «соляного пристанища», отряд высаживался и создавал укрепленный лагерь. До само- го озера от берега было пять верст.

Достаточно красочное описание того, как происхо- дила высадка и добыча соли, оставил Ю. Крижанич:

«Как только москвитяне достигают этого места, они производят залп из пушек и снова их заряжают; затем производят огонь из ручных пищалей; отсалютовав таким образом тайше, москвитяне дают заложников, и получив таковых же от калмыков, в тот же день воз- двигают на берегу укрепление и ставят на нем пушки, чтоб иметь защиту в случае вероломства. Добыв из озера соль, они нагружают ею суда и затем вступают в торг меновой» [8. С. 185]. Упоминаемый Ю. Крижа- ничем «укрепленный лагерь» в русских документах назывался обычно «острожком». Это укрепление было временным и возводилось каждый раз, как русский отряд приходил к месту добычи соли. Насущная необходи- мость возведения фортификационных сооружений в месте соледобычи была осознана русскими властями с самого начала. Так, еще в царской грамоте к тарско- му воеводе И.В. Кольцову-Мосальскому от 27 февраля 1608 г. есть такие слова: «А у соленых де озер вверх по Иртишу без острожку и без крепости быти нельзя для колмацких людей укрепленья» [1. С. 25]. По всей видимости, этот острожек ставился в ходе каждого похода с начала регулярных экспедиций с 1613 г. Так, в челобитной атамана тюменских конных казаков

Ивана Войнова рассказывается, как в 1625 г. служи- лым людям пришлось в «соляном острожке» сидеть в осаде и совершать вылазки против калмыков [4. Стб. 514–515]. Тогда же в Москве озадачились строи- тельством полноценного капитального острога возле озера с гарнизоном не менее 500 человек. Однако из-за отсутствия поблизости «пашенных мест» и «хоромно- го леса», в связи с чем «в том остроге прибыли чаять мало», построен он так и не был [4. Стб. 335–342]. По- этому служилым людям приходилось ежегодно ста- вить укрепления для безопасной добычи соли.

Более подробное описание фортификационных со- оружений в районе озера содержится в воеводском наказе тобольскому дворянину Федору Феофилову, возглавлявшему экспедицию 1699 г. [9. С. 522]. По прибытии к месту высадки ему предписывалось «по- ставить от судов до Ямыша озера на степи, куды хо- дить служилым людем по соль, три острожка, один у пристанища, а другой на половине, а третей у соля- ного Ямыш озера, и поделать меж острожков надолбы, по обе стороны, и иные всякие крепости, против прежняго, и поставить по острожкам и в надолбех, где пригоже, пищали полуторные и полковые и затин- ные». При этом отдельно оговаривалось: «А будет для соляной возки тех трех острожков мало, и к тем острожкам прибавить острожков, сколько пригоже, смотря по тамошнему». Столь обширная строительная деятельность, скорее всего, являлась исключением и была вызвана значительным усилением угрозы со сто- роны кочевников в конце XVII в. Надо полагать, что обычно служилые люди возводили только одно вре- менное укрепление у «соляного пристанища» на бере- гу Иртыша, чтобы максимально обезопасить место стоянки дощаников. Также путь, по которому от озера к дощаникам возили соль, мог защищаться с помощью специально установленных вдоль него надолбов, как это было сделано в 1634 г. [10. С. 479]. Изображение, по всей видимости, типичного «острожка» находим в «Хорографической чертежной книге Сибири» (1697– 1711 гг.) С.У. Ремезова (рис. 1). Здесь показано прямо- угольное в плане и, скорее всего, деревоземляное фор- тификационное полевое укрепление с установленными в нем пушками. По сути, оно представляло собой хо- рошо укрепленный лагерь, в котором служилые люди могли отсидеться в случае возникновения конфликт- ных ситуаций с часто непредсказуемыми кочевника- ми. И этого в целом было достаточно. По крайней ме- ре нам не известны случаи, когда ойраты или казахи успешно действовали против засевших за укреплением и умело отстреливавшихся служилых людей. Шансы

/у них появлялись только тогда, когда русские выхо- дили из «острожка».

Что касается самой технологии добычи соли из озера, то она не представляла собой чего-то уникаль- ного. В соленой воде оз. Ямыш и подобных ему соль естественным образом выпадала в осадок, образуя на дне соляные пласты. Собственно, они и являлись объ- ектом промысла. Так называемый соляной «череп» на дне озера сначала ломали, после чего соль выгребали на берег, грузили в тележки или на вьючных живот- ных и везли до «соляного пристанища» для погрузки

на дощаники. Эта технология добычи соли из Ямы- шевского озера впервые была приведена в «Описании новых земель, сиречь Сибирского царства» (1683):

«…служилые люди сибирцы соль-бузу из того озера ломают рычагами емлют и возят тележками на себе, на лошадях и на велбудах и струги грузят» [8. С. 76].

