ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 941
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
СОДЕРЖАНИЕ
ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ PROBLEMS OF HISTORY OF RUSSIA
Социальные последствия мобилизации в Приморской области в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.)
Социалистический город Тырган: историко-архитектурный очерк
Занятия горожанок Оренбургской губернии по данным
Благотворительная деятельность Ярославской епархии в 1900–1913 гг.
Ученый и партийная номенклатура: противостояние на казахстанской целине
Fight against drinking and alcoholism in Tomsk in 1982 – beginning of 1985
Провинциальные проекты преобразований полиции Урала во второй половине XIX в.
История государственной политики в области библиотечного дела в России в 1917–1991 гг.
Продовольственные капиталы Вологодской губернии в 1871–1917 гг.
Школы Томска в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.)
ПРОБЛЕМЫ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Влияние экологического фактора на трансформацию основных политических партий Германии
Особенности студенческого протестного движения в Великобритании 1960–1970-х гг.
Features of the 1960–1970s students' protest movement in Great Britain
ПРОБЛЕМЫ АРХЕОЛОГИИ PROBLEMS OF ARСHAEOLOGY
Мясная напутственная пища в погребальном обряде населения Гонур-депе
ПРОБЛЕМЫ АНТРОПОЛОГИИ, ЭТНОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ PROBLEMS OF ANTHROPOLOGY, ETHNOLOGY AND ETHNOGRAPHY
УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРАКТИКИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ UNIVERSITY PRACTICES: HISTORY AND MODERNITY
Временные установки и удовлетворенность жизнью у студентов вузов в смешанной образовательной среде
Восприятие студенческой молодежью российской истории: политический аспект
Ильдар Рашидович Хамзин
Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия,ildar.hamzin1991@mail.ru
Аннотация. Проводится анализ дискуссии о таможенных пошлинах на китайский чай, ввозимый в Российскую империю, происходившей на высшем уровне власти в конце 50-х – первой половине 60-х гг. XIX в. Выделено два этапа этого обсуждения, в ходе которых было создано морское направление русско-китайской торговли и определены таможенные пошлины для чая, ввозимого через разные участки границы России. Проведен анализ позиций государственных лиц. В выводах отмечены противоречивые итоги обсуждения таможенных пошлин на импортный чай и их негативное влияние на развитие русско-китайской торговли.
Ключевые слова: таможенная политика, русско-китайская торговля, морская торговля, чай, Кяхта
Для цитирования: Хамзин И.Р. Таможенные пошлины как инструмент регулирования торговых отношений России и Китая: первая половина 60-х гг. XIX в. // Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 82. С. 114–120. doi: 10.17223/19988613/82/13
Original article
Customs duties as a method for regulating trade relations between Russia and China: the first half of the 60s of the 19th century
Ildar R. Hamzin
Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, Yekaterinburg, Russian Federation,ildar.hamzin1991@mail.ru
Abstract. The article considers the problem of customs duties on Chinese tea in the Russian Empire. The aim of the article is to analyze the discussion of the issue of customs rates in the government of Russia and determine the results of it for the further development of the Russian-Chinese trade. In the late 1850-is, the main problem of the Russian-Chinese trade was the smuggling of tea along the Western borders of the Russian Empire. Tea from Guangzhou was illegally imported into Russia by transit through Europe. The only way to combat smuggling was the official permission to import tea on the Western borders of Russia. But the tea from Guangzhou was a great competition for tea which was brought to Russia by land through Kyakhta. Therefore, in the late 1850s, a discussion began on the customs rates that should be set for tea imported to Russia by sea and tea imported by land. Russian merchants trading in Kyakhta advocated a ban on the im- portation
of tea on the Western borders of Russia. From this point of view, Kyakhta was a source of economic stability in Eastern Siberia and a factor of Russia's political influence on the Qing Empire. However, the majority of high-ranking officials of Russia called for the authorization of the importation of tea from Guangzhou. Their opinion was based on the fact that this tea will not harm the trade in Kyakhta and will bring income to the Russian Treasury. The question of the factory industry of Eastern Siberia which was connected with Kyakhta was raised. It has been proven that this produc- tion will decline regardless of trade with China. Another issue concerned the introduction of customs seals for tea boxes. This measure was to contribute to the fight against smuggling. In 1860, Minister of Finance A. Knyazevich proposed to establish higher duties on tea brought to the Western borders of Russia and reduced duties in Kyakhta. In addition, there were two directions of import of Cantonese tea to Russia: transit through Europe and directly to Russian ports. Since the first direction (transit through Europe) was by smuggling, customs duties here were set lower than in seaports. In March 1861 it was decided to allow the import of Cantonese tea to Russia. However, the customs rates for this tea were set much higher than in Kyakhta. Thus, the beginning of the sea Russian-Chinese trade was laid. In 1864, the second stage of the discussion of customs duties for Chinese tea began. The government decided to reduce customs rates for tea brought to Kyakhta. Duties for the Western land borders of Russia and seaports were set equal for different varieties of tea. Thus, the difference in customs rates at different parts of the Russian border was from 20 to 35 kopecks. This deci- sion determined the further development of Russian-Chinese trade. A more efficient method of sea delivery of tea was put in unequal conditions in comparison with land trade. This was the main contradiction of the Russian government's decision.
