Файл: 761.doc

Бойков А.Д.
Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990-1996 гг. М., 1997.

Книга была задумана как серия очерков о судебно-правовой реформе в России, проходящей в первой половине 90-х годов. Однако она может рассматриваться и как монографическая работа, объединенная единым предметом, каковым является суд России, правосудие по уголовным делам.

В ней критически оценивается суд советского периода, основные акты судебной реформы 1990-1996 гг., которые приводили не только к положительным результатам.

Уделено значительное внимание новому для России конституционному судопроизводству и возрождаемому суду присяжных.

Показано, что реформа не всегда связана с поступательным движением — имеется и ограничение ранее устоявшихся процессуальных гарантий и сближение правосудия с административной юрисдикцией. Наряду с некоторым расширением гарантий прав подозреваемого и обвиняемого имеет место забвение интересов жертв преступлений, а нередко и интересов общества.

Значительное внимание уделено тем институтам, которые тесно связаны с судопроизводством, адвокатуре и прокуратуре.

Стиль книги в значительной мере публицистичен, что облегчает ее чтение, а острота обсуждаемых вопросов может способствовать привлечению внимания широкого читателя. Вместе с тем, выдержан профессиональный уровень, что делает книгу полезной для депутатского корпуса, судей и работников других правоохранительных органов, учащихся и преподавателей юридических учебных заведений.

Актуальность работы определяется тем, что судебная реформа еще не завершена и многие идеи могут быть использованы для ее упорядочения.

Об авторе

Бойков Александр Дмитриевич, 1928 года рождения, уроженец Воронежской области. Московский юридический институт окончил в 1951 г., и был направлен на работу в Московскую областную коллегию адвокатов.

В 1965 г. перешел на научную работу — во ВНИИ по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности.

Первые его научные исследования были посвящены вопросам повышения эффективности деятельности защитника, профессиональной этике, культуре судопроизводства. В 70-х годах им разрабатываются вопросы теории и методики формирования правового сознания населения, правовой культуры. В последующем большая часть его научных трудов посвящается вопросам уголовного судопроизводства: теории и практике правосудия, совершенствованию уголовно-процессуального законодательства. Он являлся руководителем авторских коллективов по подготовке крупных законопроектов, связанных с судебной реформой (Основ уголовного судопроизводства, Об устройстве и полномочиях судебной власти, проекта УПК РФ, проекта Закона об адвокатуре и др.), а также Курса уголовного процесса. Им опубликовано около 300 научных работ.

А. Д. Бойков доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, почетный работник прокуратуры.

В настоящее время является заместителем директора НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации.

Оглавление

• Трагедия России (вместо введения) 55K

  • От разрушения идеологии к деградации власти

  • Унижение России

• Раздел первый. Идеология судебной реформы 143K

  • Глава I. Политический режим и суд

    • Из истории правосудия

    • Советское социалистическое правосудие

  • Глава II. Необходимость реформ

  • Глава III. Концептуальные идеи судебной реформы

    • Идеология и идеологи судебной реформы

    • Перспективы развития уголовно-процессуальной формы

    • От законности социалистической — к законности правового государства

• Раздел второй. Важнейшие акты судебной реформы 1991–1996 гг. 281K

  • Глава IV. К становлению судебной власти

    • Что такое судебная власть

    • Извилистый путь к судебной власти в России

  • Глава V. Конституционный Суд России

    • Начало пути

    • Конституционное судопроизводство как вид правосудия

  • Глава VI. Суд присяжных

    • Движение вперед или вспять?

    • Закон принят

    • Первые плоды эксперимента

    • Действует ли Конституция РФ?

  • Глава VII. Судьба процессуальных гарантий

    • Конституция РФ и уголовно-процессуальное законодательство о правовых гарантиях

    • От независимости суда к бесконтрольности судей

    • Неприкосновенность судей

    • Тяготение к чрезвычайным мерам

  • Глава VIII. Жертвы преступлений как объект судебной защиты

    • О социальной значимости проблемы жертв преступлений

    • О понятии потерпевшего и проблеме возмещения вреда

    • Судебная реформа и правовой статус потерпевшего

    • Зарубежный опыт защиты жертв преступлений

    • Актуальные рекомендации

• Раздел третий. Прокуратура, адвокатура и судебная власть 113K

  • Глава IX. Прокуратура и судебная власть

    • Состоялась ли реформа прокуратуры?

