Файл: Государственного университета.docx

В одежде поляков с иллюстраций заметна тенден- ция к представлению типично-обобщенного. По мне- нию автора описания, «представители знати одеваются вполне по-европейски» [5. С. 117], что противоречит иллюстрации. Даже если и предположить, что крако- вяк со второй иллюстрации является «представителем знати», то одет он явно не по-европейски – на нем конфедератка и жупан. Конфедератка, судя по тому, что она в альбоме встречается еще дважды – на первой иллюстрации ее носит ребенок и она упоминается в отрывке с описанием польского костюма («знать но- сит... цилиндрические шапки... но ниже и с квадрат- ным куском ткани сверху» [5. С. 117]), являлась для авторов раздела достаточно важной составляющей об- раза поляка. Можно предположить, что таким образом транслировался стереотип о поляке-революционере, ведь конфедератка использовалась польскими повстан- цами в ходе Ноябрьского и Краковского восстаний.

Следующим альбомом становится «Русские наро- ды: наброски пером и карандашом» 1894 г.; он был издан под редакцией русского зоолога и антрополога

Н.Ю. Зографа. Создателями издания ставилась кон- кретная цель – кратко ответить на те вопросы, которые потенциально могли возникнуть у русского человека при контакте с другими «русскими» народами (к конце века Польша обозначалась как «Привислинский край» и, в общем-то, согласно официальной доктрине Импе- рии считалась ее окраиной). Издание содержит «таб- лицы» — иллюстрации на основе рисунков Л. Белян- кина.

В первой части издания (альбом выпущен в двух частях) есть очерк о поляках с иллюстрацией (рис. 3). Иллюстрация поделена на девять пронумерованных частей, из которых 6 изображают поляков, а осталь- ные 3 – предметы польского дома и убранства.

На иллюстрации изображены представители мазу- ров, курпов, великополян, краковян и жителей окрест- ностей Люблина. Из всех них более или менее подроб- но описываются только мазуры, и поскольку литогра- фия черно-белая, то задача определить, где именно изображены мазуры, представляется весьма затрудни- тельной.

Рис. 3. «Поляки». Русские народы: наброски пером и карандашом, 1894

В одежде поляков составитель очерка выделяет

«мужской кунтуш, расшитый шнурками, с откидными рукавами, шапку конфедератку, да разноцветные сапо- ги со шпорами» [6. С. 18]. Он подчеркивает, что опи- санный костюм – это костюм прежних панов, а ко-

стюм народный проще и беднее, причем сохраняется почему-то только у мазуров, «тогда как в Южной Польше пиджак, картуз, шляпа и городское платье почти совсем вытеснили красивые национальные ко- стюмы» [6. С. 18].

В целом не создается впечатления, что перед нами крестьяне (хотя иллюстрации свидетельствуют об об- ратном – мы видим избу, вилы, веретено, лапти). Де- вушки затянуты в корсеты, мужчины в волошках – это не те признаки, которые на рубеже веков говорили о принадлежности к крестьянству. Возможно, автор иллюстрации счел дворянскую одежду более узнавае- мой и, собственно, более «польской» (на иллюстрации есть и традиционная конфедератка).

В 1903 г. выходит еще одно издание в трех томах с географическими, историческими и этнографически- ми очерками – «Народы земли: географические очерки жизни человека на земле», подготовленное коллекти- вом автором под редакцией А.Я. Острогорского. Весь материал разделен на три тома и скомпонован в соот- ветствии с частями света.

В рамках работы интересен третий том, посвящен- ный Европе. В частности, в нем содержится очерк о поляках (рис. 4), причем в разделе, посвященном народам России.




Рис. 4. «Польские крестьяне из-под Варшавы».

Народы Земли, 1903

Примечательно и то, что очерк под названием «По- ляки» начинается со слов «Царство Польское, иначе Привислинский край, есть обломок распавшегося гос- ударства…» [7. С. 72], а при описании разделов в гла- ве, посвященной истории, ни слова не упоминается о двух других участницах раздела «польского пирога». Являлась ли такой ход способом конструирования им- перской идентичности? Вопрос спорный: с одной сто-

роны, может показаться, что да, поскольку и в других источниках этого периода встречается такая попытка перенести «национальное» в плоскость «имперского», а с другой стороны, автор очерка упоминает, что фон польской общественной жизни остается националь- ным, что весьма странно, поскольку проводится руси- фикаторская политика.

