Файл: КУЛЬТУРА ОБРАЗЦА.doc

В семнадцать-восемнадцать лет для юношей наступал трехгодичный период обязательных телесных упражнений. В Афинах он включал т.н. эйфебию – двухгодичную, обязательную, военную службу. По ее окончании они проходили обряд посвящения, который включал произнесение клятвы верности полису, и получали статус его полноценного гражданина.

В период первоначального обучения происходил отбор наиболее способных молодых людей, которые после достижения двадцати лет могли продолжить интеллектуальные занятия и получить высшее образование. Оно начиналось с усвоения общих обзоров различных областей знания, которое продолжалось в течение последующих десяти лет. После окончания этого периода (примерно в возрасте тридцати лет), освоения курса, включавшего элементы высшей математики («науки о Числе»), пройдя последний отбор наиболее способных к научным занятиям, можно было приступать к изучению диалектики – философского метода.

Если же человек ставил перед собой цель достичь высшей философской мудрости, то это требовало по окончании теоретических занятий в течение последующих пятнадцати лет принимать активное участие в политической жизни полиса с целью приобретения практического опыта социально-политической жизни и укрепления своих нравственных принципов. Пройдя этот путь, «когда им будет пятьдесят, то тех из них, кто уцелел и всячески отличился – как на деле , так и в познаниях – пора будет привести к окончательной цели: заставить устремить ввысь свой духовный взор и взглянуть на то самое, что всему дает свет, а увидев благо само по себе, взять его за образец и упорядочить и государство, и частных лиц, а также самих себя – каждого в свой черед – на весь остаток жизни»²⁰¹. Только философы, знающие «телос» (цель), имеют право «воспитывать людей, подобных им самим и ставить их стражами государства взамен себя…»²⁰².

В соответствии с такой культурной программой воспитания «лучших граждан», Платон детально разрабатывает особые формы воспитания для различных социальных групп: философов, стражей, воинов, женщин, детей. Платон убежден, что в будущем его проект идеального государства может быть осуществлен, что же касается современного ему общества, то оно не способно решить эту задачу. В этих условиях философу, осознавшему истинную цель, остается только одно: углубится в себя, осознавая, что знание истинной цели для его духовного совершенствования ничуть не менее важно, чем ее практическая реализация. Для него верность человека истине, которую содержит в себе это знание – верность той традиции, которая не может быть нарушена человеком ни при каких обстоятельствах, ибо она воплощает в себе «закон Неба», который правит мирозданием: «человек разумный… будет (в этой ситуации - Г.П.), прежде всего, ценить те познания, которые делают его душу такой, а прочими пренебрежет… Он будет соблюдать свой внутренний строй и быть начеку – как бы там что ни нарушалось… есть ли такое государство на земле и будет ли оно - это совсем неважно», - утверждает Платон. «Но быть может, есть на небе его образец, доступный каждому желающему: глядя на него, человек задумается над тем, как бы устроить самого себя… Человек этот занялся бы делами такого – и только такого – государства»²⁰³.

Ученик и продолжатель дела Платона, Аристотель, в целом принимая культурологическую концепцию своего учителя, вносит в нее вместе с тем существенные коррективы. Связано это с его общей, отличной от платоновской установкой, которая была определена теми существенными изменениями в жизни античного мира, которые обозначились в позднеклассический период и окончательно утвердились в эпоху эллинизма. Характеризуя различие этих установок, А.Ф. Лосев писал, что если Платон все время синтезирует, конструирует и обобщает, активно используя при этом эстетическую методологию; то Аристотель все время анализирует, детализирует и описывает, опираясь при этом не столько на эстетику, сколько на логику. Не случайно, более существенное место, чем у Платона, занимают в его культурологической концепции риторика и логика – науки, которым он посвятил ряд своих сочинений. В результате происходит последовательная рационализация и даже логизация всех рассматриваемых Аристотелем проблем культуры. Стремление Аристотеля придать культурологической концепции Платона характер научно-обоснованной системы воспитания и образования, с одной стороны, позволил Аристотелю уточнить и развить целый ряд идей Платона и выдвинуть новые, которые сыграли определяющее значение в развитии греческой культурной традиции в новый эллинистический период развития античного мира, и позднее в становлении европейской культуры. Во многом благодаря деятельности Аристотеля античная система образования и воспитания приобрела в эпоху эллинизма ту завершенную классическую форму, которая затем была передана в наследство европейской культуре и сохранялась в ней в течении полутора тысячелетий в качестве фундаментальной основы гуманистической системы культурных ценностей.