    • О прокурорском надзоре в судебных стадиях уголовного процесса

    • Реализация правозащитной функции суда и прокуратуры — основа их взаимодействия и сотрудничества

    • О соотношении прокурорского надзора и судебного контроля в уголовном процессе

    • Взаимоотношения прокуратуры и суда при осуществлении координации деятельности по борьбе с преступностью

  • Глава X. Адвокатура России в условиях судебно-правовой реформы

    • О советской адвокатуре

    • На пути к «сильной» адвокатуре

    • Спорные идеи проектов «Закона об адвокатуре РФ»

• Раздел Четвертый. Реформы стоят денег 30K

• Полный список ссылок из книги «Третья власть в России» 45K

Трагедия России (вместо введения)

От разрушения идеологии к деградации власти

Россия к концу XX столетия, как и в начале века, вновь оказалась на перепутье. Ломаются устои общественной и государственной жизни, рушится привычная система социальных ценностей и ориентации, утрачивают убедительность нравственные постулаты, стираются грани между добром и злом.

Отсутствие четкой цели развития общества, всеобщая растерянность, анемия власти, правовая и нравственная деградация, — таковы бесспорные приметы нашего времени — середины 90-х годов.

Отсутствие идеологии, — не принудительно-большевистской, ведущей к порабощению личности и снижению интеллектуального потенциала нации, но идеологии, приемлемой обществом, идеологии привлекательной и потому консолидирующей передовые силы, разрушает общественный организм. Такое общество нельзя сравнить ни с муравейником, ни с пчелиным ульем, жизнь которых жестко программируется вполне рациональным инстинктом. Скорее его можно сравнивать с неким химическим раствором, в котором молекулы — люди, объединения, институты — плохо связаны между собой, движутся хаотически, часто бесцельно или, если во имя неких целей, то противоречивых и недостаточно осмысленных.

Эти условия порождены реформами, а сами реформы, еще не обретшие общей программы, осуществляются неэффективно. Оно и понятно, эффективность, как хорошо известно из теории права и социологии, без ясного целеполагания невозможна, ибо эффективность есть достижение цели с наименьшими издержками.

Сказанное можно отнести и к судебной реформе, осуществляемой спонтанно и противоречиво.

Говорят, Россия несчастная страна, сама себя делающая полигоном для глобальных экспериментов. Но говорят и другое — россияне, экспериментируя, на себя приемлют боль и скорбь мира. И отсюда их заслуги перед человечеством, которое благодаря России хорошо усвоило ущербность идей «революционных преобразований», тоталитаризма, марксистско-ленинско-сталинского коммунизма.

Однако наши реформаторы ударились в другую крайность. Как это часто бывает, они, отрекаясь от старых идей, с грязной водой выплескивают и жемчужное зерно. А оно ведь было! И без него идеи массами не овладеют. Теперь спасение ищут «у них», на Западе, в процветающей Америке, не всегда отдавая себе отчет, за счет чего «они» процветают, если действительно процветают.

Отсутствие объединяющей идеи ведет к распаду общественного сознания. Явно акцентируется сознание индивидуальное и групповое, не отягощенное крупными социальными проблемами, программируемое на выживание. При этом коллективизм, как феномен сознания и образ жизни, потеснен эгоизмом и индивидуализмом. Тут у нас получается вполне «как у них». «Боливар двоих не вынесет», — в этом еще недавно порицаемом присловье, пришедшем к нам «оттуда», ищут оправдание и проходимец, и внешне порядочный человек.

Дистанция между «строителем коммунизма», над светлым обликом которого трудились партийные идеологи не покладая рук свыше семи десятков лет, и пещерным человеком оказалась очень короткой. Ныне на поверхность общественной жизни всплывает то, что, казалось, навсегда осталось в прошлом.

И уже не заставят нас, кажется, ни устыдиться, ни опомниться горькие размышления большого русского писателя о свойствах характера его соотечественников, прозябающих в дикости и невежестве:

«Вот ты и подумай: есть ли кто лютее нашего народа? В городе за воришкой, схватившим с лотка лепешку, грошовую, весь обжорный ряд гонится, а нагонит, мылом его кормит. На пожар, на драку весь город бежит, да ведь как жалеет-то, что пожар али драка скоро кончились!… — Да-а, хороши, нечего сказать! Доброта неописанная! Историю почитаешь — волосы дыбом станут: брат на брата, сват на свата, сын на отца, вероломство да убийство, убийство да вероломство…» ¹.

