Файл: 3_культура образца.docx

Санкхья-йога

Постоянно подчеркивается, не только в упанишадах, но и в более поздних текстах, следующих традиции упанишад, органическая связь санкхьи и йоги. Они характеризуются как два различных способа (метода) достижения одной цели –освобождения от страдания (мокша), необходимо дополняющие друг друга. В философии санкхьи-йоги была впервые предпринята попытка не только создать идеальную (т. е. адекватную «абсолютной реальности») модель космоса, но и определить путь, следуя которому человек смог бы привести свою жизнь в соответствие с этим идеальным образцом и достичь благодаря этому свободы и бессмертия, не только в «той», но и в «этой» жизни.

Уже в древних упанишадах говорится о трех различных путях жизни, которые связаны с учением о самсаре (букв. «проистечение») – мировом потоке жизни. Два мировых первоэлемента – манифестация первоначал: Дух (Пуруша) и материя, природа (Пракрити), попадая в этот поток, уносится им до тех пор, пока у Пуруши не возникает сила и желание выбраться из него. Действие этого закона (самсары) имеет отношение и к человеку. Его духовное «Я» также мечется в сетях самсары и испытывает при этом ощущение несвободы и страдания. Пуруша (мировой дух), выбравшись из этого потока «на другой берег», выступает при этом как «вседелающий и всезнающий» Атман. Освобождение же человека от сетей самсары связано не только с постижением «высшего знания», но и с представлением об истинном пути жизни.

Учение о трех путях жизни, так же, как и учение о Брахмане-Атмане, содержится уже в древних упанишадах. (Брихадараньяка уп-да. VI. 2. 2. 12-16. Чхандогья упанишада V. 10. 1-8).

Первый из них, «путь богов» (деваяна) – праведный. Он предполагал стремление к высшему знанию и следование единому обряду йоги. Это путь не служения, а подвижничества. Пройдя его, человек уже не возвращается в «этот мир» и продолжает свою новую жизнь в «мирах Брахмана», здесь он обретает блаженство и бессмертие. Этому пути противопоставлены два других.

Второй, «путь предков» (питрияна), основанный на соблюдении предписанных обрядов, не дает полного освобождения. Бессмертная душа идущего этим путем человека возвращается вновь в «этот мир», но вселяется в новое тело, рожденное из «огня женщины» (т. е. обычным естественным путем). В результате душа опять попадает в мировой круговорот рождений и вновь оказывается подверженной страданию.

Третий путь – «путь людей» невежественных и отличающихся дурным поведением, нарушающих дхарму (букв. «основа», «долг», «закон»), правду, праведность. В новых рождениях их души обречены на переселение в тела насекомых, собак, свиней, шудр (нечистых). Так действует еще один космический закон кармы (букв. «действие», «деяние», «возмездие») – безличная, неумолимая сила, подводящая итог благим и дурным деяниям всех людей в этой жизни и воздающая им по заслугам в другой.

Таким образом, философия упанишад это не только учение об истине, но и определенная нравственная установка, предполагающая новую духовно-культурную организацию жизни, которая станет определяющей для человека новой «классической эпохи» Древней Индии.

Важно подчеркнуть, что связь санкхьи и йоги в учении упанишад носила не формальный, а глубинный характер. Она опиралась на идущую от космогонии вед традицию, в которой физические и психические элементы имеют общую, реальную в своей основе, природу. В санкхье-йоге, как и в ведах, любой психический акт (чувственный, рациональный, познавательный) рассматривается как чисто материальный процесс. Нравственность также была аффектирована: чистота, доброта и т.п. понимались не как духовные качества, но как «очищенная», «тонкая» материя в виде сознания. Озарение, деятельность, заблуждение (т. н. «гуны») «пропитывают весь универсум и устанавливают органическую, симпатическую связь между человеком и космосом».

Сохранение связи с традиционной для вед космогонической традицией обеспечивалось в упанишадах двуединой задачей, которую решали «предвечные» философии. Если санкхья решала задачу «космизации человеческого духа», то йога была призвана (будучи прежде всего «практикой») осуществить «космизацию тела» человека.

В своих действиях йог отталкивался «именно от совершенного идеального космоса. Соотнося вдох и выдох с ритмами дня и ночи, потом с растущей и убывающей луной, месяцами, годами, наконец, с самыми долгими промежутками космического времени, посредством своего дыхательного ритма йогин повторяет и, так сказать, проживает заново Великое Время (махакальпа), периодические сотворения и разрушения Вселенной, космические «дни и ночи».

Задерживая дыхание, фиксируя его в сушумне (высшем напряжении духовной энергии – Г. П. ), он преодолевает мир феноменов, переходит в ту необусловленную, вневременную сферу, где нет «ни дня, ни ночи», «ни болезни, ни смерти... ностальгия по изначальной блаженной полноте мира воодушевляет и осмысляет все йогические практики»⁷⁰.

Санкхья.

