Файл: Кабир (1440, Varanasi, Jaunpur, India 1518, Maghar) Грантхавали (Собрание).doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 1241
Скачиваний: 1
СОДЕРЖАНИЕ
Гафурова Н. Б., Сазанова Н. М.Кабир
Глава II.Легенды о жизни Кабира
Глава III."Кабир грантхавали"и проблемы творческого наследия Кабира
Глава IV.Бхакти Кабира и его поэзия
1. Глава о Божественном гуру (1)
2. Глава о поминании (1) [имени Рамы]
3. Глава о разлуке (1) [с Рамой]
4. Глава о разлуке со знанием (1)
5. Глава о знакомстве [с Богом] (1)
11. Глава о бескорыстной преданности
15. Глава о неуловимом слиянии [с Божеством]
18. Глава о слове без дела (1)
21. Глава о [состоянии] слияния с Всевышним
23. Глава об [искоренении] заблуждения
29. Глава о свидетельствах святости
31. Глава о срединном [пути] (1)
32. Глава о постижении сути [Бога]
36. Глава о распознании Возлюбленного
38. Глава о всемогуществе [Бога]
40. Глава о слове [истинного гуру]
41. Глава об умершем при жизни (1)
43. Глава о поисках наставления учителя
51. Глава о милости и дружелюбии
52. Глава о прекрасной [возлюбленной] (1)
53. Глава о мускусной антилопе
55. Глава о лишенных [благих] качеств
В человека легко ль воплотиться?
Кабир. Отрывки сатсангов Шри Харилала. В. Л. Пунджи
Следует отметить, что пады Кабира – типичные образцы философской лирики бхакти. Примером может служить цикл падов, озаглавленных в КГ2 "прем" – любовь, посвященный бхакти – любви к Богу. Он открывается падом "Дулхини гаваху манглачар" – "Пою благословение невесте" [97, 118; 225]. В ней речь идет о душе Кабира, любящей Бога, как невеста жениха и ожидающей соединения с ним в браке. Подобная аллегори "душа-невеста, Бог-Супруг" была распространена во многих религиях. В бхакти отношение к Богу как к возлюбленному считалось высшей ступенью поклонения и называлось "мадхурья бхав", т. е. любовное чувство женщины к возлюбленному (9). Известно, что знаменитый проповедник и основатель вишнуитского бхакти Чайтанья, современник Кабира, практиковал именно ее стояние "мадхурьябхав". Опьяненный любовью к Раме, Кабир использует характерные для любовной лирики образы типа "Ты сеть, а я рыба, ею пойманная", "Ты клетка – я птица", но завершает раздел двустишие в духе бхакти – "Ты – истинный гуру, я – твой ученик". Деление на тематические разделы для падов в разных изданиях и рукописных рецензиях нехарактерно. Однако в КГ2 такие разделы есть, например: прем ("любовь"), садху махима ("величие садху"), парачай ("знакомство) (10), майя (11), каруна винати ("моление о сострадании"), Кал ("время", Рам-ниргуна, Сатгуру махима ("величие божественного гуру") и др. Большинство паов этих разделов имеются и в КГ1, и в "Адигрантхе".
Наименьшую, третью, часть издания Ш. Водевиль составляют так называемые рамайпи Кабира. Рамайни – более крупная по сравнению с сакхи и падами форма стихотворений Кабира. Обычно рамайни содержит от двух до двенадцати строф и и одной рамайни может быть несколько чаупаи (четверостиший) и дох (двустиший). Некоторые рамайни состоят из ста лишним строк и представляют собой небольшую поэму. Эта форма не встречается в "Адигрантхе", зато имеется в "Биджаке" (84 рамайни).
Сравнение трех приводимых Ш. Водевиль изданий КГ1, КГ2 и "Адигрантха" позволило ей сделать предварительный вывод о первоначальном составе поэтического наследия Кабира в "западной традиции". При дальнейшей работе с таблицей взаимо-перекрестных сопоставлений может быть составлен корпус из наиболее часто встречающихся падов, сакхи и рамайни Кабира. Последняя таблица соответствий включает соотношения КГ2, "Адигрантха" и "Биджака", что существенно дополняет наше представление о взаимосвязях западных и восточных рецензий. И конечном итоге Ш. Водевиль не учитывает сравнений с КГ1 (т. е. изданием "Кабир грантхавали" Шьямсундара Даса), пришивая его включенным в КГ2 (т. е. издание Тивари).
