Файл: document.doc

О том значении которое число играет в человеческой жизни размыш­лял , последователь Пифагора и Гераклита натурфилософ и создатель комедии Эпихарм (VI-V вв до н.э.): «Человеческая жизнь очень нуждается в счете и числе. Мы живем числом и счетом. Ибо это сохраняет жизнь смертных.».¹³¹

Свое окончательное оформление, основанное Пифагором учение о чи­сле, находит у Платона, »...вся система Платона, - пишет Лосев, -особенно в поздний период, буквально пронизана числовыми теориями и числовыми интуициями».¹³² Согласно Платону, всякое число занимает среднее место между неделимой единицей и бесконечностью, между пределом и беспредельностью и реализует себя, о одно стороны, в числовом выражении, в другом, мыслится чем- то подобным геометрической фигуре, воз­никающей на бесформенном фоне. Концентрированное выражение платоновское учение о числе нашло в диалоге «Послезаконие». В этом последнем диалоге великого мыслителя, который считается продолжением диалога «Законы», наука о числе рассматривается в кон­тексте определения мудрости и рассуждения об астрономии, как опоре и источнике благочестия, главной добродетели и высшей мудрости. «Высшая сущностная мудрость есть наука о числе»¹³³ (976с-979е), утверждает Платон. Знание числа открывает путь к мудрости потому, что дает человеку воз­можность «правильно созерцать небо (Космос, Олимп)», а знание их рождает у нас «всякую другую разумность, вместе с общим понятием о числе, да и все остальные блага ...Самым главным будет если человек разберется в его(космосе, неба) круговращении»¹³⁴ .Истинная астрономия это не астрономия Гесиода, ограничивающаяся наблюдением над заходами и восхо­дами светил, а рассмотрение их движения исходя из знания науки о чис­лах, но не тех, что имеют предметное выражение, а вообще о зарождении понятия «ЧЕТ» и «НЕЧЕТ» и о том значении, которое они имеют в природе вещей. Тот, кто это усвоил может прийти к пониманию того, что носит имя геометрия -науки о том , «как выразить на плоскости числа по природе своей неподобные». Вслед за ней идут такие науки, как стереометрия, ариф­метика и геометрические прогрессии. Их изучение должно осуществляться при постоянном сопоставлении частного с общим (т.е. с наукой о самих числах) и с убежденностью в старшинстве души над телом. Общий вывод Платона из его учения о числе таков: «Всякая геометрическая фигура, лю­бое сочетание чисел или гармоническое единство имеют сходство с круго­вращением звезд, следовательно единичное для того, кто надлежащим об­разом его усвоил разъясняет все остальное… Я считаю поистине мудрей­шим человека охватившего таким путем все эти знания» .¹³⁵ . Диалог содержит также, рассуждение о «божественности осмысленного числом космоса»¹³⁶ и об «астрономической добродетели»-высшей мудрости тех правителей Государства, которые ей обладают. Людям достигшим наиболь­шей опытности в «божественной астрономии» (ее Платон отождествляет с философией) надлежит представлять в государстве главные посты. Созерца­ние небесных сил(Солнца, Луны, неподвижных звезд и пяти планет)способно возвысить человека к добродетели при жизни и к благому существованию после смерти. В этом отношении эллины это законные и достойные наслед­ники учений о космических богах.

Исходный принцип и доминанта античной культуры

В определенные эпохи своего культурного развития

человек воспринимает как самые прекрасные свои

собственные пропорции...

В. Татаркевич . Античная эстетика

Исходный принцип и доминанта античной культуры неразрывно связаны о размышлениями греков о едином. Единое представлялось не просто в качестве логической абстракции оно имело для них вполне реальные черты, которые принадлежали одновременно космическому и человеческому телу. «...Это живое тело, которое было не только чем-то внешним, но пос­кольку оно выражало только самое себя, оно было и чем-то внутренним... Что такое тело, которое выражает собою не что-нибудь сверхтелесное, а именно самое себя, когда тело мыслится именно как тело и вещь мыслится именно как вещь, а не что-нибудь другое! Тогда и получается, что красота заключается в телесных же особенностях самого тела, т е. в гармонии его част ей, симметрии его структуры, в равновесии тяжестей, определенным об­разом распределенных по всему его объему. Короче говоря, здесь перед на­ми скульптурное произведение периода греческой классики.».¹³⁷