Keywords: customs policy, Russian-Chinese trade, maritime trade, tea, Kyakhta
© И.Р. Хамзин, 2023
For citation: Hamzin, I.R. (2023) Customs duties as a method for regulating trade relations between Russia and China: the first half of the 60s of the 19th century. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya – Tomsk StateUniversityJournalof History. 82. pp. 114–120. doi: 10.17223/19988613/82/13
Русско-китайские договоры, заключенные в 50– 60-е гг. XIX в., позволили развивать торговлю между Россией и Китаем сразу по нескольким направлениям. Одним из наиболее перспективных стало морское на- правление русско-китайской торговли. Однако пробле- ма заключалась в том, что новый морской транзит со- здал бы неизбежную конкуренцию для традиционной сухопутной торговли России и Китая через слободу Кяхта. В начале 60-х гг. XIX в. решение данной про- блемы было найдено в таможенной политике с исполь- зованием дифференциальных пошлин – разных таможен- ных ставок на один и тот же товар (в данном случае китайский чай) на разных участках границы России.
Китайский чай к рассматриваемому периоду стал главным товаром, ввозимым в Россию из империи Цин [1. С. 265]. В 1860 г., рассуждая о новых правилах для русско-китайской торговли, министр финансов А.П. Кня- жевич указывал, что «чай составляет одну из важнейших статей таможенного дохода», приносящую русской казне среднегодовую сумму, превышающую 5 млн рублей [2. Л. 393 об.].
В отечественной историографии вопрос о таможен- ных ставках на импортный чай в Российской империи затрагивался в основном в дореволюционных работах. В этой связи можно отметить работу М.Н. Соболева, посвященную истории русской таможенной политики, в которой автор анализирует обсуждения интересую- щего нас вопроса таможенных ставок, но без учета их значения для развития русско-китайской торговли [3. С. 203–212]. То же самое можно сказать и о работе К.Н. Лодыженского [4. С. 274–275] и публикации по истории Министерства финансов Российской империи [5. С. 548–552]. В советский период исследователи ис- тории торговых отношений России и Китая упоминали введение разных таможенных ставок для морской и сухопутной русско-китайской торговли, но не делали на этом большого акцента. Современные работы об- ращаются к вопросу дореволюционных таможенных тарифов, введенных в Забайкалье (Кяхте), но проблема регулирования с их помощью развития разных направ- лений торговли России и Китая также не выдвигается на передний план [6].
Между тем на рубеже 50–60-х гг. XIX в. в прави- тельственных кругах Российской империи развернулась настоящая дискуссия о таможенных ставках на китай- ский чай, который доставлялся сухопутно через Кяхту и ввозился морским транзитом к западным границам России. Решение этого вопроса во многом определило дальнейшее развитие русско-китайской торговли. Та- ким образом, задача данной статьи – провести анализ обсуждения вопроса о введении дифференциальных пошлин для чая, ввозимого в Российскую империю, и определить результаты этого обсуждения для после- дующего развития русско-китайской торговли.
На протяжении XVIII – первой половины XIX в. главным местом осуществления русско-китайской тор- говли являлась слобода Кяхта, расположенная на гра-
нице цинской Монголии и Восточной Сибири (Забай- калье). Однако в середине XIX в. в кяхтинской торговле наметился застой товарооборота [1. С. 267]. Причиной этого стало открытие Китая для международной тор- говли после Первой Опиумной войны 1840–1842 гг., что привело к росту конкуренции английских шерстя- ных и хлопчатобумажных тканей с русскими на рынке империи Цин. В это же время в самой России все боль- шую конкуренцию чаю, привозимому через Кяхту, составляет так называемый кантонскийчай1, ввози- мый морским транзитом к западным границам Россий- ской империи.
В течение первой половины XIX в. сформирова- лось два направления ввоза кантонского чая: морским путем напрямую к русским портам и транзитом через Европу к европейским сухопутным границам России. Исследователи отмечали, что чай был разрешен к при- возу в Одессу в период существования в данном порте режима порто-франко (с 1819 по 1857 г.) [2. Л. 270 об.]. Однако этот транзит осуществлялся в совершенно ни- чтожном количестве и практически игнорировался официальной статистикой [7. С. 526]. С другой сторо- ны, ввоз китайского чая по западным сухопутным гра- ницам был разрешен в период с 1724 по 1816 г., а за- тем с 1819 по 1822 г. [2. Л. 253]. Протекционистский таможенный тариф 1822 г., введенный министром фи- нансов Е.Ф. Канкрином, запретил транзит кантонского чая в Россию через Европу и вместе с тем способство- вал широкому развитию чайной контрабанды по этому направлению.