Во второй том "Кабир-вани", по словам Ш. Водевиль, будут добавлены сопоставления и соответствия переводов Кабира на английский язык и таблица соответствий между падами и рамайни. Во втором томе Ш. Водевиль намерена также представить аннотированный перевод 165 падов из 200 (из КГ2), при этом будут учитываться соображения аутентичности и будет дана тематическая классификация. Несомненно, изданием этого тома, вкупе с рассмотренным здесь, с учетом переводов Кабира им английский язык в 1974 г. Ш. Водевиль в известной степени завершит многолетнюю исследовательскую работу.
В заключение хотелось бы высказать еще несколько соображений. Подход Ш. Водевиль к исследованию творчества Кабира, учитывающий необходимость систематизации, классификации и обобщения опыта работы с рукописными рецензиями и изданиями индийских ученых, представляется совершенно справедливым. Даже критикуя индийских литературоведов и текстологов за нечеткую методологию, мы в конечном итоге пользуемся плодами их трудов. Выявление первоначального состава творческого наследия таких индийских поэтов, как Кабир, Сур Час, Мира Баи и других, связано с трудностями, вряд ли до конца разрешимыми. Этому препятствует ряд факторов, среди них отсутствие прижизненных авторских рукописей (12), существование множества произведений, приписываемых этим авторам в системе разных традиций, разных сект, сфер бытования и т. п. Причем в этом безбрежном море текстов отмечается нечто щее – чем дальше отстоит время написания рукописи от времени жизни автора, тем более ее объем (13). Сложность решения данной проблемы усугубляется тем, что сочинения поэтов-бхактов во многом и сейчас сохранились в "живом бытовании", в естественной свяязи со сферой культуры и быта.
Поэзия Кабира, как и Сура Даса, функционирует в Индии на разных уровнях: во-первых, как поэзия сакральная, которая исполняется (поется) во время богослужений; во-вторых, как поэзия народная, которая выступает в роли народной песни, и, наконец, в-третьих, как собственно поэзия, изучаемая в школах, колледжах и университетах. В процессе длительного исторического функционирования поэзия бхакти лишь со второй половины XIX в., времени просветительства, стала изучаться в Индии с научных позиций. Что касается неоднозначности взаимодействия поэзии Кабира с сознанием и оценкой людей различных эпох, то это представляется закономерным явлением в процессе осмысления и переосмысления лучшего из культурного наследия прошлого. С течением времени все яснее становится роль Кабира в системе культурных общечеловеческих ценностей.
Примечания
(1) Имеется в виду упомянутая выше работа Парасантха Тивари [67, 30].
(2) термин "традиция" мы вынуждены употреблять в двух значениях: в широком – при противопоставлении устного и писменного способов передачи творений Кабира ("устная традиция", "писменная традиция") и в более узком, в основном для различения религиозно-сектантских течений и школ, канонизировавших и писменно фиксировавших ту или иную часть наследия Кабира ("традиция кабирпантх", "сикхская традиция" и др., см. ниже).
(3) Составлена по описаниям, сообщаемым Парасантхом Тивари, Парашурамом Чатурведи, и изданию Шьямсундара Даса.
(4) Текст "Адигрантх" после его завершения гуру Арджуной в 1604 г. был канонизирован и во всех публикациях остается неизменным.
(5) В настоящее время в Индии продолжают существовать секты ниргун-бхакти кабировского толка, например кабирпантх (в Бенаресе и Раджастхане), дадупантх в Раджастхане и др.
(6) У кабира есть слово "раса" (rasa), которое имеет много значений в зависимости от контекста ("любовь", "сок", напиток бессмертия – "амрита", "нектар", "эмоция" и т.д.). Очень важно подчеркнуть вариантность данного термина у Кабира. "Раса", взятая из санскритской поэтики, в поэзии бхакти приобретает особое значение (см. [50;67;68;82;96]).
