Файл: Арнольд Тойнби.doc

творческую активность. Но за этот прорыв

приходится платить; и платит не Бог - жестокий

хозяин, жнущий там, где не Он сеял, и собирающий

там, где не жал (Матф. 25, 24), - но слуга Божий,

сеятель-человек, который за все расплачивается

сполна.

Вторая стадия в испытании человека - это кризис.

Человек осознает, что его динамическое действие,

высвободив творческую силу Творца и

Вседержителя, направляет его самого на путь

страдания и смерти. В отчаянии и ужасе он

восстает против судьбы, которая через его же

деяния привела его на жертвенный костер.

Кризис преодолевается осознанием себя как

инструмента Бога, средства для достижения Его

цели. И эта активность через пассивность, победа

через поражение приводят к другой космической

перемене. Подобно тому, как динамическое

действие в первой фазе испытания вывело

Вселенную из состояния Инь и привело в состояние

Ян, так и акт отказа во второй фазе изменяет ритм

Вселенной, повернув вектор от движения к покою,

от бури к затишью, от диссонанса к гармонии, от Ян

снова к Инь.

В скандинавской мифологии трагедия эта

запечатлена в сцене. когда Один, накануне

Рагнарек, всеми силами старается вырвать секрет

Судьбы, но не для того, чтобы спастись самому, а

для того, чтобы сохранить Вселенную богов и

людей, которая представляется ему всеобщим отцом

[+8].

Иисус, которому во время последнего пути из

Галилеи в Иерусалим открылась Его участь, -

хозяин ситуации, а ученики Его, когда Он сообщает

им об этом, озадачены и смущены. Агония

начинается у Него еще накануне страстей, в

Гефсиманском саду, и Он разрешает ее в молитве:

"Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня,

чтобы Мне не пить ея, да будет воля Твоя" (Матф.

26, 42). Однако агония продолжается на Кресте,

исторгая крик отчаяния: "Боже Мой, Боже Мой! Для

чего Ты Меня оставил" (Матф. 27, 46; Марк 15, 34) - и

завершается наконец словами смирения: "Отче! В

руки Твои отдаю дух Мой" (Лука 23, 46) и

"совершилось" (Иоанн 19, 30).

Иов в конце разговора с друзьями, когда Елиуй

показал, как Бог справедлив в делах своих и как

Его следует бояться, ибо великие слова Его

неисповедимы, также унижает себя перед Богом. И

когда сам Господь, обращаясь к Иову из бури,

вызвал страдальца продолжить с Ним спор, Иов

вновь подтвердил свое ничтожество перед Ним.

"И отвечал Иов Господу и сказал: Вот, я

ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою

полагаю на уста мои! Однажды я говорил - теперь

отвечать не буду. (...) Знаю, что Ты все можешь, и что

намерение Твое не может быть остановлено. Кто

сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея?

Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах

чудных для меня, которых я не знал. (...) Я слышал о

Тебе слухом уха; теперь же - мои глаза видят Тебя;

Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и

пепле" (Иов 39, 33 - 35; 42, 2-6).

В этой сирийской поэме психологические

мотивировки грубоваты. Смирение приходит не

через духовную интуицию, а через физическое

явление взору неотвратимой божественной силы. В

драматической версии Гете агония и смирение

наступают как кризис и кульминация - Гретхен

проходит через это в последней сцене первой

части, а Фауст в свою очередь в кульминационной

точке второй части.

На третьей стадии поворот космического ритма

от Ян к Инь, начатый во второй стадии, достигает

своего полного завершения. Этот новый акт

творения возвращает страдающего в состояние

покоя, гармонии и блаженства, но уже на более

высоком уровне. В Книге Иова все представлено

весьма упрощенно: Господь убеждает Иова, что

никому из людей Он неисповедим в своих деяниях, -

и восстановление выглядит до наивности

материально: Господь благословил конец Иова

более, чем его начало, дав ему более красивых

дочерей, чем те, которых он потерял, и вдвое

больше овец, верблюдов, быков и ослов (Иов 42, 12 - 17).