Все это не придумано — взято из жизни. И что поразительно, так это сочетание в характере одного народа столь низменных качеств с высочайшими порывами духа, жертвенностью и добротой, соборностью и гуманизмом, целомудрием и детской застенчивостью.

Видать, всему свое время, впрямь по Екклезиасту: есть время обнимать и время уклоняться от объятий, время разбрасывать и время собирать камни.

В каком же времени, в какой черной полосе мы оказались ныне? Какой национальный характер выдержит перманентное насилие над ним: политиков, обагряющих кровью окраины России, предпринимателей, торгующих достоянием страны, травящих народ продуктами с зарубежной свалки, спекулянтов, благозвучно именующих себя бизнесменами…

Впрочем, было бы несправедливо говорить о национальном характере и народе России как о чем-то едином, однородном. Расслоение — характерная черта любого общества. Только прежде социальные перегородки делили людей по критерию крови, рождения, принадлежности к сословию. После «Великой» Октябрьской революции расслоение осуществлялось по классовому принципу с тщательной маскировкой порожденного новым строем класса партноменклатуры. Ныне расслоение связано с криминальной концентрацией капитала в руках оголтелой кучки, получившей наименование «новых русских».

Бывшее государство «победившего» социализма выглядит ныне как временное и опасное сосуществование беднеющего «молчаливого большинства» и социально-активных группировок криминальной окраски. Отсюда следует и необходимость дифференцированного подхода к оценке национального менталитета, состояния законности, права, морали.

Здесь есть предмет для серьезных раздумий философов, социологов и поэтов, не утративших гражданского чувства. Мы же лишь затрагиваем эти проблемы, чтобы уяснить, в каких условиях осуществляются правовые и судебные реформы в России конца XX столетия, и почему они столь неэффективны.

Принято считать, что Россия начала 90-х годов XX столетия переживает переходный период. Этим пытаются объяснять провалы в политике и в экономике, ущербность и нестабильность законодательства. Может быть оно и так. Переходный период — это всегда период смут, государственной и общественной неустроенности, период «воров на троне» и народной трагедии.

Вот только, не совсем ясно, от чего к чему мы переходим и как долго будем переходить.

Если вдуматься в происходящие «наверху» процессы, свидетельствующие о результатах «законотворчества», о борьбе властей и внутренних стимулах этой борьбы, нетрудно заметить, что они не укладываются в нормальные человеческие представления о компетентности, профессионализме, нравственности. Наши парламентарии, карабкавшиеся на политический олимп с использованием такого мощного снаряжения, как тезисы о злоупотреблениях и льготах функционеров КПСС и лозунги подлинного человеколюбия на уровне международных стандартов о правах человека, весьма оперативно и с вполне откровенным цинизмом поставили себя над человеком и над народом. Каждый новый депутатскй корпус поднимает на неведомую прежде высоту планку экономических, социальных и правовых льгот… для себя, на фоне явного обнищания большинства населения страны.

Злоупотребления отдельных депутатов и даже их преступления уже не маскируются для приличия, а позиции по этим вопросам Государственной думы носят демонстративно антиправовой характер.

Представления Генеральной прокуратуры РФ в Госдуму о согласии на привлечение к уголовной ответственности десятка депутатов Думой безмотивно отклонялись, а преступления, явные и уже доказанные прокуратурой, оставались без правового реагирования ².

С подробностями о злоупотреблениях и бесспорных доказательствах получения взятки депутатом С. Станкевичем выступила «Российская газета» еще 23 мая 1995 г. с характерным названием статьи — «Взятка в законе». Любопытна механика отказа Генпрокуратуре в возбуждении уголовного дела: для этого необязательно голосовать против представления, достаточно уклониться от участия в голосовании. И здесь отличились все фракции и отдельные депутаты, включая «непримиримых правдоискателей».

О развращающей роли доведенного до абсурда депутатского иммунитета, давно вышедшего за пределы приличий, писалось и говорилось немало; опубликована на эту тему статья и автором этих строк под названием «Льгота на вседозволенность» (Юридическая газета, 1992, № 29–30). В статье, в частности, подчеркивалось, что освобождение от уголовной ответственности депутата не только нарушает конституционный принцип равенства граждан перед законом и судом, развращает общественное правосознание, но и делает беззащитной жертву преступления. Отмечалось также, что американская юстиция, принятая нашими «демократами» за образец, давно отказалась от депутатской неприкосновенности, когда речь идет о преступлении, наказуемом лишением свободы. Но с тех пор депутатской иммунитет российского образца продолжал расширяться, обретая все более гипертрофированные формы.