В самом очерке указывается, что польские «племена» мало разнятся между собой, потому что «обществен- ные и национальные связи сплотили все эти племена в одно целое, в котором исчезают куявяки, ксенжаки, курпы и т.п.» [7. С. 73]. Это удивительно, поскольку почти во всех других российских источниках нам пы- тались наглядно продемонстрировать различия между польскими субэтническими группами если не в чертах внешности, то как минимум в их гардеробе.

Переходя к описанию поляков, автор очерка пишет, что польскому крестьянину долгим рабством были привиты такие черты, как «приниженность, подобо- страстность и лицемерие по отношению к имеющим силу и власть. Польский крестьянин переносит оскорб- ления... Однако природная даровитость и стремление к свободе, столь характерные для польской шляхты, не чужды и крестьянству» [7. С. 73]. Но при этом поля- кам, по мнению автора, присущи «широкое гостепри- имство и добродушие, часто переходящие в искрен- нюю сердечность» [7. С. 73–74], что подтверждается им в описании их внешнего вида: «…выражение фи- зиономии, оживленное веселостью и добротой, часто без заметного перехода становится грустным и стра- дающим» [7. С. 74].

В эпоху Великих реформ Александра II появилась идея, что просвещать необходимо не только культур- ную элиту, но и малообразованные слои населения империи. Эта идея нашла свое отражение в сфере пе- чати – распространение получают иллюстрированные периодические издания.

Одним из таких периодических изданий был жур- нал «Нива» – самый широко тиражируемый на терри- тории Российской империи. Журнал издавался ежене- дельно в Санкт-Петербурге с 1870 по 1917 г. и охваты- вал широкий круг различных тем. В отдельном разделе

«Этнографические картины и культурно-исторические очерки» публиковались разнообразные материалы по истории костюма, этнографии, географии и т.д. Но рубеж веков характеризуется, по всей видимости, падением интереса к разделу, поскольку он переиме- новывается в «Географические, астрономические и эт- нографические очерки», и «астрономическая» состав- ляющая заметно больше. В последних выпусках данный раздел и вовсе отсутствует.

Первое обращение к полякам на страницах «Нивы» встречается уже в номере 16 за первый год выпуска (1870), в котором напечатана статья с иллюстрацией (рис. 5), посвященная кочевникам на берегах Вислы (иллюстрация «Польские сплавщики», иллюстрировал Ю. Коссак, гравировал Рашевский) [8. С. 247]. Нена- званный автор очерка подчеркивает «полудикость» сплавщиков, о чем свидетельствует описание их обра- за жизни, но не внешний вид – они выглядят, как обычные крестьяне, без всяких намеков на «полуди-

кий» образ жизни. Мужчина даже носит конфедератку и жупан, несмотря на кочевой образ жизни.




Рис. 5. «Польские сплавщики», иллюстрация к статье

«Кочевники по берегам Вислы» // Нива. Год I. № 16
Следующая статья на «польскую тематику» посвя- щена городу Варшаве (№ 7 и 8, год IV, 1873). Статье сопутствуют две гравюры – «Лазенковский дворец в Варшаве», «Резервуар в Лазенках в Варшаве». Автор статьи П. Полевой описывает Варшаву как «красивый город, полный удобств и приятный во многих отноше- ниях» [9. С. 110] (а средневековую Варшаву он описы- вает как, в общем-то, беспорядочную и неопрятную). В целом у Полевого Варшава создает впечатление весьма красивого и изящного города: «Варшава, весе- лая, нарядная, комфортабельная, с увеличивающимся трудолюбивым, развитым населением, должна по спра- ведливости заслуживать все наше внимание… Во мно- гих отношениях... может она послужить образцом для нас...» [9. С. 126]. Что важно для нас в этой статье, так это акцент на то, что такой Варшава, по мнению авто- ра, была не всегда. Видимо, им предполагается, что владычество Российской империи на этих землях при- вело город в благостный вид.

Короткая статья в № 42 за 1873 г. посвящена Люблину (автор не указан). Она содержит небольшую историческую сводку и перечень основных достопри- мечательностей города. Статья напечатана вместе с ил- люстрацией Э. Гораздовского с рисунка с натуры Бо-

ярского «Вид города Люблина», на которой Люблин также имеет благоприятный вид спокойного и очень красивого города.