В Новом завете агония, смирение и страсть Иисуса

даруют искупление человеку, после чего следуют

воскресение и вознесение Искупителя. В

скандинавской мифологии Один возвращается к

жизни и, обнаружив, что стал еще более зорким, чем

прежде, вырывает у себя глаз и бросает его как

цену за мудрость [+9].

В "Фаусте" Гете, в последней сцене второй

части. Дева Мария [+10]

с вереницей кающихся грешниц дарует паломникам,

поднявшимся через тернии на вершину горы, узреть

Бога. И это противоположность первой части -

Пролога на Небесах. Сцены эти соответствуют двум

состояниям: блаженству после искупления и

невинности до падения. Космический ритм совершил

полный круг: от Инь через Ян и снова к Инь. Но

новое состояние Инь отличается от предыдущего

так, как весна отличается от осени.

Вызовы и ответы в генезисе цивилизаций. Вернемся

к истокам двадцати одной цивилизации, обращая

внимание на вызовы, которые делала среда, и на

ответы на них. Мы не будем постулировать никакого

единства и не будем пытаться обнаружить какой бы

то ни было всеобщий закон, а займемся лишь

исследованием действия феномена Вызова-и-Ответа

применительно к частным случаям.

Генезис египетской цивилизации.

Начнем в принятом нами порядке, рассмотрев

вызовы сначала природной, а затем - человеческой

среды. Первые вызовы, которые можно

зафиксировать в человеческой истории, были

сделаны дельтами рек Нила, Иордана, Тигра и

Евфрата, Инда с его некогда существовавшим

параллельным руслом. Реки эти пересекают

маловодные степи, такие, как засушливая

Афразийская степь. В нильской долине ответом

стал генезис египетской цивилизации, в долине

Тигра и Евфрата - шумерской, в долине Инда и его

бывшего притока [+11]

- так называемой индской культуры (если

предположить, что последняя не является

ответвлением шумерской цивилизации, а имеет

самостоятельные и независимые корни). По

окончании ледникового периода афразийская

территория стала испытывать сильные

климатические изменения, что привело к иссушению

земель. И в это время там, где прежде были

примитивные общества, возникло две или более

цивилизации [+12].

Исследования археологов дают возможность

рассматривать процесс иссушения как вызов,

ответом на который стало возникновение

цивилизаций. Общины охотников и собирателей

афразийских саванн, не изменив в ответ на вызов

ни своего местопребывания, ни своего образа

жизни, поплатились за это полным вымиранием. Но

те, которые изменили свой образ жизни,

превратившись из охотников в пастухов, искусно

ведущих свои стада по сезонному маршруту

миграции, стали кочевниками Афразийской степи.

Те же общины, что не переменили своего образа

жизни, но, следуя за циклонным поясом, движущимся

на север, оказались помимо своей воли перед

другим вызовом, - вызовом северного холода, - и

сумели дать ответ: между тем общины, ушедшие от

засухи на юг в пояс муссонов, попали под

усыпляющее влияние тропического климата.

Наконец, были общины, которые ответили на вызов

засухи изменением родины и образа жизни, и эта

редкая двойная реакция означала динамический

акт, который из исчезающих примитивных обществ

Афразийской степи породил древнеегипетскую и

шумерскую цивилизации.

Перемена образа жизни стимулировала

творческий акт превращения собирателей в

земледельцев. Перемена родины была не столь

значительной территориально, но огромной с точки

зрения изменения самого характера окружения -

они оставили старые пастбища и шагнули в болота

новой родины. Когда пастбища нильской долины

стали Ливийской пустыней, а пастбища долин Тигра

и Евфрата, - пустынями Руб-аль-Хали и Дешти-Лут,

героические первопроходцы, вдохновляемые

храбростью или отчаянием, двинулись в эти гиблые

места и своим динамическим актом превратили их в

благодатные земли Египта и Сеннаара [+13]. Возможно, их

соседи, описанные выше, наблюдали за смелым

предприятием со слабой надеждой на успех, ибо в

прежнюю эпоху, когда земли эти еще не

превратились в негостеприимную Афразийскую

степь, они были для них земным раем [*4], а нильские и месопотамские

болота - неприступной и непроходимой глушью. Но

как оказалось, успех превзошел самые

оптимистические надежды первопроходцев.