Представление о нераздельности телесности и красоты ,является исходным принципом античной культуры вообще и определяет тем самым ее эстетическую доминанту. Вместе с тем эстетические представления в ан­тичную эпоху еще не оформились в самостоятельную науку, а представляли собой неотъемлемую часть космологии и натурфилософии. В древнегреческом языке отсутствуют такие термины как эстетика и искусс­тво. Им соответствуют в нем два термина: айстетикос обозначавший всю предметно-чувственную область познания и техне употреблявшийся одновременно для обозначения ремесла, искусства и науки. .В ранне классический период эстетические представления греков главным образом были связаны о характеристикой космоса, обладающего совершенной гармонией, симметрией и соразмерностью всех его частей, ритмичным движе­нием и звучанием, которое подобно звукам хорошо настроенного музыкаль­ного инструмента. Соответственно этому космос рассматривался в качестве эстетического объекта не только в каких либо«составляющих его частях, но и в целом, представление о котором может быть подучено только путем числовых измерений и философских спекуляций. Человек, который определял­ся, как микрокосмос также обладая всеми этими качествами космоса и так же как он рассматривался в качестве эстетического объекта. В силу такой соотнесенности мира и человека, сам принцип его организации определялся греками как эстетический. При этом эстетический акт не локализовался в сфере собственно художественной деятельности, а рассматривался, как про­явление духовной (т.е. культурной, в самом широком смысле слова) деятель­ности. «Человек духа -для греков не деятель, но так же и не аскет...он зритель и мир для него зрелище...зрелищный подход к миру доминанта всей античной культуры и жизни сверху донизу, от адептов интеллектуального созерцания до римской черни, требовавшей хлеба и зрелищ».¹³⁸Характеризуя представления греков в период архаики, когда зарожда­лась античная эстетическая традиция Платон говорит в диалоге «Зако­ны» , что уже тогда считали, что «величайшие и прекраснейшие из вещей произведены природой и случаем, а менее важные - искусством, Искусство по­лучает из рук природы великие и первичные ее творения уже в готовом виде, он обрабатывает и ваяет лишь то, что менее важно»(Законы 889а). Соответственно такому пониманию, искусство считалось скорее забавой чем чем-то серьезным, главным же эстетическим объектом считалась естест­венная красота живого, вещественно - данного, чувственно - воспринимаемого космоса. Эта общая установка космологической эстетики, сохраняется с оп­ределенными изменениями на всем протяжении истории античного мира

В эпоху ранней классики пифагорейцы, не отрицая в целом этой кос­мологической эстетики, попытались математически обосно­вать идею космической гармонии и красоты. В этот же период натурфилосо­фы начинают использовать в своих рассуждениях о структуре космоса абстрактные понятия, что в конце - концов привело к растворению в этих аб­стракциях великих эстетических интуиции олим­пийской космогонии и завело, в конце концов в тупик саму натурфилософию, которая начинала свой путь с попыток осмыслить и философски обосновать эти интуиции греческого мифа.

В период средней классики софисты соотносят свои эстетические представления не только с громадой мирового космоса, но и с его конкретными проявлениями, в том числе и с реалиями человеческой жизни и деятельности. В результате в центре внимания их эстетических размышлений оказывается эстетический потенциал языка и слова, а также связь красоты и пользы. Эстетические взгляды софистов были приведены в соответствие с исходным, для их философии, принципом относительности .¹³⁹ В соответствии с такой установкой, в центре внимания софистического понимания эстетики оказывается не тело, которое едино для макро- и микрокосмоса, а то, что специфично для человека: его речь и язык. Основатель софистики Протагор, стал одновременно и основателем риторики- искусства слова и речи, которое представлялось ему «важнейшим из искусств» в силу его органической связи с философией.

Соответственно этим взглядам сложилось и и их представление об одной из центральных категорий античной эстетики- красоте. По мнению софиста Горгия, красота невыразима в своем объективном значе­нии и не может быть воссоздана непосредственно никакими искусствами. Обнаруживает она себя лишь опосредованно, благодаря попыткам мудрых художников подражать(mimesis) красоте космоса. В них она находит свое чувственное выражение и всегда выг­лядит изменчивой. Общим же в ее проявлениях является лишь то, что она «всегда захватывает человеческую личность, наполняя ее бушеванием страстей и переживаний». ¹⁴⁰.