В № 33 за 1875 г. опубликована еще одна статья с иллюстрацией, в которой читателю предлагается ознакомиться с варшавскими достопримечательностя- ми. Сам очерк с иллюстрацией посвящен Варшавской ратуше. По мнению автора, площадь, где располагает- ся ратуша, является одной из изящнейших в Варшаве. Иллюстрация ничем не отличается от предыдущих, но с целью подтвердить слова автора справляется.

В № 37 в комплекте за 1876 г. также есть статья о Варшаве, посвященная Саксонскому саду (автор ука- зан как Баг-аго, рисунок и гравюра выполнены Гораз- довским). Большую часть статьи автор посвятил исто- рии Саксонского сада, и, описывая его внешний вид, он подчеркнул роскошную растительность, великолеп- ный запах цветов, пение птиц. На иллюстрации к ста- тье изображено светское мероприятие в Саксонском саду.

Еще одна статья за авторством М.А. Анненкова в № 33 от 1887 г. посвящена Люблину. Различие толь- ко в содержании статей: если первая описывала сам Люблин и его историю, то вторая сосредоточивается вокруг городских достопримечательностей. Визуаль- ный образ же читается только по иллюстрации «Виды города Люблина» (оригинальный рисунок Скорнякова, гравировал М. Рашевский). В целом никаких призна- ков стереотипизации тут не обнаруживается.

В № 22 за 1892 г. помещена уже четвертая статья, посвященная Варшаве (автором выступил уже писав- ший о Варшаве П.Н. Полевой). Описывается история Польши начиная с разделов Речи Посполитой – акцент сделан на установлении в Польше российской власти, после чего увеличивается доля русского населения города. Отмечаются и изменения, которые произошли с городом в последнюю треть столетия: «…узкие, грязные улицы расширились и обстроились высокими, прекрасными домами, явились новые скверы и гуль- бища, город во всех направлениях покрылся сетью конножелезных дорог» [10. С. 492]. И снова мы встре- чаем суждения о преображении города с приходом туда имперской администрации: если прежде Варшава была грязным и неуютным городом, то после прихода русских властей она меняется в лучшую сторону. Вновь Полевой оценивает современную ему Варшаву очень высоко. Иллюстрации его слова подтверждают (их тут, к слову, целых шесть; иллюстрации выполне- ны А. Рихтером) и изображают очень симпатичные и элегантные достопримечательности города.

По всей видимости, со временем у русского чита- теля интерес падает как к польской тематике, так и к этнографии в целом – ближе к 1890-м гг. сюжетов о Привислинском крае становится все меньше и меньше, а затем они и вовсе пропадают.

Так или иначе, очерки о польских городах встре- чаются в «Ниве» шесть раз, и все они посвящены од- ним из крупнейших городов – Варшаве и Люблину, хотя разнообразие позволяло бы авторам статей руб- рики более или менее регулярно публиковать статьи о Польше и не повторяться.

В самих статьях мы не заметили намеренных по- пыток сильно исказить в негативную сторону образ поляка и его города. Сделать выводы, судя по одной иллюстрации, изображающей поляка, очень тяжело, если не невозможно. Можно отметить только один момент: судя по всему, бытовало убеждение, что Польша и поляки пребывали в «полудиком» состоянии до перехода под власть Российской империи (во всяком случае, намеки на это есть и в единственной статье о поляках, и в нескольких статьях о польских городах). И если польские города со временем преобразились и приобрели цивилизованный вид, то с населением бывшей Речи Посполитой было сложнее, и они свое

«полудикое» состояние сохранили.

Еще одним журналом, в котором печатались этно- графические очерки, было «Живописное обозрение стран света» – еженедельный иллюстрированный журнал, ко- торый выходил в Санкт-Петербурге с 1872 по 1906 г. Будучи научно-популярным изданием, «Живописное обозрение» включало в себя как поэзию и прозу, так и статьи научного характера. Ко многим иллюстрациям, в отличие от «Нивы», здесь полноценная статья не да- ется – в некоторых случаях редакторы ограничиваются небольшими описаниями в разделе «К рисункам».