(Создание идеальной модели ведического космоса)

Незнание – непрочно, знание же – бессмертно.

Кто властвует над знанием и незнанием

Тот – другой

Шветашватара упанишада

Санкхья как учение о первопричинах и первоосновах бытия в своем первоначальном виде (т.н. «древняя санкхья») нашла отражение в «средних упанишадах» (Катха, Шветашватара, Майтри). Это было время, когда на рубеже VI-V вв. до н.э. начинался процесс переработки брахманской культуры и были предприняты первые попытки собрать в единое целое всю мудрость ведического знания, созданного в предшествующий период.

Первое упоминание термина «санкхья» (букв. «подсчет», «исчисление», «перечисление») содержится в «Шветашватаре уп-де» (VI. 13.) и связано с йогой. Санкхья рассматривается здесь как познание «высшей причины мира», йога – как способ постижения ее сущности, которая недоступна знанию и открывается лишь тому, кто способен «видеть» истину и приобщиться к абсолюту. Традиция приписывает авторство древней санкхьи полумифическому мудрецу Капиле. В эпический период идеи «древней санкхьи» упанишад получили развитие в Махабхарате, прежде всего во входящем в поэму религиозно-философском трактатах Бхагавадгита (II в. до н. э.) и Манавадхармашастра (II в. до н. э.), где они приобрели этическую направленность.

Классическим текстом санкхьи считается приписываемая Ишваракришне «Санкхья-карика» (VI в. н. э.). Первое определение санкхьи как собственно философской науки было дано еще в Артхашастре, знаменитой «Науке политики» (III в. до н. э.).

Учение о таттвах и гунах

Учение санкхьи о первоосновах, первоэлементах (таттвах, сутях) мира так, как оно представлено в упанишадах, материалистично, атеистично и дуалистично. В нем отсутствует идея бога-творца (анишвара санкхья). Санкхья исходит из наличия в мироздании двух объективных самостоятельных первоэлементов, различных и не связанных друг с другом: материи (пракрити), обуславливающей существование и все разнообразие «проявленного» мира, и Духа (пуруши), «верней множества духов, наподобие монад не сообщающихся между собой и отдельно друг от друга втянутых в круговорот материи, из которой каждой монаде предстоит самостоятельно освободиться. Никакой силы, объединяющей монады, санкхья не признает. Эта система отрицает существование Мировой души как творческой силы или как интеграла отдельных монад. Учение о Мировой душе появляется только в «Гите», в которой оно является одной из основных мыслей⁷¹. При этом, материя и дух не противопоставляются друг другу, как различные по своей природе (дух - это другая, «более тонкая», материя). Только намного позднее некоторые школы санкхьяиков попытались связать это учение с идеей бога (примером может служить философия веданты – одной из шести главных философских систем древней Индии).

В теории санкхьи содержится учение о 25 (первоначально о 24) таттвах или сутях. Исходными являются пракрити и пуруша – два самостоятельных первоэлента. Они эманация (проистечение) «высшего Брахмана» и обозначаются термином «непроявленное» (авьякта).

Пракрити (букв. «производящая») – материя, первоначально находящаяся в аморфном состоянии (продахна), определяется, как главное, «основная часть» мироздания. В «проявленном» виде она выступает как природа.

Пуруша (или Атман) определяется санкхьей в качестве высшего жизненного принципа, духовного субъекта. Он выступает в трех видах: внешнего Атмана – тела человека, которое рождается и умирает, внутреннего Атмана – распознающего, постигающего пять частей мира, желания, думающего, действующего, изучающего пураны, даршаны, дхармашастры – индивидуального духовного начала (во всем многообразии его проявлений), высшего Атмана, символизирующего «всеоживляющий» слог Ом (т.е. истину). Он – это «Я», предающийся размышлению о высшем и о йоге, который сливается мыслью с «высшей реальностью» - Брахманом.

Оба эти начала автономны. Пуруша относится к пракрити как «свидетель», «наблюдатель» того, что с ней происходит, «видящий» он противопоставляет себя «видимому». В классической санкхье есть яркий образ, воссоздающий отношение между Пракрити и Пурушей: Пракрити танцует перед Пурушей. Закончив, она уходит со словами: «Я кончила». Пуруша отвечает: «Я видел это». В одной из упанишад говорится: Пуруша, как субъект, поглощает все, что производит Пракрити и саму ее, находящуюся в аморфном состоянии (продахны), как «пищу», как своего рода «семя мира» (Майтри Упанишада, I. 10).

В эпической санкхье термины «Пуруша» и «Атман» выступают как синонимы. В «Махабхарате» пракрити трактуется как «поле дхармы» (чести, долга, закона) (кшетра), а Пуруша – как «познающий поле» (кшетраяна), что придает отношению Пуруши к Пракрити не только гносеологический (познавательный), но и этический характер. На этом двойном основании возникают 23 высших начала. Все они входят в сферу Пракрити и отличны от Пуруши. Эти начала обозначаются общим термином «проявленное» (вьякта).