Файл: Николай Кун Древнегреческие мифы.docx

старейшинам поднести в подарок Одиссею по роскошному одеянию и по таланту

золота. Эвриал же, кроме того, должен был почтить Одиссея особым даром за

нанесенное им оскорбление. Тотчас снял свой драгоценный меч Эвриал, подал

его Одиссею и сказал:

-- О, чужеземец! Если я сказал обидное для тебя слово, то пусть развеет

его ветер. Забудь о нем! Да пошлют тебе боги счастливое возвращение на

родину, чтобы скорее мог ты увидеть жену и всю свою семью.

-- Да хранят же и тебя боги, Эвриал! -- ответил Одиссей, -- не

раскаивайся никогда, что подарил мне меч, искупая этим даром нанесенную мне

обиду.

Но уж садилось солнце, и все поспешили во дворец царя Алкиноя. Там

Одиссей прошел в покой, предоставленный ему Алкиноем, уложил все принесенные

ему дары в роскошный короб, присланный ему Аретой, и, обвязав его веревкой,

завязал концы искусным узлом, чему научила его Кирка. Одевшись в пышные

одежды, пошел Одиссей в пиршественную залу. Там встретил он Навсикаю.

Царевна к нему обратилась со словами, в которых звучала печаль разлуки:

-- Прекрасный чужеземец! Скоро теперь вернешься ты на родину, вспоминай

там меня. Ведь и мне ты обязан своим спасением.

-- О, прекрасная Навсикая! -- ответил ей Одиссей, -- если даст мне

Зевс-громовержец возвратиться благополучно на родину, то там каждый день,

как богине, буду я молиться тебе за то, что спасла ты меня.

Сказав это, сел Одиссей рядом с Алкиноем, и начался веселый пир. Во время

пира попросил Одиссей Демодока спеть песнь о деревянном коне, сооруженном

греками под Троей. Запел Демодок, а Одиссей опять стал проливать горькие

слезы. Увидя слезы чужеземца, прервал Алкиной пение Демодока и спросил,

почему льет чужеземец слезы всякий раз, как слышит песнь о подвигах героев

под Троей. Он попросил чужеземца сказать, кто он, кто его отец и мать.

Обещал Алкиной отвезти его на родину, кто бы он ни был. Он дал слово

исполнить свое обещание, хотя знал, что грозит бог морей Посейдон покарать

феакийцев за то, что они отвозят на родину странников против его воли.

Грозил Посейдон феакийцам, что когда-нибудь он обратит в скалу корабль,

отвезший странника на родину, а город закроет навсегда высокой горой! Знал

это Алкиной, но все-таки решил доставить Одиссея на родину. Теперь же хотел

знать Алкиной, кто этот чужеземец, который сидит рядом с ним; потому и

просил он Одиссея сказать, кто он, и рассказать о всех приключениях, которые

пришлось испытать ему.

-- Царь Алкиной, -- ответил ему Одиссей, -- ты желаешь узнать о всех

бедствиях, которые пришлось испытать мне, ты хочешь знать и то, кто я такой,

откуда родом, кто мой отец. Знай же, я -- Одиссей, сын Лаэрта, царь острова

Итаки. Ты уже знаешь, что испытал я, покинув остров нимфы Калипсо. Теперь же

я расскажу тебе и о всех других моих приключениях, которые выпали мне на

долю, когда отплыл я из-под Трои. Слушай же!

Так сказал Одиссей и начал повесть о своих приключениях.

ОДИССЕЙ РАССКАЗЫВАЕТ О СВОИХ ПРИКЛЮЧЕНИЯХ

КИКОНЫ И ЛОТОФАГИ

Отплыв из-под Трои с попутным ветром, -- так начал рассказывать Одиссей,

-- мы спокойно поплыли по безбрежному морю и, наконец, достигли земли

киконов[1]. Мы овладели их городом Исмаром, истребили всех жителей,

захватили в плен женщин, а город разрушили. Долго я убеждал своих спутников

отплыть скорее на родину, но не слушались они меня. Тем временем спасшиеся

жители города Исмара собрали окрестных киконов на помощь и напали на нас. Их

было столько, сколько листьев в лесу, сколько бывает на лугах весенних

цветов. Долго бились мы с киконами у своих кораблей, но одолели нас киконы,

и пришлось нам спасаться бегством. С каждого корабля потерял я по шести

отважных гребцов. Три раза призывали мы, прежде чем выплыть в открытое море,

тех товарищей, которых не было с нами, и только после этого вышли в открытое

море, скорбя об убитых спутниках и радуясь, что спаслись сами.