Новым шагом в попытках создать антропологическую, т.е. связанную, по преимуществу, о человеческой жизнью эстетику , явились эстетические взгляды Сократа «Он стремился обосновать идею об органической связи красоты и искусства с пользой. Под «пользой » он подразумевает все то, что способствует достижению высшей цели, к которой должен стремиться человек- этой целью является счастье жизни или высшее благо. В стремлении достичь этой цели человек и приобщается к истинно прекрасному. Представление о прекрасном у разных людей различны т.к. в стремлении каждого из них к высшей цели ,то «что полезно, для одного, может быть вредным для другого».¹⁴¹

В период высокой классики Платон придает учению о нравственно -прекрасном характер всеобщего эстетического принципа, что окончательно утверждает доминирующий характер эстетики в античной культуре в целом.В стремлении Платона синтезировать все предшествующие представления об античном космосе и создать его идеальную модель эстетическому фак­тору принадлежит центральная роль. Вместе с тем, у Платона, постоянно при­сутствует органическое соотношение эстетической идеи «созерцательного любования» и практической полезности: «Космос для Платона-это сплошная мировая фабрика материальных вещей ...Из небесной материи создается все земное, создается сам человек, со своим телом и душой, а это тело и душа могут быть слабыми и ничтожными, и даже злыми. Каждое земное тело и каждая земная душа прекрасны в меру их приобщенности к космосу, так что основным критерием их красоты является полная слиянность самодавлеющей созерцательности и практически полезного производства. Прекрасный человек - это сильный, здоровый, крепкий, живучий человек, но он в то же самое время и таков, что мы можем им любоваться как статуей или картиной, забывая всякую его силу и здоровье, как будто бы только он и был создан для одного любования им и для одного наслаждения его прекрасными чертами. Эта «общеантичная интуиция красоты, по крайней мере для эстетики периода классики».¹⁴² .

Свое наиболее законченное выражение античные представления о всео­бщем эстетическом принципе нашли в учении Аристотеля «о середине» Термину «середина» он, следуя идее Платона, придает универсальное значе­ние, характеризуя середину, в качестве всеобщего эстетического принци­па . Он имеет, по мнению философа, отношение к организации всех сфер жиз­ни, как мировой так и человеческой. Иногда он говорит о середине в смысле меры, как о соразмерном ¹⁴³, как о том основании, которое ищут во всем. В других случаях, он придает этому термину этическое значение, характеризуя середину, как наилучшее состояние и высшую добродетель. В «Никомаховой этике», главном сочи­нении Аристотеля, посвященном проблемам этики, говорится: «добродетель есть сознательно избираемый склад души, состоящий в обладании серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек...Я называю серединой вещи то, что равно уда­лено от обеих краев, причем эта середина для всех одинаковая. Серединою же по отношению к нам я называю то, что не избыточно и не недостаточно и такая середина не одна и неодинакова для всех».¹⁴⁴.Соответственно такому пониманию красоты формировались в период вы­сокой классики и взгляды на искусство. В диалоге «Федр» Платон говорит о том, что совершенным искусством владеют лишь философы, постигающие эйдосы (образцы), все же остальные заняты искусствами «несовершенными».По мнению Аристотеля, различаются красота природы, которую она творит, как великий художник - это красота вечная и совершенная и красота человека и создаваемого им искусства, которая проявляется не в своей универсальной, а индивидуальной форме. Объединяет же красоту веч­ную и красоту искусства лишь. всеобщий эстетический принцип середины. Объединяет он и вою человеческую деятельность если она направлен к высшей цели - совершенству и благу . «Если же всякая наука успешно совер­шает свое дело...стремясь к середине.., а обладание серединой благо­творно, причем искусные мастера, как мы утверждаем работают с оглядкой на это правило, то добродетель, которая так же как природа, а точнее и лучше искусства любого мастера будет, пожалуй попадать в середину» (там же, 1106Ь,10), утверждает мыслитель.