Файл: Микросоциология семьи М.,1998.doc

По этим проблемам социологам семьи не помешала бы учеба у этнографов или антропологов, которые издавна при расшифровке сим-

293

волики пережитков реликтовых форм поведения, «туземного бытия», прибегают к сюрреалистическим с точки зрения инструментального подхода приемам. А как понять иначе значение «аталычества», «двой-ничества, близнечества и андрогинизма», наконец, значение «мужского и женского» и т. д.? Разумеется, во всем этом опять же не обойтись без теории, и психоанализ тут — ярчайший пример метода «качественно­го» анализа символики бессознательного с помощью вскрытия «чер­ного ящика» пережитков прошлого в психике современного человека Положение осложняется тем, что в сегодняшней семейной жизнедея­тельности роль разного рода табу и тотемических регуляторов выпол­няют ускользающие от социологических измерений социокультурные нормы. В отечественной литературе есть прекрасный пример приме­нения подобных качественных методов к анализу форм семейного по­ведения на материале поведенческих паттернов прошлого — это заме­чательная книга под редакцией А. К. Байбурина и И. С. Кона «Этни­ческие стереотипы мужского и женского поведения», выпушенная в Санкт-Петербурге в 1991 году и к которой я с удовольствием отсылаю читателя в надежде, что радость ее открытия компенсирует длинноты данного повествования.

Путеводная нить при анализе сегодняшней символики репродук­тивного, социализационного и брачного поведения — умение находить магнит той интеграции, к которой тяготеют члены семей. Фиксируе­мые иногда в сегодняшних исследованиях разорванность и противоре­чивость индивидуального поведения есть следствие не различаемой учеными символической сопричастности их респондентов с невидимы­ми силами новой нормативности (табуированности). Мощь этих со­временных «демонов» человеческого поведения такова, что желание хотя бы даже символически подчеркнуть свою принадлежность к сис­темам общепринятого оказывается зачастую важнее явной экзистен­циальной несостоятельности многих действий.

Социология семьи, по определению, не может не стремиться при использовании «качественных методов» исследования символики, прак­тикуемой членами семьи, к выяснению того, в какой мере сама семья выступает в качестве референтной системы отсчета для ее членов. Наличие или отсутствие подобного фамилизма и есть тот свет маяка, который позволяет в массе обиходных интерпретаций своего семейно­го жития-бытия находить все то, что коррелирует либо с семейным МЫ или же с отдельным Я, ищущим другие, помимо семьи, опоры соци­альной сопричастности с миром. К примеру, анализ семейного языка и поиск в нем сугубо семейных словечек и клише, понятных только избранным (членам семьи), есть способ «одомашнить» общекультур­ные стереотипы речи и речевого поведения. Существование такого

294

жаргона говорит не о низкой языковой культуре, а есть составная часть семейного единения. Симметричность, бинарность поведенческих ритуалов и мифологических ситуаций, отмечаемая этнографами, не может не присутствовать и в современных стереотипах малодетного образа жизни. Обнаружить и понять смысл привычных манипуляций — задача социолога, но такого, который стремится сам сегодня (а не оставляет на завтра и послезавтра будущим этнографам) произвести расшифровку тайнописи, творимой на наших глазах мифологии совре­менной семейности. Огромным подспорьем в этом анализе обиходно­го символизма семьи с его «естественной» социокультурной оппози­цией свое — чужое*¹ будет вновь применение техники семантического дифференциала. Проблема в том, чтобы на основе СД сконструиро­вать методику, позволяющую осуществлять контент-анализ «символи­ческих тестов» поведения семьи.

5.6. Исследование социализационного (родительского) поведения

Социализационное поведение представляет собой систему действий и отношений по содержанию и воспитанию детей, по формированию социально компетентной личности. В социологии семьи акцент дела­ется на исследование фактически используемых родителями приемов заботы о детях, организации их учебного и свободного времени, учас­тия в домашней работе и семейных дедах. Не из учебников по педаго­гике, а из конкретных действий родителей по выполнению социальных ролей отца и матери социологом извлекаются «педагогические систе­мы» семьи. Каким должно быть «правильное» или «эффективное» вос­питание — это не предмет социологического интереса, хотя цели и за­дачи, которые ставят перед собой семейные воспитатели, являются составной частью системы диспозиций, блока определения ситуаций.

Общая задача социализации в семье заключается в приобщении ребенка к нормам и ценностям социальных общностей и групп, в формировании социально зрелой личности (с учетом того, что в раз­ных социальных группах социальная зрелость или компетентность интерпретируется различным образом вплоть до форм криминально­го поведения). Бригитта и Питер Бергеры называют семью местом, где ребенок пребывает в ожидании, дожидается своего часа соприкосно­вения с макромиром, в котором ему предстоит проложить свой путь.

⁴⁷ Рапопорт С О системе норм семейного поведения // Молодая се­мья Ред -сост. А. И. Антонов М., !977.

295

Реальное воспитание ребенка в семье начинается сразу, хотя не всегда имеется определенность относительно того, что надо воспитывать, и тем более, как именно.

Важно, какова атмосфера семьи, как интерпретируется родителями роль семьи — трактуют ли ее как убежише от внешнего мира или как трамплин к будушему завоеванию его. Отсюда идут и стратегии обра­щения с детьми: строгая дисциплина вплоть до суровых наказаний; ак­цент на поддержание чистоты и телесного здоровья; или же родители берут на себя функцию советчиков и наставников, когда они, скорее, товарищи и друзья, чем властители, и избегают ситуаций, в которых требуется проявить авторитет и власть. При этом имеет значение, како­вы традиции семьи, считается, что родители копируют образцы обще­ния с детьми своих собственных родителей. Семейная социализация выделяет линии подобной семейной преемственности, но в более ши­роком плане трансляции семейных ценностей и стереотипов поведения Вместе с тем, под семейной социализацией понимается подготовка к выполнению в будущем семейных ролей мужа и жены, матери и отца. В феминистической социологии большое внимание уделяется семейной социализации с точки зрения «принуждения» детей (якобы андрогинным по своей «природе») к тендерным ролям мальчиков и девочек.