Проблемам культуры посвящены многие страницы и целые разделы важнейших сочинений Аристотеля – трактатов «Метафизика», «Политика», «Риторика», «Никомахова этика», «Большая этика». Если у Платона основу его взгляда на культурную проблематику определяет имеющий мифологические истоки принцип космического моделирования, то у Аристотеля мир природы и мир культуры организуются с помощью Ума, которому придан надкосмический характер. Его истоки Аристотель обнаруживает не в мифопоэтическом образе (эйдосе) мира как единого целого, а в реалиях природной действительности, в ее причинно-следственных связях, которые он характеризует с помощью категорий покоя и движения, пространства и времени.

Мир выглядит у Аристотеля не как телесный объект – прекрасный в своей гармонии и пластической скульптурности, а как «научно» организованная «прекрасная картина», созданная великим художником, в роли которого выступает не космос, а мировой ум. Воплощением мирового ума в государстве является закон и право.

В отличие от Платона Аристотеля интересует не идеальное, а реальное государство, которое возникает и существует не по велению космического закона, а существует «по природе человека, являющегося существом политическим»²⁰⁴. Государство, в котором властвуют закон и право, «предшествует каждому человеку…т.к. во всех людей природа вселила стремление к государственному общению». Добродетельный, «совершеннейший человек» - тот, кто следует нормам закона и права, «наихудший» - тот, кто живет вне закона и права. «Троякого рода факторы делают людей хорошими и добродетельными. Эти факторы следующие: природа, привычка и разум, у человека все указанные факторы должны находиться во взаимной гармонии». По природе своей человек должен сам стремиться к политическому общению и только такой человек является «подходящим материалом» для законодателя. «Остальное – дело воспитания, посредством которого люди одно усваивают путем навыка, другое – посредством обучения»²⁰⁵.

Благодаря такому подходу к проблеме воспитания в центре внимания Аристотеля оказываются не традиционные ценности (арете), а политическая активность, культура умения, образование. Дела государственные – политика, экономика, право, этика, образование – рассматриваются Аристотелем как области культурной деятельности и характеризуются им как важнейшие элементы его политической пайдейи. Вместе с тем Аристотель вслед за Платоном подчеркивает, что при всем том, что забота о теле должна предшествовать заботе о душе, приоритетную роль имеет совершенствование духовных качеств. Он пишет: «…после тела нужно позаботиться о воспитании наклонностей, чтобы воспитание их послужило воспитанию ума, а воспитание тела – воспитанию души»²⁰⁶.

Соответственно этому трактуется им и проблема добродетели. Самым значительным новшеством, которое Аристотель внес в учение о добродетели, было его утверждение о том, что источником добродетели является сам человек. Жизнь, рассуждает философ, - это активная деятельность, а человек – сила, «порождающая действия». Поскольку мы свои действия изменяем добровольно и, соответственно этому, добровольно меняются мнение и воля, от нас зависит быть хорошими или дурными. «Мы… тут усваиваем добровольное начало… очевидно, что мы по своей воле бываем добродетельны и порочны»²⁰⁷.

Размышляя таким образом, Аристотель вводит в анализ добродетели новую категорию – свободы. Свобода нравственного выбора, которой обладает человек, делает его лично ответственным за свое воспитание и требует от него правильного выбора целей для своих действий.

Знание цели – есть высшее знание. «Цель добродетели –прекрасное… непременное дело добродетели – ставить прекрасные цели»²⁰⁸. Как и Платон, Аристотель находит источник добродетели в душе, но связывает его не с диалектикой разумного и нравственного начал, а с «обладанием серединой»: добродетели по природе своей таковы, что недостаток и избыток их губят²⁰⁹. «В самом общем смысле, - пишет Аристотель, - «добродетель – наилучшее состояние»²¹⁰. Поскольку человек существо деятельное, реализуется это состояние в «добродетельном поступке», который каждый совершает добровольно. Добровольность для добродетели имеет решающее значение, замечает философ.