Покинув порты Южного Китая, кантонский чай до- ставлялся в крупнейшие портовые города Европы – Лондон, Гамбург или Кёнигсберг, откуда уже контра- бандой направлялся в Россию либо через Пруссию, либо через Польшу в составе Российской империи (Царство Польское). Морской транзит обходился зна- чительно дешевле и быстрее сухопутного (через Мон- голию в Кяхту), а, следовательно, кантонский чай на русском рынке выигрывал в цене у кяхтинского. Объ- ем контрабанды был огромен. Современники подсчи- тывали, что в течение 7 лет (1849–1856) в России было употреблено (продано) китайского чая в количестве 82 479 840 фунтов. За это же время, по официальным данным, ввоз чая из Китая составил 49 962 120 фунтов [2. Л. 262 об.]. Следовательно, более 30 млн фунтов чая приходилось на контрабанду. Таким образом, угроза упадка русско-китайской торговли в Кяхте подтолкну- ла русское правительство к обсуждению актуальных мер для борьбы с контрабандной торговлей кантон- ским чаем.
Данное обсуждение можно разбить на два этапа: период1855–1862гг., когда был поставлен вопрос о мерах борьбы с контрабандой кантонского чая, об- суждалась возможность разрешения ввоза чая через западные границы Российской империи и рассматри- вались допустимые в этом случае таможенные ставки, и период1864–1865гг., когда допуск кантонского чая
в Россию уже показал свои первые (весьма успешные) результаты, но в связи с кяхтинским фактором потре- бовал корректировки, и вопрос о пошлинах был пере- смотрен.
Этап I: 1855–1862 гг.
В 1855 г. Особый комитет, собранный для решения проблемы контрабанды китайского чая, постановил, что «для противодействия оной представляется только два способа: или дозволитьввозчаяпозападнойнашей границе с такою малою пошлиною, чтобы тай- ное его водворение не могло доставить никаких выгод контрабандистам… или же ввести в чайную торговлюбандерольную систему2…» [2. Л. 254]. Оба предложе- ния были приняты в российском правительстве весьма неоднозначно. Началась дискуссия, в ходе которой выдвигались мнения как за, так и против названных мер борьбы с контрабандной торговлей.
В 1856 г. представители русских купцов, торгующих в Кяхте, направили в Министерство финансов записку, в которой была отражена позиция в защиту кяхтин- ской торговли. Купцы указывали на то, что Кяхта имеет важное экономическое значение для Восточной Сибири, поскольку чайная торговля обеспечивает сибирский извозный и пушной промысел, а также способствует развитию местной фабричной промышленности. Кро- ме того, русско-китайская торговля в Кяхте имеет важное политическое значение для поддержания влия- ния России на империю Цин [2. Л. 256].
С критикой вышеназванных аргументов выступили члены Государственного совета Российской империи. Так, управляющий Вторым отделением Собственной его императорского величества канцелярии граф Д.Н. Блу- дов высказался за дозволение ввоза кантонского чая [2. Л. 255]. Чиновник считал, что русский товар, несмотря
ни на что, будет продолжать пользоваться спросом среди китайцев, а следовательно, восточносибирская промышленность не пострадает. По мнению Д.Н. Блу- дова, не было угрозы вытеснения кяхтинского чая кан- тонским, поскольку и тот и другой вполне могли бы разделить русский рынок: азиатская Россия – для кях- тинского чая, европейская, соответственно, – для кан- тонского. Таможенные доходы также не пострадали бы, поскольку пошлина с кантонского чая вполне мог- ла бы возместить потери от снижения пошлин с чая, привозимого в Кяхту. Что же касалось других эконо- мических факторов Восточной Сибири, Д.Н. Блудов не без сарказма отмечал: «Если признать необходимость поддержания сухопутной перевозки по китайской тор- говле потому только, что сия перевозка доставляет занятие большому числу рабочих и разливает по Си- бири и Восточной России несколько миллионов руб- лей, то не должно ли утверждать, что устройство же- лезной дороги из Санкт-Петербурга в Москву вредно: ибо прежняя шоссейная дорога на протяжении 700 верст доставляла занятие большому числу постоялых дво- ров, ямщиков и т.д.?» [2. Л. 255 об.].
Несколько позже, в 1857 г., мнение управляющего Вторым отделением Собственной его императорского величества канцелярии разделили граф А.Д. Гурьев и
адмирал В.И. Мелихов [2. Л. 258]. Сибирь, как считали два члена Государственного совета, может вполне бла- гополучно пережить упадок извозного промысла, так как в регионе вполне хватает рабочих мест. Пушной сибирский промысел давно перестал иметь значение для кяхтинской торговли, так как не выдержал конку- ренции с отечественной торговлей шерстяными и хлоп- чатобумажными изделиями. Более того, в самой кях- тинской торговле как считали А.Д. Гурьев и В.И. Ме- лихов, не наблюдается упадка – привоз чая только возрастал: «С 1841