---------------------------------------------------------------

[1] Мифический народ.

---------------------------------------------------------------

Только вышли мы в открытое море, как послал на нас Зевс-громовержец бога

северного ветра Борея. Великую бурю поднял он на море. Темные тучи заходили

до небу. Тьма окутала все кругом. Три раза срывал бурный ветер Борей паруса

с мачт. Наконец, с великим трудом, на веслах, добрались мы до пустынного

острова. Два дня и две ночи ждали мы на нем, пока стихнет буря. На третий

день поставили мы мачты, распустили паруса и отправились в дальнейший путь.

Но не прибыли мы на горячо любимую родину. Во время бури сбились мы с пути.

Наконец, на десятый день плавания пристали мы к острову. Это был остров

лотофагов[2]. Развели мы на берегу костер и стали готовить себе обед. Я

послал трех своих спутников узнать, каким народом населен остров. Приветливо

встретили их лотофаги и подали им сладкого лотоса. Лишь только поели его мои

спутники, как забыли свою родину и не пожелали возвращаться на родную Итаку;

навсегда хотели они остаться на острове лотофагов. Но мы силой привели их на

корабль и там привязали, чтобы они не сбежали от нас. Тотчас повелел я всем

моим спутникам сесть за весла и как можно скорее покинуть остров лотофагов.

Я боялся, что и другие, поев сладостного лотоса, забудут отчизну.

---------------------------------------------------------------

[2] То есть люди, питающиеся лотосом.

---------------------------------------------------------------

ОДИССЕЙ НА ОСТРОВЕ ЦИКЛОПОВ. ПОЛИФЕМ

Изложено по поэме Гомера "Одиссея"