Единственное, что смущает в приведенном отрывке из «Описания новых земель…» – это упоминание о том, что плавания до озера и обратно осуществлялись на стругах, что может свидетельствовать о недостаточном знакомстве автора с сибирскими реалиями. Все-таки основным типом судна, использовавшимся в ходе со- ляных экспедиций, был дощаник, что подтверждается многими документами. Дощаник был самым распро- страненным речным парусно-гребным судном в Сиби- ри в XVII в. Согласно данным Е.В. Вершинина, специ- ально изучавшего историю судостроения в Западной Сибири, дощаник представлял собой наборное палуб- ное плоскодонное речное судно, предназначенное для транспортно-грузовых перевозок [11. С. 91]. Посколь- ку в первую очередь дощаники были приспособлены для перевозки грузов, они были самыми крупными речными судами в Западной Сибири. Длина киля со- ставляла 21,5 м, ширина по миделю – 4,5 м, высота от киля до палубы – немногим более 2 м, а осадка – около 1 м [11. С. 95]. Осадка большого груженого дощаника могла составлять 1,44 м [12. С. 169]. К концу столетия стали строить более крупные дощаники, длина корпуса которых достигала 26 м, а ширина – 4,86 м [11. С. 97– 98]. Грузоподъемность малого дощаника по разным данным колебалась от 17,9 до 24 т [11. С. 98]. Большой дощаник мог принимать до 40 т груза [12. С. 169]. Срок службы дощаников был недолгим, составляя в среднем две-три навигации. Поскольку дощаники были самыми вместительными и грузоподъемными

судами, то именно они и составляли основу соляных караванов. Тем более что из Москвы (и в Сибири это отлично понимали) постоянно требовали привозить соли

«болши прежнего, чтоб государеву делу было прибыль- нее». Таким образом, дощаник был основным типом судна, использовавшимся для перевозки «государевой соляной казны». Основным, но не единственным. По крайней мере имеется свидетельство, что экспедиция 1626 г. двигалась к озеру на 23 судах – 16 дощаниках и 7 ладьях [4. Стб. 419]. Это единственное известное упоминание, когда помимо дощаников для перевозки соли использовались другие суда. По данным Е.В. Вер- шинина, ладья была меньше большого дощаника и ее грузоподъемность могла достигать 32 т [12. С. 169].

Что касается количества судов в составе соляных караванов, то некоторую информацию могут дать нар- ративные источники конца XVII в. В частности, рус- ский посланец в Китай Николай Спафарий в своих записках, датируемых 1675–1678 гг., отмечал, что за солью «ежегодно ходят из Тобольска и из Томского и из иных сибирских городов по 30 и по 40 дощаников, и соль собирают в дощаники самородную» [13. С. 35]. Юрий Крижанич в своей «Истории Сибири» писал, что «тобольский воевода ежегодно высылает вверх по Иртышу флот из сорока или более парусных судов в землю Калмыков к Соленому озеру, находящемуся недалеко от реки» [8. С. 184–185]. В «Книге запис- ной», составленной не позднее 1687 г. и являющейся ранней редакцией Сибирского летописного свода, есть

упоминания, что в 1676 и 1685 гг. экспедиции к озеру двигались на 30 дощаниках [5. С. 169, 175]. При этом все же стоит отметить, что помимо дощаников в со- став каравана входили и более мелкие суда. Обычно это были струги и различные лодки, используемые для разъездов и разведки. Последнее было необходимо в целях безопасности. Надо полагать, что соляной ка- раван редко когда шел вверх по Иртышу без разведки. Так, в 1661 г. разведчики из числа тарских татар «в ма- лых лотках» двигались впереди каравана на удалении одного-двух дней от него [14. Стб. 597. Л. 68, 70].

Интересно отметить, что имеющиеся источники практически не содержат сведений о кораблекрушени- ях, навигационных ошибках и авариях судов соляных караванов в ходе экспедиций. Как показал Е.В. Вер- шинин, подобного рода происшествия с русскими су- дами, нередко сопровождавшиеся гибелью людей и грузов, иногда случались во время плаваний в низо- вьях Оби и особенно в Обской губе [12. С. 191, 193–194, 197–198, 204– 206]. Очевидно, что условия навигации в среднем и верхнем течении Иртыша были достаточ- но благоприятными и безопасными для судоходства. За все время регулярных экспедиций известны только один-два опасных случая. Так, Г.Ф. Миллер приводит известие, как в 1631 г. на обратном пути от озера со- ляные суда из-за рано ударивших морозов вмерзли в лед [10. С. 119]. К счастью, это произошло в районе Тарского города и поэтому не имело особо негативных последствий. Было бы гораздо хуже, если бы зима за- стала дощаники выше по течению, в районах, контро- лируемых калмыками. Еще один случай, связанный с неблагоприятными погодными условиями, произошел в 1676 г., и его экстраординарность, видимо, стала по- водом для упоминания о нем в Сибирском летописном своде. Составитель «Книги записной» в ярких красках описал это происшествие: «…июня в 25 день, в неде- лю после вечерни, пошел к соле к Ямышеву озеру на 30 дощаниках и с торговым и с войсковым караваном тюменской стрелецкий голова Михайло Петров сын Селин. И того дни их погодою от берегу не отпустило, и сопцы (сопец – руль, рулевое перо. – Д.В.) у судов сломало, и стрелбы за погодою не было. И ночевали под монастырем и пошли по утру в понедельник» [5. С. 169]. Есть еще упоминание о том, как во время экс- педиции 1678 г., уже на обратном пути от озера, доща- ники «погодою прибило к берегу» в районе «Бакланья острова» [15. С. 37]. Возможно, подобные инциденты, связанные с плохими погодными условиями, случа- лись и чаще, но вряд ли они приводили к каким-то серьезным последствиям.