Рис. 6. «Польские типы». Иллюстрация из журнала

«Живописное обозрение». 1873. № 42

В № 42 от 1873 г. опубликована иллюстрация, на которой изображено два «общих» польских типа и

четыре «частных» (рис. 6). Персонажи на иллюстрации не оригинальные – они позаимствованы из альбома Г.-Т. Паули «Народы России», только персонаж в левом верхнем угла кажется оригинальным. Похожего на него персонажа у Паули нет, да и оригинален он как мини- мум тем, что изображен с бородой – до этого мы боро- датых поляков на страницах изданий не встречали. Здесь поляки, в отличие от предыдущих источников, представлены именно через портреты (изображается польский «тип»), а в предыдущих материалах основ- ное внимание, как кажется, уделялось национальному костюму, потому что через него было легче предста- вить народ и его отличие от других. Подписи не к каж- дому портрету, к слову, позаимствованы у Паули. На- пример, поляк, изображенный в правом верхнем углу, у иллюстратора представляет «общий польский тип», а у Паули является жителем Кракова, а девушка в ниж- нем левом углу успела за 11 лет переехать из Кракова в Люблин. На этой иллюстрации мы не встречаем нега- тивного отображения поляков, но, безусловно, видим наличие стереотипизации в некоторых элементах внеш- ности и одежды: конфедератки и усы на польский манер, достаточно заметный крест на шее у девушки, характерные «орлиные» носы, описанные у Паули.

В № 31 за 1876 г. опубликована статья о Варшаве с иллюстрацией к ней. В статье также приводится ис- тория города. И снова мы встречаем то же мнение, которое транслировалось в «Ниве»: «…с учреждением Царства Польского и присоединением оного к России 20 июня 1815 года все приняло другой вид и возросло с необыкновенной быстротой» [11. С. 491]. На иллю- страции (рисовал А. Григорьев, гравировал Е. Мали- новский) представлена панорама Замковой площади; изображена польская повседневность – множество людей куда-то едут верхом и идут пешком, эта много- людность также подчеркивается в самой статье. Ис- кусное выполнение гравюры позволяет судить об от- сутствии предрассудков по отношению к современно- му виду города.

На исходе XIX в. журнал тоже попадает в волну снижения интереса к этнографии, да и к науке в целом. В сравнении с разделами поэзии и прозы научных ста- тьей становится в разы меньше. Этнографических же очерков не остается почти совсем.

В рамках работы привлекались и этнографические материалы из сборника «Народы России: этнографи- ческие очерки» (1878–1880), издававшегося редакцией еженедельного журнала «Природа и люди» (1889–1918). Весьма масштабное научно-популярное издание, опи- сывавшее разные народы в составе Российской импе- рии, пользовалось большой популярностью.

Уже в предисловии к альбому его составители упо- минают «Народы России» Г.-Т. Паули. Они отмечают, что издание было действительно роскошным, но вслед- ствие этого далеко не каждый мог себе его позволить. Составители «Народов России» 1878–1880 гг. сочли необходимым сделать альбом более доступным для широких масс, составив его в меньших размерах, таким образом удешевив, и издать на русском языке.

Говорить о самой статье, посвященной полякам, в це- лом нечего. Высокая оценка альбома Паули, очевидно,

и сподвигла без большого количества изменений поза- имствовать его текст. То же самое можно сказать и об иллюстрациях. Хоть они и не полностью скопированы из альбома Паули, но выполнены однозначно на их основе.

Необычными произведениями печатной графики являются вкладыши в кондитерские изделия фирмы

«Эйнем». В 1896 г. кондитерским предприятием была нарисована и выпущена серия вкладышей «Типы наро- дов земного шара», которые прикладывались к прода- ваемым шоколаду и какао. Серия состояла из 14 откры- ток с портретами различных народных типов (опять же здесь изображены портреты, мы имеем дело с «типами»). Так как далеко не все могли позволить себе покупку достаточно дорогостоящего удовольствия в виде кон- фет, сказать, что вкладыши стали массовым средством распространения этнографического знания, нельзя, но нужно признать, что такой путь ознакомления с этно- графией был очень необычным и оригинальным спо- собом поднять продажи – появлялся стимул для по- купки ввиду интереса к коллекционированию.