Согласно Аристотелю, существуют два основных вида добродетели мыслительная и нравственная²¹¹. Первая возрастает преимущественно благодаря обучению и нуждается в долгом упражнении. Вторая – рождается привычкой. Добродетели даны человеку не от природы и не вопреки ей, а благодаря воспитанию и обучению. Мыслительная добродетель предполагает развитие ума (способности мыслить) и овладение мудростью (т.е. постижение умом «вещей наиболее ценных»). Мудрость – это наилучшее знание, которое связано со знанием цели. Нравственная добродетель, поскольку она связана со страстями и поступками, есть способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствий и страданий.

Добродетели различаются также по отношению к основным сферам человеческой жизни: труду и досугу. Лучшая добродетель для трудовой жизни – мужество и выносливость. Для досуга лучшей добродетелью является философия (и риторика)²¹².

Высшей формой добродетели является добродетель середины: «…если самое лучшее – середина, добродетель же – наилучшее состояние, то добродетель должна быть чем-то средним», - пишет Аристотель в «Большой этике». «…чем добродетель выше, тем в большей мере она середина. Поэтому добродетель, возрастая, сделает человека не худшим, а лучшим. Серединой же мы назвали середину между бессилием страстей и их избытком»²¹³.

Воспитание и занятия, связанные с формированием этих добродетелей, должны быть установлены по закону: «Может быть, тому, кто желает делать людей – многих или немногих – лучшими, уделяя внимание их воспитанию, надо постараться научиться создавать законы, коль скоро благодаря законам мы можем стать добродетельными»,²¹⁴ - замечает Аристотель.

Философ разграничивает формы воспитания и обучения, которые связаны с различием возраста и социального положения, подчеркивая, что следует знать те принципы воспитания, которые «приличны для свободнорожденных», и те, которые свойственны «несвободным». Никакие занятия свободнорожденных не должны превращать их в ремесленников. Для поденщиков и рабов, напротив, предназначены занятия, которые свободнорожденным противопоказаны.

Основное сочинение Аристотеля – трактат «Метафизика» - начинается с утверждения: «Все люди от природы стремятся к знанию»²¹⁵. Оно носит программное значение для всей системы воспитания Аристотеля, в которой знанию отведена приоритетная роль. Процесс воспитания свободнорожденных предполагает главным образом изучение т.н. свободных наук, к которым Аристотель относит наряду с гимнастикой (в нее он включает и медицину как средство гигиены и сохранения здоровья) грамматику, музыку, иногда рисование. Но заниматься ими свободнорожденные чрезмерно не должны, а только в той мере, в какой это способствует формированию их духовного мира. О значении каждой из этих наук в духовном воспитании Аристотель подробно говорит в восьмой книге своего трактата «Политика».

Особое внимание он уделяет в ней воспитанию молодежи. Он выделяет пять возрастных групп молодых людей, каждая из которых имеет особую ориентацию воспитания.

1-я объединяет малолетних. В ней главная роль отводится физическому укреплению тела и закаливанию организма детей.

2-я состоит из детей до 5-ти лет. В ней в качестве основных средств воспитания и обучения используются игры и чтение тщательно отобранных, с воспитательной точки зрения, рассказов и мифов.

3-я группа, в которую входят дети от 5-и до 7-и лет, должна присутствовать на занятиях по предметам, которые позднее они сами будут изучать в школе.

4-я группа включает детей от 7-и лет до достижения половой зрелости. Она предполагает получение начального образования.

5-я группа включает юношей от 17 до 21 года.

Свободнорожденные юноши старше 18-и лет (эфебы) проходят военную службу и воспитываются за государственный счет, приобщаясь при этом к выполнению гражданских обязанностей.

Аристотель специально останавливается на вопросе о месте и роли музыки в воспитании. Он отмечает, что ее место в системе воспитания определяется не только тем, что она способствует развитию чувства, гармонии и ритма, но и «воздействует на нравственную сторону души…и поэтому… должна быть включена в число предметов воспитания молодежи… вместе с тем… занятия музыкой не должны служить помехой для последующей деятельности человека и не должны его в физическом отношении превращать в ремесленника, делать его негодным для исполнения военных и гражданских обязанностей, как для практического упражнения в них в настоящем, так и для усвоения их в будущем»²¹⁶. Соответственно этому он исключает для молодежи профессиональное обучение, как по части инструментов, так и по части исполнения.