Все-таки главной проблемой в ходе походов за со- лью была не непогода, а угроза, исходящая от кочев- ников, что и заставляло задействовать большие силы и подходить к организации экспедиций с особой тща- тельностью. До конца XVII в. Тарский уезд продолжал оставаться пограничным. Озеро Ямыш и другие соле- ные озера Среднего Прииртышья находились в степ- ных районах, где полновластными хозяевами себя чувствовали калмыки, а с конца столетия – казахи. Русско-калмыцкие отношения, несмотря на в целом мирное сосуществование двух этносов в степях Урало-

Сибирского региона, все же не отличались стабильно- стью, иногда переходя в вооруженные столкновения. Источники зафиксировали прямые столкновения с ой- ратами непосредственно в районе озера в 1610, 1611, 1613, 1625, 1634, 1674, 1677 и 1678 гг. В очень непро-

стых условиях добыча соли производилась в 1636, 1657, 1661, 1666, 1667, 1672, 1679 гг., когда вероятность бо- евых столкновений была крайне высока. И это явно неполный перечень. В последнее десятилетие XVII в. проблемы русским у озера стали доставлять казахи. Так, в 1690, 1691 и 1692 гг. люди казахского хана Тауке «приходили войною к Ямышу озеру и Тобол- ского уезду под слободы и деревни войною, и у Ямы- ша озера по государевым людем из ружья стреляли и грабили» [16. С. 379]. В 1696 г. караван дощаников подвергся нападению казахов после прохождения ме- ста впадения р. Омь в Иртыш. Казахи стреляли с бере- га по тарским дощаникам из «огненного ружья и из луков», убив одного человека и нескольких ранив [9. С. 521]. Причины конфликтных ситуаций с кочевни- ками могли быть самыми разными. Так, в 1610, 1611 и, видимо, 1612 г. поставки соли в сибирские города во- обще прекратились, так как «калмыки озера отняли» [10. С. 40, 259]. С 1613 г. экспедиции возобновились из Тобольска благодаря успешным действиям тарских служилых людей, сумевших калмыков с боем от озера отогнать [1. С. 42]. В 1625 г., как уже отмечалось, соль также пришлось добывать в буквальном смысле с боем. О причинах столкновений конкретно в данных случаях документы ничего не говорят, но именно на эти годы приходится максимальное приближение калмыцких ко- чевий к русским владениям на юге Западной Сибири.

Новый виток обострения противостояния с ойратами пришелся на 1630-е гг., что в том числе сказывалось и на добыче соли. В частности, возникли проблемы с калмыками у экспедиции 1634 г., которой командова- ли тобольские дети боярские Михаил Ушаков и Иван Астраханец. Уже 1 августа отряд высадился в районе озера. Однако служилые люди почти две недели отси- живались в остроге и «соли грузить не смели, потому что к соляному де озеру прикочевали Куйша тайша со многими тайши и улусными своими колмацкими людьми». Всего русские насчитали карауливших их 2 000 калмыцких «куяшников», готовых служилых людей «на степи побить», если те покинут свое укреп- ление [10. С. 479]. Только 12 августа калмыки внезап- но ушли, что позволило на следующий день присту- пить к добыче и погрузке соли. В такой же нервозной обстановке проводилась добыча соли в 1636 г. [7. С. 26, 28, 176–177]. Калмыцкие тайши понимали, что в отда- лении от спасительных стен сибирских городов и остро- гов даже достаточно крупный русский отряд может быть уязвим посреди степи. Поэтому совсем не от хо- рошей жизни служилые люди вынуждены были в рай- оне оз. Ямыш возводить укрепления. В этом была острая необходимость. Калмыкам было проще всего прове- рять русских на прочность в отдалении от острожных стен далеко в степных районах, где и располагались соленые озера. Например, в 1667 г. ойраты за то, что их посол Серен задержан в Тобольске, прямо грозили, что «учнут государевым людем всякое дурно и тесно-