Строптивость Природы была покорена трудом

Человека; болота были дренажированы, ограждены

дамбами и превращены в поля. Появились

египетская и шумерская цивилизации.

Генезис шумерской цивилизации.

Генезис шумерской и египетской цивилизаций

является результатом однотипных ответов на

вызов природной среды. Афразийская засуха

заставила отцов шумерской цивилизации

переселиться в устья рек Тигра и Евфрата и

преобразовать болотистые низины в плодородную

землю Сеннаара. Материальная культура этих двух

цивилизаций однотипна. Духовные же

характеристики - религия, искусство и даже

общественная жизнь - обнаруживают меньше

сходства.

Испытание, через которое прошли отцы шумерской

цивилизации, сохранила шумерская легенда.

Убиение дракона Тиамат богом Мардуком и

сотворение мира из его останков - аллегорическое

переосмысление покорения первозданной пустыни и

сотворения земли Сеннаара [+14]. Рассказ о Потопе

символизирует бунт Природы, восставшей против

вмешательства человека. Перед западными

археологами встала задача обнаружить и

расшифровать материальные свидетельства,

подкрепляющие эту легенду [+15]

Бассейн Тигра и Евфрата, как и бассейн Нила,

представляет собой музей неодушевленной природы

пустыни, превращенной человеком в землю

Сеннаара. Шумерский музей расположен в новой

дельте, образовавшейся в результате слияния рек

уже после исчезновения не только шумерской

цивилизации, но и ее вавилонского преемника.

Болота, образовавшиеся на территории Нижнего

Ирака между Амарой на Тигре, Эн-Насирией на

Евфрате и Басрой на Шатт-эль-Арабе, остаются

нетронутыми с момента возникновения до

настоящего времени, ибо на исторической сцене

так и не появилось ни одного общества, которое

хотело бы и было в состоянии их освоить. Болотные

люди [*5] часто

посещающие эти места, пассивно, приспособились к

ним, однако они никогда не обладали достаточной

потенцией, чтобы повторить подвиг отцов

шумерской цивилизации, живших в

непосредственном соседстве с ними какие-нибудь

пять или шесть тысяч лет назад. Они даже не

пытались преобразовать болота в сеть каналов и

полей.

Памятники шумерской цивилизации хранят

молчаливое, но точное свидетельство о тех

динамических актах, которые, если обратиться к

шумерской мифологии, были совершены богом

Мардуком, убившим Тиамат, и героем Ут-Напиштимом [+16], построившим

ковчег в ожидании Потопа и спасшимся в нем во

время великого наводнения.

Генезис китайской цивилизации.

Рассмотрим далее генезис цивилизации Китая в

нижней долине Желтой реки. Зарождение

цивилизации здесь было ответом на вызов,

возможно более суровый, чем вызов Междуречья или

Нила. В пустыне, ставшей колыбелью китайской

цивилизации, испытание заболачиванием и

наводнениями было дополнено испытанием холодом,

ибо сезонные климатические изменения в том

районе весьма существенны - от сильной жары летом

до редких холодов зимой. Отцы китайской

цивилизации в расовом отношении, похоже, не

отличались заметно от народов, живших на больших

пространствах к югу и юго-западу от Желтой реки

до Брахмапутры и от Тибетского плато до

Китайского моря. Если некоторые представители

этой широко распространенной расы, пребывая на

весьма низком культурном уровне, создали

цивилизацию, это можно объяснить лишь тем, что

они способны были более творчески откликнуться

на вызов, тогда как остальные, возможно, просто не