Разумеется, все родители хотят, чтобы их дети были здоровыми и счастливыми и выросли хорошими людьми. Дифференциация семей по социально-экономическому положению и по наличию семейной па­мяти, семейных традиций ведет к дифференциации результатов социа-лизационного поведения. Степень выраженности намерений родите­лей по передаче детям семейного дела и собственности, по наследова­нию детьми их профессии — еще один аспект интереса социологии к семейной социализации. При этом надо учитывать конкретные обсто­ятельства времени и места, исторические изменения семьи. Рост раз­водов, например, отчасти связан с повторными браками, с возникно­вением весьма своеобразного положения, когда кровные отцы стано­вятся приемными по отношению к детям новой жены и «приходящи­ми» по воскресеньям отцами по отношению к собственным детям, оставшимся с первой женой.

Возникает странная ситуация «современного аталычества», когда отцы передают своих детей на воспитание чужим дядям, а сами начи­нают воспитывать чужих детей. Подобное разделение родителей и де­тей является самым конфликтным видом семейных разлук и не может не исследоваться в рамках социализационного поведения, для которо­го колоссальное значение имеют непосредственность и частота пси­хофизиологических и социально-психологических контактов родителей и детей.

296

Следует четко различать социологический и социально-психологи­ческий подходы к изучению социализационного поведения. Социолога волнуют процессы социализации и взаимодействия родителей и детей в связи с институциональными изменениями семьи и динамики семей­ных состояний в ходе жизненного цикла. Как семьи стремятся сохра­нить или повысить свой социальный статус, специфику семейного сти­ля жизни, как осуществляется социальная мобильность семейных по­колений в контексте изменения соотношений между социокультурны­ми семейными ролями и проявлением всего этого своеобразия в меж­личностных и внутрисемейных взаимоотношениях — вот угол зрения социолога.

И конечно же, данная проблематика лучше всего проясняется в рамках системного исследования, реализуемого в русле сочетания инструментального исследования диспозиций социализации с феноме­нологическим осмыслением отношений родители — дети. Соответ­ственно этому строятся стратегии социологического исследования, под­бираются методы исследования — количественные и качественные. При инструментальной методологии в центре внимания оказывается про­цесс достижения того или иного результата родительского поведения, складывающийся из потребности вырастить детей людьми в конкрет­ных условиях семейной жизни, но под решающим воздействием меха­низма определения соииализационных ситуаций, под влиянием иерар­хии ценностей семьи, диктующей выбор путей и средств социализации детей.

В какой мере родители и семейные наставники ориентированы на определенные результаты социализацией ного поведения, что считать таковыми — подготовку здоровых и социально зрелых личностей, гаран­тов родительской старости, или же умение добиться перевеса семейных влияний на ребенка над внесемейными влияниями остальных провод­ников социализации — это вопросы, ждущие ответа. В области исследо­ваний социализации множество познавательных средств, относящихся к потребности в воспитании и к конечным итогам воспитания, и к ос­тальным элементам диспозиционной системы, но мало попыток обоб­щить это в единой системе взаимодействия диспозиций. Однако самым сложным является измерение иерархии жизненных ценностей и места в ней ценности семьи и детей. Исследование ценностей обзаведения детьми связано с предположением, что высокая ценность их сопровож­дается сильной любовью к ним, которая есть главный механизм воспи­тания, т. к. считается, что у любящих родителей (при прочих равных условиях) вырастают счастливые и хорошие дети.

Классическим является определение ценности, предложенное К. Клакхоном: «Ценность — это явное или неявное представление о

297

желательном, характерное для индивида или группы, которое влияет на выбор возможных вариантов, средств и типов действия»⁴⁸. Одной из первых методик изучения ценностей явилась предложенная американ­скими социальными психологами Г. Олпоргом, П. Верноном и Г. Лин-дзеем на основе теории ценностей Э. Шпрангера, представителя не­мецкой школы «понимающей социологии». Шпрангер выделил шесть основополагающих типов ценностей: теоретическую ориентацию (по­иск истины), экономическую (утилитарный интерес к людям и миру), эстетическую (восприятие жизни через красоту, симметрию, форму), социальную (как бы отречение от себя во имя любви к людям, поиск своего Я в другом), политическую (господство над другими людьми, которые всегда — объект манипулирования), религиозную (надежда на спасение, единение с высшими ценностями).

В реальности эти идеальные типы не представлены в чистом виде, между ними устанавливается определенная иерархия. Мужчины пред­почитают теоретические, экономические и политические ценности, женщины — эстетические, социальные и религиозные. Шкала ценно­стей, разработанная Олпортом и Верноном, измеряет относительный вес каждой из ценностей с помощью 30 суждений и вопросов, имею­щих два варианта ответа (а и б), оцениваемых 3 баллами со следующи­ми возможными комбинациями: я = 3 5=0, я = 2 6=1, а = I £ = 2, а = 0 б = 3. Вот пример одного такого вопроса из адаптированного ва­рианта: «Чему бы Вы предпочли уделить больше внимания при воспи­тании своего ребенка: а) духовному развитию, б) физическому разви­тию и спорту?». Вторая часть теста состоит из 10 вопросов с четырьмя вариантами ответов, которые оцениваются 10 баллами (респондент во­лен определить, каким именно вариантам дать соответственно 4, 3, 2 и 1 балл).