Н. Михайлова в статье «Этнографические сюжеты в произведениях печатной графики на рубеже XIX– XX веков» обращает внимание, что основой для авто- ра открыток «Эйнема» стало исследование «Народы земли», вышедшее под руководством А. Острогорского. Тяжело в полной мере согласится с Н.О. Михайловой. Первая серия вкладышей выходит в 1896 г., в то время как «Народы земли» издаются с 1903 г. Можно пред- положить, что существовал третий источник, который и вдохновил обоих иллюстраторов на создание неко- торых портретов, но изображений поляков это точно не касается.

На самом вкладыше представлено два портрета с польскими типами — молодой дворянин и пожилой крестьянин (рис. 7). И если по портрету молодого поля- ка можно однозначно сказать, что перед нами польский тип (характерные усы, шапка-кушма, прическа, хитрый взгляд), то пожилого поляка без соответствующей под- писи легко можно было спутать с условным молдава- нином (это и борода, которая крайне редко изобража- лась на польских типах, и смуглый оттенок кожи).




Рис. 7. Вкладыш в кондитерские изделия фабрики «Эйнем», 1896

Завершает обзор монументальное 19-томное издание

«Живописная Россия: Отечество наше в его земель- ном, историческом, племенном, экономическом и бы-

товом значении» – научно-популярный энциклопедиче- ский труд, каждый из томов которого посвящен тому или иному региону Российской империи и призван дать наиболее полную информацию по его истории, гео- графии, этнографии, культуре, быту, фольклору и т.д. Данное издание было подготовлено и реализовано ти- пографией товарищества М.О. Вольфа под редакцией П.П. Семенова и издавалось в течение двадцати лет – с 1881 по 1901 г. «Живописная Россия» стала одним из самых дорогих изданий в истории российского книго- печатания, а сам М.О. Вольф ожидал, что издание найдет сочувствие и интерес у российского читателя.

«Живописная Россия» и инициатор ее создания М.О. Вольф были обвинены М.О. Кояловичем в про- польской ориентации. Сам М.О. Вольф был выходцем из Царства Польского (крещеным евреем). Первона- чально его задумкой было издание иллюстрированно- го труда с описанием Польши, но ситуация в русско- польских отношениях, изменившаяся после Январско- го восстания, заставила Вольфа поменять свои планы и реализовывать эту идею уже через выпуск много- томного издания с описанием всей Империи. По сло- вам Л.Е. Горизонтова, «“Живописная Россия” попада- ла в опасный контекст очередного польского загово- ра» [12. С. 68]. Хотя, как кажется, инкриминация полонофильских настроений не может в контексте данного издания считаться оправданной, поскольку создатели издания при выпуске томов всего лишь дви- гались с северо-запада на юго-восток страны.

Отдельный том «Живописной России» (IV) посвя- щен Царству Польскому (вышел в 1896 г.). Сам том по- лучился слишком объемным, поэтому был издан в двух частях. Иллюстрации изображают буквально все ас- пекты польской жизни и истории – это и языческие идолы, и польские выдающиеся деятели, и различные достопримечательности.

Отдельный очерк в первой части тома посвящен быту польского народа (за авторством Е. Карновича – русского историка и писателя, прослужившего 10 лет в Вильне). Здесь нас, конечно же, будут интересовать иллюстрации и описания к ним, т.е. именно визуаль- ный компонент.

Первая иллюстрация в очерке называется «Типы мазуров». В очередной раз мы встречаем заимствова- ние из альбома Г.-Т. Паули и снова отмечаем тот факт, что если у Паули эта иллюстрация была дана с целью показать различия между польскими типами из разных местностей, то здесь все персонажи являются мазура- ми, что странно, ведь сам очерк достаточно детально описывает различия во внешности поляков, населяю- щих разные губернии. По этой причине примечательна и иллюстрация, изображающая калишан: на ней изоб- ражены те же персонажи, что и на иллюстрации с ти- пами мазуров, хотя калишане и мазуры – две разные субэтнические группы поляков. Скорее всего, здесь вина лежит на иллюстраторе, который с большой до- лей неаккуратности воспроизвел одних и тех же пер- сонажей дважды.

Одежда изображенных мазуров слишком разнооб- разна, чтобы судить о соответствии между описанием и иллюстрацией и делать выводы о каком-то унифи-