После долгого плавания прибыл я с моими спутниками к земле свирепых

циклопов, не знающих законов. Не занимаются они земледелием, но, несмотря на

это, земля все дает им в изобилии сама. В пещерах живут великаны-циклопы,

каждый знает лишь свою семью, не собираются они на народные собрания. Не

сразу пристали мы к их земле. Мы вошли в залив небольшого острова,

расположенного недалеко от острова циклопов. Ни один человек никогда не

посещал этого острова, хотя он был очень плодороден. На этом острове

водились в изобилии дикие козы, а так как никогда не видели эти козы

человека, то не пугались они и нас. Причалив к берегу ночью, мы спокойно

уснули на берегу, а утром занялись охотой на коз. На каждый из моих кораблей

досталось по девяти коз, для корабля же, на котором плыл я сам, взял я их

десять. Целый день отдыхали мы после охоты, весело пируя на берегу. До нас

доносились с земли циклопов их голоса и блеяние их стад. На следующее утро

решил я плыть на своем корабле к земле циклопов, чтобы узнать, что это за

народ. Быстро переплыли мы неширокий пролив и пристали к берегу. У самого

моря увидели мы пещеру, заросшую лавровыми деревьями и огороженную оградой

из громадных камней. Взял я с собой двенадцать надежных товарищей, захватил

мех с вином и пищей и вошел в пещеру циклопа. Как узнали мы после, этот

циклоп был страшно свиреп, он жил отдельно от других и одиноко пас свои

стада. Не похож он был, как и все циклопы, на остальных людей. Это был

великан, обладал он чудовищной силой и имел только один глаз во лбу. Когда

мы вошли к нему в пещеру, его не было дома, он пас стада. В пещере циклопа в

корзинах лежало множество сыров, в ведрах и чашах стояла простокваша. В

пещере были устроены ограды для ягнят и козлят. Спутники мои стали

уговаривать меня, захватив лучших ягнят и козлят и взяв сыров, бежать на

корабль, но я, к несчастью, не послушал их. Мне хотелась посмотреть на

самого циклопа. Наконец, пришел и сам циклоп. Бросил он громадную вязанку

дров на землю у входа в пещеру. Увидав циклопа, в страхе забились мы в самый

темный угол пещеры. Циклоп же загнал в пещеру свое стадо, завалил скалой

вход в нее и стал доить коз и овец. Подоив их, он развел огонь, чтобы

приготовить себе пищу. Тут увидел он нас и грубо спросил громовым голосом:

-- Кто вы такие? Откуда вы пришли? Верно, без дела скитаетесь вы по

морям, причиняя всем народам несчастья?

-- Все мы греки, -- ответил я циклопу, -- плывем из-под Трои. Нас занесло

сюда бурей. Мы умоляем тебя принять нас дружелюбно, как гостей. Ведь ты

знаешь, что карает Зевс того, кто обижает странников и не оказывает им

гостеприимства.

-- Видно, что издалека пришел ты сюда, чужеземец! -- свирепо крикнул мне

циклоп, -- коль думаешь, что боюсь я твоих богов. Какое дело мне до Зевса!

Не боюсь я гнева Зевса! Не намерен я щадить вас! Делать буду я то, что

захочу! Скажи, где твои корабли!

Понял я, зачем спрашивает меня циклоп о моем корабле, и ответил ему:

-- Бурей разбило мой корабль о прибрежные утесы, лишь я со своими

спутниками спасся.

Ничего не ответил мне циклоп. Быстро схватил он своими громадными руками

двух моих спутников, ударил их об землю и убил. Затем он сварил их, рассекши

их тела на части, и съел. В неописуемый ужас пришли мы и стали молить Зевса

о спасении. Циклоп же, окончив свой ужасный ужин, спокойно растянулся на

земле и заснул. Я хотел убить его, обнажил меч, но, взглянув на громадную

скалу, которой завален был вход, понял, что так не спастись нам. Наступило

утро. Снова циклоп убил двух моих спутников. Съев их, выгнал он стадо из

пещеры, а вход завалил скалой. Долго придумывал я средство, как спастись,

наконец, придумал. В пещере нашел я громадное бревно, похожее на мачту.

Циклоп, наверно, хотел из него сделать себе дубину. Отрубил я мечом конец

бревна, заострил его, обжег на углях Й спрятал. Вечером вернулся со стадом

циклоп. Опять убил он двух моих спутников и, кончив свой отвратительный

ужин, хотел лечь спать. Но я подошел к нему и предложил чашу вина. Выпил

вино циклоп, потребовал еще, сказав мне:

-- Налей мне еще да скажи, как зовут тебя, я хочу приготовить тебе

подарок.

Налил я циклопу вторую чашу, он потребовал третью, налил я и третью.

Подавая ее, сказал я циклопу:

-- Ты хочешь знать мое имя? Меня зовут Никто.

-- Ну, слушай же, Никто, тебя съем я последним, это будет моим подарком

тебе, -- так ответил мне со смехом циклоп. Выпил он третью чашу, охмелел,

повалился на землю и заснул.

Тогда дал я знак товарищам, схватили мы заостренный конец бревна,

разожгли его на костре и выжгли им глаз циклопу. Заревел он от страшной

боли, вырвал из глаза дымящийся кол и стал звать на помощь других циклопов.

Сбежались они и стали спрашивать:

-- Что случилось с тобой, Полифем? Кто обидел тебя? Не похитили ли у тебя

твои стада? Зачем ты разбудил нас?

Им отвечал, дико взревев, Полифем:

-- Меня не силой, а хитростью губит Никто!

Рассердились циклопы и крикнули Полифему:

-- Если никто тебя не обидел, то незачем тебе так реветь! Если же ты

заболел, то такова воля Зевса, а ее никто не изменит.

С этими словами удалились циклопы.