(7) КГ1 и КГ2 – сокращенные наименования изданий Шьямсундара Даса и Парасантха Тивари [36].
(8) См. примеч. 6.
(9) В соответствии с "Нарада бхакти сутрой" Шандильи бхакти – любовь к Богу для бхакта (приверженца учения) обретает разные формы: низшая ступень поклонения-любви – это любовь к Богу как к господину, затем приязнь товарища к другу, потом чувство любви матери к ребенку и наивысшая ступень – это отношение к Богу как к возлюбленному см. [54, 75 и др.].
(10) Имеется в виду знакомство с учением бхакти.
(11) Майя, или иллюзия – философско-религиозное понятие, в соответствии с которым земной мир представляется лишь иллюзией (см. также Комментарий).
(12) Обычно самые "ранние" рецензии, обнаруженные в настоящее время, отстоят от 70-80 лет от условных дат жизни поэта. Так, например, считающаяся самой старой рукопись Кабира под названием "К" (по Шьямсундару Дасу, датируемая началом XVI в.) теперь относится в XVII-XVIII вв. Самая ранняя рукопись Сура Даса датируется XVII В., Мира Баи – концом XVII в. и т.п.
(13) Например, рукописи Сура Даса XVII в. содержат не более 500-8000 падов, а XIX в. – 3000; то же самое – и с текстами Мира Баи и Кабира.
Глава IV.
Бхакти Кабира и его поэзия
В поэзии Кабира ярко проявился индо-мусульманский синтез. Признание им возможности для каждого человека личного общения с Божеством фактически отрицало правомерность кастовых и имущественных привилегий, уравнивало всех людей перед лицом единого Бога.
Наследник еретических идей натхов и сиддхов, Кабир отвергал святая святых ортодоксального брахманства – Веды и пураны. Не принимал он обряды и обеты как индусов, так и мусульман. "Обряды, обеты, священные книги – все это ложь, истинный Бог не в храме, а в сердце человека", – говорил Кабир. Поэт не раз в своих произведениях называет себя ткачом и неустанно повторяет, что он не индус и не мусульманин. Мятежные проповеди поэта восстановили против него брахманов, мулл, дервишей, лжесвятых, йогов. По наущению богословов различных толков Кабир был изгнан из родного Бенареса правителем Дели Сикандаром Лоди. Об этом в народе живет много легенд и преданий.
Однако демократическое религиозно-философское мировоззрение Кабира не могло, естественно, уложиться в прокрустово ложе еретической секты сиддхов и натхов. Кабир преобразовал и развил учение и догматику своих предшественников. В первую очередь это относится к выбору способа общения с Божеством и пути достижения слияния с Ним, что составляет краеугольный камень учения бхакти Кабира. Натхи и сиддхи разработали сложную систему физических упражнений, целью спорых было достижение психического состояния ("сахадж"), ведущего к достижению истинного знания. Основатель секты натхов Горакх выступал против идолопоклонства и кастовых различий, придавая особое значение чистоте духа и воздержанию. Его этическая практика основывается исключительно на йоге, а преданность Богу и любовь к Нему, т. е. собственно бхакти, не играет в его учении никакой роли. Учение о йоге требовало от адепта долгой и сложной тренировки. Йогические упражнения для натхов явились одной из форм отмежевания от ортодоксальных догм как индусов, так и мусульман.
Для Кабира получившая столь широкое распространение в народных массах подобная этическая практика Горакха была неприемлема. Он, как и другие поэты-бхакты, отвергал подобный метод учения. Путь к спасению Кабир видел не в соблюдении обрядов и изощренных физических упражнениях, а в духовной чистоте, искренней любви к Божеству; именно его личность находилась в центре внимания Кабира. Отказываясь от внешних проявлений богопочитапия, Кабир отдаляется от йогов, а признание опыта единения и возможности созерцания Бога, основанного на любви, – "прем-бхакти", приближается к учению суфиев и бхактов-вишнуитов.